Only my dream keeps me alive

-Я выбираю… Мельком я бросила взгляд на Человека. Он стоял и наблюдал, явно получая удовольствие от этой картины. Сквозь щели его маски слышалось неровное дыхание, чувствовался устремлённый на меня выжидающий взгляд. Он потирал свои сухие ладони, периодически срываясь с места, начиная ходить кругами. Моё молчание затянулось. Несмотря на всю ту ненависть, что бушевала во мне, я решила вновь, перед выбором, посмотреть на каждого, постараться найти ответы на мучащие меня в тот момент вопросы в их глазах. Человек, уловив мой блуждающий взгляд, решил дать мне возможность подумать, поговорить с ними, узнать мотивы и принять важное для нас решение. Он вышел из комнатки, заслонив за собой проход книжным шкафом. -Сара, — хриплым голосом дал о себе знать Джон, — я не хотел, я не убивал, эта ситуация… — он поджал свои искусанные в кровь губы. -Я до последнего старалась не принимать факт того, кем ты можешь являться, но как бы я ни старалась, закрывать глаза на правду — удел слабых, — я подошла к нему и поцеловала в свежую рану на лбу. — Ни ты, ни Майкл, ни кто-либо другой не заслуживает смерти за то, кем они являются. -То есть? — выгнул бровь Майкл. -То есть никто из вас не станет жертвой этого сумасшедшего. -Браво, — раздался громкий голос Человека, тихо зашедшего в комнатку. — Ты решила, что оставишь их в живых? Я восхищаюсь тобой, Сара. Человек подошёл к парням и, достав из-за пазухи нож, разрезал верёвки, которыми были связаны их руки и ноги. -Так просто? — спросила я. -А что, ты хочешь переиграть эту сцену? — Человек поднял с пола обрезанную верёвку, взял Майкла за руку. -Нет, просто жертва… Человек громко засмеялся. Метнув в сторону свой зловещий взгляд, он выпроводил им парней из комнатки, закрыл проход. Сев на стул, на котором недавно сидел связанный Джон, он жестом пригласил меня присесть на стул Майкла. Я присела. -А она мне не нужна, — он вновь потёр свои сухие ладони. -То есть как? В смысле «не нужна»? — белки моих глаз начало заливать кровью. Ярость, ещё не успевшая испариться, начала накаляться. -В прямом. Не беснуйся, прекрасная моя, — одним махом руки он притянул меня к себе, обнял. — Понимаешь, это проверка. -Какая, к чёрту, проверка? — я постаралась отпихнуть этого сумасшедшего от себя, но он, особо не прилагая усилий, удерживал меня. -Проверка на подлинность твоего внутреннего демона. Ты оказалась крайне добродушной. Пожалела эти две никчёмные жизни, да только свою жизнь угробила. Не всю, но почти, — он вновь усмехнулся. — Каково тебе будет жить, зная, что бездушный маньяк по имени Джон просто разгуливает по городу? Продолжишь ли ты с ним отношения? А Майкл? Ты видела этот бешеный взгляд? Я чувствую, как в его жилах бушует кровь, — Человек отстранился. — Знаешь, а он ещё не раз подойдёт к тебе, будет разбираться насчёт увиденного и услышанного. Возможно, расскажет полиции, которая придёт сюда, но ничего, кроме обычного магазина игрушек, не увидит. Что же мы будем делать? -Я не знаю, что будешь делать ты, но я просто сваливаю, ладно? Моя помощь тебе больше не потребуется. -Твоя помощь мне действительно больше не потребуется, но ты отдала мне часть своей души. Я ещё не прибегал к этому, но, если мне хоть что-то не понравится, я могу с этим несчастным комочком сделать такое, что ты будешь молить о пощаде. Я владею тобой. Чем дольше ты рядом, тем больше мне отдаёшься. -Что ты несёшь, сумасшедший? -Прислуживай мне. Нет, даже не так, — Человек встал со стула, протянул мне руку. — Стань моей сторонницей, будем одним целым. -Каковы твои условия? -Две души в неделю. -Слишком много, прощай, — я проигнорировала его руку. Не сказав ни слова, я ударила по шкафу, на что тот отреагировал неоднозначно: не отъехал, а развалился. «Какой же он мерзкий клоун. Он поставил на кон две несчастные жизни, а потом говорит, что ему это не нужно. Он точно что-то скрывает, готовит какой-то план. А что значит «ты отдала мне часть своей души»? — с этими мыслями я вышла из магазинчика. Джон стоял на улице один, ждал меня. -Что бы ты ни говорил, я в смятении, — сразу сказала я, подойдя к нему. -Я понимаю. Скажи мне, хочешь ли ты иметь хоть что-то общее со мной дальше? -Я просто хочу узнать твою историю, а там, Джон, прости, но я посмотрю. Джон кивнул. Мы направились в сторону моего дома. Шли в тишине. Со дня на день наступит декабрь. Месяц, когда мечтам суждено сбыться. Рождество, вся эта атмосфера, яркие краски и прочая ерунда, что раньше приводила меня в восторг. Сейчас же я ничего не чувствовала: никаких приятных эмоций. На улице становилось с каждым днём всё холоднее, и этот холод был внутри меня. Те чувства, что я раньше испытывала к Джону, будто улетучились, заставили меня смотреть на него с отвращением. Нет, это было не потому, что я узнала всю правду о нём, а потому, что я узнала это от кого-то третьего, а не от него. Как бы он не хотел меня испугать, он не доверял мне. На душе было гадостно. О Майкле и его причудах вообще думать не хотелось. Подойдя к дому, я слегка помедлила, прежде чем начать серьёзный разговор. Джон увидел в моих глазах нарастающее волнение, непонимание. И, в свою же очередь, он тоже не решался начать этот разговор. Неловкое молчание переросло в глухие вздохи. Я посмотрела в сторону, на уходящее за горизонт солнце. -Я могу начать? — спросил Джон, потеряв мой взгляд. -Да, пожалуйста, давай зайдём в дом? — трясущимися руками я начала искать ключи в кармане своего пальто. Еле-еле найдя, я открыла дверь. — Пройди, пожалуйста, на кухню, я сейчас приду, — я быстрыми шагами пошла в комнату. Прибежав в своё маленькое убежище, я тихо закрыла дверь на замок. Открыв окно для того, чтобы в комнату поступил свежий воздух, я мешком плюхнулась на тёплую кровать. Мысли смешались воедино, заставили скулить меня, как собаку. Дав волю своим чувствам, я решительно направилась вниз, на кухню. Джон сидел, поставив руки домиком, локтями оперевшись на стол. Его тело выражало спокойствие. Видимо, он уже успел всё обдумать, пока я сама старалась взять себя в руки. -Слушай, — он встал из-за стола, взял меня за руку, — я понимаю, что поверить в это будет крайне сложно, однако ты прекрасно знаешь ситуацию с Человеком. Он не испугал тебя, значит, и моя история не должна вызвать у тебя столь отрицательные эмоции. -Меня не пугает то, кем ты являешься, Джон, — я тяжело вздохнула, прикрыв глаза. — Просто мне было важно это услышать от тебя. Когда бы ты мне рассказал? И рассказал бы вообще? Зачем ты здесь, в Сентфоре? Зачем тебе я? -Давай присядем, в спокойной обстановке всё обсудим? — Джон пододвинул мне стул. — Присаживайся. Он был прав. Нужно было создать максимально спокойную обстановку, но как? Если не брать в счёт мои дрожащие колени, то можно сделать вывод о том, что всё хорошо. Однако нет, стаканчик воды каждому из нас не помешал бы. -Что ж, — начал он. Его речь была настолько быстрой, словно он боялся упустить какую-то деталь, будто боялся быть непонятым и неуслышанным, — всё началось в 1753 году, когда я познакомился с Человеком. Познакомились мы через мою сестру, её звали Аннет. Так вышло, что они состояли в отношениях, в которых каждый по-разному себя ощущал: он любил, а она просто хорошо проводила время. Признаться, отношения с Аннет у нас складывались ужасным образом, поэтому во всех конфликтах и спорах я вставал на его сторону, хоть и видел, что он в этом не нуждался, — Джон погрузился в себя, постарался вновь вернуться в 1753 год, снова всё прочувствовать на своей шкуре. — Между Человеком и Аннет вскоре произошёл такой конфликт, о котором мне до сих пор ничего неизвестно. Помню только, что он после этого закрылся в себе, начал больше работать, придумывать разного рода маски. Однажды Аннет пропала. Пропала она после ночи с Человеком. Мы всей деревней вышли на её поиски, но с нами не было главного подозреваемого. Ворвавшись к нему в мастерскую, я увидел его расчленённое тело. Рядом с ним лежала записка, написанная, как потом выяснилось в ней самой, кровью Аннет. Тогда я пошёл вглубь леса и увидел повешенную сестру. Я не знаю, что произошло в следующий момент, но у меня в прямом смысле земля ушла из-под ног. Очнулся я в какой-то берлоге, словно я медведь какой-то. Очнулся с острой болью в голове и невозможностью выйти оттуда. -Но кто-то же помог, верно? -Нет, я сам. Я встал на четвереньки и, почувствовав какую-то незнакомую мне до этого силу, просто вылез оттуда. То есть, это выглядело странно и неестественно. -Так в чём же проблема? -А проблема в том, что сейчас двухтысячные, а я тут почти триста лет тусуюсь! Я долго молчала, прийти в себя после услышанного было трудно, сами понимаете. В какую-то секунду я поймала себя на мысли, что хочу обнять Джона, выразить ему признательность за то, что он хотя бы сейчас рассказал, не побоялся того, что я ему не поверю, а также мне хотелось просто выразить своё сочувствие, понимание. Взгляд Джона был прикован к столу. Он ожидал моего вердикта: верю-не верю. После долгого, признаюсь, мучительного в тот момент молчания, я всё-таки ответила: -Что же, я верю, я понимаю, я искренне сочувствую, что так произошло. Однако я всё равно не понимаю, за какие такие заслуги ты получил проклятье. -Я тоже не понимаю, — Джон оживился. — Я не знаю, кто проклял меня, какие цели преследовал, что мне нужно делать. Я просто иногда чувствую какой-то голод, желание высосать весь свет, что таится в людях. Мне так совестно, что я делаю это. У меня есть душа, она жаждет покоя, но я не могу к нему прийти, не могу дать себе отдохнуть. Я просто живу, а зачем я живу, Сара? — в его голосе послышалась нотка страха. Взгляд был словно затуманен. -Тебя невозможно убить? — этот вопрос был глупым, возможно, бестактным, но не спросить его я не могла. -Обычными путями — нет, то есть, если ты захочешь воткнуть мне нож в сердце, то ты разочаруешься, потому что даже капли крови по нему не стечёт. Я думаю, что я всё ещё живу из-за чего-то, возможно, из-за кого-то. Пока в этом мире кто-то есть, в нём буду и я. Я просто должен дождаться часа, когда придётся столкнуться со смертью, когда обрету покой. -Ты так сильно хочешь умереть? -Что ты! Это не просто смерть, это некое освобождение. Я понимаю, что уже давно не достоин жизни на этой земле. Ты можешь себе представить, что я чувствую, когда убиваю этих людей? Я не хочу их убивать, но свет, которым я питаюсь, иссушает их полностью, но наполняет меня. Мне кажется, что этот свет — душа. -Ты так искренен со мной, — я подвинулась к Джону, обняла. — Я понимаю, что ты можешь чувствовать. Я, скорее, даже не столько понимаю, сколько хочу понять, хочу принять тебя таковым. Мне грустно осознавать, что мне придётся потерять тебя, дать свободу, но ещё грустнее мне осознавать, что либо ты, либо другие, множество людей… Потом нас ожидал долгий и, признаюсь, утомительный диалог. Мы обсуждали всю эту ситуацию, что произошла триста лет назад, его чувства, его предположения. Я задавала вопросы, а он спокойно отвечал, но в этих его ответах слышался страх. После Джон облегчённо вздохнул. Он не сыпал меня вопросами, не интересовался тем, что я могу в данный момент чувствовать, не давил. Он просто сидел и изредка посматривал на меня, ожидая, что я могу сказать. Но мне нечего было говорить, хотелось просто посидеть, помолчать, подумать. Бросила бы я Джона после этого? Вряд ли. Да, внутри меня бушевали, если так можно сказать, некие сомнения насчёт того, стоит ли продолжать с ним встречаться, но потом эти сомнения сменились мыслью о том, что это всё — временные трудности, с которыми нужно разбираться вместе, а не бросать его на произвол судьбы, ожидая нового списка жертв, которые пострадали бы от его же рук. Жаль, что мысль эта пришла ко мне тогда, когда Джон ушёл; тогда, когда я не успела ему этого сказать; тогда, когда оставила его с вопросами. Молчание, долго хранившееся между нами, ни к чему не привело, а лишь заставило его уйти из моего дома. Весь вечер я просидела в полнейшем одиночестве. Мне несколько раз звонила Кэнди, Бобби, Дерек. Зачем — понятия не имею, однако у меня хватало сил лишь на то, чтобы просто ответить, сказать, что всё в порядке и бросить трубку. Внутри меня было как-то тоскливо, неприятно кисло и мучительно горько. В голове была тысяча вопросов, но как обычно ни одного ответа. Так и наступила ночь. Легла я спать только из-за того, что так сказала мама. Если бы не она, я бы так и продолжила бы сидеть на кухне. Утром я проснулась более-менее отдохнувшая, даже лёгкая улыбка просияла на моём лице. Снова в школу, снова всё по-прежнему. В школе я особо ни с кем не общалась, только Бобби с Дереком были рядом, поддерживали без слов. Джона не было видно, Люка и Кэнди — тоже. Майкл лишь пару раз прошёл мимо, даже взгляда не метнув. Адель, до сих пор не отошедшая от ситуации на вечеринке, подошла ко мне и прижала к стене, пока Дерек с Бобби стояли около своих шкафчиков и что-то оживлённо обсуждали. -Вы где были? Почему мой сладкий ни слова не говорит? -Возможно, онемел, — фыркнула я. — Что ты хочешь, Адель? -Хочу узнать правду, дрянь такая, — она вжала ещё сильнее меня в стену. -Что именно? Ты хочешь услышать, как мы пропали из шкафа? Понятия не имею, тебе это приснилось. -Ты не делай из меня дуру. Бог с этим шкафом и с тем, куда вы делись. Скажи мне, что вы в нём делали? Если я узнаю, что ты хоть одной губой дотронулась до него… -Не переживай, губами я к нему не прикасалась. -То-то же… -Разве что половыми, — я резким движением отдёрнула руку Адель от себя. Подойдя к Бобби и Дереку, я сделала вид, что всё нормально, что ничего не было, но, похоже, они и сами не заметили, что что-то произошло. Так и прошёл весь день. Знаете, обычная рутина. Но я уже привыкла к тому, что после этой рутины обязательно что-то случалось. Однако в этот раз ничего, ну вот абсолютно. Ну, мне так казалось. Последним уроком была история. Я сидела и осторожно наблюдала за классом. Майкл сидел и что-то писал. Лица на нём не было, глаза красные, кожа бледная, губы дрожат. Рядом с ним сидела Адель, диктующая ему что-то на ухо, на что он, кстати, практически никак не реагировал. Бобби сидел и, как и следовало ожидать, делал конспект по новой теме. Дерек списывал у него. Кэнди, Люка и Джона всё ещё не было. Была надежда на то, что они подойдут хотя бы к концу дня, но, как оказалось, я ошиблась. Решила, что после урока обязательно поговорю с Майклом, а потом пойду к Джону, попробую поговорить, сказать, что всё нормально, что нам нужно держаться в это трудное время вместе. Сама не понимаю, откуда у меня появились розовые очки, но я была спокойна насчёт того, кем является Джон и как я могла от этого пострадать. Прозвенел звонок. Не успев даже встать из-за парты, Майкл столкнулся со мной лицом к лицу. Я почувствовала его холодное дыхание. В глазах его читалось отвращение ко всему, а на губах исказилась презрительная усмешка. Адель, сидевшая рядом, попробовала схватить Майкла за руку, попробовать уйти, но тот, вероятно, ждал момента, когда я подойду и начну разговор. Сначала непонимание, а затем страх, что Майкл останется со мной, отразились на Адель тем, что она просто начала истерично поправлять волосы. -Иди, малыш, я сейчас, — не отрывая от меня глаз, произнёс Майкл. Адель послушно вышла из класса вслед за учителем, почему-то позволившим самому себе оставить нас двоих в классе. Было тихо и пусто. Майкл смотрел на меня и просто ждал, когда я начну. Я обошла стол и присела на место Адель, всё ещё хранившее тепло её тела. -Как ты? — произнесла я. Майкл повернул голову. -Жив, а ты? -Да тоже… -Кто этот урод? — спросил Майкл, переждав неловкую минуту молчания. — Причём тут ты и уж тем более причём тут я? -Я…он, эта история, Боже, как бы сказать, — я не могла подобрать слов. Было страшно от мысли о том, какая бы могла у него быть реакция. -Говори яснее. Если ты думаешь, что я ничего не пойму и приму тебя за сумасшедшую, то, вероятно, ты не ошибёшься, однако я всё равно хочу это услышать. Он хотел, чтобы ты выбрала между мной и Джоном? — уже спокойнее спросил Майкл. — Ты должна была кого-то из нас убить? -Я…впрочем, да, так оно и было. -Почему не выбрала меня? Почему не захотела убить меня? — он посмотрел на меня своими красными глазами. Кровь застыла в моих жилах от этого взгляда. Он будто гипнотезировал, будто вампирил. -Потому что ты человек, заслуживающий того, чтобы жить. Ты и Джон должны были жить, поэтому я никого не выбрала. -Хорошо. Я даже восхитился тобой, но только потом, когда уже пришёл домой и успокоился, — Майкл сложил пальцы домиком, поставив локти на стол. Странная особенность, но так делали почти все мужчины в моём окружении. — Не переживай, — бросив на меня холодный взгляд, произнёс он, — я никому ничего не расскажу, потому что, как минимум, понимаю, что в психушку мне ещё рано. -Скажи, — ком встал в моём горле. До сего момента, как мне казалось, Майкл мне безразличен, однако ситуации, которые мы вместе переживали, заставляли меня открыть рот и произнести эти слова, — мы же будем продолжать общаться? -Хах, — он усмехнулся, — ты действительно желаешь общаться с человеком, про которого ты столько узнала? -Но тебе было всё равно на меня и мои чувства только в самом начале. Как бы ты мне не доказывал, что это не так, в глубине души я знала, что это так. Сейчас я в этом убедилась в очередной раз. Но в данный момент тебе же не всё равно…- я коснулась своей рукой плеча Майкла. -Ты так уверена в этом? — он вновь посмотрел на меня своими красными глазами, но плечом не дёрнул. — Да, изначально, как ты знаешь, мне было всё равно, но ты не знаешь, до какого именно момента мне было всё равно. Возможно, мне до сих пор без разницы. Сара, я не люблю тебя. Нет, даже не так. Ты мне не нравишься, Сара. Я люблю Адель, она — лучшее, что со мной случалось в этой жизни. А ты мне зачем? -Погоди, что ты такое говоришь? Но ты сам признавался в том, что чувствуешь ко мне что-то… А поведение? Ты же хотел, чтобы я была с тобой. -Ничего такого не помню. Знаешь, в последнее время всё как в тумане. Так или иначе, мне глубоко безразличны твои чувства, если они, конечно, имеются, в чём я сомневаюсь, потому что у тебя есть парень, а также можешь быть уверена в том, что и я ничего подобного к тебе не испытываю. Сейчас наши пути должны разойтись, Сара, — он натянул кривую улыбку. Внутри меня всё заполыхало. -Подонок… -Не спорю, — встав со стула, произнёс он. — Все мы и плохие, и хорошие, и рай, и ад. Люди, что уж там говорить… Он вышел из кабинета, оставив меня одну. В тот момент, когда я осталась в пустом кабинете, я почувствовала холод, перемешанный с теплом внутри себя. Слова Майкла меня ранили. Ранило, что всё то, что было между нами — ничего, пустошь, ерунда. Ранило, что он ничего не помнит, что всё как в тумане. Я сидела и держалась за сердце, что так беспощадно ныло. Мне не было всё равно на него, мне не было всё равно на всё то, что он делал и говорил ранее, мне не было всё равно… И поняла я всё это только тогда, когда он ушёл; тогда, когда вспомнила все эти моменты, проведённые вместе с ним; тогда, когда услышала слова, что были острее ножа; тогда, когда осталась совершенно одна. Встав со стула, я кинулась к выходу. Внутри всё полыхало, сердце ныло, а снег, идущий с неба, пытался потушить мой огонь, пытался успокоить и усмерить. Мне хотелось бежать, хотелось прямо на ходу вырвать себе сердце, чтобы больше никогда и ничего не чувствовать, хотелось упасть и лежать в холодном снегу, что укрывал меня своим блистательно-белым покрывалом. Не было ни слёз, ни ора, ни дрожи в коленях, — ничего, что могло бы заставить меня покончить жизнь самоубийством, что могло бы заставить меня остановиться бежать. -Эй, скоростная, — окликнула меня Кэнди. Я обернулась и увидела, как за мной бежит моя подруга. На её лице отражалась радость, руки её были красными от холода, но горячими от тёплого пара, что исходил из её рта и согревал их. — Что с тобой? — спросила она, увидев моё потерянное выражение лица. — Я тебя такой никогда, как мне кажется, не видела. Что-то в школе? -Нет, всё хорошо, просто не ожидала тебя увидеть. Ты где пропадала? — я постаралась сделать более доброжелательное выражение лица. -Ой, моя тётя приболела, пришлось к ней съездить. -Ты такая радостная, — улыбнулась я. — Так и не скажешь, что больную тётю навещала. -Ну, а что, грустить теперь надо? — Кэнди наигранно посмеялась. — Ладно, не суть. Я только освободилась, а тут премьера фильма одного. Ужастик. Не желаешь сходить? -Извини, мне нужно срочно к одному человеку. -Да, конечно, без проблем, — Кэнди натянула фальшивую улыбку и убежала прочь, так и не попрощавшись. Я, не обращая внимания на мороз, что оставил румянец на моих щеках, что сковывал мои движения и заставлял постоянно думать о тёплом доме, бежала туда, куда должна была: к Джону. Добежав до нужного мне места, я принялась названивать в дверь, стучала, кричала. Никто не открывал. Но моя настойчивость была сильнее. В тот момент меня не волновали люди, что могли пострадать от шума, что я производила. В тот момент меня волновал лишь он. И, о чудо, дверь открылась! -Сара? — Джон удивился. — Боже, ты вся красная, замёрзшая. Забегай в дом. Я не обратила внимание на слова Джона. Резким движением я впилась ему в губы. От неожиданности он опешил, но потом схватил меня за талию. Я трогала его лицо, тело, но мне было этого мало. Хотелось трогать его везде, хотелось быть с ним одним целым. Джон поднял меня. Еле освободив руку, он захлопнул дверь, а потом вновь примкнул ею к моему телу. Казалось, что я для него — перо, потому что то, как ловко он меня подхватил, удивило меня, а потом вызывало волну мурашек. Он быстрыми шагами пошёл в гостиную и, аккуратно положив меня на диван, принялся расцеловывать. Верхняя одежда, что до сих пор была на мне, мешала ему слиться со мной, мешала ему почувствовать меня, поэтому дрожащим от желания руками Джон принялся расстёгивать мою куртку. Справившись с одной преградой, он принялся за другую — за рубашку, что была на мне. Расстёгивая неподдающиеся пуговицы, он нежно кусал мои губы, но позже плоды его нежности начинали кровоточить. Расстегнув рубашку, он начал изучать изгибы моего тела. Его горячие руки оставляли ожоги на моей спине, животе, бёдрах. Резким движением он разорвал по шву мои джинсы. Какое-то незнакомое мне до этого чувство щекотало низ моего живота. Джон будто почувствовал это, он словно ждал этого. Он лёг сверху. Одежда, что была на нём, мешала, и я принялась уже помогать ему. Пока он целовал мои губы, щёки, шею, я пыталась разорвать футболку на его теле. -Стой, — внезапно Джон остановился. Его взгляд был безумным, болезненным. Помада и кровь, что отпечатались на его губах, тут же были стёрты, — я не могу… -Что-то случилось? — я встала вслед за ним. Мой внешний вид в данный момент оставлял желать лучшего: мятая от близости рубашка, рванные джинсы, растёртая помада смешалась с цветом крови. -Я…- он сел на диван, опустил голову. — Я сделал то, что не заслуживает прощения… -Говори же, ну. Ну не изменил же мне ты, — засмеялась я, а потом, уловив на своём лице расстроенный взгляд Джона, всё поняла. — Нет, — из моего рта вырвался истерический смешок, — быть такого не может. Нет, Джон, не может этого быть. -Да, я изменил тебе…- голос его хрипел, на его глаза навернулось некое подобие слёз. -Что? С кем? Как? Когда ты успел? Зачем? Почему? — я принялась быстро застёгивать рубашку. -Я…мне так стыдно… -Что послужило причиной твоего поступка? Я же была готова остаться с тобой, была готова забыть всё то, что знаю и принять тебя таким, какой ты есть, — у меня не хватало сил вновь посмотреть на Джона. -Сара, — он вновь встал с дивана и схватил меня за плечи. Невольно я взглянула ему в глаза. Но мне трудно было разглядеть, что они отражали, потому что всё было затуманено, ком подкатил к горлу, а на глазах выступили слёзы. — Прости меня, пожалуйста. Дай мне объясниться. -Ты думаешь, что после твоего объяснения я должна буду представить тебя в виде жертвы и простить? Однако да, мне интересно послушать, — я села на диван. Бедный диван, сколько он за сегодня перетерпел. -Я понимаю, что моему поступку нет никакого объяснения, но раз уж на то пошло, то ладно. Вчера я был в отчаянии, ну и так вышло, что на моём пути мне попалась девушка, которая поддержала меня. Я не помню, как именно это произошло, но это было так инстинктивно… -Из-за отчаяния ты переспал с первой попавшейся девушкой? А ты падаешь всё ниже, Джон. Ты хоть имя её узнал? Может, познакомились хотя бы, прежде чем слиться воедино? -Кэнди, — ляпнул Джон, после чего тут же вытаращил на меня испуганные глаза. Он понимал, что не должен был называть её имени. -Что? Кэнди? — я усмехнулась. — А Люк? -Она, получается, тоже ему изменила. Я встала с дивана и, размахнувшись со всей силой, звонко ударила Джона по лицу. -Два предателя… Куртка, благо, была длинной, поэтому рванные джинсы не были заметны. Я бежала домой, уже не пытаясь удержать слёз. Дома никого не было, поэтому, быстро скинув с себя всё то, что сейчас являлось для меня грязью, я упала на кровать. Подушка постепенно начинала мокнуть от моих слёз. Три человека, что значили для меня многое, предали меня. Второй раз за день я узнаю то, что подталкивает меня к тому, чтобы просто взять нож и вырезать себе сердце. Люди, которым я доверяла, которые были важны для меня, поступили со мной, как с мусором. Джон, который был моим парнем, которого я любила, с которым я хотела быть, просто поддался своим эмоциям, позволил себе взять и отдаться другой. Кэнди, которая была моей подругой, в очередной раз предала меня, в очередной раз сделала мне невыносимо больно. Майкл, которого я…который мне…с которым я… Думать о нём мне было вдвойне больнее. Я только сейчас начала осознавать, что скрывалось внутри меня, какой огонь бушевал во мне. Я только сейчас поняла, что обманывала саму себя, что он нужен мне, что он важен для меня. И именно поэтому я не могла определиться. Плевать на мораль, я не могла определиться потому, что оба они для меня значат нечто большее. Человек был прав, я действительно испытываю к Майклу то, от чего так яро бежала, что не могла признать. Я бежала от самой себя, я бежала от своих собственных чувств. Я держала саму себя за идиотку. Я не могла найти оправдания никому из них, но также я не могла найти оправдание и самой себе. И к Джону я бежала не потому, что хотела быть с ним в эту секунду, а потому, что хотела забыться от слов Майкла. И только в данный момент я осознала всю абсурдность ситуации, всю абсурдность самой себя. Чувства мои были одинаковы к этим двум, но сердце болело по Майклу. Я осознавала, что не смогу без каждого, но больше всего мне хотелось именно его. Его глаза, что сейчас горят красным огнём, сжигали меня, а слова, произнесённые им — хоронили. -Глаза… Я вскочила с кровати. -Глаза…глаза…у него красные глаза! Ещё после первой встречи с Человеком у него красные глаза!