Пазл

«Моя любовь ненавидит зной и жару» Саша не любил жаркую погоду и всегда включал вентилятор, если температура была чуть выше той, которая ему нравилась. Мустаева к себе даже на метр не подпускал, потому что жарко. Обычно он вооружался шваброй и громко верещал, если тот всё-таки обнимал его, заставляя чувствовать уже порядком надоевшее тепло. «Моя любовь просыпается под вечер» Парень мог спать весь день, когда они с Даней устраивали ночной просмотр любимых фильмов. Они лежали перед телевизором под пледом, в обнимку, и чаще всего первым засыпал Мустаев, а Саша прижимал его ближе к себе и целовал в висок нежно-нежно, что даже через сон парень чувствовал это бережное касание. «Всегда молчит, когда я молчу, Когда мне плохо, целует меня в плечи.» Когда Даня чувствовал себя подавленным, Саша молча обнимал его со спины, целовал в плечи и лишь иногда напевал ему успокаивающую мелодию своим завораживающим низким голосом. Парень оборачивался и зарывался носом в кудрявые волосы, которые покоились на широких плечах. «Моя любовь варит кофе, напевая Эдит Пиаф» Анисимов не любил кофе, но для своего любимого варил его с самого утра, напевая песни, которые только приходили на ум, а Даня просыпался и шел на это пение, вставал в дверях, плечом опираясь о косяк, и когда начинал подпевать, с усмешкой наблюдал за испугом парня, который потом долго ворчал что-то наподобие "Я чуть заикой из-за твоих приколов не стал!", и это повторялось изо дня в день. «У моей любви пара самых красивых глаз» Пара серо-зелёных глаз сводила с ума. Спросонья они так и горели зеленью, иногда отдавали карим оттенком. Даня всегда смотрел в них, пока рукой поправлял Саше волосы. «Моя любовь так близка, но неприступна, как анклав, Моя любовь лучше меня в сотню раз.» Иногда Даня не понимал Анисимова, потому что он мог вести себя очень странно, мог быть далёким. До безумия любил пазлы, которые ему покупал сам Мустаев, начиная со 160 частей, потом пятьсот и тысяча, и две. Последними были куплены пазлы с пятью тысячами частей, рисунок которых будоражил ум. Саша был невероятно умён, чему всегда поражался его любимый, особенно во время решения сканвордов и кроссвордов. «Смотри, смотри, смотри, смотри только на меня. Только на меня, только на меня. Замри, замри, замри, замри. Дыши, живи, танцуй только для меня.» Даниил не был ревнивым, но всегда радовался, если парень смотрел на него, не отрываясь. Когда он бездвижно наблюдал за тем, как он работает или занимается какими-то домашним делами. Мустаев иногда просыпался ночью, если Саша ворочался или говорил во сне, замирал и вслушивался в его дыхание. Он обожал танцевать с ним, кружась в вальсе или просто дрыгаясь под звуки рейва, или другой электронной музыки. «Моя любовь никогда не укроет себя всю, Но моя любовь никогда лжёт.» Если Саша косячил, то сначала пытался это до последнего скрывать, но Даня всё равно понимал в чём проблема. Ругал его, устраняя неполадку, потом шёл к нему и читал нотации, обнимая поперёк туловища и утыкаясь носом в плечо. «Моя любовь ни разу в жизни не сказала «Я люблю», Но моя любовь всегда сияет и цветёт» Признавался в чувствах Даня. Тихо шептал, прижимаясь ближе, слыша еле уловимое «Я тоже». Анисимов обнимал его и плакал от счастья. И каждый день он цвёл и светился от радости осознания того, что он рядом с любимым, что он нужен. «Смотри, смотри, смотри, смотри только на меня. Только на меня, только на меня.» Саша выходил на балкон и выбивал сигарету из пальцев Мустаева. Тот морщился, показывая своё недовольство, но следом приближался на шаг и мягко целовал, в поцелуй шепча о том, что парень опять вышел на холод без куртки, после отрывался от мягких губ и заботливо накидывал свою куртку на плечи Анисимова. Парень прижимался к Дане и поглаживал пальцами его костяшки на руке. «Замри, замри, замри, замри. Дыши, живи, танцуй.» Даня принес домой огромную коробку пазлов для Саши. Тот радовался, будто ребёнок новой игрушке, и распаковываел содержимое с аккуратностью ювелира. Рассыпав пять тысяч частей пазла на пол, парень садился рядом и начинал их все переворачивать. Через какое-то время его звал ужинать Даня, а потом они вместе садились перебирать цветные детальки. «Смотри, смотри, смотри, смотри только на меня. Только на меня, только на меня.» Саша говорит Дане, что его попросила приехать мама, но просит не ехать с ним, потому что знает о том, как занят его парень. Мустаев долго препирается, но сдаётся, когда слышит обещание позвонить, как только доберётся. Он провожает любимого до машины, бережно целует на прощание и долго смотрит вдаль с ноткой грусти во взгляде, следя за тем, как скрывается вдали такая знакомая машина. «Замри, замри, замри, замри.» Даня начинает волноваться, когда понимает, что времени прошло довольно много, и Саша наверняка уже должен был доехать до матери, поэтому берёт телефон и набирает знакомый номер, с легкой паникой вслушиваясь в гудки. — Вы кем приходитесь Александру? — слышит Даня на том конце незнакомый голос. Паника в Мустаеве растет все сильнее. — Я его лучший друг, — нервно отвечает парень, — А вы кто? — Подъезжайте, пожалуйста к центральной больнице, ваш друг попал в… — звонок обрывается. «Дыши, танцуй…» Мустаев срывается с места, накидывает ветровку и бежит к машине. Едет слишком быстро, не обращая внимания на недовольные гудки машин. Плевать на все. Сейчас важен только он, его дорогой Сашенька. Даня молится, чтобы с его любимым всё было хорошо, чтобы он был цел и, главное, жив, но в голове у парня витают только самые мрачные мысли. Подъезжает к стоянке больницы, оставляя машину, утирает слезы ураганом несётся к первой встречной медсестре. В истерике спрашивает, куда привезли Анисимова Александра Анатольевича. Одна из санитарок манит его рукой и ведёт дальше по коридору и вниз, к подвалу… У Дани аж руки отнимаются то ли от холода морга, то ли от увиденного. Побледневший, но с ярко-красными кровоподтёками на одном из столов лежит его Саша. — Вы знаете этого человека? — Доносится до ушей Мустаева мрачный мужской голос. Даня поворачивает на него остекленевший взгляд, глаза его уже наполнились слезами. — ДТП, — безразлично говорит мужчина, — Мгновенная смерть. Нам очень жаль. — Саш… Сашка! — вскрикивает парень, опадая на безжизненную, как и все тело, грудь парня. Он задыхается от слёз, онемевшими руками нащупывая запястье Анисимова. Прижимает холодную кисть к своей щеке и заходится в ещё больших рыданиях. Его пытается оттащить медсестра, но тщетно. Даня не отойдет. Всего за какое-то жалкое мгновение он потерял своё солнце, смысл всей своей жизни. «…живи только… для меня.» Даня не помнит, как оказался дома, не помнит как ему позвонила мама Саши, которая уже знала о ужасной новости. Не помнит того, как приехали Юра и Паша, на которых он накричал, когда они случайно наступили на пазлы на полу. Он был в таком сильном шоке, что мозг отказывался воспринимать всё это как правду. Дане кажется, что Саша сейчас вернётся, вот уже и дверь открывается, но входит Паша, который поднимает его с дивана и отводит в спальню, чтобы уложить в кровать и дать успокоительное. Просто приходит уложить его спать. Мустаев отчётливо помнит то, как вздыхает Личадеев, садясь на край кровати со стаканом воды в руке, помнит, как он укрывает его мягким пледом, прямо как Саша, как гладит по голове. Как Саша… Проходит месяц. Паша выуживает Мустаева из петли с дикими криками и ругательствами, успевая в тот момент как Даня шагает с табуретки. Даня помнил как он кричал на него и тряс за плечи. Как плакал, умоляя не делать так больше, только Мустаев не помнил, что отвечал, но попросил остаться с ним на ночь, потому что ему страшно. И Паша остался. Он лег рядом лишь для того, чтобы парень чувствовал хоть какую-то защиту. Слышит ночью как тот тихо плачет, с надеждой обнимая Личадеева...