(Эдвард)
Внезапный, подобно молнии, рассекшей темные тучи, в груди раздался мощный толчок. На секунду я почувствовал себя свободным и живым, в ту саму секунду, что сердце прерывистыми стуками дало о себе знать, а я перестал ощущать ту связующую нить, что ограничивает меня в движении. Сейчас мое возвращение ощущалось как никогда реальней. Я, словно заключенный, прозябающий в темнице, и вот вдруг услышавший тяжёлые шаги и побрякивание ключей, которым вот-вот предстоит стать моим спасением. Я был в предвкушении. Нет, меня вовсе не тяготит эта ментальная связь, тяготит то, что я все еще призрак и не могу наслаждаться полной жизнью с любимой, не могу даже поцеловать ее, просто прикоснуться, а моя собственная семья даже не видит меня… Я — пленник, а моя тюрьма где-то между жизнью и смертью. Почти что ощущая, как сердце разносит кровь по жилам, я все отдалялся от Беллы, и об этом давало знать неприятное тянущее обратно ощущение в области груди. Казалось, потерпеть еще немного и до свободы будет рукой подать, но этого не суждено было мне проверить, по крайней мере сейчас. Меня передернуло от отчаянного крика позади, не сразу узнав любимый голос, я побежал обратно и все что мне оставалось, так это извинится, сам не зная за что. На эмоциях, можно сказать, даже ощущая свежий привкус свободы, я поспешил сообщить Белле, как мне казалось, правдивую новость о том, что скоро вновь стану человеком. Я видел полные радости глаза, бывшие лишь отражением моих собственных в блестящих глазах девушки. И блестящими они были совсем не от позитивный эмоций, а от того, что были на мокром месте, вдобавок округленные, будто от страха. Вся радость, наполнявшая меня, тотчас улетучилась, но увидеть перемену в отражении своих глаз я уже не успел. Все исчезло, давая тьме обступить со всех сторон — Беллин судорожный вздох последнее, что я слышал. Спустя какое-то время завеса черноты открылась. Я стоял на опушке посреди леса, подобной той, реальной, около нашего дома в Форксе, но здесь было тихо. Безмолвие — вот, что отличало леса, простирающиеся в глубинах души Беллы. «Опять?» — первая возникшая мысль. Уверен, меня никто не звал, но даже, если так, то пришел я уж точно не по своей воле. Блуждая по неведомым просторам, наблюдая, как облака сменяют звезды, закаты рассветы, продолжал ломать голову — что же так испугало или огорчило Беллу? А, может, все сразу. Неужели она что-то скрывает от меня? И, если Свон пыталась продолжать так делать, то у неее не вышло — складка на лбу, появляющаяся всегда, когда девушка переживает и нервничает, ее выдала. Но я не мог винить ее, потому что просто не способен на это. Не могу судить, сколько времени я пробыл здесь, хотя бы потому, что его течение в этом мире не поддается какому-либо счету. Но одно могу сказать точно — дольше, чем в прошлый раз. Только и оставалось, что бесцельно бродить, предаваясь своим мыслям, но мне не привыкать — ничего не поделаешь, таково уж существование призрака. Такова его судьба, быть никому невидимым и не слышимым, оттого и быть одиноким. Но и сама судьба бывает благосклонна, связь с Беллой и мое скорое возвращение к ней — вот ее подарок мне. Оставалось только ждать, когда наконец ключ, чье побрякивание уже мерещится мне наяву, отворит решетку. Вдруг тишину разбавил звук набегающих на песок волн и шум ветра. Я снова оказался в месте, с которым у меня связано приятное воспоминание, — на побережье безымянного океана. Замерев, я вглядывался в синюю гладь, представляя, что это наше будущее — безмятежное и спокойное, но в то же время таинственное и неизвестное. Я так и стоял, пока не упал бы от усталости, но раз такое невозможно, то смотрел бы на блестящую дорожку отраженного света на воде вечно. — Карлайл, нам нужно поговорить. — Я услышал обеспокоенный голос мамы где-то издалека, как раз, когда меня вновь окутала непроглядны темнота. — Я переживаю… — с искренним беспокойством почти что прошептала Эсми. Меня «выбросило» обратно в реальность. Теперь голоса раздавались прямо совсем рядом, я стоял в коридоре на втором этаже, прямо напротив темной лакированной двери, ведущий в кабинет отца. Подслушивать нехорошо, воспитанному человеку бы этого и в голову не пришло, по крайней мере из-за уважения к окружающим и к себе самому. И, конечно, я бы не стал этого делать и уже собирался уходить. Но одно слово, и меня будто пригвоздило к месту. — Переживаю за Беллу. — Заветное имя прозвучало так тяжело, голос матери хоть и шепотом, но порезал мой слух. Клянусь, внутри все похолодело, на секунду я ощутил все «прелести» человеческого страха. Неужели я отсутствовал так долго, что с ней могло что-то случится? Зная Беллу, она может найти опасность, даже на детской площадке, точно магнит для неприятностей. Я стоял, чуть ли не прильнув ухом к щели между дверью и косяком, и боялся шелохнуться. Вслушивался в каждое произнесенное слово, лишь бы узнать наконец, что случилось, но при этом молиться, что ничего не случилось, и где-то на затворках мыслей надеяться остаться непойманным на месте «преступления». — А я переживаю за тебя. — В голосе Карлайла присутствовали нотки отчаяния, что очень не походило на него. Давно мне не доводилось слышать его всегда уверенный поставленный тон таким, лишь пытающимся сохранять стойкость. — За целые сутки я ни на шаг не приблизился к ответам. Боюсь, мы можем вовсе опоздать. — Неужели мы так и не сможем увидеть сына? — Задала скорее риторический вопрос Эсми. — Честно говоря, я теплила надежду на его возвращение. А бедняжка Белла… как же она переживет его исчезновение? — Я все также стоял под дверью, поэтому могу только догадываться, что Эсми говоря все это, лишь грустно покачала головой. — Как сейчас Белла? — поинтересовался отец. — Она почти всю ночь прождала его возвращения. И только недавно уснула. »…так и не сможем увидеть сына; его исчезновение; и вовсе опоздать…» Внезапно, меня будто осенило, хотелось бы сказать, что свет пролился на правду, но, кажется, это была тьма. Слова родителей эхом раздавались в мыслях, а холодок на коже казался мне все реальней, как будто их слова — леденящее заклинание. Я рассмеялся. Но не узнал собственного смешка — он был колючим, срывающимся, почти что истерическим. Такой бывает, наверное, только у тех, у кого отобрали надежды, что грели душу, давали всерьез задуматься о будущем и элементарно были теми крупицами, за которые можно было ухватиться, чтобы не потеряться в пучине страданий и одиночества. Каким же я был дураком! Потому что искренне верил в лучшее, в придуманные мной теории и возникающие образы несбыточного будущего. Оказывается, все проще некуда и вполне поддается логике — я мертв и должен оставаться таким. — И видения Элис все также нечетки… Я уже не знаю кому принадлежала эта совсем не обнадеживающая фраза, вырванная из разговора. Я уже отдалялся от кабинета, когда услышал ее сквозь гул, стоящий в ушах. Гудение не прекращалось — казалось, мои собственные мысли и страхи накинулись на меня с расспросами и возмущениями со всех сторон. Ватные то ли и от усталости, то ли от тяжести правды ноги привели меня к спальне Беллы. Девушка спала, свернувшись калачиком на кресле качалке — моем почетном месте, где я обычно проводил ночи. Взяв плед с кровати, укрыл ее до самого лица, отчего Белла немного расслабилась, почувствовав теплую тяжесть покрывала. Хоть что-то сделал для нее — подумал огорченно я. Так я и просидел до самого рассвета, наблюдая за двигающимся светом луны на полу, точно стрелка часов отсчитывающая мои последние мгновения. И одна мысль все никак не давала покоя, она была шумнее и напористей остальных. Каким же я все-таки был эгоистом тогда давно, когда решил попытать счастье. Не пересчитать сколько раз уже Белла страдала иза-за этого. Конечно, сейчас остается верить, что я стал чуточку отрешеннее — все-таки мысль о дальнейшей жизни Беллы завладела моим разумом и вряд кому-то уступит власть. Я не представляю жизни без нее, адские боли при обращении — мелочь по сравнению с мучениями после смерти сравни концу света, смерти любимой. Я бы ни дня не хотел прожить в мире без нее, без колебаний осуществил бы планы, не раз приходящие в мысли, — планы о самоубийстве, не взирая на трудность осуществления в вампирском облике… Такие размышления заполоняли разум. И, если любовь Беллы так же сильна, как и моя, то опасаюсь, что и мысли будут схожи. Только вот трудностей в осуществлении плана не будет… «Я умираю, исчезаю из этого, если можно сказать, мира. Я исчезаю…» — я предавался одной и той же мысли снова и снова, пока солнце поднималось все выше и выше, пока его лучи пробирались сквозь лес. Повторял, пока обескураживающая правда не стала неоспоримым фактом. Эти мысли так замылились, что, наверное, я смог бы сказать это вслух, даже не дрогнув. Это никак не повлияет на жизнь Беллы, она будет жить счастливой жизнью. Я почти уверил себя в этом.(Белла)
Я могла испытывать чувство вины, кажется, по-любому, серьезному или незначительному поводу. Исключительное умение. Конечно, я не виновата в том, что происходит с Эдвардом. Но зато бездействие — вот мое преступление. Что я делала вчера? Задала себе я вопрос, на который стыдно было бы ответить вслух. Я пыталась отвлечься от леденящих мыслей, а когда призрак исчез, просто сидела пустым взглядом гипнотизируя небо, ежесекундные перемены в котором так сильно напоминали о безвозвратном течении времени. Стоило бы каждую секунду, что он рядом, разделять с ним, а остальные же использовать для поисков информации, пусть даже это и будут жалкие попытки. Хотя бы не бездействие. Я потянулась, проигнорировав острую боль в пояснице, и плед, которым я была укрыта, упал на пол. Небо было затянуто серыми плотными облаками, которые от своей тяжести так сильно нависли над землей, что еще чуть-чуть и многолетние ели проткнут их своими острыми верхушками. Я почесала еще слипающиеся сонные глаза, когда до меня наконец дошло, что день в самом разгаре. Должно быть, Эдвард уже вернулся! Я побежала к двери и распахнула ее, ясно почувствовав наконец согревающее присутствие парня. — Белла. — Я застала врасплох Каллена, стоящего на пороге моей спальни. — Добрый день! — Съязвил он. Хотелось бы мне усмехнуться, а потом небрежно ткнуть его в плечо, как ни в чем не бывало. Но на глаза предательски навернулись слезы. — Почему так долго? — Подавив всхлип спросила я, точно ребенок, заждавшийся родителей с работы. — Прости. — Опять он просто извинился, многозначительно добавив. — За все. — За что ты извиняешься? — За причиненные мною боль и будущие страдания. — Губы скривились от выражаемого им сожаления, челюсти сжались. — Вдруг у меня больше не будет возможности. Я сделала вид, что не понимаю о чем идет речь. Хотя, может быть, на самом деле я неправильно интерпретировала его слова, ведь Каллен не знает правды. Сейчас или никогда, вновь промелькнуло в голове. — Эдвард… — Попытка номер два, но хриплым еще сонным голосом. — Знаю… — также тяжело выдохнул он, на мгновение наши дыхания смешались. Я замялась — мы думаем об одном и том же? — Я исчезаю. — Констатировал призрак таким спокойным тоном, каким я бы в жизни не произнесла подобные слова. Я буквально почувствовала, как брови, уже болевшие от напряжения, поползли наверх. Я была удивлена и рада, если можно так сказать. Ну, или скорее почувствовала облегчение оттого, что не я та, кто сообщил Эдварду правду, что не видела его реакцию, какой бы она ни была. Теперь он знает правду, но что это меняет? Моргнув, позволила накопившимся слезам стечь по щекам. «Как же я буду жить без него» — эта мысль стала еще невыносимей от того, что Каллен знает правду и относится к ней так просто. Может, он и пытается скрыть свои чувства, но я на такой подвиг точно не способна. Мои эмоции, подогреваемые страхами уже так сильно давят изнутри, что хочется выплеснуть их любыми способами лишь бы стало легче. Думаю, даже Джасперу не под силу помочь мне, а становится только хуже.***
Набрав в ладони холодную воду, я плеснула ее себе на горящее лицо. Из зеркала на меня смотрела бледнолицая девушка, рыжие волосы которой собраны в растрепанную косу, я не отрывала взгляда от ее глаз, пытаясь укрыться в их зелени. Но даже там не было спасения от преследовавших меня криков, которые, кстати, и заставили меня проснуться посреди ночи в поту. Под нижними веками красовались синяки, скулы выступали больше обычного. Я провела влажными руками по волосам, вышла из ванной, включила ночник на прикроватной тумбочке и свалилась на кровать. Мое обычное ночное состояние последнюю неделю. Я пару раз перевернулась с бока на бок и в итоге легла на спину, чувствовала себя ужасно уставшей, но сна не было ни в одном глазу. И так всегда — как только приходят кошмары, желание спать, словно испугавшись их, уходит. Эдвард мирно спал в кресле качалке. Благо, сегодня я не перепугала полдома своим вскриком. Возможно, я начала привыкать к таким ночам, приукрашенным различного рода сновидениями, но все же я скучаю по спокойным ночам. Сегодня мне снова виделась прошлая жизнь Марии, почти каждую ночь я смотрю неудачно смонтированный документальный фильм о ее жизни в первом ряду, вперемешку со странными снами-загадками, рожденные под влиянием интуиции. Я пыталась собрать из обломков воспоминаний что-то целое, но тщетно. Но одно понятно точно — жизнь Марии была далеко не радужной. Конечно, мне виделись и счастливые моменты, десятки разных улыбок, блеском отражающиеся в глазах незнакомых мне людей, но потом они все до единой меркли. Оставались лишь искаженные болью лица в огне, синие безжизненные губы, пустые глаза. Никогда мне не доводилось видеть столько смертей разом, реалистичные до жути образы на фоне криков преследуют меня и наяву. Единственное, что успокаивает меня, так это видеть радость на лице Каллена, словно все хорошо, и вообще видеть и чувствовать его, а частные наведывания в гости к родителям так и вовсе помогают не сойти с ума. К тому же Карлайл любезно даёт мне книги (я не стала ломать голову над тем — откуда у него может быть столько магических рукописей), и как оказалось практика магии тоже помогает отвлечься от гнетущих мыслей. Я стала по очереди гипнотизировать свечи, стоящие тут и там по комнате, и они одна за другой вспыхивали. Спальня наполнилась неким уютом, помимо того, который создается за счет великолепного дизайна Эсми, и на эти пару минут теплый свет свечей отогнал страшные мысли. Затем взглянула на Эдварда, сладко спящего в кресле, и страхи, уже тянувшие свои темные лапы и готовые душить меня, успокоились. Но когда-нибудь они накроют с головой, я не хочу думать о завтрашнем дне или даже о следующем часе, ведь он может стать последним для призрака и для меня самой… Мне срочно нужен глоток свежего воздуха и не обнадеживающий, но зато успокаивающий разговор с Элис или Эсми. Они уже привыкли к моим ночным вылазкам и всегда стараются успокоить меня, ровно как и Эдвард, словно не дают мне увянуть, поддерживают во мне жизнь. Идя на цыпочках, я оставила освещенную спальню позади и вышла в темный коридор. Странно, но даже на первом этаже не горел свет, как это обычно бывает, и было подозрительно тихо — слышалось лишь слабое потрескивание огня в камине. Возможно, вся семья отправилась на охоту. Я налила себе чай в большую зеленую кружку и пошла в гостиную. Там было также темно, тусклого света луны на редкостно чистом небе не хватало, чтобы осветить комнату. Я включила торшер и вздрогнула, заметив фигуру, сидящую около окна. — Извини, я тебя не заметила. — Пролепетала я. — Ничего. — Спокойным, без намека на раздражение тоном ответила Розали. Это заставило меня удивиться еще больше. — Я уже ухожу. Не буду тебя беспокоить. — Начала пятиться назад, размышляя над тем — следует ли выключить свет? — Ничего, если мы немного поболтаем? — Предложила Роуз, взглядом указав на рядом стоящее кресло. — Конечно. — От удивления мой голос звучал выше. Я неуверенно подошла, боясь спугнуть внезапную доброжелательность девушки. — Все на охоте. — Подтвердив мое предположение, сказала она. — Как Эдвард? — Спит в моей спальне. — Пробормотала я, и она кивнула, мне даже показалось, что она вздохнула с облегчением. — Тогда тем более мне не стоит упускать возможность. — Рассмеялась Розали, немного повернув лицо в мою сторону. Холодный лунный свет освещал ее идеальные черты, а теплый свет лампы сзади блеском отражался в не менее идеальных волосах. — Когда мы еще останемся наедине? Я нервно водила пальцами по кружке и гадала — о чем таком хочет поговорить единственный не жаловавший меня член семьи, да еще и, чтобы никто не услышал. — Я долго думала с тех пор как мы вернулись. — Она смотрела на свои руки, лежащие на коленях. — Я наверняка сильно обидела тебя в прошлом, и не хочется делать это снова. — Не переживай, Розали. Я не обидчивая. О чем ты хотела поговорить? — Знаешь, тебе повезло — у тебя есть второй шанс. У нас его не было… — Блондинка улыбнулась, позабавленная моим ошеломленным видом, а потом вздохнула. — Эдвард рассказывал тебе как я стала вампиром? Я медленно кивнула. — Он сказал, это было похоже на то, что случилось со мной в Порт Анжелесе… — меня передернуло сразу от нескольких похожих воспоминаний. — Это далеко не все, что было. — Роуз улыбнулась мне — горькой, но все же прекрасной улыбкой. — Белла, хочешь знать, что со мной произошло? — Спустя какое-то время, которое она, видимо, собиралась с духом, спросила девушка. Я только кивнула. — У этой истории несчастливый конец, но ведь все наши истории такие. Если бы они заканчивались счастливо, мы все бы были уже в гробу. — Начала она, и голос ее был наполнен горечью. Бессмертие всегда тяготило Розали больше остальных, я никогда не понимала ее, поэтому сейчас была вся во внимании. — Я жила в мире очень не похожем на твой. В то время, в 1933 году, мир людей был проще. Мне тогда исполнилось восемнадцать, я была красавица и ни в чем не знала недостатка. Роуз задумчиво смотрела на звездное небо, видно было, что мысли ее витали где-то далеко отсюда. Я сидела неподвижно и слушала ее историю, периодически вспоминая о своем уже остывшем чае и делая небольшие глотки. Мир, в котором выросла Роуз казался мне странным, как и ей мой, а ее история лишь выдуманной сказкой. Постепенно ностальгия в ее голосе стала теряться, блондинка все чаще напряженно стискивала челюсти — кажется, рассказ близился, как я уже знаю, к несчастливому концу. Я не знала, что испытываю к Розали теперь, когда та закончила говорить. Это не сочувствие и тем более не жалость, скорее простое понимание. Она полна горечи, в большей мере оттого, что была так близка к своей, как ей казалось, мечте — замке и принце на белом коне. Но мечты рухнули, а потом вместе с ними и ее жизнь. Я была права, думая о том, что девушка мечтает о втором шансе, и поэтому завидует. Сейчас у нее есть Эммет, но, как она сказала — это лишь половина того, чего он жаждет. А у меня есть вся жизнь впереди, возможность завести семью и иметь детей, вот только одна проблема — я не хочу ничего из этого без Эдварда. — Странно, что мой брат не рассказал тебе историю целиком. — Он не любит говорить о других, считая, что может выдать их секреты, поскольку слышал больше, чем ему хотели сказать. — Пожалуй, я слишком плохо думала об Эдварде, а он относился ко мне лучше, чем я того заслуживаю. — Засмеялась Роуз, будто сняв маску, которую всегда надевала в моем присутствии. — Может, это просто слова, но я верю, что и Эдвард получит свой второй шанс. Вы этого заслуживаете, правда. — Спасибо. — Прошептала я, мне вдруг стало легко от осознания того, что Роуз доверилась мне и что ее отношение ко мне было не из-за моих промахов, а из-за ее собственных чувств. Этот странный разговор отвлек меня, как я и хотела. — Извини еще раз. — В первый раз за все время Розали посмотрела мне прямо в глаза. — Иди, тебе нужно поспать. — Видно, выглядела я неважно. — Спокойной ночи, Розали. — Сказала я и поплелась в свою комнату. — Спокойной ночи, Белла. — Ответила мне девушка мягко. На какое-то время этот разговор вытеснил приевшиеся мысли, и я даже подумала — не приснился ли он мне. Конечно, этот так называемый подарок судьбы очень ценный, как никак вторая жизнь. И Розали дала мне в очередной раз понять это. Но я не могу не думать о том, что ничего не дается просто так. Да сдался мне этот второй шанс, если он означает, что я должна буду снова потерять Эдварда! Уснуть сейчас точно не смогу, поэтому я ходила кругами по комнате и пыталась собрать головоломку. Ментальная связь. Она есть, это то, что я чувствую, Элис предвидела ее, но не наше перерождение, которому нет никакого объяснения. Предположим, связь — причина перерождения, но Элис не увидела его, значит ее дар имеет ограничения. По этой же причине она не видит и Эдварда, который на данный момент находится на другой стороне — мире, созданным когда-то давно ведьмами для общения с предками. Из недавно мною почитанных книг я узнала о том, что если вампиры могут жить по одиночке, то для ведьм очень важны их семьи, кланы. Они чтят традиции и свою магию так же, как и предков, большинство заклинаний просто невозможны без обращения к ним. Могущество «хранителей баланса» заключается в их общей силе. И раз другие сверхъестественные существа — лишь порождение магии, то после смерти они тоже попадают на другую сторону, но не задерживаются там надолго. Как сказала Джоана — ментальная связь лишь помогает мне общаться с Эдвардом, но вытащить его с другой стороны я не могу, хотя бы потому что это нарушит баланс. Что вообще значит наше перерождение, вдруг задумалась я. Почему душа Эдварда застряла на другой стороне, тогда, как моя попала в тело Марии? Вопросов было больше, чем ответов. «То есть, если умрет один, то и другой связанный с ним человек?» — Вдруг я вспомнила, что ответ на этот вопрос хоть и неточен, но положителен. Когда Эдвард исчезнет, а это неминуемо, поскольку мы не нашли ни намека на способ «воскресить» его, то что будет со мной? Наваждение или нет, но у меня возникло такое чувство, что ответ ближе, чем кажется. Утро наступило быстро. Вместе с ним и головная боль — отголоски насыщенной бессонной ночи. Мы вместе с Эдвардом спустились вниз. Как всегда Эсми встретилась со мной вопросительным взглядом, и я медленно моргнула — кивок, означающий, что Эдвард не исчез, а значит пока все в порядке. Сегодняшнее утро стало лучше, благодаря Роуз, мельком улыбнувшейся мне прежде, чем выйти из дома с Эмметом. Все, что мне оставалось — так это радоваться мелочам, чтобы вовсе не утонуть во мраке. Я подметила, что кофе был вкусней вчерашнего, а глаза призрака ярче обычного. Да и погода хорошая, небо ясно голубое — редкость в Форксе, особенно в конце апреля. Внутреннее шестое чувство молчало. Как-то слишком спокойно, подумалось мне, точно затишье перед бурей. — Элис. — Окликнула я девушку-эльфа. — Что ты видела? Проморгав и быстро выйдя из состояния оцепенения, она отмахнулась. — Ничего важного. Но почему-то я ей не поверила. — Полиция продолжает получать известия о нападениях хищных животных. — Проконстатировала я. — Но все не так просто, да? — Я разделяю твои переживания, Белла. — Сзади послышался голос доктора Каллена. — Это могут быть незваные гости. — И под незваными гостями… вы имеете ввиду других вампиров? — Осторожно спросила я. — Если кто-то приблизился к нам, я бы это предвидела. — Тут же подала голосок Элис. — Но на всякий случай не ходи одна в лес, Белла. — Серьезным тоном сказал Карлайл прежде, чем покинуть кухню. Я кивнула, вдруг почувствовав, что интуиция подсказывала мне тоже самое. А у меня нет поводов не доверять ей, как и Карлайлу. Вообще, шестое чувство так же важно для ведьм — еще один факт, который я узнала из книг и дневников. Не зря Мария сказала не доверять никому, кроме своей интуиции, ведь она как и магия является частью ведьмы. «Хранители баланса» всегда полагалась на нее, чтобы ни случилось. Я не раз задумывалась о том, что мне открыто столько возможностей, а я ими не пользуюсь. И дневники ведьм только подтвердили это. Я и представить, наверное, не смогу сколько всего можно сделать с помощью магии! Может быть, когда-нибудь, если мы выберемся из всей этой путаницы, если все будет хорошо (я в это уже почти не верю), я посвящу себя изучению этого прекрасного искусства. Как бы ни хотелось замедлить течение времени, это не под силу даже магии. Время стремительно неслось, заставляя тяжело вздыхать каждый раз, когда я поднимала голову и смотрела на часы. Я постаралась не тратить драгоценное время и не переживать по этому поводу, а поменяв позу, продолжила задавать Каллену всяческие вопросы. Больше нескольких часов мы просто разговаривали, оба притворяясь, что это обычный повседневный разговор. — Белла. — Вдруг стал серьезным Эдвард. — Можешь пообещать мне кое-что? Сердце екнуло от его твердого взгляда и тона. Страшно соглашаться, но разве у меня есть выбор? — Конечно. — Сказала спокойно я, но внутри все сжалось. — Отпусти меня. Я знаю, что за все это время вы не нашли никакого способа вернуть меня. Так что просто позволь мне уйти. — Я начала отчаянно мотать головой, но он продолжал. — Ни в коем случае не кори себя за это. Живи полной жизнью, за нас двоих. — Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. Как он может говорить такое? Я не могла вымолвить ни слова, поэтому просто помотала головой. Все затянуло пеленой слез. — Не вытворяй глупостей. Я буду присматривать за тобой. — Призрачная рука потянулась к моей щеке, но я ничего не почувствовала. От этого мне стало еще хуже, ноющее чувство, подкравшееся к груди, стало набирать обороты. Это прощание? Неужели это все? Сердце, бешено стучащее в тисках боли, посылало дрожь по всему телу. До этого момента я всерьез думала, что приняла правду. Но эти прощальные слова разрушили стены самоуспокоения и принятия, которые я так старательно возводила. Из меня вырвалось что-то похожее на всхлип. — Я передумала и отказываюсь выполнять твою просьбу. — Пробормотала я, сморгнув плену, мешающую видеть. Внезапно стало одиноко и холодно. Потерев мокрые глаза, я оглядела комнату. Так и было — я осталась одна. Чертов Эдвард Каллен красиво попрощался и исчез! Неужели он что-то почувствовал и поэтому попрощался? Неужели… это конец? На щеку упала капля и, щекоча, покатилась к подбородку. Это были не слезы — ведь обжигающая пустота высушила их всех. Еще одна крупная капля со звоном упала на стеклянный журнальный столик. Это был дождь. Порождение моей магии. Потеря контроля и, кажется, самой себя. Я «щупала», словно слепой котенок в поисках тепла, но не было ни намека на присутствие призрака. — Белла! — Кто-то ворвался в спальню и тут же подлетел ко мне. — Элис. — Спустя какое-то время, которое тупо смотрела в ее глаза, я упала ей в объятия. Это все, что мне нужно было в данный момент — не быть одинокой в своем горе, чтобы не заблудиться в бесконечной пустоте. Пьянящий аромат девушки обволок меня, а прохлада, исходящая от ее тела успокоила бушующее пламя внутри. Внутренний огонь потух до нужной температуры, и дождь прекратился, не успев начаться. — Миссия выполнена — я предотвратила наводнение! — Рассмеялась мне в волосы Элис. Но попытка утешить не удалась. Оцепенение спало, и хлынули обжигающие слезы. — Я принесу тебе воды. — После длительного молчания сказала девушка. Она начала вставать, но я схватила ее за ажурный рукав блузки. — Не оставляй меня одну. — Хрипло проговорила я. Знаю — Элис бы вернулась очень быстро, но я действительно не хотела оставаться одной даже на минуту. «Он исчез навсегда» — вновь пронеслась в голове мысль, оцарапав меня, точно лезвие ножа. Я не могла сопротивляться этим мыслям, просто была неподвижна, давая им ранить меня. Меня знобило, но я все же сделала глоток прохладной воды. Последний луч солнца показался над верхушками деревьев, прежде чем скрыться за ними. Небо окрасилось в алый цвет, как будто кто-то вонзил в него острие. В это мгновение моя интуиция «вскрикнула», словно кто-то наступил ей на хвост. Я вздрогнула от неожиданности и стакан, который я все еще держала в руке, упал на пол. В кухне мгновенно стало людно — Каллены появились из ниоткуда, услышав характерный звук бьющегося стекла. — Ты в порядке? — Спросила обеспокоенно Эсми. Кафельный пол был усыпан множеством мелких осколков, красиво блестящих от света люстры. Я тут же нагнулась, чтобы собрать их. — Белла! Нет! — Голос, кажется, принадлежал Элис. Но поняла я это поздно, когда уже один из осколков впился в указательный палец. Кожа в этом месте сразу же защипала, из маленького пореза выступила капелька крови. Затем все произошло очень быстро. Но видела я будто в замедленной съемке. Глаза Джаспера налились кровью, белоснежное лицо исказил голод, он двинулся ко мне, ловко обогнув Элис, которая пыталась его остановить. Вампир все приближался, издавая рычание, в глазах его читалось предвкушение. В следующую долю секунду Эммет кинулся на брата, уже готовый заключить его в стальные объятия. Но вдруг в алых глазах Джаспера промелькнула боль и он остановился. Зажмурившись, шипя сквозь стиснутые зубы парень упал на колени. Я стояла неподвижно и, кажется, даже не дышала. Кровь пульсировала в висках. Я оторвала взгляд от белокурого парня и поймала на себе взгляд остальных внезапно проголодавшихся вампиров. Джасперу полегчало, он выдохнул и зашевелился. В этот момент до меня наконец дошло — это сделала я. Как тогда в переулке городка Холбрук с Дином. Я поморщилась, вспомнив о неприятных воспоминаниях. Сработал рефлекс самообороны, я даже не знала, что способна причинить такую боль бессмертному одним взглядом! — Джаспер, извини! — Пробормотала я. Ему всегда было тяжелей всего — ведь он стал придерживаться особой диеты относительно недавно. А последние два года так вообще Каллены жили на Аляске и не контактировали с людьми. — Эммет, Роуз, выведите Джаспера из дома! — Невозмутимо и спокойно сказал Карлайл. Я заметила, что светловолосый парень встал и таким же голодным взглядом буравил меня, готовый снова наброситься. Элис попыталась успокоить парня, но это было бесполезно пока в воздухе витал запах свежей крови. Судя по побелевшим губам миссис Каллен, ей было стыдно. — Мне очень жаль. — Прошептала она и выскользнула во двор. — Сейчас найду твой чемоданчик! — Пообещала Элис отцу и тоже испарилась. Карлайл тем временем подошел ко мне и, получив разрешение, взял меня на руки. Его прекрасное лицо было совершенно спокойное, будто я пушинка и вовсе не истекаю кровью. Он бережно усадил меня на диван. Девушка-эльф возникла из ниоткуда с чемоданчиком в руках, а затем, смущенно мне улыбнувшись, убежала. — Ну вот, всех распугала. — Вздохнула я. Прохлада рук доктора Каллена приятно успокаивала жжение в местах порезов — на пальце и на пятке. — Ты не виновата. Такое могло случиться с кем угодно. — Подбодрил меня он и добавил. — Порезы не глубокие. — Могло. — Повторила я. — Но случилось со мной. Я зашипела, когда Карлайл начал обрабатывать раны. Но в следующее мгновение я перестала обращать на это внимание, другая боль затмила все. Случившийся инцидент оттеснил мысли об Эдварде на задний план, но я никогда не перестану думать о нем. Конечно, это и к лучшему, что он ничего не видел. «Эдвард исчез навсегда» — с новой силой атаковали мысли. Знакомые тени страха и боли подкрались со спины и протянули когти к горлу. И я пожалела, что, хоть и неосознанно, но остановила Джаспера.