Глава 10
25 июня 2020 г. в 15:59
Никогда бы не подумала, что окажусь дичью на охоте. На меня объявлена охота. Могла ли я представить такое когда-нибудь? Конечно, нет. Словно стены сжимают мозг, хотя я никогда не страдала клаустрофобией. Точка кипения наступает тогда, когда мое сознание возращается в жестокую реальность. Фор тянет меня за рукав, но я не могу ничего сказать или возразить, настолько меня парализовало. Он продолжает меня тащить в сторону, уводя из толпы заключённых. Мы уже практически пересекаем порог общей комнаты, когда нам путь преграждает мужчина в оранжевой форме. Фор интуитивно задвигает меня за спину.
— Куда это вы? — хрипит он противным голосом, внимательно разглядывая нас. — Хотите уединиться? — смеётся он в лицо Фору, а я украдкой поднимаю глаза на него. Омерзительное тату на пол лица, вставные золотые зубы, бритая наголо голова, такие снятся только в страшных снах.
— Ты же слышал известие о том, что где-то прячется женщина? — спокойно цедит мой спутник. — Хотим найти ее первыми.
— Хотите получить первыми лакомый кусок пирога? — задевается заключённый, громко смеясь.
— Типа того, — бросает Фор. — Уверен, что не я один горю желанием попытать удачу в поисках.
— Это верно, на цыпочку объявлена охота, это своего рода адреналин, — причмокивает он губами, наверное, в своей голове он уже нарисовал картинку моей поимки, и я содрогаюсь от ужаса. — Ладно, удачи вам и всем нам, — расхохотался заключённый и отошёл от двери.
Фор молча потянул меня за рукав, легонько выталкивая в коридор. Оказавшись в тишине, я лишь выдохнула, но получилось достаточно громко, и Фор дотронулся до моего плеча, отчего я невольно остановилась. Он развернул меня к себе лицом, и в его глазах я увидела тревогу. Он молча поднес руку к моему лицу, от неожиданности я перестала дышать. Его горячие пальцы прошлись по моей щеке, и только тут я поняла, что слезы выдали меня с головой. Отчаяние, страх, растерянность сделали свое дело, и я сильнее закусила губу, потому что к горлу уже подкатывал комок слез. Он быстро огляделся по сторонам, удостоверившись, что мы одни. Затем потянул меня к очередной двери, толкнул ее и буквально затащил меня в какое-то помещение. Плотно закрыв дверь за нами, он прислонил меня спиной к стене, и сам замер в тишине. В темноте я не сразу поняла, что это душевая, видимо, для персонала тюрьмы, потому как она была чистая и прибранная.
И я дала волю своим чувствам. Не разбирая дальше ничего, я сползла вниз по стене, закрыв ладонями лицо. Я честно старалась подавить в себе крики, но мои стоны и всхлипы перемешались с начавшейся истерикой. Мое дыхание стало прерывистым, по телу пошла нервная дрожь, мои мышцы на горле напряглись настолько, что я чувствовала их, будто они лопнут сейчас. Наверное, со стороны я выглядела жалко и убого, но в тот момент мне стало безразлично. Отчаяние разложило меня на составные, словно кирпичный дом рушился под воздействием замлетрясения. Временами мне казалось, что все происходит не по-настоящему, будто в очередном голливудском боевике, но тут же в голове стучал молоточек напоминая, что все это — реальность.
Не знаю, сколько ушло времени на мою истерику, вот только Фор стоял на том же месте, молча наблюдая за мной. Конечно, видя такую картину, я представляю, сколько в его голове пронеслось мыслей по поводу моего состояния. Я настолько погрузилась в себя, что даже не заметила, как под носом оказалась кружка с водой. Парень присел напротив меня, протягивая кружку. Дрожащими руками я взяла ее, и несколько капель оказались на полу. Жадно втягивая в себя жидкость, я прикрыла глаза, лишь бы не видеть его ухмылки или ещё чего. Протянув ему обратно пустую кружку, я снова уткнулась лицом в колени, которые притянула к подбородку.
— Спасибо, — пробормотал я, не поднимая головы, поэтому голос мой казался глухим.
Фор ничего не сказал. И я ему была благодарна. Удивлена, но очень благодарна. Странно, но за все то время, что мы с ним знакомы, если это можно назвать знакомством, он в данный момент повел себя достаточно мудро. Может, он понял меня и все, что со мной происходит сейчас? Конечно, рассчитывать на его поддержку было бы глупо, он не такой, а вот на сострадание, мне кажется, он мог быть щедрым.
— Нам нужно идти, — напомнил он мне тихонько. Его голос был спокойным, тихим, на мгновение мне показалось, что в нем есть нотки сострадания и понимания.
— Я не хочу никуда идти, — выдохнула я. — У меня нет ни сил, ни желания. Мы не сможем выбраться отсюда, это же очевидно. И ты погибнешь со мной. Мне очень жаль.
— Не говори глупостей, — возразил он. — Я вытащу нас отсюда.
— Ах, да, — усмехнулась я, наконец решив поднять голову и посмотреть на него. — Твоя сделка всё ещё в силе. А сколько за меня дадут? Миллион? Два? Три?
— Ты ненормальная, — он смотрел на меня в смятении. — Ты думаешь, что все упирается в деньги?
— А что, нет? — вскинула я брови.
— Нет, Беатрис, нет, — выдохнул он, выпрямляюсь на ногах. — Вы, богатые, думаете, что все в мире можно купить за деньги, забывая о таких понятиях как честь, совесть, справедливость. Для вас миллион — это ничто, вы думаете, что этими деньгами можно отмыть свою честь, купить уважение, успокоить совесть, обмануть справедливость. Если бы мне предложили деньги, чтобы спасти тебя, я бы отказался, поверь. Поэтому не деньгами меня заманили сюда.
— И чем же? — прошипела я, пытаясь встать на ноги. — Чем купили честного, справедливого, наглого и холодного Фора, чтобы спасти, как ты говоришь, взбалмошную девицу, дочку советника Прайора?
— Это не твое дело, но не деньгами, — устало отмахнулся Фор. — И давай прекратим допрос?
— Почему же? — скрестила я руки на груди.
— Хотя бы потому, что я не хочу разговаривать на эту тему, — отрезал он, отворачиваясь от меня, давая понять, что разговор окончен.
— Ты очень странный, — вырвалось у меня. — Ты пришел меня спасти? Хорошо, спасибо. Но я даже имени твоего не знаю! Фор? Что это значит? Четвертый? Это порядковый номер или кличка? В любом случае, я отказываюсь двигаться дальше с тобой. Ты только и можешь, что насмехаться надо мной, хамить, грубить, ты сделал из меня чучело, в итоге! — мой спокойный голос перешёл на крик. — Я не знаю о тебе ничего, а ты хочешь сказать, что я должна довериться тебе целиком и полностью?
— Вот сходим с тобой на свидание, узнаешь меня получше, может, перестанешь панику поднимать, — заключил он, усмехаясь.
Я устало закатила глаза. Опять?
— Ты опять за свое? — не выдержала я, мое отчаяние опять сменилось раздражением к этому парню. — Я пытаюсь поговорить с тобой, пытаюсь узнать тебя получше, могу ли я доверять тебе, а ты только бесишь!
Фор замирает на месте, пристально смотря на меня. От этого взгляда я передергиваю плечами.
— Я неплох в постели, — заключает он, улыбаясь. — У тебя будет шанс в этом убедиться, как только мы выберемся отсюда.
Боже, он идиот!
— Ты кретин, — выдыхаю я, отворачиваясь лицом к стене. — Даже не знаю, что лучше: ты или они.
— Я лучше, вот увидишь, — продолжает шутить парень, нагло и нескромно рекламируя себя.
От безысходности я лишь упираюсь лбом в холодную стену. Он невыносим! Минуту назад я была в истерике от происходящего, сейчас же истерика начнется от его слов и поведения. Это наказание какое-то!
— Что плохого в том, что я испытываю симпатию к тебе? — Фор оказался за моей спиной, я даже не заметила, как он бесшумно подобрался ко мне сзади. — Я могу тебе выдать аванс прямо сейчас.
Фор резко разворачивает меня к себе лицом, также резко кладет свою руку на мою шею и довольно грубо притягивает меня к себе. В одно мгновение он прижимается своими губами к моим, не давая мне и секунды опомниться. Достаточно требовательно он мнет мои губы своими, нагло орудуя своим языком. Поцелуй получается неестественным, от резкой смены обстоятельств я теряюсь, но почему-то не отталкиваю его. Под давлением я рефлекторно подчиняюсь ему, и он, на удивление, становится не таким напористым. Ослабевая хватку на моей шее, он переносит руку на затылок, не разрывая поцелуя. Второй рукой он упирается в стену, и мои руки почему-то оказываются на его плечах. Сказать, что мне было неприятно, нет, просто немного удивительно. И странно. Он странный. И я тоже.
Разорвав поцелуй, Фор не убрал свои руки. Пристально вглядываясь в мои глаза, он лишь едва усмехнулся.
— Не думай даже ударить меня, — предупредил он меня, но по его тону я поняла, что он шутит. — Это тебе аванс.
— Ты кретин, — прошептала я, не в силах отвести взгляда от его карих, наглых глаз.
Боже, он насквозь пропитан наглостью, хамством и самолюбием. Как такое может быть? От своих мыслей я сама усмехнулась.
— Так-то лучше, — прошептал он тихонько. — Мне нравится, когда ты улыбаешься.
Я же говорю: он странный.