Я не убиваю по вторникам

По привычке поднимаю голову и рассматриваю надпись «Сапожок», которая, наверное, не была обновлена долгие годы. Мне не известно, когда аджосси освежал его в последний раз. Но все же черные иероглифы плотно пристроенные друг к другу не портили внешний вид мастерской. Химчистка с левой стороны и большой игрушечный магазин с правой, уже давно открылись. Мастерская конечно не потрепанная на вид, но рядом с этими гигантами, кажется притеснённой и задыхающейся в 15 квадратном метре. Железяка коричневого цвета заметно выцветший и износивший былую яркость, с видимыми царапинами будто бы терпеливо ждет моих действий. Я, скрипя ключом открываю входную дверь на распашку, а затем и деревянную уже во внутрь помещения. В ноздри ударяет запах обувной краски, но пока я поправляю слегка отклеивающийся плакат на внутренней стороне железяки, мои рецепторы уже привыкают. Ремонт обуви, покраска, замена подошв и пр. Проверяю мужские туфли, которые вчера покрасил и не подметив никаких неровностей оставляю на полочке, чтобы они ждали прихода хозяина. Вдоль стены позади рабочего стола стоят стеллажи, заполненные босоножками, сапожками, сандалиями. А на нижних полках клей, краски, подошва и другие расходные материалы. На полу в коробках лежит всякий инструмент. Лучи солнца вкрадчиво просачиваются из окна и освещают собой финишер в углу. На деревянном рабочем столе рядом со швейной машиной лежит сероватый старый фартук, который мне подарил старичок, а сам куда-то исчез. Встретил меня на улице в сильный дождливый день, подобрал, высушил, переодел и накормил. Позвал к себе быть помощником. Я каждый день приходил в эту мастерскую, тогда магазина игрушек еще не было. Надев фартук, по привычному подметаю паркетный пол. Сегодня нужно подлатать летние детские сандалики и женские босоножки. Мне было семнадцать, и тогда убил уже двоих. Бродил по улицам и узким переулкам. Как-то шел и шел куда глаза глядят. Говорил Джинхо, что больше не буду с ним жить и наемным убийцей как он, не стану. Он мне не препятствовал. Я много раз видел и даже с интересом наблюдал, как ловко он стрелял прямо в лоб человеку, которому заказали смерть. Но не думал, что тоже буду это делать. Старик всегда тепло встречал меня у двери и вручал совок с веником. Я подметал, убирал мусор, наводил порядок. А со временем начал учиться ремонтировать обувь. Сажусь за рабочий стол, чтобы заменить стельки на сандалиях и проклеить ремешки. Ничего сложного. А вот в самом начале убивать было сложно. Я верил, что больше не буду этого делать и жить как обычный человек. В один день он сунул мне в руку маленький клочок бумаги. - Ты ведь говорил, что твоя мама может быть жива и ее зовут Ким Со Не. Я поспрашивал и поискал, вот. Больница Юсонг-Сон, Тэджон Я правда не помню, говорил ли про мать или отца. Но точно скрыл тот факт, что стреляю в людей из высотки брошенных многоэтажек и получаю за это деньги. Тем не менее под его «Иди быстрее, поторопись» сломя голову бежал в больницу. Она сделалась такой худой, больной и бледной. Совсем не такая, когда мы жили в большом доме и она каждый день ухаживала за своими цветами перед домом. Но тогда из нее будто вырвали душу. Она потеряла былой огонь и любовь к жизни, как увядший цветок. Лишь глядела в окно и вздыхала, а потом подолгу всхлипывала. Каждый вторник, когда я навещал ее, мне было ужасно стыдно и мерзко. Я больше не хотел убивать. Но когда врачи называли сумму и поторапливали меня, что ее совсем скоро нужно оперировать, я ходил выполнять заказ. Но добродушный дедушка и сам был неразговорчив и не расспрашивал меня ни о чем, только наставлял, как правильно менять подошву, каблук, устанавливать заплатки и все тонкости своего скромного дела. И каждый месяц давал выручку. Может он думал, что для матери коплю деньги. Я точно знал, что этими деньгами я бы не смог спасти ее. Почти каждый вечер ходил в дом на окраине города и учился убивать. Как-то через месяц мама сделалась прежней. Доброй, улыбчивой и часто говорила со мной. Ее выдавали лишь тяжелое дыхание и кашель, круги под глазами и ужасающая бледность. Затем она рассказывала, что идет на поправку и даже врачи подтверждали это. Она говорила, что отец не такой как говорили о нем в телевидениях, что печатали в статьях, просила, чтобы я не верил и не винил. Но я винил и очень сильно хотел мести. Только каждый вторник вечером, лежа на белом матраце, передумывал. Мстить не стану. И уже шестой месяц живу как обычный парень-обувщик. - Добрый день, - слышу женский голос, - Мы за сандаликами и босоножками. Поднимаю голову и замечаю любопытный взгляд мальчишки пяти или шести лет, держится за руку матери и рассматривает стеллажи. - Да, все готово, - пытаюсь выдавить улыбку, но все же она в мое бесстрастное лицо не вписывается. - Ах-ах, вы такой милый молодой человек, - голосит женщина средних лет, - Извините, но-о, - тянет слова и чуть опускает взгляд, так делают, когда хотят спросить меня о чем-то личном, - У вас есть девушка? Извините, если я показалась вам наглой. Но я бы хотела вас со своей племянницей познакомить! Очень милая девушка. - А-а-а, - от неловкости чешу затылок, - У меня есть девушка, - пытаюсь представить несуществующую девушку уже в который раз, но ее образ никак не поддается моему воображению. Может потому что я воображать как-то не умею или же девчонок представлять рядом с собой. Ну, это дело какое-то мутное в общем. - Эх, ясно! Как ей повезло с вами! – снова улыбается, забирает пакет из моих рук и удаляется вместе с мальчишкой, который слишком пристально на меня смотрит пока топает ножками прочь из мастерской. Не думаю, что ей повезло со мной. Вечер наступает размеренно и незаметно в рутине ежедневных хлопот. Собираю куски материала из стола и выключаю лампу над швейной машиной. Также отправляю в мусор пустой пластик клея и изношенные старые подошвы, которым нашли новую замену. Хозяин тех черных туфель так и не пришел за ними. Аккуратно оставляю фартук на спине стула и выхожу, прежде накинув капюшон. Мне всегда казалось, что этот район для ремонта обуви самое неподходящее – слишком большая улица, рядом просторный парк с многолетними деревьями и может только несколько уличных забегаловок вписывались вместе с этим местом. А когда я почему-то с первого раза узнаю громкий голос и светловолосую макушку, обернувшись в сторону звука, навсегда убеждаюсь в этом. Мастер расположил свое ремесло действительно не в подходящем месте. На ней снова какая-та странная одежда; платье с одним рукавом, а другое плечо открыто, на ногах босоножки, на голове безделушка, на руках всякой всячины тоже много. Рядом стоит маленький мальчик и не отпускает ее руку. Малолетка, еще и с сыном что ли. - Вы не пойдете за нами! – упирает она свободную руку в бок, - Мы зайдем только вдвоем. Верно, малыш? Тот активно кивает головой, смотря на мужчин в костюме. - Агасси, нельзя! – настаивает бедный паренек. - Ты мне будешь указывать что ли? – громко, слишком громко. - Наша обязанность – обеспечить вашу безопасность! – молвит тот, который стоит чуть дальше. - О, нет! How annoying*! – топает ногой, - Разве не видишь, что Сон хочет пойти только вдвоем, - снова бурчит. Я закрываю дверь и поднимаю пакет с мусором. К сожалению, не учел, что на шум они обернутся. - Ааа! Вот ты и пришел, – ко мне бежит малолетка, - Наконец-то! Ты ведь обещал, что поможешь выбрать хорошие лего! Я знаю, ты разбираешься, - вешается мне на шею не без труда, так как я выпрямляюсь до невозможности. - Бросай пакет! Помоги еще раз! Щедро награжу, - шепчет куда-то в область шеи. Блять, дурная девчонка! - Вот, мой друг! Он пойдет с нами. Можете не волноваться за нашу безопасность. Мы быстро, - волочет меня и своего мелкого в магазин детских игрушек. - Но, агасси! Мы не можем, - возражают те и возвышаются перед нами. - Можно мы пойдем сами, а? Вы ведь всех распугаете, аджосси, - спокойно говорит парнишка и отчего-то вызывает у меня улыбку. Кажется, даже семилетний ребенок поумнее этого шумного существа. - Он классный друг тети! – смотрит на меня широченной улыбкой на лице. Какой сообразительный малый! - Хорошо. Агасси, мы вас будем тут ожидать, - сдается телохранитель. - Мой умный Сон, - она садится на колено и гладит ребенка по голове, спрятавшись за мягкими плюшками, - Я закончу дела и через пару дней вернусь домой, окей? Тот кивает. - Будь осторожна, тетя! Я прикрою тебя и буду ждать, - гордая улыбка сообщника и надежного партнера. Какие сомнительные дела поворачивает эта дамочка? - Ты мой ангел! – целует его в висок, оставляет ему купюры и бежит на кассу, подхватив меня за локоть. - Девушка-девушка, - вкрадчиво и часто дыша, - Кажется за нами увязались плохие людишки! Быстрее-быстрее, покажите нам запасной выход, пожалуйста, - давит на жалость и так быстро тараторит, что та, не осознав происходящего, показывает нам дверь. Мы выходим на улицу и снова уже потемнело, пока я с ней возился. Драматично фыркаю и закатываю глаза. - Я оставил мусор. Будет штраф. - Агасси! - Быстрее! Быстрее! - Посмотри там! Девчушка второпях достает бумажник, а потом отправляет сумку в мусорный бак, снимает босоножки и берет их в руки. - Бежи-и-и-м!