Сторге.

Мальчишка рос в неполной семье. Его папаша владел той самой клиникой, в которой работал Леви Аккерман. Это один из крупнейших центров психологической помощи в их городе, следовательно выручка Йегера старшего во много раз превышала количество его разговоров с сыном. Как ни странно, Эрен получал от него деньги, но при этом ненавидел всё, что связано с этим докторишкой. С самого детства мальчик мечтал о том, чтобы отец поговорил с ним, чтобы оценил его старания и пришел на школьный концерт. Даже тогда они не разговаривали. Хладнокровие со стороны Гриши переросло в ненависть со стороны молодого степиста. Он чувствовал какое-то неодобрение и недопонимание с самого детства. Горе-отец довел даже свою жену — Карлу. С ней у Эрена были особенные отношения. Она помогала сыну с уроками, с танцами, буквально со всем; оба были на одной волне. Всё внутри упало, когда шатен сидел в своей комнате, горько плача и вытирая горячие слёзы с лица, а затем услышал хлопок двери машины и скрежет колёс. Его родная во всех смыслах мама уехала из дома, и, скорее всего, у него не получится увидеться с ней ещё очень-очень долго. Мальчишке было только четыре года, до сознательного возраста ещё далеко, а отец ни за что не подпустит эту женщину к его чаду. Очень странно. Будто Гриша оставил Йегера-младшего себе только чтобы он не достался Карле, ведь незачем иметь сына, на которого ты обращаешь внимание только несколько минут в день, лишь благодаря детской несамостоятельности. Но вскоре эти минуты сократились до секунд, ведь отец нашел няньку. Её звали Дина Фриц. Довольно приятная личность, однако будучи ребенком Эрен её ненавидел. Она же буквально заманила его мать, думая, что сможет возместить ту пустоту в его душе. Когда Гриша женился на этой няньке у Йегера не оставалось выбора и он смирился. На самом деле, она не была достойна состояния владельца клиники, а он не был достоин её прекрасной личности. И вправду: женщина была добрая, заботливая. Создавалось впечатление, что быть матерью — её предназначение. Будучи подростком степист несколько пересмотрел свои взгляды на жизнь и людей, поэтому многое поменялось. Он познакомился с Армином, новеньким в его классе; начал больше любить Фриц, его мачеху, и сдружился с ней; начал больше ненавидеть отца. Эрен мог бы смириться даже с избиениями с его стороны, если бы в перерывах между ними они разговаривали как примерный отец и сын. Но нет. Это было жгучее, заставляющее задуматься безразличие. Однако Карла успела вложить в своего сына желание бороться, поэтому он имел цель и шел к ней. Вместе с Армином в жизнь Йегера ворвалась первая невзаимная любовь — его полюбила их общая подруга, Микаса Аккерман, излишняя привязанность которой начала раздражать вспыльчивого степиста. В итоге, она осталась для него подругой, похожей на двоюродную сестру. Арлерт же так и его лучшим другом. После переезда от папаши, где-то в пятнадцать лет; встречи с фотографией Карлы на надгробной плите; большими переменами в увлечении степом и смене партнёра Эрен впервые столкнулся с сильнейшим эмоциональным выгоранием и апатией. Тогда в нем точно что-то изменилось, психика подшатнулась. Один период он помнит особенно ярко: то, как Микаса, будучи в гостях на студии степистов, принесла ему еды. Тогда парень спал, а как только почувствовал ладонь той на своем плече, испытал такое омерзение, как при виде своего отца, отчего тут же распахнул глаза, отбив руку девушки. Тогда ей пришлось перенести операцию на запястье, поэтому теперь на том месте красуется шрам. По её словам, она увидела лишь злость, агрессию и страх в глазах Йегера, а после ужасную боль в кисти — он буквально впечатал ее в стену. Этот депрессивный период, благо, прошел без помощи специалистов, при этом оставив след в формировании личности юноши. Было сложно вставать по утрам, что уж говорить про путь к своей цели. Тогда, мальчишка, стоя перед зеркалом, повторял одно и то же слово, сжимая руки в кулаки: — Борись.