Покажи мне любовь

      Я уже сидел на белом стуле за длинным столом, ожидая всех друзей и коллег.       Братья Даффер не удивились тому, что я пришёл первый, ведь по воле судьбы я особо никогда не старался нравиться другим. Поэтому мне не приходилось задерживаться.       Я поприветствовал режиссёров. Они указали мне на табличку, стоящую на столе. Глаза скучающе пробежались по чётким чёрным буквам, что складывались в «Finn W.». Лишь кратко кивнув, я сел на своё место. Изредка я слышал бормотания Дафферов, но не прислушивался, лишь упирал голову рукой. Я настолько отвык от этого места, что по моему телу пробегала лёгкая дрожь — то ли от предвкушения, то ли от страха, что я снова увижу её.       Дверь в комнату скрипнула, и я слегка подпрыгнул на стуле, опасаясь, что пришла она. Мне меньше всего хотелось всех этих терзающих чувств, как год назад. Чувств которые она мне подарила, даже не подозревая об этом. Лишь одной улыбкой, лишь одним касанием — она сделала невозможное. Пробудила во мне то, что я никогда не ощущал.       Из-за двери показалась русая макушка, а после до моих ушей донёсся сломанный голос Ноа. Он очень контрастировал с прошлогодней писклявостью. Шнапп был похож на вечную батарейку. Одним прыжком он оказался около меня и обнял так сильно, что, клянусь, мои глаза были готовы выпасть прямо на стол. Я убедился в точности сравнения.       Я с улыбкой похлопал друга по спине, и тот сел рядом со мной. Он перевернул табличку перед ним, прочитав имя. «Millie B.B.»       От моего взгляда не ушло то, как тяжелее задышал друг, а зрачки заметно расширились. Только слепой не видел того, что Ноа чувствовал к Браун. А Милли, по всей видимости, действительно таковой являлась, раз не видела очевидного.       — Ноа, твоё место там, — Росс поднял глаза с бумаги, рукой указав на третий стул слева от меня.       — Я знаю. Пока никого нет, я хотел посидеть с Финном.       Росс понимающе кивнул и снова опустил глаза на бумагу, перебирая её и что-то показывая своему брату.       — Девочки как всегда опоздают, — констатировал Ноа.       Я выдохнул через нос и слабо качнул головой, в знак согласия.       — Как думаешь, Майк и Одиннадцать будут встречаться на расстоянии?        Этот вопрос меня никак не задел, ведь я прекрасно понимал, чего желает Ноа. Я никогда не говорил с ним на тему Милли, прекрасно зная его характер. Шнапп начал бы отнекиваться, а я ненавижу, когда мне врут, и мы бы поссорились.       — Надеюсь нет, — я сказал это себе, под нос и максимально тихо, но это не прошло мимо прекрасного слуха Ноа.       — Надеюсь нет? — повторил он мой вопрос.       Я поднял взгляд на удивлённого Ноа.       — Да. Хоть я и актёр, я уже не могу показывать любовного интереса к девушке, которого нет.       Шнапп выдохнул и закатил глаза. Возможно, он хотел показать раздражение, но я увидел плохо скрываемое облегчение. Слегка хмыкнул и посмотрел на рядом стоящий стакан. Взяв его в руки, начал с напущенным интересом рассматривать, лишь бы не говорить о поднятой теме. Немного отпил воды.       — А к кому ты бы смог показывать любовный интерес? — от такого неожиданного вопроса вода попала не в то горло, и я начал кашлять.       Из моего рта и носа полилась вода. Было ощущение, что умираю. Лучше бы умер.       Шнапп обеспокоенно начал бить меня по спине. Махнул рукой режиссёрам, как бы говоря, что беспокоиться не о чем. Взгляды братьев снова вернулись на бумагу.       Когда я перестал кашлять, я глубоко вдохнул и откинулся на спинку стула, вытирая рот и нос от воды.       — Ты чего? Что такого в моём вопросе?       Действительно, Ноа, что не так?!       — Ничего. Это не из-за вопроса.       Конечно я соврал! Я никому не мог рассказать о чувствах к ней. Они появились так неожиданно, что я даже ничего не успел толком понять.       Мне никогда не приходилось влюбляться в кого-то, и с какой-то стороны, такая привязанность меня напугала. Она не замечала этого. Или просто делала вид, я не знаю... Мне кажется, я даже не был другом для нее, просто знакомым.       На всех интервью, где мы были вместе, я смотрел лишь на неё. Она была похожа на ангела. Её смех застрял в моей голове и проносился эхом. Она мало говорила, давая другим шанс ответить на вопрос интервьюера.       Меня это раздражало. Раздражало то, что никто этого не замечает. Раздражало, что никто её не слышит, будто её и нет, хотя для меня она была самым ярким пятном среди других тусклых пятен.       Это было в Сиэтле, на мероприятии «Emerald city comic con», и я часто пересматриваю эту запись.       — Эй, что насчёт тебя, ты сегодня мало говоришь, — обратился я к ней тогда, и она тепло улыбнулась. Тонкие пальцы крепче сжали микрофон, будто я только что дал ей разрешение говорить. Такая глупость.       Я помню, когда мы уходили с панели, я приобнял её за плечо, и как только я почувствовал, как её рука легла на мою спину, я перестал ощущать своё тело. Она подчинила его себе.       Через пару мгновений она убрала руку, даже не дойдя до двери, и моя рука с поражением упала с ее плеча, а на лбу смело можно было делать пожизненное тату «неудачник».       Мы с Ноа просидели ещё около десяти минут, как в комнату ворвались Калеб и Гейтен.       Чёрт, Калеб.       Мы с ним безупречно общались до премьеры второго сезона. И в том, что мы больше не общаемся как раньше, виноват только я. Калеб любит её. Действительно любит, ведь ее тяжело было не любить, и я прекрасно видел его чувства, но продолжал свои тщетные попытки добиться её внимания.       Мне стало мерзко от самого себя, поэтому мы с ним даже не заметили того, как стали так редко общаться.       Ещё спустя десять минут пришёл старший каст, и Дэвид по-отечески потрепал мои кудри на голове, на что я протянул его имя с шуточным укором.       И вот, спустя короткий промежуток времени, который для меня пролетел незаметно, в комнату вошли они.       Милли и Сэди.       Мои глаза сразу упали на неё. На Сэди. Она счастливо улыбалась, держа за руку Милли.       Время для меня будто остановилось, а сердце начало отбивать бешенный ритм. Я почувствовал, как горят мои уши, но к счастью, они были закрыты кудрями.       Она оглядела всех, и когда её глаза встретились с моими, я почувствовал, как проваливаюсь в выдуманную пропасть, но через секунду вернулся в прежнее состояние, ведь её взгляд побежал дальше, не задержавшись на мне.       Ты действительно влип, Финн Вулфард.