***
Я люблю вкусно поесть и со вкусом напиться – разбираюсь в хорошей еде и выпивке. Разъезжая по миру, какой только кухни мне не приходилось отведать. Но я вам так скажу: если вы европеец, то во спасение собственной пищеварительной системы придерживайтесь европейской кухни. По своему опыту знаю, что лучшие колбасные изделия коптят в Германии, лучшие сыры варят в Швейцарии, лучшая выпечка во Франции; нигде не готовят рыбу и овощи лучше, чем в Испании и Греции. Я обожаю французские вина, ирландский виски, кубинское мохито и русскую водку. Если уж в моей профессии и были положительные стороны, то одна из них - я побывал в лучших ресторанах Токио, Парижа, Рима, Дели, Москвы, … Дальше продолжать не имеет смысла, потому что я, действительно, побывал в самых крутых заведениях на всех континентах. Если бы мне повезло дожить до пенсии, то, выйдя в отставку, я запросто мог заделаться ресторанным критиком. Ах, мечты, мечты … Любопытно, что умник мне впервые встретился именно в пункте общественного питания – студенческой столовой, расположенной на территории кампуса. На его лице застыла гримаса отвращения, и я не мог понять - это было реакцией на предложенный ассортимент блюд или на всех присутствующих. Сам он был похож на пломбир, глазурованный шоколадом и покрытый инеем чувства собственного превосходства – в общем-то, смотрелся довольно аппетитно.***
Я вздрогнул от неожиданности и едва не уронил тарелку с вафлями, услышав его брюзжание над своим ухом. - Зачем тебе понадобилось устраивать званный ланч, мы могли позавтракать вдвоём? - Это из-за вафель, точнее, моего нового рецепта вафель. Хочу узнать мнение Миссис Хадсон. - А моего мнения тебе не достаточно? - Ты анорексик, Шерлок. Анорексики не способны адекватно оценивать вкус пищи. Похоже, это его задело, он тут же фыркнул и, резко выхватив блюдо с вафлями из моих рук, ушёл в гостиную, уже оттуда, предался привычному делу – обвинению человечества в иррациональности мышления. - Люди, Джон, помешались на третьем мнении, на этой самой независимой и беспристрастной оценке чего-то кем-то сторонним. Не хватает смелости честно оценить самих себя, свои решения и плоды своих трудов? Ну, зачем всё это столпотворение оценщиков и консультантов в вопросах далеко не жизни и смерти? Не мог оставить это без своего комментария, поэтому крикнул ему, не выходя из кухни: - Люди, Шерлок, не всегда способны к объективной самооценке или оценки создавшейся ситуации или вещей, с которыми незнакомы, даже если это касается быта. К тому же довольно странно слышать подобные речи от того, кто крутится в консалтинговой сфере. Сегодня он был настроен воинственно, вернулся в кухню и, приблизившись вплотную, принялся отстаивать свою точку зрения: - Ты не понимаешь, Джон, о чём я говорю, и проводишь не те причинно-следственные связи. Я представляю консалтинг, как экспертизу, основанную на научных методах, а все эти гастрономы, виночерпии, имиджмейкеры и дизайнеры просто дают советы и эти советы не могут быть объективными, потому как по природе своей субъективны. На вкус и цвет товарища нет. Какая разница, что скажет о твоих вафлях Миссис Хадсон, это всего лишь её мнение, от которого вкуснее они уже не станут. Вот почему человечество увязло… Он продолжал говорить, но я не слушал его, просто уставился на его губы, точнее подвергся гипнотическому воздействию их артикуляции. Хотя это лукавство, всегда смотрю ему в рот, когда он говорит. Мне вдруг в голову пришла мысль, что мы спим в одной постели уже целую неделю, но ещё ни разу не целовались в губы. Исходя из моего опыта общения с женщинами, с поцелуев всё и начинается. Возможно, в наших отношениях это не столь важно, или просто он стесняется подобного проявления внимания или считает его излишним... - Ты здесь? – спросил он явно раздражённым тоном, слегка ударив меня по плечу. Я не сразу среагировал. - Прости, что? - О чём ты думаешь, вообще, когда я с тобой говорю? - О деле… - О каком деле? - О деле нового русского, - ляпнул первое, что пришло в голову, прекрасно понимая, что такой ответ его не удовлетворит. Он шумно выдохнул и, изобразив перед самым моим носом невероятный жест рукой, скороговоркой ознакомил со своей версией партнёрских приоритетов. - Думать о деле нового русского – моя работа, твоя работа – думать о нас и о том, чтобы вафли были вкусными. В ответ я молча протянул ему поднос со столовыми приборами на три персоны. Он бросил на посуду пренебрежительный взгляд, но принял поднос. Уже на выходе из кухни, Шерлок остановился, о чём-то задумавшись, а потом вдруг улыбнулся и посмотрел на меня одним из тех своих взглядов, какие обычно использовал перед тем, как ошарашить своей феноменальной проницательностью. В глубине души я надеялся, что в этот раз он прочтёт меня неверно, конечно, ошибался. - Ты смотрел на мои губы, - высказал он своё предположение неожиданно сдержанно, - Ты хочешь меня поцеловать, или ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Его вопрос смутил меня. Я даже закашлялся, и, чёрт возьми, мне в голову не приходила ни одна подходящая отговорка, а он и не собирался менять тему разговора. - У нас проблема? Так важно для отношений, постоянно слюнявить друг другу лицо и жевать губы? Моя сущность взбунтовалась и я, невольно поперхнувшись слюной, выпалил в сердцах: - Важно демонстрировать свою заинтересованность в человеке и внимание к нему! Поцелуй - интимная форма демонстрации такой заинтересованности. К тому же это приятно! Он посмотрел в потолок и застонал. Если не научусь понимать тайный смысл этих его стонов во всём их многообразии, то однажды врежу ему по лицу со всей дури. - Я прыгал с крыши ради тебя, я засыпаю и просыпаюсь на твоей груди, держа тебя за руку, говорю с тобой во сне, и даже когда тебя нет рядом. Какая ещё нужна демонстрация моей заинтересованности в тебе? Как трогательно! Но если без иронии, иногда у этого индивидуума сентиментальность находила способ просочится сквозь панцирь самодостаточной отстранённости. - Звучит как признание, - пробубнил себе под нос и улыбнулся ему, со всей теплотой, на какую был способен в данный момент.