•>Глава 6<•
[Микки снова психует, ребята. Предупреждения: обсуждение биполярного расстройства, включая очень краткое упоминание о прошлом взаимодействии без явного согласия*. Большую часть главы Микки - непонимающий идиот. Примечание переводчика: *non-consensual в данном случае — «клубное» прошлое Йена, когда, проснувшись утром, он толком не помнил, что происходило накануне.]⊹──⊱✠⊰──⊹
После их первой сессии ФейсТайм, всё складывается так охуенно фантастично. Они не делают это опять, на самом деле даже не поднимают эту тему снова, но каждый случившийся в течение следующих двух недель разговор окружён удивительно славным подтекстом: «Мы оба реальные люди». И ведь от этого факта Микки сначала шарахался нахуй, от мыслей о нём у него всё холодело внутри. Но теперь, когда у него это есть, теперь, когда он видел, как Йен Галлагер слопал целую пиццу и ходит по своей кухне, и смотрит на него с подушки, на которой спит и пускает слюни по ночам, Микки просто не хочет ничего, кроме как больше таких моментов. Он хочет говорить с ним всё время, хоть и знает, что не может, знает, что не должен занимать вероятно ценное личное время Йена, отнимая у него дольше, чем положено. Более того, он не хочет, чтобы Йен считал его чертовски возбудимой двенадцатилетней девочкой. Не хочет, чтобы Йен думал, что Микки одержим им. Поэтому он не разговаривает с ним всё время, и на самом деле, иногда даже избегает отвечать на сообщения Йена слишком быстро, потому что он не в отчаянии, чёрт возьми.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (20:11): Йоооу. Йен (20:34): Хороший разговор. 👍 Йен (20:57): Ты жив? Микки (21:01): Привет Йен (21:02): Привет. Йен (21:02): Игнорируй мои сумасшедшие сообщения. Извиняюсь. Йен (21:03): Представь, что я послал только одно. Микки (21:03): Ага, извини, телефон был на зарядке Микки (21:03): Как оно Йен (21:04): Да просто так написал. Купил сегодня продукты. Микки (21:05): Ты же не нахватал снова грёбаных хлопьев, а Йен (21:05): Воздушные шарики с какао, два по цене одного, придира. Но я ещё взял готовые смеси для салата в упаковке и несколько замороженных готовых обедов. (1) Решил, ты будешь мной гордиться. Микки (21:06): Поздравляю ты взрослый. Скажи, куда отправить медаль Йен (21:06): Могу сказать, куда её засунуть. 🖕 Микки (21:07): И куда же, в твою задницу?⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки съёживается от того, что ляпнул, потому что, ну...⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:08): Кинково 🤨 Микки (21:08): 🖕 Йен (21:09): На этой странной ноте хочешь смешное расскажу?⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен продолжает рассказывать ему о своём новом клиенте — Вставлялке, который заставил Йена сидеть по-турецки на небольшом матрасе-футоне и наблюдать, как тот засовывает всякие предметы в задницу.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:14): Я не совершал никаких сексуальных действий, был полностью одет, просматривая видео этого чувака, засунувшего контроллер PlayStation себе в задницу, и размышлял о том, как закажу немного китайской еды, когда всё это закончится. Йен (21:14): Было зашибись. Он даже не хотел, чтобы я что-то говорил. Микки (21:16): Должно быть, в следующий раз твоя очередь, чувак Йен (21:17): Нет-нет-нет. Подобное обсуждается с клиентом заранее. Такое занятие не из моих любимых, но мне нормально, если это безопасные для тела игрушки, анальные пробки или члены.⊹──⊱✠⊰──⊹
И это один из тех моментов, когда Микки так и подмывает полюбопытствовать. Таких моментов достаточно, когда они говорят о других клиентах Йена, и иногда Микки спрашивает, а иногда нет. Сегодня он спрашивает.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (21:20): И какие у тебя правила для сексуальных вещей? Есть список или это зависит от клиента, или что Йен (21:23): И то, и другое. У меня есть общие правила, но также я могу пойти на уступки некоторым клиентам, в зависимости от того, насколько мне комфортно или некомфортно с ними. Обычно мы обсуждаем всё заранее, когда они озвучивают просьбы. Йен (21:25): Я рассказал тебе о своих правилах для ролевых игр, когда мы только начали переписываться, но для секс-игр у меня есть два списка. Для видеочата: ничто не наносится и не вводится в моё тело, если оно не было специально разработано для этих целей, слюна и сперма — единственные жидкости/выделения, которые я буду производить, и я не делаю ничего, что может даже потенциально навредить мне. Следовательно, никаких царапин или ударов, эротической асфиксии и т.п. Йен (21:27): Для очных сеансов правила те же, но в дополнение к ним: никаких половых актов без презерватива, оральный секс тоже только с презервативом, я не глотаю сперму, меня нельзя кусать или оставлять иные отметины, и я не предоставляю никаких дополнительных услуг бесплатно. Йен (21:28): О, и никакого смешивания с грязью. Ненавижу это, чёрт возьми. Микки (21:28): Твои клиенты действительно пытаются провернуть такое дерьмо с тобой Йен (21:29): Редко, но такое случалось. И я имею в виду, что для некоторых это — кинк, на которые каждый имеет право, и клиент может не отдавать себе отчёт, как я это воспринимаю, но я просто не могу притворяться, что хорошо провожу время, когда меня обзывают последними словами. Микки (21:30): Тебе нравится заниматься сексом с клиентами? Йен (21:30): Мне нравится заниматься сексом. То есть, обычно я не увлечён своими клиентами, так что это не самый лучший или самый вдохновенный трах. Йен (21:30): И дело всё ещё в том, чтобы быть их фантазией, какой бы она для них ни была, поэтому иногда это означает, что я занимаюсь не тем, что предпочёл бы сам. Но по большей части я получаю оргазмы, а оргазм — довольно приятная штука. 👍 Микки (21:31): Не знаю, по мне, так это странно, чувак. Типа, ты бы и Плаксу трахнул? Микки (21:31): И типа все эти вялые старпёры с обвисшими яйцами, ты же должен вроде как совать их члены себе в рот Йен (21:32): Плакса — самый милый клиент, который у меня когда-либо был. Йен (21:32): Это действительно не так уж плохо, Микки. И вообще, в основном это мне отсасывают. Микки (21:33): Как так вышло, что твой самый милый клиент не я Микки (21:33): Только не говори, что он терпит больше твоего тупого дерьма, чем я Йен (21:34): 😂 Йен (21:34): Микки, можешь ли ты честно и с серьёзным лицом сказать мне, что считаешь себя милым? Микки (21:35): Даже не знаю, но скорее это ты должен был заплатить мне за то, что я слушал, как ты рэп зачитываешь под DMX, ушлёпок Йен (21:35): Ох-ох, да иди ты на хрен, УШЛЁПОК. Это чистый талант. Йен (21:36): И в любом случае, я лишь сказал, что он был самым милым. К тебе можно применить кучу других превосходнейших эпитетов.⊹──⊱✠⊰──⊹
У Микки сердце замирает. В настоящий момент он курит, развалившись на кровати, подняв телефон над лицом и зажав сигарету между губами, и ему приходится на секунду вынуть её изо рта, чтобы не поперхнуться.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:37): Самый ворчливый Йен (21:37): Самый бесячий Йен (21:37): Самый безрассудный⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки не знает, чего ожидал, но так даже лучше. Он кладёт сигарету в пепельницу на прикроватной тумбочке, прикусывает губу и наблюдает за прибывающим потоком превосходных качеств.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:38): Владелец самого симпатичного кота Йен (21:38): Самый фанатеющий по Slippery When Wet Джона Бона Джови 🎸 (2) Йен (21:39): Самый хуёвый вкус на звёзд боевиков 90-х Микки (21:39): Да-да, пошёл ты 🖕 Йен (21:39): Спец по неожиданному прекращению диалога Йен (21:39): Мастер в том, чтобы не использовать пунктуацию в конце предложения Микки (21:40): Ты можешь остановиться, мудак Йен (21:40): Мастак называть меня мудаком, тогда как на самом деле сам ещё больший мудак Йен (21:40): Наихудший Инста-сталкер Микки (21:41): Отвянь, я сваливаю Йен (21:41): Мастер угрожать уйти, хотя на самом деле просто как придурок сидит и смотрит на мои барахтанья, потому что он придурок Микки (21:41): 🖕 Йен (21:42): Профи злоупотреблять смайликами среднего пальца Микки (21:42): 🖕 🖕 🖕 🖕 🖕⊹──⊱✠⊰──⊹
Ладно, Микки смеётся и прямо сейчас он действительно хочет видеть лицо этого идиота, пока тот печатает. Он сгибает колени и подтягивает ноги вверх, прижимая ступни к матрасу.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:42): Самое вдохновляющее Диснеевское имя Йен (21:43): Наихудшего мнения о хлопьях Йен (21:43): Пренебрежительнейшего мнения о моих многочисленных музыкальных талантах Микки (21:44): Эй, можешь сразу валить на хрен со своими музыкальными талантами Йен (21:44): Самый сварливый характер Микки (21:44): Я те покажу сварливый характер Йен (21:44): Самый очаровательный⊹──⊱✠⊰──⊹
Что ж. Это последнее сообщение вводит в ступор. Лицо вспыхивает, ладони становятся влажными, когда он сжимает телефон обеими руками, а большие пальцы зависают над клавиатурой. «Да-да, пошёл ты», — отправляет он, улыбаясь как дурак.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (21:45): Ладно-ладно. У меня всё. 😉 Микки (21:45): Перечитай всё это дерьмо и скажи мне, что я не самый милый ублюдок в мире хотя бы потому, что не домогался твоей тупой задницы Йен (21:46): Сука, испытай оргазм, плача и рассказывая мне, как я красив, а потом поговорим. 🚬😎 Микки (21:46): Не-а, чувак, думаю, что твоё эго и так достаточно велико Йен (21:46): Как я и говорил.⊹──⊱✠⊰──⊹
Занудный засранец. Хотя он и правда очень красив. Плакса прав на этот счёт.⊹──⊱✠⊰──⊹
Дело в том, что видеоклиенты Йена не особо раздражали Микки — в основном потому, что Йен дохрена болтлив, и трещит о них без умолку, так что Микки в значительной степени в курсе происходящего с каждым отдельным клиентом. Он знает, что Йен терпит Трусикодрочера, относительно милого и понимающего, даже если некоторые из его просьб смущают Йена и выталкивают за пределы зоны комфорта. Он знает, что его бесит Спермоманьяк, потому что иногда в конце сессии тот ведёт себя по отношению к Йену как мудила, что он находит Профессора достаточно приятным, но скучным, и что он в офигении от Вставлялки. И, что ж, Микки знает, что Йену немного жаль Плаксу, но он ценит его искренность. Микки знает всё это, потому что Йен рассказывает ему, иногда в мельчайших подробностях. Нет, Микки на самом деле не беспокоится по поводу видеоклиентов Йена, так как в курсе, что Йену они не нравятся. Тому без разницы, чем они занимаются в обычной жизни. Его не заботит ничто, кроме того, что они хотят в запланированный получасовой период, и того, как лучше всего обеспечить им это. Но Йен никогда не говорит о клиентах, которых трахает. Он ни разу не упомянул их, никогда не рассказывал Микки о каких-либо сессиях, прозвищах, количестве этих клиентов, — ничего. А Микки никогда не спрашивал. Поэтому Микки в сущности не беспокоит, что Йен дрочит в рюмку для женатого дедка. Его не заботит, что Йен рисует UIC (3) на своём животе, а затем ему предлагают размазать всё это. В конце концов, ему наплевать даже на странного ублюдка, который говорит Йену, как тот красив, признаётся, что любит его, а затем рыдает, как сопливая девчонка. Однако, он в полном замешательстве при мысли, что какой-то чувак прикасается к телу Йена, сосёт его член, видит его лицо и, вероятно, чувствует его дыхание, когда тот кончает и, блядь, Микки ненавидит себя, когда представляет это, потому что он знает, знает, что не должен испытывать ничего подобного. Нет совершенно никаких причин, по которым Микки должен был бы даже задуматься об этих вещах, не говоря уже о том, чтобы ревновать. Каждый из них, включая Микки, платит Йену за его услуги. Они все жалкие лохи из одной и той же жалкой ёбаной лодки в одном и том же жалком ебучем океане. И он надеется, что возможно, возможно, нравится Йену больше остальных. Он готов поверить, хотя бы потому, что Йен вроде как дал понять это и без слов, и хотя бы потому, что Микки не ебанутый идиот: Йен рассказывает дерьмо, которое, как ему известно, он не рассказывает другим своим клиентам. Но это не значит, что Микки особенный. Может, у вас и есть чёртов любимый ребёнок, но в конце концов, они все ваши дети — все просто рты, которые надо кормить. Но неважно. Микки знает, что должен преодолеть это. Вот о чём он думает спустя пять минут после того, как подрочит на новую фотку члена, или после того, как лайкнет одну из фотографий Йена в Инстаграме, или после того, как получит случайное, спонтанное сообщение от него в час ночи. Это постоянное тяни-толкай — час невыносимой лёгкости, за которым следуют пять минут холодной чрезмерной тяжести в животе. Но лёгкость побеждает. Так и должно быть. Йен просто слишком сильно нравится Микки, и этот факт пугает его так же сильно, как и возбуждает. Так что, учитывая вышесказанное, всё идет отлично. Фантастично. Йен — это Йен, и Йен прекрасен, и когда Микки лежит в постели, вокруг темно, а кот мурлычет у ног, Йен, бывает, пишет ему нежные вещи.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (00:05): Спасибо. Микки (00:05): ?? За что Йен (00:06): Что поговорил со мной. Не думаю, что у меня в жизни когда-либо был хоть кто-то, не считая членов семьи, кто хотел бы просто поболтать со мной. Микки (00:07): Ты в порядке? Йен (00:07): Ага. Йен (00:07): Знаю, что веду себя странно. Йен (00:08): Просто задумался о разных вещах. Не обращай внимания. Микки (00:08): Понял. Йен (00:09): Как бы там ни было. Спокойной, Микки. Микки (00:09): Спокойной.⊹──⊱✠⊰──⊹
Некоторое время он ничего не пишет, размышляя. И знаете, на хуй, он не будет отмахиваться от этого дерьма.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (00:11): Уверен, что всё в порядке? Йен (00:12): Думаю, я просто устал. Много работаю. Йен (00:12): Честно говоря, я сейчас слегка на взводе. Мысли разбегаются.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки замечал, что иногда он становится таким. Заводится. Быстро. Не постоянно, и Йен всегда осознаёт это, так как каждый раз принимается извиняться за то, что он «странный» и в конечном итоге, кажется, довольно скоро успокаивается. И пусть Микки не грёбаный гений, но он понимает, что означает это полуночное сообщение. Понимает, о чём просит Йен. Что ему нужно прямо сейчас.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (00:14): Так что, эту суку на работе ещё не уволили?⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки разговаривает с ним. Продолжает и продолжает разговаривать. До двух ночи они болтают о глупом пустячном дерьме, о котором Микки едва помнит утром. Они разговаривают до тех пор, пока Йен не начинает отвечать всё медленнее и медленнее, и в конце концов совсем отключается.⊹──⊱✠⊰──⊹
Через неделю Микки узнаёт правду. И это не взрыв, пробивающий кратер в земле, и не полномасштабный инцидент, и фактически не такая уж серьёзная ситуация. Это красивый сонный мальчик, завёрнутый, как буррито, в своё одеяло цвета охотничий зелёный, и он рассказывает.⊹──⊱✠⊰──⊹
Это происходит через неделю после их ночного разговора и через два дня после того, как Микки общался с ним последний раз. Он беспокоился о нём — естественно — но не хотел, блин, совать нос в чужие дела и тратить попусту свободное время Йена. Тот занят. Микки тоже иногда бывает занят. Занят своими мыслями и соображениями. Уже почти полночь второго дня без общения, переход в третий, и Микки растянулся на животе в постели, засунув руку под подушку. Он не спит, но скоро заснёт, кругом тихо — соседи не трахаются, посудомоечная машина выключена, а Джови спит в гостиной, и его мурлыканье не настолько громкое, чтобы его можно было услышать в спальне Микки. Вдруг телефон звонит, и это рингтон для ФейсТайм, достаточно громкий, чтобы напугать его до дрожи, так, что сердце ёкает, а затем начинает колотиться. Встряхнувшись, он включает лампу на ночном столике и хватает телефон. — Да? — отвечает он, снова забираясь под одеяло и натягивая его так, чтобы прикрыть большую часть своей обнажённой груди. Он слышит голос Йена, но видео подгружается секунду спустя, и ему видно лишь веснушчатое, покрасневшее ото сна лицо, окружённое зелёным одеялом. Освещение в комнате тусклое, Йен находится в тени, но даже так выглядит вялым, глаза немного припухшие, как будто он проспал в течение нескольких часов. Микки переворачивается на спину и поднимает телефон над лицом. — Эй. Ты в порядке? Йен слегка шмыгает носом и ёрзает так, что теперь видна большая часть его головы. Прядь рыжих волос падает ему на лоб и касается брови. — Эй. — Что случилось? — Просто захотелось поговорить с тобой, — пожимает плечами Йен. Микки хмыкает и втягивает нижнюю губу в рот. И может дело в том, что они оба устали, но они просто смотрят друг на друга в течение долгого времени. Йен медленно моргает, а Микки наблюдает за его глазами, ртом и едва заметной щетиной на подбородке. Он перекатывается набок и кладёт руку на другую подушку, держа телефон так, чтобы остаться в поле зрения Йена. — С тобой что-то происходит? — спрашивает он после нескольких минут тишины, изучая губы Йена, напряжённые до морщинок в уголках. Он выглядит грустным, думает Микки. Грустным и задумчивым, как будто собирается открыть Микки свою самую тёмную глубокую тайну. Йен наблюдает за ним ещё мгновение. Наконец, по-видимому, придя к какому-то решению, он вздыхает. Потягивается, сдвигается, и его лицо внезапно становится более живым, чем раньше, будто он заставил себя проснуться. — Чертовски сонный. Проспал бо́льшую часть дня. Микки молчит, зная, что Йен ещё не закончил. — Итак, помнишь, я говорил, что есть некоторая херня, о которой я должен рассказать тебе однажды? — Ага. Микки пытается действовать мягко. Старается. — Ну так вот. У меня биполярное расстройство. И Йен произносит это медленно, делая паузы между словами, будто в убийстве признаётся, словно это источник тяжести на его сердце и на душе — груз, который он боится позволить нести кому-то ещё. Микки знакомо это слово. Он слышал, как его использовали экспрессивно, вероятно, неправильно, как прилагательное, чтобы описать кого-то, кто находится в дурном настроении. Он слышал, как говорят, что погода биполярная — сегодня холодно, а завтра жарко. Вероятно, он и сам его использовал. — Это маниакально-депрессивный синдром, — поясняет Йен, потянув одеяло, чтобы освободить обе руки, — резкие перепады настроения. В основном моё сознание словно зациклено и переключается между взлётами и падениями от максимумов — чувство, что я, блядь, на вершине мира — к минимумам — словно худшая бесконечная депрессия. Он делает паузу и смотрит на Микки, который кусает губы и кивает. — Мне поставили диагноз в семнадцать. Я вроде как сломался. Психоз. Паранойя. Он кажется печальным, хотя голос ровный. Он продолжает рассказывать Микки о дерьме, через которое ему пришлось пройти, об армии и о долбаном самолёте. О его матери. О военной полиции, аресте по итогу и, наконец, о последствиях. Психушка. Интервенция (4) в стиле Галлагеров. О том, как они контролировали приём лекарств, как изображали нянек и как он чертовски ненавидел это, ненавидел до тех пор, пока не перестал. Он стабилизировался и понял, что его семья ужасно его любит. — С тех пор я принимаю свои лекарства каждый божий день. — Он делает глубокий вдох. Сглатывает. — Дозировка менялась миллион проклятых раз. Но они помогают. Я стабилен. Микки дёргает уголком рта. — Так это?.. — он сбивается и машет свободной рукой, указывая на текущее положение Йена. Йен отрицательно качает головой. — Нет. Ну в смысле... Он делает паузу. Дышит. — Даже с лекарствами у меня полный цикл. Лекарства помогают, и у меня уже почти пять лет не было серьёзных приступов. Но я всё ещё переживаю периоды мании и депрессии. Они вроде управляемы. Эпизоды стали короче. Менее интенсивными. И они, блядь, отстой, но я регулярно посещаю терапевта — чаще, когда я замечаю изменения настроения — и мы меняем дозировку лекарств. Он замолкает, как будто ждёт, что Микки что-то скажет. Микки молча смотрит на него. Чуть улыбнувшись. С нежностью. — В любом случае, — продолжает Йен, почесывая свой небритый подбородок, — моё поведение было немного странным в последнее время, как будто у меня мания начинается. Не знаю, правда. Просто такое ощущение, что у меня мозг работает в бешеном темпе. Не могу заснуть. Вероятно, гипоманиакальный. Ходил к терапевту на днях, и она изменила дозировку. — Он шмыгает носом и с минуту посасывает губы. — Таблетки на некоторое время делают меня сонливым, пока не стабилизируюсь и тело не привыкнет к новому соотношению медикаментов. — Но что, например, провоцирует такое состояние? Это просто по кругу: мания, улучшение, депрессия или как? Микки елозит большим пальцем по губам. — И да, и нет? — Йен пожимает плечами. — Я имею в виду, что в основном так и происходит, но у меня есть триггеры, которые также могут запустить эпизод. Например, сильные эмоциональные переживания. Стресс. Секунду он хрипло и невесело смеётся, прежде чем продолжить: — И что действительно чертовски отстойно, так это то, что даже хорошая фигня может стать триггером. Нормальная, счастливая хрень, которую другие люди в состоянии воспринять без проблем. — Это несправедливо, — произносит Микки ровным голосом, — так, типа, это было спровоцировано или… Йен вздыхает и шевелит губами, как будто не уверен, стоит ли продолжать. Голос мягкий, когда он заговаривает. — Похоже на то. Я обсудил кое-какую херню с моим терапевтом, и она думает... Да. Он выражается неопределённо. Микки понимает. Это не его дело. Микки кивает, царапает верхними зубами нижнюю губу. — И как долго это будет продолжаться? — спрашивает он сонным и хриплым, но тихим и мягким голосом. Нежно. — Должен вернуться к работе к концу недели. — Йен замолкает, поднимая глаза вверх и размышляя. — На самом деле, сейчас причина в моих лекарствах. Я отосплюсь. Но цикличность, к примеру, не является постоянной. Если я чувствую себя немного гипоманиакально, это не значит, что я буду подавлен на следующей неделе. Иногда между эпизодами проходят месяцы и месяцы. И иногда это даже сезонное. — Но ты в порядке? Йен кивает и мягко улыбается. Тоже нежно. — Ага. — Значит, когда ты сказал, что не всегда занимался такими секс-вещами, будучи в здравом уме... — Микки умолкает, вспоминая вопрос, который задал ему однажды, несколько недель назад, — так ты в это ввязался? Йен кивает. — Когда у меня впервые появились симптомы, похожие на интенсивную манию, я некоторое время работал в клубе. Будучи несовершеннолетним. Танцевал, — он делает паузу, изучая лицо Микки, — иногда закидывался всякой дрянью и возвращался домой с мужчинами. Или в отель, если они женатики, — он опять невесело смеётся, — иногда я просыпался и ни черта не помнил. — Дерьмо. — Да, — пожимает плечами Йен, — но мне уже лучше. Я здоров. — Он натянуто улыбается. — Ни хуя не могу пить из-за этой херни. Он фыркает, протягивая руку, чтобы потереть лицо, и как по Микки, так он просто прекрасен, весь сонный и небритый. Тёплый. — Это долбаное голосовое сообщение, которое я тебе оставил. — Да, это долбаное голосовое сообщение, — Микки смеётся. — У тебя, блядь, крыша ехала. — А выпил-то я всего пару пива, Микки. Типа, обычного грёбаного пива. Я могу выпить одно, возмооожно, если буду делать это медленно и ждать, пока моё тело усвоит каждую пару глотков, прежде чем выпить больше. Но когда я говорю, что легко напиваюсь, я имею в виду, что я чертовски легко напиваюсь. Мои лекарства всё испортили в этом отношении. И говоря об этом, Йен становится улыбчивым и немного хихикающим, смех низкий и сонный, но всё же он смеётся. Микки улыбается ему. Он так сильно нравится Микки. Несколько минут они молчат, просто уставившись друг на друга. Йен скребёт щетину, как будто борода прямо сейчас растёт и чешется. В какой-то момент он садится, держа телефон перед собой, позволяет одеялу упасть, отодвигая его, словно перегрелся. Микки видит, что на нём снова та же тонкая серая футболка, застиранная и истончившаяся. Она помята, и в шве горловины маленькая дырочка. — Теперь ты знаешь мою глубокую тёмную тайну, — говорит Йен более лёгким, чем весь предыдущий разговор тоном. Он кладёт телефон на кровать, и Микки видит только белый, в лёгких разводах потолок. Он слышит звук открывающегося напитка, треск отрываемой пломбы, и Йен снова поднимает телефон, как раз вовремя, чтобы Микки успел увидеть, как он пьет из бутылки голубой «Гаторейд». Выдувает одним махом половину, как будто в горле пересохло. — Не хочешь притормозить, а? — поддразнивает Микки. Он ёрзает, пока снова не оказывается на спине, держа телефон перед лицом. — Ммм. Чертовски хочется пить. Йен делает ещё один глоток, затем снова кладёт телефон на кровать, а сам, по-видимому, закручивает крышку и устраивается в постели, вытягиваясь на спине. Когда его лицо снова появляется в поле зрения, Микки видит, что положение Йена в постели отражает его собственное. Голова Йена теперь полностью в кадре, когда он лежит на подушке, а волосы в беспорядке от того, что он был завернут в одеяло, как буррито. И это одна из самых гейских вещей, когда-либо приходящих в голову Микки, но всё, о чём он может думать, глядя на него, это как чертовски мило выглядит Йен. — Микки, — начинает Йен, и после «Гаторейда» он кажется пободрее, хотя голос всё ещё мягок — невероятно мягок — когда он спрашивает: — Может быть, расскажешь мне что-нибудь о себе? Он чувствует себя уязвимым, понимает Микки, глядя в его глаза, до сих пор припухшие после сна с небольшими тёмными кругами под ними. И он только что поделился чем-то охуенно важным. Чем-то личным и реальным. Чем-то таким, чего ёбаному Плаксе не узнать. Микки втягивает нижнюю губу в рот и делает глубокий вдох через нос, а затем выдыхает. Почему бы и нет, чёрт возьми. В любом случае, Йен должен знать. Рано или поздно придётся узнать. Будем надеяться. — Я никогда по-настоящему ничего не делал с парнями, — признаётся он, переходя к делу, но получается по-глупому мягко. Кротко. — Я имею в виду секс. Возможно, он ожидал, что Йен будет немного удивлён. Может, слегка опешит. Даже почувствует себя странно в каком-то смысле. Но тот только улыбается — нежно, ласково — и кивает. — Хорошо, — говорит он, как будто Микки только что назвал ему свой любимый цвет. Что значит твоё «хорошо»? — вот что он хочет спросить. Но полагает, что должен просто принять эти маленькие одолжения. Принять хорошее. Принять тот факт, что Йен не мудак, нисколько. — А с девушками у тебя что-нибудь было? — интересуется Йен, в его голосе слышится лишь любопытство и доброта, и рот Микки чуть растягивается в полуулыбке. — Ага. Много чего, — он делает паузу, — но давненько. Но это не... — Но ты не вовлёкся. Микки кивает и трёт лицо рукой. Выдыхает, переводит взгляд на маленькое окошко в углу экрана, смотрит на себя. Он выглядит чертовски уставшим. — Но это ни хуя не значит. Я не какой-то там пиздюк невинный или ещё какое дерьмо. И он хочет сказать Йену, что не нужно обращаться с ним как с чистой, непорочной девственницей, и хочет сказать, что ему фиолетово, это просто факт, ну и хуй с ним. Щёки Йена слегка порозовели, и он улыбается. — Я имею в виду... — он делает паузу, почёсывая бороду, — я рад, что ты мне сказал, — и он произносит это таким нежным тоном, как будто знает, что Микки почти на грани, и как будто не хочет усугублять его тревогу. — Буду… знать. Но. — Он пожимает плечами. Улыбается. — Ты же Микки. Микки фыркает, потому что вообще не ожидал этой последней фразы. — И что это должно значить? Йен хмыкает. — Да ничего особенного. Просто. Ни о чём не беспокойся, ладно? Что хочу сказать. Может быть, у тебя раньше не было секса с парнем, но есть вещи, которые и я никогда не делал. Но я не стал бы ожидать, что человек, с которым я был, начнёт относиться ко мне как к ребёнку из-за этого. Мы бы просто сделали это, я задавал бы вопросы, если бы они у меня появились, и разобрался по ходу. Он пожимает плечами. Но я буду неуклюжим грёбаным беспорядком, который кончит через двенадцать секунд, — вот что хочет сказать Микки. Вместо этого просто смотрит на Йена, ощущая как щёки краснеют. Йен лишь улыбается ему. — Как я и сказал, я приму это к сведению, в основном потому, что хочу убедиться, что тебе действительно, действительно хорошо… И дыхание Микки учащается, потому что ебать, он реально обсуждает секс с Йеном. — Но ты же, блин, взрослый. Ты знаешь что да как, просто никогда не делал этого раньше. Через некоторое время они оба устраиваются поудобнее. Микки чувствует себя смущённым, размякшим и глупым. Он снова поворачивается набок, и Йен делает то же самое, и Микки не может отделаться от мысли, что они будто лежат в постели вместе, тет-а-тет, лицом друг к другу. Микки видит, что Йен хочет спать, но борется с этим. Лёгкая улыбка на губах, хоть парень и полусонный. — Спасибо, что... — говорит, а точнее шепчет Микки, — не был шокирован или вроде того. Или, по крайней мере, за то, что не подал виду. Микки так сильно хотел, чтобы Йен считал его опытным, но если бы после признания тот выказал удивление, Микки почувствовал бы себя чертовски униженным. Йен улыбается ему. Сладко. Кивает. — Знаешь, тебе не нужно смущаться или стыдиться, или что-то такое. Честно говоря, это довольно распространённое явление. Микки закатывает глаза, но улыбается. — Ага, конечно. Можешь перестать говорить об этом сейчас. — Хорошо, обязательно. Просто. Ещё кое-что. Микки поднимает бровь. — Многие парни думают, что это очень-очень горячо. Типа, быть чьим-то первым. И щёки Йена охуенно красные. И когда их взгляды встречаются, сердце Микки колотится, руки превращаются в желе, и, может, он всё это выдумал, возможно, выдаёт желаемое за действительное, но ладно. — Заткнись, — говорит Микки, кусая губы, чтобы сдержать улыбку. Йен выглядит чертовски очарованным, и Микки вроде как хочет умереть, но также хочет лежать там вечно-вечно-вечно, глядя на его лицо и губы, на его сонные глаза и растрёпанные волосы. Йен закрывает глаза, устраивается поудобнее и улыбается так, словно освещён изнутри солнечным светом. — Отдохни немного, соня, — говорит Микки с нескрываемой нежностью. Он просто ничего не может с собой поделать. Совершенно не может. Йен секунду удивленно смотрит на него, потом фыркает. — Ты тоже. Прости, что не давал тебе спать. — Всё нормально. И они снова пялятся, и это должно быть странно, — должно быть странно провести столько секунд просто глазея друг на друга, без притворства, без предлога, — но по какой-то причине это не так. Йен поднимает руку и потирает лицо, глаза, царапает щетину. — Ладно, — говорит Микки на этот раз с убеждением, — давай спать. Ты чертовски устал. — Ага, — Йен делает глубокий вдох, превращающийся в зевок, — спокойной ночи, Микки. — Спокойной. Они смотрят друг на друга ещё с минуту, прежде чем закончить разговор. Микки роняет телефон в одеяло, поворачивается на спину, и просто до опупения хочет его.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда Микки просыпается на следующее утро от будильника, то обнаруживает сообщение от Йена, отправленное примерно через полчаса после того, как они закончили общение накануне вечером.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (01:19): Ты мне так нравишься.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он улыбается всё блядское утро.⊹──⊱✠⊰──⊹
Во время обеденного перерыва Микки получает электронное письмо от kestrel с заголовком: «Уведомление о Приостановке Работы».⊹──⊱✠⊰──⊹
Дорогой Микки. Это автоматическое уведомление, чтобы предупредить вас, что ваша Идеальная Пара, Йен, запланировал следующие дни как нерабочие: со вторника, 28 апреля по пятницу, 1 мая. В эти дни он будет недоступен в своё рабочее время, а все запланированные видеозвонки и личные встречи отменены. Приносим свои извинения за доставленные неудобства. Ваша Идеальная Пара свяжется с вами, чтобы перенести все встречи на период после его возвращения. Плата за нерабочие дни взиматься не будет. Если у вас есть какие-либо вопросы или проблемы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к нам. Искренне, команда kestrel⊹──⊱✠⊰──⊹
Ну, спасибо вам нахуй за это. Йен хоть сможет немного отдохнуть. Микки кусает сэндвич — он перешёл на «Патбелли» (5) — и снова читает электронное письмо, поднимая брови при виде некоторых подробностей, вроде «рабочего времени». Это имеет значение? Потому что он почти уверен, что они с Йеном разговаривали по принципу когда вздумается, и хотя у них, конечно, есть более типичные часы общения, Микки всегда предполагал, что просто в это время Йен не занят своей основной работой. Блядь. Он чувствует укол стыда. Даже немного беспокоится, хотя это и глупо, потому что разве он монополизировал время Йена? Чёрт возьми. Поддавшись любопытству, Микки открывает kestrel — на самом деле впервые за несколько недель, поскольку общение перешло только в iMessage и ФейсТайм — и ищет более подробную информацию. В разделе «Часто задаваемые вопросы» есть страница с заголовком «Отношения между Клиентом и его Идеальной Парой». И похоже, что ему действительно стоило прочитать это раньше — что-то, с чем его должно было ознакомить приложение, честно говоря, но он либо никогда не получал этого, либо, скорее всего, это было что-то вроде пользовательского соглашения, просто поставь галочку «я согласен» и двигайся дальше. Он пробегает глазами страницу, в основном просматривая выделенные жирным шрифтом заголовки для каждого раздела. Большинство из них он уже знает: «Руководство», «Обновления», «Чаевые», но один из заголовков — «Часы работы», так что Микки щёлкает по нему и читает.⊹──⊱✠⊰──⊹
Часы работы Сервиса. Рабочие часы каждого Сотрудника составляют не менее четырёх часов в день, не менее пяти дней в неделю. Ответственность за уведомление клиентов о времени общения и любых изменениях графика лежит на Идеальной Паре. Ответственностью клиента является соблюдение этих часов. Исключение составляют случаи, когда в интересах обеих сторон более удобно запланировать видео или личные встречи вне установленных часов.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен когда-нибудь говорил ему о своих часах работы? И, чёрт, Микки действительно облажался, честно говоря. Следующий заголовок «Внешние Контакты», и в разделе недвусмысленно говорится, что им двоим запрещено контактировать друг с другом, используя «внешние способы коммуникации», в том числе, но не только, аккаунты в социальных сетях, личную электронную почту или номера мобильных телефонов, а также другие сервисы знакомств или чатов. Кроме того, есть «Темы для Общения», и, по-видимому, «неуместно» делиться или ожидать обмена личной информацией, не связанной с текущим обслуживанием. Но вообще-то это именно то, чем они занимались в последнее время. Обсуждали свою работу. Говорили о Саутсайде. Йен рассказывал Микки о своих психических проблемах. Следовательно, они ведут себя непрофессионально. Очень-очень непрофессионально. Нельзя сказать, что Микки этого не знал. Он был вполне уверен, что Йен идёт против правил, со смехом рассказывая о том, что у Трусодрочера экстраординарно-плотная, совершенно белая сперма, «как грёбаный клей Элмера». (6) Ну ладно. Это всё только подтверждает тот факт, что у них тут творится что-то охуенно необычное, и Микки должен быть честным: это приятно.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он снова к хуям нарушает правила, когда тем вечером открывает Инстаграм и пишет Йену, ожидая, пока макароны с сырным соусом (7) остынут достаточно, чтобы их можно было съесть.⊹──⊱✠⊰──⊹
mickm7189 Йоу. Получил письмо, что ты не работаешь. У тебя всё в порядке?⊹──⊱✠⊰──⊹
Прошло уже пять часов, в течение которых Йен так и не ответил, когда Микки выставляет несколько лакомств для Джови и заканчивает со всеми делами, готовясь лечь спать.⊹──⊱✠⊰──⊹
insta_iang Привет, Микки. Спасибо, что поинтересовался. Твои акции только что подросли в цене. 😉 insta_iang Мне уже лучше, но всё ещё немного уставший. Честно говоря, просто хочу полностью отдохнуть несколько дней. Возможно, я переутомился. Я и на основной работе взял несколько дней отпуска. mickm7189 Понял. Ну так поспи немного. insta_iang И ты. Магазинные воришки сами себя не поймают.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки кладёт телефон на прикроватную тумбочку, раздевается до трусов и откидывает одеяло, чтобы забраться в кровать. Он совершенно не ожидает, что Йен снова напишет ему, поэтому планирует пожелать спокойной ночи и закрыть приложение. Но когда берёт телефон, чтобы сделать это, видит, что Йен написал ему что-то ещё. Что-то, что заставляет сердце биться настолько сильно, что кажется, он может увидеть это, если посмотрит вниз.⊹──⊱✠⊰──⊹
insta_iang Кстати, хочу дать тебе личный номер на всякий случай, если мой рабочий выключен.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен отправляет номер следующим сообщением, и Микки всё пялится и пялится на него. И он хочет сказать, что Йен не должен, что он, блядь, не обязан продолжать общаться с ним в нерабочее время. Но не говорит. Микки копирует номер в свои контакты, сохраняя как «Йен-Сотовый», и думает, что это, пожалуй, самый непрофессиональный шаг за всё время.⊹──⊱✠⊰──⊹
Тем не менее он чувствует, что воспользоваться им будет странно, поэтому не делает этого в течение нескольких дней. Они вообще не разговаривают в среду, но Йен размещает пост в Инстаграме — три фотографии, на которых он держит ребёнка на бедре. Малыш одет в бело-голубой полосатый наряд и жуёт ухо прорезывателя для зубов в виде слона. В подписи говорится: «Фредди Галлагер: Ребенок. Миф. Легенда», и прочитав комментарии, Микки понимает, что это, должно быть, ребёнок его брата. Невозможно понять, когда на самом деле были сделаны снимки, но Йен выглядит хорошо. Возможно, немного уставшим, с небольшими синяками под глазами, но он достаточно искренне улыбается, и на третьем фото целует ребёнка в щёку, зажмурив глаза и прижавшись носом к виску Фредди. Похоже у него развивается нездоровая привычка, но Микки дважды стучит по экрану, чтобы поставить лайк.⊹──⊱✠⊰──⊹
В четверг Микки воспользовался привилегией отправить сообщение на личный номер Йена. Он вернулся с работы, и после волнительно долгих и несколько лихорадочных поисков обнаружил, что Джови нашёл новое место для сна: на верхней части кухонных шкафов, до которых, по-видимому, добрался, запрыгнув со стойки на холодильник и выше. Пожав плечами и решив, что сейчас самое подходящее время, Микки делает снимок и отправляет Йену. И чёрт его дери, если он не чувствует себя немного взволнованным, создавая новый диалог с «Йен-Сотовый». Честно говоря, Микки вроде как хотел поговорить с ним — возможно даже подольше, — но Йен просто отправляет в ответ красное сердечко, и что на это можно сказать? И чем больше проходит времени, когда при общении Йен ничего не добавляет, не посылает свои фотографии, не начинает разговор, просто упоминая о чём-то, как он по обыкновению делал, как делал всегда, тем больше всяких мыслей лезет в голову Микки, чёрт бы их побрал.⊹──⊱✠⊰──⊹
Весь день в пятницу он взволнован, и чувствует себя чертовски глупым, отчаявшимся и до хрена нуждающимся, что неебически смущает. С каких это пор он стал таким? Но он также беспокоится о Йене, и не знает, что с этим делать. Конечно, он мог бы написать ему снова. Он мог бы позвонить ему, чёрт возьми. И мог бы спросить о самых разных вещах, например: «У тебя всё в порядке?», и «Ты уже достаточно выспался?», и «Твои лекарства работают должным образом?» и «Я не слишком на тебя давлю, правда? Ведь не я, блядь, виноват в этом дерьме?». Но Йен взял грёбаную неделю отпуска, и да, он дал Микки свой номер, но и сам никогда не стеснялся писать ему раньше, когда хотел поговорить. А теперь он просто этого не делает. Не выходит на связь. Микки не хочет беспокоить его, не хочет делать хуже. И он действительно не знает, как это работает — эти триггеры — но Йен был довольно немногословным, обсуждая их, и Микки не может не волноваться, что имеет к этому какое-то отношение — что так или иначе напрягает его. Он очень-очень беспокоится, что стал причиной этого... такого состояния Йена. Йен был в стрессовой ситуации на работе, переутомился, а Микки монополизировал его время. В пятницу вечером он хочет написать ему «Я тебя напрягаю?» но считает, что это, вероятно, противоположно тому, что нужно делать, когда Йен берёт выходные из-за чего-то, вызванного стрессом. Поэтому, так ничего и не написав, он выпивает пару пива, пару часов играет в «Doom: Eternal» (8) и ложится спать, проспав всего пару часов.⊹──⊱✠⊰──⊹
Дорогой Микки. Это автоматическое уведомление, чтобы предупредить вас, что ваша Идеальная Пара, Йен, возвращается к работе с субботы, 2 мая. Напоминаем, что вы не оплачиваете нерабочие дни вашей Идеальной Пары. Если у вас есть какие-либо вопросы или проблемы, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к нам. Искренне, команда kestrel⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки получает электронное письмо в субботу днём, вернувшись к себе после того, как помог миссис Каллаган переставить мебель. На нервяке руки немного дрожат, когда он заходит в диалог с Йеном — на этот раз в обычный на рабочем номере — и печатает сообщение.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (15:51): Какие у тебя часы работы? Йен (15:53): Привет, Микки. Йен (15:53): А что? Микки (15:54): Не знал, что надо соблюдать рабочие часы Йен (15:54): Ага. Ну, у меня они с понедельника по субботу с семи до одиннадцати вечера, но хочу сказать, что я в общем не особо беспокоюсь, чтобы придерживаться их.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он имеет в виду в принципе или?..⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:55): Я просто планирую все встречи с другими моими клиентами в течение этого периода времени. Микки (15:56): Ладно, я просто просматривал приложение на днях и прочитал о куче разной поебени, на которую не заморачивался, по-видимому, поступая не по правилам или типа того. Йен (15:56): Это не твоя вина. Определённо. Йен (15:56): На самом деле, на 90% это совершенно точно моя вина, поэтому думаю, мы можем смириться с тем, что поступаем непрофессионально, и не беспокоиться об этом. Микки (15:57): Я не догонял, что типа напрягаю тебя или ещё что-то. Не знаю.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он непрерывно стучит пальцами по корпусу телефона в нетерпении.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:58): Микки, заткнись.⊹──⊱✠⊰──⊹
И это совершенно не то, чего он ожидал. С колотящимся сердцем он берёт секунду, пытаясь придумать, что бы такое сказать. Инстинктивная реакция — послать три вопросительных знака, но… Телефон звонит. Это «Йен-сотовый». Микки дышит, дышит, дышит. — Да? — отвечает он пиздецки мягко. — Ты просто идиот. — Что блядь… — Ты в буквальном смысле делаешь прямо противоположное тому, чтобы напрягать меня, Микки. — Йен смеётся, и это врывается дыханием и помехами в ухо Микки. — Я тебе свой личный номер телефона оставил, засранец. Думаешь, я когда-нибудь делал что-то хоть отдалённо похожее на это с другим клиентом? Микки прикусывает губу. — Так что просто... — Йен вздыхает, а потом наступает тишина, и Микки знает, что он улыбается, — просто не надо, ладно? Ты можешь писать мне, звонить мне, связываться по ФейсТайм со мной в любое время, когда, блядь, захочешь. Микки тяжело вздыхает и проводит рукой по лицу. — Не знаю. Просто мы много разговариваем вне твоего рабочего времени, и ты сказал, что переутомился, так что, я не знаю, спровоцировало ли это твоё биполярное расстройство или... — Микки, если это и так, то не потому, что ты, блядь, меня напрягаешь, ясно? То есть… — похоже, он собирается объяснить подробно, но не делает этого. — Просто. Не надо. Микки облизывает губы и пожимает плечами. В комнате тихо, но он слышит, как за стенкой расхаживает сосед, стуча дверцами шкафов. Скрипят половицы. — Ты в порядке? — наконец спрашивает он, присаживаясь на диван. — В порядке. Уже не такой уставший. В голове... — и Микки почти видит, как Йен постукивает себя пальцем по голове, — прояснилось. — Извини, — произносит Микки, потому что чувствует, что ему следует извиниться, вообще просить прощения — не его конёк, но чёрт, он всё понимает. Понимает больше, чем обсуждает. Знает, что его нервы иногда взведены до состояния туго натянутой тетивы, что он до хрена заморачивается, циклясь на каждой возникшей ситуации. Он прижимает свободную ладонь к одному глазу, потом к другому. — Я действительно не знаю, как это сделать, — продолжает Микки и его голос нефигово проникновенен, потому что он говорит искренне. И он мог говорить о миллионе разных вещей. Он и говорит о миллионе разных вещей. И он понимает, что Йен улыбается, когда произносит: — Я тоже, Мик. Так что давай, подвинься и освободи мне немного места, мы на одной грёбаной лодке. Йен может говорить о миллионе разных вещей, и Микки не знает, совпадают ли их миллионы разных вещей, подразумевает ли он то же самое. Без разницы. Сейчас это не так уж и важно. — Хочешь, что-то расскажу? — спрашивает Йен тихим и тягучим голосом. Микки хмыкает в ответ. — Наводил о тебе справки у своего братца-засранца, — он смеётся, и Микки улыбается этому звуку. — Липа. — Он писал мне сочинения по английскому. — Ага, так он и сказал. На мгновение наступает пауза, и Микки приподнимает бёдра и достает пачку сигарет. Берёт одну. Прикуривает. — А потом я вроде как попытался тебя погуглить, но ты как грёбаное привидение. Ничего. Я подумал, что, возможно, найду твой профиль на Facebook, но он совершенно пустой, у тебя даже друзей там нет, — продолжает Йен. Микки смеётся над этим: — Сталкер. — Сам такой, по крайней мере, я случайно не отправил тебе запрос в друзья на Facebook или что-то в этом роде. — Ты когда-нибудь забудешь об этом дерьме? — Никогда-никогда. Это пиздец смешно. — Прямо сейчас я тебе фак показываю. — Вот уж не сомневаюсь. Микки делает глубокую затяжку и выдыхает сквозь смех, дым выходит облачками — в такт его коротким выдохам. — Помню, как ты работал в «Кэш и Граб». Он слышит звуки дыхания, Йен смеётся в нос: — Да ну? — Ага. Именно так и понял, кто ты. — Микки делает паузу, ещё раз затягиваясь. Выдыхает. — Я иногда прогуливаюсь по району и захожу туда купить чего-нибудь, и кажется, ты типа написал мне сообщение или что-то ещё, и это встряхнуло мою память. — И каким ты меня помнишь? Микки улыбается. — Конопатый. Эта дурацкая стрижка с чёлкой. — Иди ты. Он всё смеётся, смеётся, заставляя сердце Микки бешено колотиться. — Я тогда постоянно тырил всякое дерьмо. — Да, Кэш и Линда, блядь, ненавидели тебя. Ты знал, что Линда установила камеры слежения из-за этого? — К чёрту камеры слежения. Они смеются вместе в течение минуты. Микки так хорошо. И он действительно не знает, что сейчас разрешилось. Он не задавал никаких вопросов, и у него нет никаких ответов. Йен выражался довольно расплывчато, а Микки вообще ни хрена не сказал. Но почему-то чувствует, что они сейчас на одной странице, хотя и вправду понятия не имеет, о чём книга. Они проговорили почти час — о «Кэш и Граб», о школе Линкольн-Гроув, о Мэнди и о том, как Йен пару раз приходил к Милковичам заниматься. Как он ел у них мини-пиццу (9) и играл на Xbox. Микки задаётся вопросом, как, блядь, так вышло, что упускал его из виду всю жизнь, просто проходил мимо, даже не подумав о симпатичном, веснушчатом рыжем пареньке. Может, отсутствовал, пока перевозил и продавал наркотики с отцом и братьями? Сидел в колонии для несовершеннолетних? В своей грёбаной комнате, бренча на гитаре под один из дисков, украденных из музыкального магазина? Неужели Йен действительно был прямо у него под носом всё это время?⊹──⊱✠⊰──⊹
Около половины пятого Йену нужно уходить, так что Микки позволяет ему, придумывая кое-что, чем тоже должен заняться. — Нужно дать Джови ещё немного еды и всякое такое, — довольно откровенно врёт он, чтобы казаться более занятым, чем есть на самом деле. Скорее всего, он закурит косячок и будет играть в какую-нибудь чёртову «Смертельную Битву». (10) — Ммм. Ну, поцелуй за меня этого чувачка. — Ага-ага. — И, блядь, пообещай мне кое-что. — Что? — Микки поднимает бровь. — Я перестал извиняться за непрофессионализм, так что ты хоть на секунду перестань думать, что беспокоишь меня, ладно? — Он замолкает на мгновение, будто ожидая ответа Микки, но продолжает, когда тот не отвечает. — Например, я знаю, что ты почти никогда первым не начинаешь разговор, не звонишь мне или что-то в этом роде. Но, ты можешь — это то, что я хочу, чтобы ты знал. И мне наплевать на часы работы или что там ещё. Просто… можешь говорить со мной, когда бы ты, блядь, ни захотел, ладно? О чём угодно. Даже трепаться о просмотренной киношке или каких-то приколах со службы. Микки делает глубокий вдох. — Прекрасно. Ладно. — Раз уж до тебя не допёрло, потому что ты тупоголовый идиот, то мне нравится разговаривать с тобой, Милкович. — Да-да. Заткнись, Галлагер. — Делаешь меня счастливым, знаешь ли. Я вечно вкалываю, и в моей жизни не происходит ни хрена интересного, кроме разве что дурацких семейных разборок. Верь, или нет, но у меня толком и друзей-то нет, кроме парочки коллег, с которыми я иногда тусуюсь. Так что. С минуту он просто дышит, слышны только эти медленные и размеренные вдохи и выдохи помех в ухе Микки. — В любом случае. Просто хочу сказать, что ты и Лип — единственные люди, с которыми я что-то обсуждаю, а Лип, ну, он иногда такой еблан, — раздаётся короткий смешок, — как и ты, если уж на то пошло. Микки фыркает, но его щёки пылают, и проклятье. Чёрт, блядь, побери, он нравится Йену? Он о столь многом хочет рассказать ему прямо сейчас. Хочет сказать, что Йен буквально единственный человек, с которым он общается. Вообще. Единственный, на кого ему сейчас не наплевать в большем смысле, чем неопределенные родственные обязательства. Хочет сказать, что дрочит на него почти каждую ночь, что Йен прекрасен, что ему нравятся и дурацкий долбаный рэп, и хлопья, и как эта непослушная прядь волос падает на лоб. Вместо этого он шмыгает носом и бормочет: — Ага. — Ммм. Обожаю этот ответ на мой монолог. В реплике нет язвительности. Для Микки очевидно, что Йен улыбается, и он знает это потому, что каким-то образом чувствует его. Но Микки может дать ему больше. — Тоже ни с кем особо не разговариваю, — произносит он тихо и немного нервно. — Ебать убого. Ты единственный, кому я написал за всю эту неделю. Он хмыкает, без всякого юмора, потому что он ёбаный неудачник, и это дерьмо смущает. Ему не нужна жалость Йена. Он не хочет, чтобы Йен поджимал губы, думая о том, как чертовски одинок Микки. — Тогда может сойдёмся на том, что наше общение — просто заебись, а дальше будет видно? — предлагает Йен, и это звучит так искренне, не отмазкой, не жалостью, что у Микки перехватывает дыхание. — Да, — соглашается он, и это действительно так. Это действительно заебись. Микки скучный, у него нет друзей, ему нечего предложить кому бы то ни было, и всё же он нравится Йену. Йен красивый, он дал Микки свой личный номер, и он намерен делиться с ним всяким. Собирается общаться с ним. В любое время. Когда Микки захочет. Он дышит.⊹──⊱✠⊰──⊹
Они прощаются, и Микки проводит почти тридцать минут, растянувшись на диване, думая о Йене. О его лице. О глазах, носе, рте, этих веснушчатых веках и рыжих ресницах. В конце концов, он выкуривает свой косячок и играет в свою «Смертельную Битву». А потом запекает пиццу DiGiorno с фаршированной корочкой (11) и ест её перед телевизором, задаваясь вопросом, является ли это — это чувство в его груди — тем, о чём люди пишут, о чём поют в песнях.─────ᘒ─────
Некоторые интересные факты для шестой главы:
❖ Сеанс Йена с его психотерапевтом — сцена, которую я действительно хочу написать, как только закончу с этим. Как думаете, ребята, о чём они говорили? 😉 ❖ Описываемый мною Микки имеет проблемы с беспокойством, негативные мысли и заниженную самооценку. Это никогда не будет суперочевидным (как диагноз, по аналогии с биполярным расстройством Йена), но я действительно хочу, чтобы все понимали, Микки глубоко одинок и борется, и очень нуждается в поддержке. Ему нужно, чтобы кто-то успокоил его, поговорил с ним и показал ему, что он достоин любви. Он часто «психует», и может быть взвинчен, и хотя отчасти дело в эффекте его личности, это также отражение его глубоко укоренившейся неуверенности и беспокойства, что он постоянно делает что-то не так и что он не заслуживает счастья. Это действительно печальный факт. Извините. ❖ И просто чтобы не заканчивать на грустной ноте, когда Йен сказал, что «многие парни» считают, что это круто — быть чьим-то первым, он имеет в виду себя. «Многие парни» это Йен.Примечания.
(1) Воздушные шарики с какао, готовые салаты в упаковке, готовые обеды — в активных ссылках ниже. (2) Slippery When Wet — третий студийный альбом группы Bon Jovi. (3) UIC (University Of Illinois Chicago) — Иллинойсский университет в Чикаго. (4) В данном случае интервенция — что-то вроде семейного совета. Если своими словами и максимально коротко, то это такая «вечеринка-сюрприз», где близкие тебе люди открыто говорят о твоем деструктивном поведении, о том, как оно сказывается на них, о путях решения и о том, что будет, в случае если ты откажешься что-то изменить в ситуации. (5) «Патбелли» (Potbelly) — сеть быстрого питания, специализирующаяся на сэндвичах (дословно: пузо, пузатый человек, большой живот, «пузатая» печка). В контексте названия сети ресторанов быстрого питания именно печи — такие, которыми ранее согревали дома. (6) Клей Элмера (Elmer's glue). Elmer's Products — американская компания, которая в том числе выпустила линейку клея на основе ПВА, легко удаляемый с одежды. Насколько я понимаю, это специальный раствор для изготовления слаймов. (7) Макароны с сырным соусом (Velveeta Shells & Cheese): фото в активных ссылках ниже. (8) Doom Eternal является игрой в жанре шутера от первого лица. Игрок берёт на себя роль Палача Рока, древнего демоноборца. (9) Мини-пицца (pizza bagels). Иногда называют бублик-пицца. Фото в активных ссылках ниже (10) «Смертельная Битва» (Mortal Kombat) — серия видеоигр в жанре файтинг. (11) пицца DiGiorno с фаршированной корочкой — пицца, в корочке которой есть начинка.