Haze / Окутанный туманом

Комната была небольшой, размером с обычную спальню. На самом деле это и была спальня, безликая и скудно обставленная: кровать в углу, стол, лампа, дверь в ванную комнату. Голые стены выкрашены кремово-белой краской, а единственное окно в комнате зарешечено. Помещение, в котором он находился, напоминало тюремную камеру. Или очень строгий госпиталь. Он сидел на полу, облокотившись спиной о стену, и смотрел в окно расположенное напротив – единственный источник информации об окружающим мире. Тяжелые черные тучи плотно застилали небо, предсказывая приближение дождя. Дирижаблей видно не было - только безумец решится летать в такую погоду. В дверь постучали. Лениво повернув голову, он безучастно наблюдал за тем, как в комнату вошла темноволосая женщина. На ней было темно-синее платье до колен и черные полупрозрачные колготки. Она доброжелательно улыбалась. - Добрый вечер, Джон, - она быстро пересекла комнату, оказываясь подле него, и легонько коснулась рукой его плеча. - Как у тебя сегодня дела? Все хорошо? Он медленно моргнул, избегая ответа. Что он мог сказать? Он не чувствовал себя ни хорошо, ни плохо. Он вообще ничего не чувствовал. Абсолютно. Была лишь пустота, как будто он что-то забыл. Незнакомку, судя по всему, такая реакция с его стороны не порадовала. - Так нельзя, Джон, - сказала она. – Хватит хандрить, тебе нужно иногда двигаться. Давай, я помогу тебе встать. Женщина обхватила его под руки и помогла подняться с пола. Он не воспротивился, но оттолкнул ее, как только оказался на ногах. - Не делай так, - предупредила она. – Ты не любишь прикосновений, я знаю, но это не дает тебе права быть грубым по отношению к другим людям. Он снова проигнорировал ее, равнодушно уставившись в пол. На нем не было обуви, а его белые спортивные штаны собирались в складки на пятках. Он пытался понять, зачем они забрали его красные..? нет, белые кеды. - Ну же, давай, Джон. Идем, - женщина мягко подтолкнула его вперед. – Пообщаешься немного с друзьями. Понимая, что другого выбора у него нет, мужчина подчинился, молча проследовав за незнакомкой из комнаты, покидать которую он не имел ни малейшего желания. Они оказались в коридоре с белыми стенами и стройными рядами дверей по обе стороны. Рядом с каждой дверью висела табличка с фамилией и номером. Разглядывая их, он невольно поймал себя на мысли, что это место действительно напоминало тюрьму. Вскоре они оказались в просторной многолюдной комнате, которая разительно отличалась от других помещений в этом здании. В отличие от коридора и того, что, вероятно, являлось его спальней, окна здесь были большие, а стены - выкрашены в яркие цвета. Несколько телевизоров, закрепленных под потолком, показывали различные каналы. Большую часть пространства этой комнаты занимали столы, где сидели другие обитатели этой не то больницы, не то тюрьмы. Казалось, все они были одеты в одинаковую одежду приглушенных тонов, точь-в-точь как та, что была на нем: спортивные штаны, простая футболка с коротким рукавом и толстовка с капюшоном. Всю дорогу женщина, сопровождающая его, что-то рассказывала, но он не слушал. Наконец, они остановились и она посмотрела на него с радостной улыбкой на лице. О чем же она говорила? Может, что-то спрашивала? Он машинально кивнул в ответ. Это всегда помогало закончить нежелательный разговор. - Что ж, отлично, - снова улыбнулась женщина. – Чувствуй себя как дома. Иди и познакомься с соседями! Она слегка подтолкнула его вперед. - Развлекайся! - женщина помахала ему рукой перед тем как уйти. – Зови, если тебе что-нибудь понадобится. Это было бесполезно, учитывая, что он так и не спросил ее имя. Она снова улыбнулась, прежде чем исчезнуть за углом. Он проводил ее взглядом, а затем вошел в комнату и занял место на одном из угловых диванов. С противоположной стороны его внимательно изучал странноватого вида человек. - Он новенький, Томас, - прошептал тот. - Томас не видел его раньше. Человек, которого вероятно звали «Томас» наблюдал за ним c отчаянием во взгляде. Но Джон никак не реагировал на попытки незнакомца завести разговор, он притянул ноги к груди и обхватил руками колени. Томас снова что-то неразборчиво прошептал и бросил на него недовольный взгляд. - Томас думает, что мужчине грустно, - послышалось тихое бормотание его нового знакомого. – Томас хочет знать, почему. Но Томас очень любопытный, его интересует много всякого. Например, эта красивая вещица у человека на шее. Такая блестящая милая вещица. Милая вещица? Только сейчас он заметил у себя на шее небольшую цепочку, на которой болталось серебряное кольцо. Взяв в руки кольцо, он внимательно изучил его со всех сторон, пробежался пальцами по гладкой стороне в поисках гравировки или каких-либо других примечательных деталей. Это было самое обыкновенное кольцо, и он не имел ни малейшего представления о том, откуда оно у него. - Томас думает, что когда-то у него было такое же кольцо, - тот странный тип все не унимался. – Неужели этот человек украл кольцо у Томаса? Томас должен вернуть то, что принадлежит ему. Он был сыт по горло этим «Томасом». Спрятав кольцо на цепочке под толстовку, он отвернулся от надоедливого психа и свернулся калачиком на диване. Томас продолжал тихо бубнеть себе под нос, но Джон больше не обращал на него внимания. Он скользнул взглядом по комнате, рассматривая остальных присутствующих. Если до этого момента он догадывался о том, что это за место, то разговор с Томасом окончательно развеял все сомнения. По какой-то неизвестной причине он был заперт в психиатрической клинике. Вероятно, подумал он, это как-то связано с отсутствием воспоминаний. Он задумался, пытаясь вспомнить, что делал вчера или в любой другой день в прошлом. Он даже не помнил, кто он. Та женщина звала его Джоном, но он сомневался, что это его настоящее имя. - Томас хочет увидеть колечко, - голос Томаса раздался слишком близко и он слегка вздрогнул от неожиданности. Он сидел на коленях рядом с диваном, где лежал Джон, и тянул к нему руки, желая заполучить блестящее украшение. - Перестань, - наконец прервал молчание Джон, обращаясь к нависшему над ним пациенту. Собственный голос казался ему грубым и каким-то чужим. - Томас просто хочет посмотреть, - мужчина подался вперед, пытаясь ухватиться за ткань толстовки, чтобы дотянуться до кольца, но Джон резко осадил его ударом по руке. - Эй, ты же его слышал, - послышался женский голос. – Нельзя приставать к людям, Голлум! Это не вежливо. Томас оглянулся на голос, а затем отошел от дивана и, погрустнев, поплелся в другой конец комнаты. Проводив его взглядом, Джон обернулся в поисках своего спасителя. Вздох сорвался с его губ. Прямо перед ним стояла молодая женщина лет двадцати с небольшим, одетая в ту же безликую одежду, что и он. У нее были красивые светлые слегка вьющиеся волосы до плеч и глубокие карие глаза. Ее полные губы были слегка приоткрыты, и он не смог сдержать улыбки. Он видел ее раньше. Он чувствовал, что знал стоящую перед ним девушку, ее лицо, глаза, и эту улыбку – она улыбалась так лишь ему одному – но как ни старайся, он не мог вспомнить ее имя. - Ты в порядке, приятель? – она опустилась в кресло напротив. - Выглядишь слегка напуганным. Он открывал и закрывал рот, словно рыба выброшенная на берег, в тщетных попытках выдавить из себя ответ, но мысли в его голове отказывались формироваться в осмысленную речь. Слегка приподнявшись на диване, он дрожащей рукой указал сначала на нее, а затем на себя и сказал, запинаясь: - Я…я знаю тебя. - Правда? - тихо удивилась девушка. В ее глазах застыла грусть. - Тогда тебе, наверное, известно и мое имя? - Я… я, - он тщетно пытался вспомнить. Его воспоминания казались размытыми, как будто ему было запрещено помнить. Он смутно припоминал фрагменты ее голоса, ее смех, но как только он пытался ухватиться за эти мелкие фрагменты и собрать их в цельную картинку, они тотчас же таяли, ускользая как песок сквозь пальцы. Но кое-что все же оставалось. Он определенно знал ее. И что важнее, он знал ее имя. Но прежде чем он успел сказать что-либо, раздался громкий писк интеркома и последовавшее за ним сообщение разрушило его планы. «Свободное время на сегодня истекло. Прошу всех вернуться в свои комнаты. Скоро будет подан ужин. Напоминаю, что обслуживающий персонал всегда рядом на случай, если вам что-нибудь понадобится, так что не стесняйтесь обращаться за помощью! Приятного аппетита!» Бросив все свои занятия, пациенты стали расходиться по комнатам; некоторым помогали медсестры, другие шли сами. - Нам пора идти, - сказала блондинка, поднимаясь с дивана. Волна паники захлестнула его, когда он понял, что она сейчас уйдет, и он поспешил догнать ее, прежде чем она затеряется в толпе. - Роза! – он окликнул девушку. Она резко остановилась и медленно развернулась. Их взгляды встретились и, не в силах сдерживать улыбку, он бросился к ней на встречу. - Роза, Роза, Роза, Роза, - он повторял ее имя снова и снова, как слова молитвы. - Это твое имя! Я тебя знаю! Я знаю, ты Роза, Роза Т… Ее взгляд был полон надежды, когда он резко запнулся и замолчал, качая головой. Он не мог вспомнить ее фамилию, и от этой мысли ему стало очень больно. - Тайлер, - подсказала она и начала отступать. – Меня зовут Роза Тайлер, Доктор. Она послала ему печальную улыбку, а затем отвернулась и растворилась в толпе. Он почувствовал, как участилось его дыхание, и бросился вслед за стремительно удаляющейся Розой, боясь снова ее потерять. - Стой! – кто-то схватил его за руку и потянул назад, вынуждая остановиться. – Куда это ты так торопишься, Джон? Он обернулся и встретился взглядом с той же медсестрой, что привела его сюда. Она пыталась увести его подальше от Розы, направляя в противоположную сторону. - Твоя комната там, неужели забыл? - Но Роза..! - он бросил взгляд через плечо, пытаясь отыскать ее в толпе. - Я должен- - О, так ты успел завести друга? – это известие привело ее восторг. – Это же просто замечательно! Не волнуйся завтра ты снова сможешь ее увидеть. А сейчас время ужина. Он пытался сопротивляться, но женщина недовольно шикнула на него и подтолкнула Джона вперед по коридору в направлении «его» комнаты. - Вот мы и на месте. Дом, милый дом! – она открыла дверь и дождалась, пока он войдет внутрь. Он поморщился, заметив поднос с едой на тележке. Перед уходом медсестра пожелала ему приятного аппетита и сообщила, что вскоре она снова вернется проведать его. Затем дверь за ней закрылась. Щелкнул замок, и еще некоторое время он слышал отдаляющийся стук каблуков. Как только он стих, мужчина схватился за дверную ручку и подергал ее, но дверь не поддалась. Заперто. Он яростно пнул ее ногой и тут же вскрикнул от резкой боли, пронзившей его босую ступню. Осознав тщетность своих попыток выбраться из заточения, он подошел к подносу с едой и уставился на его содержимое. На тарелке лежал небольшой бутерброд с ветчиной, стакан воды и пакет хрустящего печенья. Мысли о еде вызывали отвращение. Закипая от ярости, он толкнул тележку, и та развернувшись, покатилась по полу, и столкнувшись наконец с кроватью, резко остановилась, опрокидывая содержимое на белоснежные простыни. Все равно он не был голоден. Он прислонился спиной к стене напротив окна и съехал вниз, подтянул колени к груди и опустил на них свои руки, сцепив в замок пальцы, занимая привычную позу, в которой он провел все утро и, очевидно, весь день. Он потерял счет времени. Ему казалось, оно остановилось, замерло, сливаясь в одно сплошное серое размытое пятно. Он тяжело вздохнул, и уронил голову в раскрытые ладони. Почему он оказался здесь? Почему ничего не помнил? Даже собственное имя по-прежнему оставалось для него загадкой. Та медсестра утверждала, что его звали Джон, но Роза назвала его… как же она назвала его? Доктор? Это даже не имя. И то и другое звучало немного знакомо, но он был уверен, что его звали иначе. Кто же он? Единственное, что было сейчас важно, это вернуть свои воспоминания. Вспомнить кто он и кем ему приходится эта девушка, Роза. Она была важна для него – это он знал наверняка. Но почему она здесь? В этом богом забытом сумасшедшем доме среди психов и безумцев всех мастей. Вот кто он – безумец, ненормальный. Он представлял опасность для окружающих, поэтому его заперли здесь, в этой тюрьме. Он сошел с ума, лишился памяти и рассудка. У него не было ничего. Ни воспоминаний, ни семьи, которую он мог помнить, ни прошлого, ни имени. Все, что у него было, это одно только имя, ее имя – Роза Тайлер, но он даже не знал, кто она для него. В глазах предательски защипало, и по щекам покатились горячие слезы. Он яростно смахнул их, разозлившись на самого себя за минутное проявление слабости. Нет, он не станет сидеть здесь и плакать, как беспомощный ребенок! Он вонзился пальцами в волосы, с силой сжимая кулаки, как если бы боль каким-то образом могла помочь ему вспомнить. О, как он хотел вспомнить хоть что-нибудь! Перед глазами вспыхивали и мгновенно рассыпались призрачные образы. Он вспомнил комнату с куполообразным потолком, нечто голубое, морское побережье и размытые изображения Розы Тайлер. Они были парой... или же они путешествовали вместе? Нет, не то, это все не то. Они были друзьями? Родственниками? Или состояли в отношениях? Кто они друг для друга? Если бы он только мог вспомнить. Почему он не мог вспомнить?! Он с силой ударил головой о стену. Глаза все еще были полны слез, но ему плевать. Он открыл рот в беззвучном крике, сжимая в кулаках корни волос так сильно, что костяшки пальцев побелели, а ногти неприятно вонзились в кожу ладоней. Вспышка боли пулей пронзила голову, и он крепко стиснул зубы, стараясь не закричать. Так больно! Боль пришла внезапно и, казалось, была повсюду. Он обхватил голову руками, пытаясь заглушить агонию. Он слышал крик… свой собственный крик? Сложно сказать, когда твоя голова разрывается на части изнутри. Сквозь туман в глазах он видел, как дверь в его комнату распахнулась и кто-то вошел внутрь. Эхо собственных криков все еще звенело у него ушах, но теперь он точно был уверен в том, что кричал он сам. Кто-то держал его за плечи и звал по имени. С трудом разлепив тяжелые налитые свинцом веки, он увидел перед собой нечеткие силуэты людей. Его крик заглушал все остальные голоса, и он зажал уши руками. Слишком громко и слишком шумно. Он издал последний вопль, когда волна агонии накрыла его окончательно, и весь мир погрузился во тьму.