Пять лет - это много или мало? Достаточно!

Да, он ведет себя как мальчишка, как школьник, как упертый ребенок. Не приходит на планерку, избегает ее в коридоре и старается максимально не выходить из кабинета. И сейчас, смотря через окна кабинета на улицу, Юра репетирует, подбирает слова для такого нужного разговора. Прокручивает в голове их встречу, старается представить все варианты. Но получается с трудом, Юра прекрасно понимает, что невозможно все предугадать, все распланировать. Он даже за себя не может поручиться, ведь рядом с ней Юра теряет контроль. И, как бы парень не представлял, он был не уверен в своих действиях. За окном по мокрым от дождя дорожкам в своем классически строгом костюме шефствовал директор ресторана и по совместительству сомелье. Мужчина улыбался, держа за руку маленькую дочку. Парочка о чем-то переговаривалась, периодически дочка активно жестикулировала, рассказывая папе что-то увлекательное. По виду коллеги Юра видел – он счастлив. Счастлив, просто находясь со своим чадом. Легкое чувство зависти неприятно кольнуло. Захотелось оказаться на его месте, идти под руку со своим ребенком, слушать детские рассказы и видеть счастливую улыбку. *** Проведя процедуры, перебрав лекарства и составив список требующихся медикаментов, Юра устало выдохнул. Время плавно подходило к обеду, выключив яркий экран компьютера, парень выдохнул и уже хотел встать, как в дверь неуверенно постучали. – Извините, Юрий Сергеевич, можно? – в кабинет заглянула миловидная девушка. – У меня тут Артёмка жалуется на боли в животе. Вы не могли его посмотреть? – из-за спины воспитательницы выглянул хмурый светловолосый мальчуган. В подтверждение слов девушки он обеими руками ухватился за живот. – Да-да, конечно, – голос стал немного громче, подскочив на ноги, парень почувствовал липкое волнение, – Тёма ложись сюда, – кивнув на светлую кушетку, Юра быстро ополоснул руки и подошел к ребенку. – Показывай, где болит, – приподняв тонкую кофту, врач внимательно взглянул на мальчика. – Ну-у, где-то тут, – неуверенно буркнул Артём и коснулся маленьким пальчиком живота. Указывал ребенок на место чуть правее пупка, что не очень нравилось Юре, причин боли может быть множество, и далеко не все самые безобидные. Наверно сейчас он накручивал себя, как любой родитель. – Хорошо. Так больно? – легонько коснувшись кожи, врач аккуратно начал ощупывать мягкий живот. – Нет, – лицо мальчика было нахмурено, однако он не проявлял признаков беспокойства и был абсолютно невозмутим. Подозрительно посмотрев на сына, Юра прищурился. – А тут? – нажав немного правее, парень с интересом проследил за эмоциями на лице ребенка. – Нет, а хотя да, больно, – резко скривившись, Артём прикрыл глаза. – Понятно, – выслушав спутанный ответ сына, Юра с деловитым выражением лица опустил кофту мальчика и обернулся к испуганной воспитательнице. – Дарья Максимовна, у мальчика простое недомогание, я дам ему таблетку и понаблюдаю с час, а затем сам приведу. Не переживайте, можете идти. – Хорошо, Юрий Сергеевич, – мельком глянув на лежащего на кушетке ребенка, она продолжила. – Мне позвать Ксению Борисовну? На секунду парень задумался, но, столкнувшись с грустными глазами сына, он уверенно ответил. – Нет, не переживайте, я позвоню ей сам, – достав мобильный, Юра открыл список контактов, подтверждая свои слова. – Спасибо, – улыбнувшись, девушка кивнула и подмигнула уставившемуся на нее ребенку. – Артём, выздоравливай, – еще раз бросив благодарную улыбку, воспитательница выскочила из кабинета. Словно давно об этом мечтала. Стоило двери закрыться, как Юра заблокировал смартфон и, бросив его в карман, обернулся к сыну. – Ну и зачем ты так нагло врешь воспитательнице? Еще и меня обмануть пытался, – с легкой ухмылкой спросил доктор. Закатив глаза, мальчик поднялся с кушетки и, приняв сидячее положение, тяжело выдохнул. – Я… я просто не знал, как еще попасть к тебе, – нервно теребя края кофты, ребенок устало смотрел на парня. От прежнего веселого и озорного мальчика будто ничего не осталось. Поведение сына неслабо напрягло врача, он знал его совсем недолго, но видеть его таким было непривычно. Не по годам сообразительный мальчишка, с нескончаемым весельем глазах, и грустил, будто лишился самого дорогого. Юра находился в статусе отца совсем немного времени, и у него не было каких-то отработанных действий на такой случай. Усаживаясь перед мальчиком на корточки, он становится на одном уровне с ним. Юра прекрасно видит тяжелый взгляд мальчика и полное непонимание происходящего. – Слушай, если хочешь, расскажи, что случилось, а если вдруг это твой секрет, то просто скажи, что тебя развеселит. И я, – подняв в нелепом жесте руки, он улыбнулся, – сделаю это, – подмигнув, Юра продолжал смотреть на хмурого мальчика. Шмыгнув носом, Артём приподнял голову и столкнулся с добрым взглядом мужчины. Поджав нижнюю губу, ребенок вдруг наклонился и обхватил маленькими ручками доктора. Этот невинный и весьма неожиданный жест выбил из легких воздух, Юра боялся пошевелиться. Чувствуя, как его обнимает собственный сын, парень не мог совладать с эмоциями, буря приятных чувств захлестнула его гигантской волной. – Мама, она мне папу нового нашла, – тихо произнес ребенок тяжелые для них обоих слова и разжал объятия. – Стой, – кое-как совладав с эмоциями, Юра приподнялся и сел рядом на кушетку. – Откуда ты это взял? Мама тебе это сказала? – предательский укол ревности и обиды неприятно ощутился. Смотря на опустившего голову мальчика, врач замер в ожидании ответа. – Нет, – хлопнув руками по темным штанам, Артём резко соскочил с кушетки и прошел пару шагов к большому окну. – Дарья Максимовна рассказала, она говорила это другой тете, – продолжая отстранённо смотреть в окно, мальчик шмыгнул носом. С минуту Юра следил за замолчавшим сыном, в голове все встало на свои места, глупая сплетня от инженера, неужели она до сих пор наслуху. Черт с ним, когда это обсуждают недозрелые люди, но ребенок такого слышать не должен. – А разве можно найти нового папу? – по-детски недоумевал мальчуган, обернувшись к парню, он застыл в ожидании ответа. – Нет, малыш, нельзя, – вырвавшееся ласкательное слово резануло слух, но это было приятно. – Мне кажется, это выдумка, – подмигнув серьезному мальчику, Юра подошел ближе и присел перед сыном. – Взрослые тоже могут, эм, фантазировать, – спустя секунду выдал доктор. – А зачем такое говорить, если это выдумка? – с долей скептицизма ответил ребенок, нахмурив брови. – Ну понимаешь, не все так просто, – придав голосу легкого задора, Юра улыбнулся. – Когда ты подрастешь, я расскажу, что такое сплетни, и как девочки их любят, – улыбнувшись удивленному сыну, Юра потрепал его по голове. – Лучше давай поднимем тебе настроение. Может, хочешь что-нибудь вкусное? – реакция ребенка не заставила себя долго ждать. Вмиг выпрямившись, мальчик лукаво улыбнулся и хитро прищурился. – А что мы воспитательнице скажем? – Придумаем, – рассмеялся парень, поражаясь хитрости сына. Это ему досталось явно не от него. *** Закинув ногу на ногу, Юля с видом тигрицы оглядывала свои владения. Рабочий день начался уже давно, все указания были успешно розданы, а выговоры сделаны. Горничные усердно трудились, прачки сновали туда-сюда словно пчелки. Периодически девушки поглядывали на начальницу и тихо перешептывались. Желание слопать чего-нибудь вкусного не покидало старшую горничную. Однако Комиссарова твердо решила: до свадьбы худеть. Женское волнение перед свадьбой играло свою роль. Красивая фигура девушки, смотрящей на нее из зеркала, казалась ей совсем не идеальной. Серебристая дверь со звоном хлопнула, нарушая порядок. Задорно смеясь, в прачечную влетела вторая после Юли горничная. Резво развернувшись, девушка столкнулась с шокированным взглядом начальницы, смех тут же прекратился. – Юлия Макаровна, – расплывшись в дежурной улыбке, горничная одернула светлое платье и двинулась к удивленной девушке. – Вы сегодня прекрасно выглядите, – начала свое подхалимство подчиненная. – Ой, Черных, хватит мне тут на уши свою лапшу вешать. Я тебе не Валентина Ивановна, – заметив легкое недоумение на лице горничной, Комиссарова махнула рукой. – Ай, долго объяснять, ты мне лучше скажи: чего прохлаждаемся? – приняв рабочую позу, Юля взглянула на заместителя. – Юлия Макаровна, – тихо взмолилась горничная, – я всех проверила, все в порядке. Решила буквально минутку отдохнуть, – с милой улыбкой закончила она. – Ладно, – Юля добродушно усмехнулась, зверствовать и ругаться на девушку не хотелось. Настроение было слишком шикарное. – Садись давай, рассказывай. Растянувшись в довольной улыбке, горничная бодро подсела к начальнице. – Да что рассказывать, Юлия Макаровна, все девчонки только одно обсуждают: главный вопрос дня – что дарить, – вздёрнув брови, Юля с неподдельным интересом смотрела на блондинку. Когда-то она была в курсе всех новостей. А теперь она словно отстала, но и бегать за сплетнями в статусе начальницы было непрезентабельно, так сказать. – Да фигней маются. Вот скажите же, на свадьбу лучше деньгами дарить. На последних словах горничной Комиссарова выпрямилась и наклонилась к щебетавшей девушке. – На какую свадьбу? – не представляя, когда новость о ее бракосочетании могла просочиться, она недовольно хмыкнула. Или в отеле намечается еще одно торжество? Вопросов было больше чем ответов. – Ну как это, чья? – пискнула зам, – Ксении Борисовны, – обыденно вторила она. – Вы что? Все это обсуждают. Шок, отразившийся на лице начальницы, было не скрыть. Заметив это, болтающая горничная вмиг замолкла. Скрыть удивление Комиссарова не могла. Как бы не старалась, хотя она и не старалась, ей было совсем не до этого. – Что? – приподнявшись со стула, она внимательно оглядела вжавшуюся в стул девушку. – Ну так уже неделю все знают, – уже тише добавила заместитель. – Твою мышь, – бросив напоследок коронную фразу, Юля подорвалась с места и, не слыша вопроса горничной, вылетела за дверь. *** Обсуждая с Львом Глебовичем в лобби важные мелочи по поводу приезда китайской делегации, она вдруг заметила промелькнувшую знакомою рыжую голову. Мельком глянув за спину совладельца, она убедилась в увиденном. Махая руками, Юля едва ли не подпрыгивала. Озадаченно поглядывая, на подругу Ксения пропустила мимо ушей слова начальника, на что тот недовольно хмыкнул, но говорить не стал. Едва закончив разговор, рыжая подруга ринулась к ней. – Ксюха, Ксю, ты мне, мать, ответь: что за слухи? – громко дыша, горничная оперлась на барную стойку, сбившееся дыхание выравнивалось. – Какие слухи? Ты о чем? – искренне недоумевая, Завгородняя с тревогой смотрела на подругу. – Нормально можешь объяснить? – Могу, слухи о твоем скорейшем бракосочетании, – чуть громче, чем требовалось, вскрикнула Комиссарова. Брови управляющей вздернулись вверх, переступив с ноги на ногу, она быстро обернулась по сторонам. Черт бы побрал любопытного Глебовича, еще не успевшего далеко уйти. Да и не во время вышедший из ресторана сомелье, под руку с любимой женой. Все слышали вопль подруги, все без остатка, и теперь три пары глаз смотрели на нее с удивлением. А одна рыжая девушка опустила голову, осознав что натворила. – Симпапулька, я не понял, – круто развернувшись, Федотов резво подошел к девушкам, – ты сюда всю свою семью притащить решила? – буквально цедил сквозь зубы владелец. Внутренне Ксюша успела всех проклянут, и себя в том числе, нет, это нужно уметь – так попадать в глупые ситуации. – Лев Глебович, – вмешалась горничная, – это ошибка, – не успела она закончить, как была грубо прервана резким взмахом руки. Довольно ухмыльнувшись, Регина Марковна с интересом поглядывала за развернувшейся сценой, не забывая игнорировать одергивания мужа. Грише находиться тут совсем не хотелось: во-первых, он не поклонник таких разборок, а, во-вторых, рядом была она, и, не смотря на прошедшие годы, он не забыл ту нежную любовь с горничной. – Лев Глебович, это действительно ошибка, – наконец-то открыла рот Завгородняя. – И чья это ошибка?! – ехидно подметил Лев, смотря на девушку абсолютно неверящим взглядом. – Решила тут всей семьей жить и кормиться? – мужчина притопнул, хмуро сверля глазами управляющую. Переведя взгляд на уже сто раз пожалевшую Юльку, Ксюша буквально сосчитала до десяти в попытках успокоиться. С этой работой ей определено нужен психолог. – Юлия Макаровна, объясните пожалуйста что происходит? – твердо произнесла Ксения, стараясь смотреть на подругу как можно мягче. Все внимание резко переместилось на старшую горничную, кажется, Регина шепнула свое коронное «шаболда», а Гриша закатил глаза. Управляющая не хотела скидывать на подругу все, но сейчас она не могла выкрутиться сама, она банально не понимала, о чем речь. Окинув взглядом лобби, девушка с облегчением замечает, что его нет. Это радовало, не хватало еще, чтобы и он это слышал. – Ну! – с нетерпением рявкнул Федотов. – Я не знаю, это обсуждали горничные, – бросив виноватый взгляд на Завгороднюю, рыжая продолжила. – Но это ошибка, Ксю бы не скрыла от меня такое, – слегка сжавшись под жестоким взглядом начальница, Юля едва сдержалась, чтобы не сделать шаг назад. – Вы же, Ксения, сами говорили о предстоящей свадьбе тогда, на планерке, – будто невзначай кинула молчавшая до этого Регина. Довольно ухмыльнувшись, женщина наклонила голову на бок, ехидно поглядывая. Интеллигентный сомелье бросил тщетные попытки увести жену, плюнув на эту идею, он бессильно оперся на бар. Прижав руку к голове, он всеми силами старался абстрагироваться. Слова поварихи подействовали на Льва, словно красная тряпка на быка. Вновь обернувшись к управляющей, он недовольно фыркнул, насупившись. Прищурившись, он был готов прожечь в ней дыру. – Так, стоп, – не выдержав, воскликнула Завгородняя, подняв руки в сдающемся жесте. – Это не моя свадьба, это праздник Юли, – ее голос звучал на удивление резко. Бросив виноватый взгляд на подругу, она вдохнула и продолжила. – Это свадьба Комиссаровой Юлии, нашей старшей горничной, – кивнув головой на рыжую, Ксюша перевела взгляд на подругу. – Прости, я знаю, ты хотела позже всем сообщить, – по-доброму улыбнувшись, горничная махнула рукой. Молчавший до этого Гриша дернулся и подался вперед, к стоящим. – Как?! – шокировано, произнес мужчина. На секунду встретившись с взглядом Юли, он тяжело выдохнул и спешно опустил голову. По голове словно мешком ударили. Лев смотрел на нахмурившуюся управляющую, в очередной раз вспылив, он уже жалел, что ввязался в этот разговор. Но сейчас обида от очередного развода была слишком свежа, и он зверел от одного упоминания о свадьбе. – Ну да, – неловко улыбаясь, пожала плечами Юля. Абсолютно все проигнорировали вопрос директора ресторана, лишь Регина бросила на него полный ярости взгляд и громко фыркнула. – Значит, ты выходишь, – ткнул пальцем в рыжую Лев, – а ты – нет? – так же указав на управляющую, все еще не веря, спросил владелец. – Да, – на выдохе ответила Ксения. Девушка поправила выбившуюся прядь волос и облегченно вздохнула. – Тьфу, запутали меня со своими свадьбами, – чертыхнувшись, начальник махнул рукой. – Ладно, Симпапулька, извини, вспылил, нервы пошаливают, – посмотрев на босса, управляющая натянуто улыбнулась и едва заметно кивнула. – А тебе рыжуля – счастья! – бросил на последок начальник расплывшейся в улыбке девушке. – Пошел я, – еще раз оглядев недоуменных подчиненных, мужчина отошел, что-то бурча себе под нос. – Так, концерт окончен, – придав голосу серьезности, Ксения дернула за рукава пиджака и бросила полный раздражения взгляд на шеф-повара. – И впредь, Регина Марковна, прошу Вас не влезать в разговоры начальства, еще раз повторится – будет штраф, – Ксюша не хотела быть стервой, но по отношению к этой женщине у нее просыпалось странное желание «укусить» ее в ответ, и посильнее. – Свободны, – последнее слово прозвучало совсем непривычно для управляющей, строго, холодно, как надо! Оставшись наедине с Комиссаровой, Ксюша озадаченно и с нескрываемым удивлением уставилась на подругу. – Ксюнь, прости, я не специально, – брови девушки опустились. – Ты же знаешь мою способность говорить, что нужно и, главное, где надо и не надо, – прозвучавшие жалостливые нотки в голосе подруги подействовали на управляющую безотказно. – Ну все, иди сюда, – улыбаясь, Завгородняя раскинула руки, принимая девушку в объятия. Она и сама обладала талантом создавать проблемы. *** В голове крутились спутавшиеся в клубок мысли. Ладошки вспотели, а ноги с каждым шагом дрожали все больше. Встретив пять минут назад воспитательницу сына, Ксения была неприятно удивлена, услышав вопрос: «Ну как там Артём?» На абсолютное недоумение управляющей побледневшая сотрудница рассказала о внезапно ухудшившимся состоянии ребенка. И об обещании врача предупредить ее лично. Но она проверила телефон трижды, звонков не было, ни смс, ничего. Сначала она бежала к кабинету, не разбирая дороги. А у самой двери струсила и остановилась. Она прекрасно понимала: что-то было не то, если бы с ребенком что-то действительно случилось, он бы сказал. А он молчал. Чертов доктор. Мог ли он рассказать Артёму правду – этот вопрос она отмела еще пока бежала. Он не способен сделать такое за ее спиной, и дело даже не в ней. Все дело в ребенке. За злосчастные пять минут, которые заняла дорога, Ксюша успела напридумывать уйму глупостей. Их проблемы не важны сейчас, все, что было действительно важно, – это их сын. Дернув за холодную ручку, Ксюша без стука забежала в кабинет. Первое, что она услышала, – это задорный смех их ребенка. Выскочив из-за ширмы на шум открывшейся двери, Артём резко затормозил, замечая замешательство на лице матери. – Мамочка! – выкрикнул мальчик радостно, подбегая к девушке. Ловко подхватив сына на руки, Ксюша натянуто улыбнулась, замечая вышедшего из-за ширмы врача, деловой кивок – вот и все приветствие. – Мам, а мы с доктором играли, – мальчик аккуратно подправил чуть съехавшее с головы круглое медицинское зеркало на специальном ободке. – А почему ты тут, а не в саду? И почему я об этом узнаю не сразу? – сказав последнее, девушка бросила на парня полный негодования взгляд. Ее на самом деле начинало бесить, что о перемещениях собственного ребенка она узнает не напрямую и черт знает когда. Ухватив мальчика по крепче, она с интересом осмотрела парня. Халат был снят, а рукава рубашки были закатаны. Отмечая разрисованную руку парня, Ксюша усмехнулась, черный маркер отлично виднелся на коже. А уж кто является художником сего творения, она знала наверняка. – А-а... эм, у меня живот заболел, – неуверенно ответил ребенок, наклонив голову набок, он тут же скорчился, старательно изображая боль. – Значит, живот? – осторожно опустив сына на пол, Ксюша присела, становясь на одном уровне с мальчиком. – А Юрий Сергеевич уже поставил укол? – заметив промелькнувшую панику на лице ребенка, она со строгостью в голосе продолжила. – Ты же знаешь, когда живот болит, ставят укол, – едва сдерживая смех, Юра с любопытством наблюдал за развернувшейся сценой. Не много отступив, Артём поджал нижнюю губу и, прищурившись, хитро посмотрел, ища на лице мамы улыбку. Но девушка упорно держалась, не дернув и мускулом, она продолжала строго смотреть. – А у меня не сильно болит, вы таблеточку мне дайте, и все пройдет, – пожав плечиками, Артём расплылся в лукавой улыбке. – Ловко выкрутился, – признала Ксюша, со стороны послышался легкий смех. Не выдержав, Юра прыснул, однако, опомнившись, парень тут же зажал рот руками, стараясь не рушить серьезность момента. На смех врача Тёмка ловко крутанулся и улыбнулся ему в ответ. Однако, стоило доктору перевести взгляд на управляющую, как он тут же изменился в лице. Напускная серьезность во взгляде говорила за нее. Опустив глаза, парень как бы без слов пообещал дальше сдерживаться. Воспитательные моменты, они такие. Вся комичность ситуации зашкаливала. На минуту ему показалось это обыденной и такой привычной ситуацией. Она строгая мама, а он отец, который не может не улыбнуться от выходок своего ребенка. Сейчас здесь они были полноценной семьей, будто и не было этих упущенных лет. – Пошли уже, выдумщик, – аккуратно сняв медицинское оборудование с головы сына, девушка положила его на рядом стоящий стол врача. Буквально на мгновение она столкнулась с небесно-голубыми глазами усмехающегося врача. – В сад? – нахмурившись, мальчик исподлобья взглянул на маму. – Нет, домой, – мельком глянув на наручные часы, она продолжила. – Я немного устала, закончу сегодня пораньше и уделю тебе время, выдумщик мой, – легонько коснувшись пальцем кончика носа мальчика, она усмехнулась. Уходить раньше конца рабочего дня перед предстоящей проверкой было конечно верхом глупости. Но сейчас она до мурашек нуждалась в отдыхе и своем сыне, после приезда сюда она стала на порядок меньше времени уделять ребенку. Глупое чувство тревоги отступало. Находясь вот так, всем вместе, было приятно, чувство безопасности и спокойствия окутывало девушку. – Ксения Борисовна, – чуть хриплый голос парня вызвал приятную дрожь. – Можно Вас на минутку? У меня есть пара рабочих вопросов, – слукавил врач, и она это прекрасно поняла. – Да, конечно, – пробормотала Ксения и, пригладив растрёпанные волосы сына, натянуто улыбнулась. – Артём, подожди меня тут, мы выйдем на минутку. И не балуйся тут, – уже грозно закончила она. Кивнув в ответ, мальчик очаровательно улыбнулся. По-взрослому подмигнув Юре, Артём ловко запрыгнул на кушетку. Всем своим видом показывая свою самостоятельность. Лишь усмехнувшись действиям сына, Ксюша на ватных ногах вышла за дверь, чувствуя идущего парня за спиной. Выйдя за дверь, девушка почувствовала, как бешено колотящееся сердце сделало кульбит, стоило им посмотреть друг на друга. – Ксения, Артёмка, он... – замявшись врач будто подбирал слова, – он услышал, как воспитательница говорила кому-то, что Вы выходите замуж и, цитирую, «нашли ему нового папу». Это все с его слов, – услышав в очередной раз о своей «свадьбе», Ксюша закатила глаза и пообещала себе сделать выговор сплетнице. Каждое слово давалось ему мучительно тяжело. Побледнев, управляющая отступила и устало потерла виски. В глаза девушки заискрилось возмущение. Этот взгляд он знал прекрасно. За прошедшие годы она почти не изменилась, только в глазах проглядывалась непривычная для нее грусть. Она улыбалась, она злилась, психовала, скрывала, но он видел. Впервые за последнее время он задался вопросом: как было ей эти годы? – Он пришел ко мне весь расстроенный. Я успокоил его, но, думаю, будет лучше, если ты с ним поговоришь… как мать, – Завгородняя не знала, что резануло слух больше: такой простой переход на «ты»‎ или последнее его слово. Было в нем что-то, чувствовалась какая-то горечь. Сглотнув тяжелый комок, Ксения, до конца неуверенная в правильности своих действий, сделала шаг к парню. – Юр… – из ее уст его имя звучало совсем по-другому. – Не надо, – беспощадно оборвав девушку, Юра и сам не понимал, как сделал тяжелый шаг, будто ограждаясь от нее. Глубоко вздохнув и дав себе пощечину за допущенную слабость, Завгородняя сжала руки, постараюсь скрыть их дрожь. Прочистив горло, уже с привычной холодностью она нарушила тишину. – Хорошо, спасибо, – поджав губы, управляющая, стараясь максимально сдерживаться, обошла парня и приоткрыла дверь в кабинет. – Артём, прощайся, и пойдем. Вмиг отложив уже откуда-то выдернутую ручку, мальчик улыбнулся и подошел к маме. Помахав потускневшему Юре рукой, мальчик бросил короткое «пока»‎ и, улыбнувшись широкой улыбкой, взял маму за руку. Смотря в спину уходящей паре, Юра чертыхнулся, осознавая свою ошибку. *** За окном в темноте виднелись сверкающие огни отеля. Выключив болтающий по тв мультик, Ксения отбросила пульт на мягкий диван и осмотрелась. На рядом стоящем столике лежали цветные фантики из-под сладостей и погрызенные мальчиком трубочки для сока. Пустые мисочки из-под мороженного и пара бокалов с соком. Все это напоминало о прошедшем веселом вечере. Объедания вредной пищей и просмотр мультиков сделали их счастливыми. Пусть и ненадолго. Артём мило посапывал в своей комнате. Разморившись от сладкой еды, мальчик моментально уснул. Аккуратно складывая плед, Завгородняя прислушалась – за дверью слышались тихие шаги. Подойдя к двери на цыпочках, Ксюша затаила дыхание. Легкая и большая ей футболка немного сползла оголяя нежное плечико. Управляющая вздрогнула, услышав тихий стук. Он словно чувствовал ее. Не нужно было спрашивать, кто это, она и так прекрасно знала. Слегка скрипнув, дверь комнаты открылась, открывая их друг другу. – Юрий Сергеевич? – придав голосу максимальное удивление, она вскинула брови вверх, стараясь всем своим видом показать, что весьма удивлена видеть его. Его взгляд проскользнул по ней и на секунду задержался на оголенной части тела. Дернув плечом от такого изучения, она резко оправила футболку, закрывая обзор. – Ксюша, – и снова это «‎ты»‎, она уже могла поклясться, она не успевает за его переменами. В ее имя он вложил столько эмоций, что они буквально пробили ее насквозь. Не хотелось его поправлять. Не сейчас. – Я думаю, нам нужно поговорить, – сглотнув, он старался придать голосу холодности, но получалось с трудом. Они продолжали стоять в дверях в абсолютной тишине еще минуту, напряженно переглядываясь. – Проходи, – раскрыв широко дверь, Ксения отступает, пропуская парня. Тихие шаги гулко отдают у нее в голове. Во рту пересыхает, а виски медленно начинают стучать. – Артём, он… он чудесный, – неуверенно присев на мягкое кресло, парень откашливается, прочищая горло. Слова застревают. – Я хочу быть в жизни сына. Хочу гулять с ним, хочу отводить в школу, знать его любимый мультик. Хочу быть с ним, когда ему весело, и обнимать, когда ему грустно, – он произносит это тихо, едва ли слышно лишь для них двоих. И она замирает, пропускает через себя каждое его слово и чувствует побежавшие по спине мурашки. – Я хочу, чтобы он называл меня «‎папа»‎ и знал, что я есть у него, – последние слова даются ему тяжелее, он видит, как она меняется в лице, как опускает глаза и избегает его взгляда. Пропустив вздох, Ксения на трясущихся ногах опускается на рядом стоящий диван. Противное чувство тошноты подкатывает к горлу, органы неприятно сжимаются. – Я… я не знаю, что сказать, – тихий и робкий голос совсем не похож на ее, он звучит непривычно, странно. – Не надо ничего говорить, – наклонившись ближе к девушке, Юра складывает руки в замок и буквально на выдохе заканчивает. – Просто позволь! Не лишай меня сына. Завгородняя не сдерживается, опустив голову, она пропускает едва слышный всхлип. – Я все понимаю, я совершила чудовищную ошибку. Мне было плохо, – начав свою сумбурную исповедь, она не понимает, зачем это делает, и хочет ли он это слышать. Но ей это нужно. – Меня тошнит от самой себя каждый раз, когда я смотрю на него, каждый раз, когда он спрашивает о тебе. Я хотела схватить телефон, хотела позвонить тебе… но страх, он не давал, – стараясь не сталкиваться с пронзительным взглядом, Ксюша чувствует, как к горлу подкатывает, а глаза начинает предательски жечь. Юра молчит, терпеливо ждет, пока она соберется, и ругает себя в мыслях. Глупая гордость, она просила не искать, а он как послушный не искал. – Депрессия, чувство вины и бесконечные воспоминания – вот с чем я засыпаю и просыпаюсь каждое утро, – он смотрит, не отводя глаз, дыхание становится тяжелее, ее слова эхом отзываются у него в голове. – Я никогда не почувствую того, что испытал ты, и это моя вина, – напряжение в комнате накаляется, не выдержав тяжести и усталости, Ксюша закрывает лицо руками. – И я никогда не смогу исправить свою ошибку, – соленые дорожки тихо бегут по ее щекам. Она обещала себе не плакать из-за него, обещала не реветь при нем, и сейчас она вдвойне нарушала свое обещание. – Тшш, – в голове что-то щелкает, и вот он уже опускается перед ее мягким диваном и смотрит на заплаканное лицо девушки. Она продолжает вжиматься в спинку дивана. Не спрашивая, он легким движением рук подтягивает ее к себе. Кольцо из крепких рук окутывает девушку. Обнимая хрупкую фигурку, Юра впервые за долгое время чувствует умиротворение. Она застыла, стоило ему прикоснуться, и, кажется, она перестает дышать, буквально на секунды. Воздух накаляется, вокруг них едва ли не бьют искры. Руки девушки безвольно опускаются, тело пробивает крупная дрожь. Гордость и упрямство рушатся, и Ксюша позволяет себе быть слабой. Плечи сотрясаются, заходясь в бесшумных рыданиях, девушка утыкается в плечо парня. Она будет об этом жалеть, но это будет завтра, а сейчас ей просто хочется ощущать его крепкие руки и чувствовать слегка пряные нотки его парфюма.