•>Глава 8<•
[Йен и Микки бороздят новые воды. Йен и Микки очень-очень увлечены друг другом.]⊹──⊱✠⊰──⊹
У Микки Милковича складываются самые разные мнения о самом себе на протяжении всей его жизни. В четыре года он с наивной детской непосредственностью украдкой выхватывает сигарету из полупустой пачки, которых полно валяется по всему дому: его юный ум настроен подражать всем остальным Милковичам — маме и отцу, дяде и старшим кузенам, а иногда и семилетнему Колину, у которого есть заначка в их с Игги комнате. Только мама сказала бы что-нибудь, если бы увидела его, но Микки всё равно тайком проносит сигарету в свою комнату и закрывает дверь. Затем он забирается на кровать и решает попробовать сигарету. Для начала понюхав её немного, он прикладывает её к нижней губе, а затем засовывает фильтр в рот, пока тот не упирается в язык. Вкус какой-то странный, а бумага неудобная и сухая во рту. Снова вынимая её, он пытается держать незажжённую сигарету между пальцами, как это делают члены его семьи — между указательным и средним, иногда между большим и указательным, — а затем поднимает, засовывает мокрый от слюны конец обратно в рот и дует, как будто это праздничная свистулька. И весь день после этого он расхаживает по дому, чувствуя себя на вершине мира, потому что думает, что, возможно, вырос. Думает, что, может быть, он немного крут.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда ему девять, в школе появляется мальчик, к которому он пристаёт. Пацана зовут Дилан, он тощий блондин, и у него только что вылезли постоянные передние зубы, кажущиеся слишком большими для его рта. Микки пинает его стол в классе, швыряет ему в голову бумажные шарики и изо всех сил старается испортить его художественные проекты. Ещё он крадёт его карандаши почти каждый день, просто выхватывает из ящика стола и кладёт в карман всякий раз, когда тот отлучается в уборную. Микки собирает коллекцию его карандашей: простых, и тех, что меняют цвет от тепла ваших пальцев, и тех, на которых нарисованы герои мультфильмов. Он хранит их в маленькой коробочке в своей спальне, и использует, когда ему хочется рисовать, иногда держа их в руках и думая о них. Иногда нюхая их. К концу четвертого класса коробка почти заполнена. Это лето, когда его отец проводит почти месяц в тюрьме за «выбивание дерьма из членососа» у бара. Микки выбрасывает карандаши. Он думает, что, может быть, он немного грязный. Немного неправильный.⊹──⊱✠⊰──⊹
В тринадцать он впервые попадает в колонию для несовершеннолетних за то, что вместе с братьями ограбил мини-маркет. И думает, что это обеспечит ему уважение на улицах, и думает, что это закалит его, возможно, сделает таким, каким хочет видеть его отец. Он выпячивает грудь, пытаясь казаться выше своих четырех футов десяти дюймов, и угрожает воткнуть вилку в шею любому парню, который посмотрит на него с усмешкой. Он делает заточки. Он материт охранников. Ему выдают книги для чтения, и есть занятия, которые он может посещать, если захочет, но это не имеет значения, ничто на самом деле не имеет значения. Он думает, что, возможно, вся его жизнь уже проёбана.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда ему исполняется двадцать, он получает уведомление, что его отца убили в тюрьме, и разъебать всё, если это не то, чего стоило ждать хуеву тучу времени. В этот момент он дома один, его братья «на деле», а Мэнди чёрт знает где, и когда офицер сообщает ему, он просто смеётся. Он всё смеётся и смеётся. А потом возвращается в дом, нажирается вусмерть, и разбивает всё, что хоть отдалённо можно сломать ёбаной бейсбольной битой. Ёбаной бейсбольной битой, которой однажды ему сломали локоть, наградили трещинами в рёбрах, оставили синяки на бёдрах и спине. Он пробивает дыры в стенах, разносит экран телевизора, зеркала, лампы, радио, сметает всё с каждой поверхности, а затем замахивается на запертую дверь спальни своего отца, пока не уничтожает и её. Пока не выбьется из сил. Потом он плачет. А потом смеётся. А потом он думает, что это, возможно, конец. А может быть — начало.⊹──⊱✠⊰──⊹
И вот позже, когда ему двадцать шесть, появляется Йен Галлагер. Прошло почти пять месяцев, и Йен, такой красивый и нежный, посмотрел на Микки и сказал: «Я хочу поцеловать тебя».⊹──⊱✠⊰──⊹
После этого они почти всегда засиживаются допоздна, переписываясь или разговаривая в темноте. И разговоры ничем не отличаются от их обычной болтовни, правда. Они обсуждают, как прошёл день, подтрунивают друг над другом и чертовски много смеются. Но есть что-то в том, чтобы делать всё это в темноте, наблюдать, как сменяется время на будильнике с 22:57 до 23:54 и 00:38, что в новинку для Микки. И когда он слушает, как ближе к концу разговора Йен сопит в трубку, засыпая, собираясь сказать «спокойной ночи, Мик», иногда сопровождая это глупым «спи крепко», заставляя живот Микки скручиваться, он думает, что, возможно, лишь возможно, может быть, он немного влюблён.⊹──⊱✠⊰──⊹
В воскресенье днём он получает электронное письмо от kestrel, с темой сообщения «С юбилеем!». В письме чествуются пять месяцев использования им сервиса, его благодарят за поддержку и просят ответить на вопросы анкеты, подытоживающей его опыт на данный момент, чтобы получить шанс выиграть подарочную карту на сто долларов в интернет-магазин секс-игрушек. Он делает скриншот письма и отправляет Йену.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (14:01): Этот опрос повлияет на тебя? Йен (14:04): Да. Но я узнаю об этом, только если кто-то пожалуется. Микки (14:04): На тебя жалуются Йен (14:05): Рад, что тебя это удивляет. 😏 Йен (14:05): Время от времени, да. В основном люди злятся из-за дерьма, которым я отказываюсь с ними заниматься. Любитель лошадок, помнишь? Микки (14:06): Понятно Йен (14:06): Хотя тебе следует пройти опрос. Может, выиграешь бесплатные секс-игрушки. Йен (14:06): Если это то, что тебе интересно?⊹──⊱✠⊰──⊹
Не похоже, что он выиграет, но Микки между делом просматривает сайт. Некоторые из игрушек пугают его — не само их существование, а представление об их использовании — но, конечно, есть пара вещиц, которые он мог бы попробовать. Мастурбаторы — беспроигрышный вариант, некоторые предназначены для имитации горла, некоторые — для имитации анального отверстия. Но в основном его внимание привлекает подраздел «Анальные Секс-Игрушки». Он разглядывает один из фаллоимитаторов достаточно долго, чтобы щёки вспыхнули. И вроде тот не похож на член Йена, но очень розовый, и сбоку есть вена, бегущая вверх, и есть что-то в толщине, кажущееся правильным. У Микки никогда раньше не было секс-игрушек, но почему бы и не начать. Он пожимает плечами и, не отвечая на вопрос Йена, открывает анкету. Всё довольно просто — в основном ряд оценок от единицы до пятёрки по таким критериям, как оперативность, соответствие желаемому, и чувствует ли Микки, что его ожидания оправдались. Даже не задумываясь, он быстро оценивает Йена на пятёрки по всем пунктам. В конце есть обязательное поле для итогового комментария, но Микки пишет Йену, прежде чем завершить опрос.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (14:15): Везде наставил тебе единиц. Сорян Йен (14:15): Единицы по Микки-шкале? Самый лучший комплимент, честное слово. Микки (14:16): Эй, что я должен написать в поле для комментариев Микки (14:16): К примеру, есть ли что-то чего они ожидают или что Йен (14:17): Просто будь честен. Я ценю это, но тебе не нужно ничего придумывать ради меня. Микки (14:17): Но если я ни хрена не придумаю, это будут сплошные жалобы Йен (14:17): Так у тебя есть жалобы, да? Микки (14:18): Кажется уже давал тебе список раньше Йен (14:18): Ну нет, мы не можем этого допустить. Йен (14:20): Пиши: «Общаться с Йеном — сплошное удовольствие. Я уже пользовался другими профессиональными службами знакомств раньше, но он, безусловно, во всех отношениях лучшая пара, которая у меня когда-либо была. Вы должны платить ему больше. С уважением, Очень Довольный Клиент». Микки (14:21): 🖕 Йен (14:21): 😎⊹──⊱✠⊰──⊹
Чисто из удовольствия Микки в точности копирует этот текст и вставляет в рамку для комментария, делая для Йена скриншот завершённого опроса.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (14:23): Ммм. Я вижу эти пятёрки, пиздобол. Микки (14:23): 🖕 Йен (14:24): Спасибо, Микки. Микки (14:24): Не за что Йен (14:25): И чтобы показать тебе степень моей благодарности... Йен (14:25): Есть запрос на фото?⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки вспоминает их последний обмен фотографиями в нижнем белье с хлопьями — фотографиями, которые тогда казались такими скандальными, но теперь Микки получает по паре снимков с обнажёнкой в неделю, и прежние воспринимаются такими обычными. В тот вечер он впервые прислал Йену свою фотографию без рубашки.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (14:26): Ты же попросишь дашь на дашь, как в прошлый раз? Йен (14:26): Возмоооожно. Это проблема? Микки (14:26): 🖕 Микки (14:27): Отлично. Йен (14:27): 😏⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки может придумать примерно тысячу двести различных изображений, которые он хотел бы увидеть, но выбирая, что на самом деле попросить, ограничивается теми, которые не обеспечат ему нервный срыв. Затем он сокращает этот список до тех вещей, которые, по его мнению, Йен действительно может сделать без особых проблем. Лицо пылает, когда он касается клавиатуры большими пальцами и печатает свою просьбу.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (14:30): Фото того как ты дрочишь⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки в любом случае оказывается на грани нервного срыва, потому что Йену требуется слишком много времени, чтобы ответить. Точки появляются через минуту, танцуя и останавливаясь, начиная снова.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (14:32): Круто.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки смеётся, чувствуя в руках нервную слабость.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (14:33): Каким ты хочешь меня видеть? Йен (14:33): Я имею в виду, должен ли я быть голым? В нижнем белье? Одет? Ты хочешь увидеть моё тело или только мой член?⊹──⊱✠⊰──⊹
Проклятье. Микки втягивает воздух, задерживая его и надувая щёки. Медленно-медленно выдыхает.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (14:34): Нижнее бельё Микки (14:34): Стянутое думаю Микки (14:34): Покажи всё что хочешь Микки (14:34): Может твоё лицо⊹──⊱✠⊰──⊹
И он отправляет сообщения так быстро, одно за другим, как будто боится, что если сделает паузу, то вообще остановится.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (14:36): 👍 Йен (14:37): Хорошо. У меня к тебе ещё один вопрос.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки потирает лицо руками, наблюдая за танцующими точками. Через минуту они совсем останавливаются. И тут его проклятый телефон звонит. Вашу мамашу. — Да, — отвечает он, даже не думая дождаться повторного сигнала. Йен смеётся, и это напоминает Микки их грёбаное пост-дикпик обсуждение несколько недель назад. — Микки, — говорит он лёгким и охуенно весёлым голосом, — это типа действительно так блядски неловко. Прости. — Ну... — Микки бурчит что-то, а живот сводит от нервов при попытке сказать, что Йен не должен этого делать, очевидно, но… — Я не о том, чтобы делать это для тебя, — уточняет Йен, прежде чем Микки успевает закончить фразу. — Просто... писать тебе об этом, потому что... — Он смеётся, хрипло и тихо. — Не знаю. Ну да ладно. Повисает пауза, как будто Йен ждёт, что Микки что-то скажет. Когда он этого не делает, тот продолжает. — Просто я вроде как хотел узнать, ты хочешь, чтобы я в этом участвовал, или ты хочешь художественные фото? — Он делает паузу. Слегка фыркает, смеясь. — Потому что я могу послать тебе несколько поз, или могу типа дрочить-дрочить. Господи Иисусе. Йен звучит так чертовски нервно, речь быстрая, как будто он не уверен в себе. — Не знаю, — отвечает Микки, стараясь казаться незаинтересованным, возможно немного скучающим, — просто дрочи, чувак. — Но я имею в виду... — Йен снова смеётся, приглушённо, как будто провёл рукой по рту. — Ладно. Я просто, блядь, это скажу. Хочешь ли ты увидеть предэякулят или как я кончаю, или что-то иное? Слышно тяжёлое дыхание, а затем: — Вот к чему я клоню. И вроде как не хочу предполагать, а потом напугать тебя или надавить слишком сильно, слишком рано или что-то ещё. — Он фыркает. — Извини. Это чертовски странно. Микки пытается успокоиться, его сердце медленно подступает к горлу, но он вынужден прикусить губу, услышав последнее замечание Йена. — Ты вовсе не должен… делать это, — говорит он мягче, чем ему хотелось бы, — я имею в виду, если это странно или… — Нет! Это не так. Просто, понимаешь, я действительно вроде как привык, когда парни буквально говорят мне, куда направить член, когда я кончаю, так что это просто… в новинку. — Он делает паузу на секунду. — А ты — не... они. Полагаю. Микки не знает, хорошо это или плохо. Он шмыгает носом и проводит по нему большими пальцами. — Хорошо, — говорит он, не совсем понимая, на что соглашается. — Просто займись... своим делом. Он пожимает плечами. Снова шмыгает носом. Йен неопределённо хмыкает. — Ладно, так это согласие на жидкости. Так ведь? Судя по голосу, парень весь съёжился, произнося это, и, хотя Микки сильно потеет, а его мозг работает со скоростью мили в минуту, он не может удержаться от улыбки. — Да, — говорит он и делает глубокий вдох. — Окей. Неловкий телефонный звонок закончился. — Йен смеётся. — Мне жаль. Мне просто нужно было... уточнить. А теперь я пойду подрочу. И тут же, как будто кто-то сорвал скотч с их ртов, они оба захихикали, как долбанутые детишки в церкви. — Я вешаю трубку, — сообщает Микки через минуту, но ждёт, ждёт, когда Йен скажет ему «пока», прежде чем завершить разговор. И совершенно очевидно, что это самая сексуальная вещь, которую Йен когда-либо делал специально для Микки, но дело в том, что это подташнивание, этот страх, это «что происходит?» ощущение как-то приглушаются, их меняет другое, чему Микки не может подобрать название. Он нервничает — пиздец как нервничает — когда растянулся на своей кровати в ожидании фото, но в то же время улыбается, потому что Йен просто чертовски ему нравится, и у них только что состоялся этот дурацкий разговор, и он просто действительно, действительно хочет, чтобы Йену было хорошо и хочет увидеть это — до каждой малейшей подробности. И Йен хочет поцеловать его.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен не пишет уже почти тридцать минут. А когда пишет, Микки занят разглядыванием его новой фотографии в Инстаграме (Йен и Лип сидят на ступеньках переднего крыльца дома Галлагеров и курят) и чтением комментариев, три из которых «казалось, ты бросил?» и один — эмодзи среднего пальца от самого Йена. Он улыбается, и дважды постукивает по экрану, чтобы поставить лайк, потому что, ну, ему действительно нравится.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:09): Ладно. Итак, я нащёлкал штук двадцать, используя штатив и пульт дистанционного управления, чтобы сделать снимки. Йен (15:09): Они не особо хороши, но я собираюсь отправить тебе парочку лучших, если ты всё ещё не против?⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки тут же жалеет, что сразу не попросил видео. Ему хочется попросить Йена прислать все двадцать фотографий, но не может же он провернуть подобную хрень. Поэтому он просто пишет «ага» и ждёт появления снимков.⊹──⊱✠⊰──⊹
Фотографий действительно только две — Йен не просто ляпнул «парочка снимков» — но увидев, Микки понимает, будь их больше, ему, вероятно, потребовалась бы чёртова дефибрилляция. Он едва может смотреть на эти два, вынужденный на секунду отложить телефон на кровать, чтобы отдышаться, прежде чем его затянет в некое подобие гипервентиляции. Твою же мать, Галлагер. Идея, что кто-то может быть рядом с этим человеком в реальной жизни, заниматься с ним сексом, видеть вот это вот всё вблизи и лично, и не хотеть, блядь, встречаться с ним, представляется нелепой теорией. Фотографии — одна сделана в процессе и одна после — пиздец как красивы. И хотя это не «постановочные» или «художественные» фотографии, Микки порывается написать «они достаточно хороши для проклятого художественного музея». Поскольку снимки были сделаны со штатива, в обоих случаях ракурс один и тот же: горизонтальные кадры, которые начинаются в середине бедра — прямо на эластичном поясе спущенных тёмно-синих боксеров — и заканчиваются примерно в шести дюймах от макушки Йена. Он лежит на кровати, на этом своём одеяле, и контрастирующие оттенки «охотничьего зелёного», бледной веснушчатой кожи и рыжих волос — это зрелище, на которое стоит посмотреть. На первой фотографии левый кулак, в котором сжат крошечный чёрный пульт дистанционного управления, лежит на лбу Йена. Его глаза зажмурены, словно он чувствует себя так охуенно хорошо, а губы, розовые и слегка покусанные, немного приоткрыты. По всей груди разлился яркий румянец, бледная кожа приобрела розоватый оттенок, а правая рука охватывает твёрдый член, направленный прямо к пупку. По лёгкому размытому пятну ясно, что Йен поглаживает себя, и Микки приходится дышать ртом, приближая изображение, чувствуя натяжение передней части собственных джинсов, когда видит блеск и влагу на кончике его члена. И блядь, в этом рыжем пушке под пупком — мазок естественной смазки, что пробуждает в Микки желание просто стянуть свои грёбаные штаны. Он представляет себе, как целует его. Целует этот слегка приоткрытый рот. Целует его раскрасневшуюся грудь, соски, этот маленький выпирающий пупок. Проводит губами по влажным волосам чуть ниже. Микки становится твёрдым с головокружительной скоростью. Он расстёгивает штаны — пуговицы, молнию — чтобы дать себе немного места, прежде чем посмотреть на вторую фотографию, которая заставляет его взорваться, как грёбаный фейерверк на День независимости. На этом снимке Йен отдыхает, действительно, одна рука отведена от члена и лежит вдоль бока. Другой рукой — с пультом дистанционного управления — он откинул назад волосы, убирая их с лица. Глаза всё ещё закрыты, но губы приоткрыты чуть больше, чем на первом фото — как будто он с трудом дышит после тяжёлой тренировки. И Микки почти срывается, когда сканирует глазами остальную часть его тела. Торс так же раскраснелся, как и на первой фотографии, но на этот раз появились полосы на животе — жемчужно-прозрачные там, где размазались по коже, и белые там, где приземлились. Самая высокая капля находится прямо над пупком, и есть ещё две в рыжем пушке и немного в волосах на лобке. Его влажный и розовый член, опадая, наклонился в сторону. И Микки вроде как чертовски смущён, но так возбуждён, что просто засовывает руку в трусы, вытаскивает истекающий член из ширинки и наглаживает в течение добрых сорока пяти секунд, прежде чем быть настигнутым ударной волной оргазма, короткого из-за быстрого старта, но сильного и яркого. Интенсивного. Он немного стонет, сжимая себя — чувствует, как член дёргается в руке, когда кончает, и знает, что сперма попала на футболку. Но ёбаная жизнь, если ему не заебись. Потом он смеётся хриплым усталым смехом и вытирает руку о ткань на груди. Чёрт возьми. Если его так унесло из-за фотографии, то что, мать вашу, он будет делать, когда на самом деле окажется с Йеном? Он спустит в ту же секунду, как Йен дотронется до него. Он слишком стар для этого. Мыча себе под нос, он кладёт телефон, вытягивается во весь рост и снимает футболку. Скомкав её, вытирает член, затем руки и небрежно бросает на пол своей спальни. Телефон звонит.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:16): Эй. Микки (15:16): 👍 👍⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки ухмыляется, отправляя их, потому что знает, что Йена это не оставит равнодушным.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:17): ДВА больших пальца вверх? Чёрт. Йен (15:17): Рад, что тебе понравилось. Йен (15:17): Мне тоже понравилось. Йен (15:17): То есть фотографировать. Не смотреть на себя. Микки (15:18): Ну да-ну да⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки на секунду закрывает лицо рукой, представляя, как Йен наслаждался в процессе. И блядь. В этот момент Микки совершенно не волнует, насколько это заставит его нервничать. В следующий раз, когда ему представится шанс, он попросит видео. Сама мысль об этом заставляет его член снова дёргаться — этот подростковый рефрактерный период каким-то образом возвращается благодаря чистой силе инстинктов.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:18): Теперь я делаю запрос? Йен (15:18): Всё в порядке, если нет. Я пойму.⊹──⊱✠⊰──⊹
Одна вещь, которая нравится ему в Йене — одна из слишком многих грёбаных вещей — это то, что Микки всегда чувствует, что может сказать «нет». Так что на этот раз он не боится подыграть. И, возможно, Йен попросит его о чём-то, что он не готов дать. Но он всегда сможет сказать «нет».⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (15:19): Чего хочешь? Йен (15:20): Совершенно очевидно, я хочу посмотреть на твой член. Йен (15:20): В любом виде, какой захочешь показать. Йен (15:20): ЕСЛИ ты хочешь показать мне.⊹──⊱✠⊰──⊹
Ну вот опять. Подёргивание. Колотящееся сердце. Он открывает рот, чтобы вдохнуть. Печатает.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (15:21): Могу я отправить фото позже⊹──⊱✠⊰──⊹
И он пишет это, потому что ну, он вытер бо́льшую часть спермы, но всё ещё есть немного влаги, скопившейся в щели, и можно понять, что у него недавно был оргазм, если знать, куда смотреть. Он чертовски покраснел, кожа горит от смущения, потому что он уверен, что Йен увидит его насквозь, но... Блядь.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (15:21): Да, конечно.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки вроде как ожидал, что парень пошлёт ухмыляющийся смайлик. И то, что он этого не делает, приносит облегчение. Они общаются ещё несколько минут — Йен рассказывает Микки, что на этой неделе у него запланированы три ночные смены подряд, и Микки задаёт вопросы о том, не похерит ли это его режим сна, — а затем прощаются. Микки сохраняет фотографии Йена и проводит пару минут, просто глядя на них, прежде чем встать, чтобы заняться кое-какими делами в квартире. Пиздец. Он хочет поглотить его.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки всегда был довольно рукаст, и в последнее время начал подумывать о том, чтобы немного привести в порядок свою квартиру. Она не обветшала, но это старое здание, и Микки точно не обращал особого внимания на то, каким выглядит помещение, не слишком заботясь о том, красиво ли оно оформлено или есть ли там стеллажи или другие места для хранения. На потолке пятна от воды, на стенах какие-то отметины: царапины или потёртости, жирные пятна на кухне — и он просто подумал, что, пожалуй, и можно приложить сколько-то усилий. Так что, получив одобрение миссис Каллаган, он купил несколько ведёрок краски плюс кое-какие материалы для малярных работ в хозяйственном магазине, и тратил свободные часы по субботам и воскресеньям на ремонт. Он думает, что закончит со стенами, а потом закажет подвесные полки со скрытыми креплениями (1) и, возможно, купит часы или какие-нибудь предметы декора и прочую хрень. Микки всегда украшал свою детскую спальню плакатами и рисунками. Совершенно пустые стены квартиры выглядят немного голыми по сравнению с ними. Сегодня он раскладывает защитную плёнку на полу гостиной и принимается за работу. Для стен он выбрал оттенок серого «Пейзаж грёз» (2), а грязные плинтуса собирается перекрасить в белый. И пока красит, слушая Anthrax (3) и постоянно отгоняя Джови, он думает о нервном голосе Йена, когда тот попросил его уточнить, чего Микки хочет, о его глазах, зажмуренных от удовольствия, и чувствует вдохновение.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он принимает душ около семи — после того, как закончил с первым слоем в гостиной — и затем, собравшись с духом, делает снимок для Йена. И на самом деле он не особо хочет смотреть на фото по завершении, потому что есть что-то в самом факте создания подобного снимка, что до хуя его смущает. Но он меняет контрастность изображения в настройках, и бросает достаточно долгий взгляд, прикидывая, как смотрится лучше. Микки не захватывает своё лицо в кадр, и на фото видно всё от груди до бёдер. У него нет таких ярко выраженных v-образных линий, как у Йена, тем не менее он в приличной форме, просто немного мягче в области живота, потому что не тренируется всё время, как рыжий оболтус. Но выглядит нормально. И ладно, его член — такой, какой есть. Опять же, приличный. Среднего размера во всех отношениях. Он мягок на фотографии, и просто вроде как... болтается. Лобковые волосы влажные после душа и немного взъерошенные от полотенца, проведённого по ним; Микки смотрит на изображение и надеется, что, возможно, Йену оно понравится. Независимо от того, заинтересован ты в ком-то или нет, это, вероятно, вполне нормально — хотеть увидеть, как выглядит член человека, особенно если ты знаешь, что однажды собираешься его трахнуть. Микки думает об этом, когда прикрепляет фотографию к их разговору iMessage. Но Йен сказал, что хочет его поцеловать. Он посмотрел на него, затем на его губы и сказал, что хочет поцеловать его. И Микки всё понимает. Может, он и неопытен, но он знает, что у них с Йеном происходит. Что же. Он знает, что люди, вероятно, не говорят другим людям о желании поцеловать их, если не имеют определённых намерений. Но с этим трудно свыкнуться, не так ли — с идеей, что есть парень, которому Микки вроде как нравится. Может даже до такой степени, что тот хочет поцеловать его. И это всё вдвойне усложняет, потому что с банковского счета Микки каждую субботу в полночь продолжают списывать $65.99 — в этом плане ничего не поменялось. И они никогда ничего об этом не говорят. Так что Микки знает, он знает — не такой уж он тупой, — но не может избавиться от этого кислого чувства в животе, когда задаётся вопросом, а что произойдёт, если он не продлит подписку. Что, если он перестанет быть клиентом, а потом попытается написать Йену на его личный мобильный и не получит ответа? Что, если он отпишется и всё изменится? Что, если Йен просто чертовски хорош в своём деле? Он так не думает — вовсе нет. Просто... От этого у него иногда живот немного побаливает. Но Йен хочет его поцеловать. А Микки хочет прикасаться к нему везде. Он отправляет фотографию.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (19:49): МИККИ.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он стоит в ванной, всё ещё обнажённый, и просто наклоняется над раковиной и смеётся. И, о да, теперь он понимает, почему Йен хочет знать реакцию на свои дикпики. Микки вздыхает, закатывает глаза и пытается пошутить.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (19:50): 👍 или 👎? Йен (19:50): 👍 👍 👍 👍 Йен (19:51): Да. Четыре.⊹──⊱✠⊰──⊹
И он как раз собирается сделать язвительный комментарий — даже держит большие пальцы на клавиатуре и печатает первые два слова, когда Йен отправляет ещё одно сообщение, заставляющее его стереть каждое грёбаное слово, которое он успел набрать.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (19:52): Ты красивый.⊹──⊱✠⊰──⊹
«Заткнись», — печатает Микки, по-прежнему сгорбившись над раковиной, и видит в зеркальном отражении, как ко всему телу приливает кровь: лицо краснеет и грудь покрывается пятнами.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки (19:53): Заткнись Йен (19:53): Не дождёшься. Йен (19:53): И знаешь что, ты можешь посылать это мне, когда тебе блядь вздумается.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки улыбается, когда идёт в свою комнату и натягивает футболку и спортивные штаны.⊹──⊱✠⊰──⊹
Иногда во время их разговоров Микки думает, что хочет рассказать Йену о некоторых вещах. Йен порой слишком мягок с ним. Несмотря на все их подъёбки и препирательства, и независимо от того, что Йен, по-видимому, находит бесконечное развлечение в отправке ухмыляющихся смайликов Микки, они иногда становятся более спокойными по телефону. В понедельник они не общались, и поскольку у Йена были ночные смены со вторника по четверг включительно, то ближайшая возможность для них поболтать в темноте — это вечер пятницы. Йен слегка на взводе, потому что график сна сбился — он отработал три ночи подряд, плюс свою обычную дневную смену сегодня, и шлёт Микки ссылки на плейлисты в Spotify (4), разговаривая с ним по громкой связи. — Твои музыкальные вкусы отстой, — говорит Микки, стягивая футболку и забираясь в постель. — Мм, тебе ведь понравилась та песня Hozier? (5) Микки зевает и вытягивается под одеялом. — Что ещё за песня? — Песня нашего первого свидания. — Я слишком устал для этого. — Кроме того, — Йен очень быстро меняет подход, — ты одно старьё слушаешь. — Ни хуя подобного, — усмехается Микки. — Тогда как ты объяснишь, почему я смотрю на твой аккаунт Spotify прямо сейчас, и ты сохранил... Ну-ка-ну-ка, — он начинает зачитывать: — «Рок-гимны 90-х», «Хард-рок 80-х», «Рок-баллады», «Классика металла 00-х», «Раскачай меня!» и прочее. О, а против этого ничего не имею: «Любимая Классика Западного Побережья». — Как ты нашёл мой ёбаный аккаунт на Spotify? — Ошибка новичка. Ты использовал свой ник из Инсты. Я прям обыскался. — Преследуешь мою задницу? — Преследую кое-что. После чего хихикает, и Микки слышит, как Йену не сидится спокойно, будто он решил переключиться со стёба над его музыкальными вкусами на что-то продуктивное. — В любом случае, — говорит он, — ты, как всегда, не прав. — Иди ты. — Микки переворачивается и смотрит на часы. — К тому же, уже почти час. Тащи свою жопу в кровать. — Да знаю я, знаю. Сука, ненавижу работать по ночам. Микки переворачивается на спину и закидывает одну руку за голову. — Разве это не вредно при биполярном расстройстве? Йен делает глубокий вдох, и Микки слышит медленный поток помех. — Это возможно. Особенно, если на постоянной основе, а не разово, как сейчас. Но да. Нарушение режима сна может увеличить риск наступления маниакальной фазы. — Он делает паузу, и Микки слышит, как течёт вода, будто Йен у раковины. — Мой босс в курсе. Вот почему у меня в основном дневные смены, так как в этом случае легче придерживаться режима. — Ну так скажи ей, блядь, чтобы она больше не ставила тебя в ночь. — Микки. — Этот ёбаный мягкий голос. — Я помогаю прикрывать Элли. У неё медовый месяц. — И теперь ты пашешь семь дней подряд. — Это всего на раз. — Микки слышит нежную улыбку в голосе Йена. — Смены, на которых я её подменял, закончились, так что остальные — дневные. У меня всё в порядке. Микки вздыхает, и его голос по-глупому мягок — мягче, чем он хочет, мягче, чем он даже может себе представить: — Но разве ты не говорил, что переутомление может спровоцировать такие вещи? К примеру, из-за стресса у тебя может мания начаться или как там? — Эм, да. — Раздаётся шорох, и голос Йена внезапно становится ещё более отдалённым, как будто он положил телефон. — Но я же сказал. Редкие нарушения никак не повлияют. Я осторожен, и теперь знаю себя достаточно хорошо. Знаю все свои триггеры и как ими управлять. Микки потирает глаза руками. — Как угодно. Раздаётся зевок, и Микки рад это слышать. — Я иду спать, — говорит Йен, и теперь его голос звучит громче. Микки слышит скрип пружин кровати, а затем щелчок выключаемой лампы. И вот теперь они здесь, шепчутся в темноте. — Спасибо, — бормочет Йен мягко, так мягко, — за... ну, ты знаешь. За беспокойство. Микки шмыгает носом и прикасается к нему большими пальцами. — Мне не нравится, что ты становишься таким напряжённым и прочая херня, чувак. — Знаю. Но. — Он замолкает на секунду, и Микки слышит, как он ворочается в постели. — Просто доверься мне, ладно? — Да-да. — И я мог бы типа… — Йен делает глубокий вдох, а затем его голос становится ещё мягче: — Я могу тебе кое-что об этом написать, если ты захочешь? Просто общие моменты, на которые стоит обратить внимание, и рассказать кое-что из личных пунктов, на которые стоит обратить внимание именно в моей ситуации? На случай, если я сам не буду осознавать? Микки пожимает плечами. Отвечает не сразу: — Да. Давай. — Круто. Я сделаю это завтра во время моей смены, если она будет тянуться медленно. Джови запрыгивает на кровать и, как обычно, подходит к подушке Микки, чтобы свернуться калачиком у него на макушке. Микки улыбается и держит телефон рядом с собой, чтобы Йен мог слушать мурлыканье, полагая, что тому понравится. Йен издает ласковый звук и хохочет с придыханием: — Обожаю этого Джови. Он спит с тобой? — Ага, почти каждую ночь. Прямо сейчас уселся мне на голову. Урчит как мотор. — Мм, хотя, наверное, он неплохой приятель для сна. Как твоя персональная усыпляющая машинка. Микки хихикает, протягивая руку, чтобы погладить пушистого гремлина, прижатого к его голове. — Наверное, могло быть и хуже. По крайней мере, он не храпит. — А ты храпишь? — Не знаю. Никогда не видел себя спящим, так что... Раздаётся голос, нет, всего лишь звук, тут же оборвавшийся. Следом — тишина. И Микки знает, он знает, что Йен почти спросил его, говорили ли что-то люди, с которыми он спал. Это было самое естественное продолжение, верно? Микки на секунду прикусывает губу, а затем решает сжалиться над Йеном и продолжить разговор: — А ты? Слышны звуки дыхания. — Нет. — Конечно, нет. Йен мычит, и Микки надеется, что тот засыпает. Он улыбается чуточку мягко и нежно, поскольку чертовски темно, и спрашивает: — Ты скоро отключишься, соня? — Мм, через некоторое время, ага. Они прислушиваются к дыханию друг друга. Микки, вероятно, должен прервать разговор, вероятно, должен позволить Йену немного отдохнуть, потому что тому и так спать всего пять часов, но… — Могу я тебе кое-что сказать? — спрашивает Йен, и в его голосе снова появляется та нежность, та интонация, которая приходит только с улыбкой. Микки на секунду прикусывает краешек губы. Отпускает. — Что такое? — и чёрт, если его голос не такой же мягкий, как у Йена. Йен делает глубокий вдох. Медленный выдох. — Ты заставляешь меня чувствовать себя хорошо. Микки позволяет этому ощущению задержаться на некоторое время, и не знает, что сказать. Сердце колотится. — Я имею в виду, — продолжает Йен медленно, очень медленно, — ты знаешь о моём дерьме, и ты такой... — Он делает паузу, быстро и хрипло смеясь. — Извини, но я должен использовать это слово. Ты так мило к этому относишься. Микки фыркает, и Йен велит ему заткнуться. — Ладно. Просто хотел, чтобы ты знал. Извини, если это было глупо или что-то ещё. Уголки губ Микки приподнимаются, он постукивает указательным пальцем по задней крышке чехла телефона, бормоча: — Не знаю. Мне нравится с тобой разговаривать, и... — Он шмыгает носом — нервная привычка. — Ты. — Микки делает минутную паузу, чтобы сделать вдох-выдох. — Не знаю. Ты единственный человек, с которым я когда-либо... — Он закрывает глаза. Прижимает большой и указательный пальцы к верхней части переносицы. Проводит рукой по лицу. — Не знаю, что я тут несу, но... Ты мне... — Он переводит дух. — Нравишься. Если бы он мог вытащить из себя хотя бы одно ебучее предложение. Он звучит как неуклюжий долбанутый идиот и зажмуривается, едва закрыв рот после произнесения «нравишься». Проводит рукой по лицу и прижимает её к векам. Но Йен очень добр, и понимает, Микки знает это. — Ты мне тоже нравишься, — шепчет он тихо, так тихо, что Микки едва слышит. Ничего такого, что Йен не писал ему раньше, но его голос делает что-то с Микки. В животе тёплое чувство. И он снова дышит ртом, делая неглубокие мягкие вдохи. И в этот момент, так мило разряжая обстановку, Йен зевает громким, преувеличенным зевком. Микки ворчит, чтобы он «шёл нахуй спать». — Ага, — соглашается Йен сквозь очередной зевок, на этот раз более мягкий, — ты тоже. Блин, мне вставать через пять часов. — Иди, — повторяет Микки, — спокойной. Йен с минуту сопит, кутаясь в свои одеяла. — Спокойной ночи, Мик, — говорит он, и Микки слышит его улыбку.⊹──⊱✠⊰──⊹
Микки обычно не помнит своих снов. Он знает, что они есть, что иногда это заебавшие кошмары, заставляющие просыпаться на мокрой подушке с резью в глазах от высыхающих слёз, а иногда ему снится секс, пробуждая его блядски возбуждённым и лишь в нескольких касаниях от оргазма. Но с тех пор, как Йен прислал ему фотографии, на которых дрочит, Микки помнит всю поебень. И чёрт возьми, если это не самые интенсивные сексуальные сны в его жизни. Для того, кто никогда не трахался с чуваком, его тело дохрена уверено, что знает, каково это. Сегодня воскресенье, ровно две недели прошло с момента, как Йен отправил фото, и Микки снится, что его трахают до полусмерти. И, очевидно, раз это сон, ощущения странно неуместны — толчки в задницу, переходящие исключительно в интенсивные ощущения в члене, но это так охуительно хорошо, что он думает, что умрёт. Йен там, и он накрывает тело Микки, и Микки, блядь, может чувствовать его запах, может чувствовать запах пота, когда проводит губами по горячей влажной шее. И Йен толкается в него — сильно — и стонет, и это прекрасно, так прекрасно. Микки выдавливает «о чёрт, о чёрт», и каким-то образом чувствует свои бёдра, сжатые коленями Йена, и свои пальцы, скользящие по его вспотевшей спине, царапающие её так, словно Микки пытается содрать кожу, но не в состоянии из-за слишком коротких ногтей. — Поцелуй меня. Поцелуй меня, блядь, — просит Йен, и Микки запрокидывает голову, и задыхается, и задыхается, и вдруг чувствует давление на рот, и вспышку в члене, и… Микки просыпается с рукой на промежности, двигая бёдрами, будто пытается подмахивать телу, толкающемуся в него. И даже не думает. Он сбрасывает одеяло, сдвигает боксеры и дрочит в них, как будто настал конец света, как будто он висит на краю пропасти, и у него есть только два варианта: кончить или сорваться на свою грёбаную погибель. Его член такой охуенно мокрый от того, что, по-видимому, истекал на протяжении всего сна, и нет абсолютно никакой необходимости в смазке, когда Микки обхватывает себя рукой и гладит в лихорадочном темпе. Он был на грани так долго, яйца напряжены и оргазм прямо там, и Микки требуется всего лишь минута, чтобы достичь пика. Он зажмуривается и думает о голом члене Йена в нём, думает о сперме Йена — всей этой прекрасной влаге на его животе — внутри и на нём, такой, такой липкой, и он представляет его рот, его горячее дыхание, его зубы на своих губах, и блядь-блядь-блядь. Кончая в этот раз, Микки издаёт звук, как будто ему чертовски больно (да это почти так и есть), и — не в силах удержаться — трёт соски и царапает живот, когда возбуждение поражает сильнее всего — тот острый край оргазма, который заставляет видеть блядские звёзды. Он задыхается и задыхается, и пытается поймать большую часть спермы в боксеры, но всё ещё немного промахивается, и часть достаёт почти до пупка. Потом он вытирает её, вытирает член и дышит как марафонец, каким-то образом спасший находящийся в двух секундах от гибели мир, или как будто он сам был на краю той пропасти и в последнюю секунду его оттащили назад. — О боже мой, — шепчет он, потирая лицо чистой рукой. Да он просто какая-то хренова развалина. Йен Галлагер его уничтожит. И когда грёбаный телефон звонит с рингтоном ФейсТайм, он думает об этом, чувствуя, как дофамин и окситоцин омывают его, думает о Йене после секса, и о том, мягок ли он, когда всё кончено, и любит ли он целоваться и прикасаться.⊹──⊱✠⊰──⊹
У Микки случается небольшой сердечный приступ, когда он наспех осматривает себя, чтобы убедиться, что не кончил на свою чёртову шею или куда ещё, бросает грязные боксеры на пол и натягивает одеяло до груди. Сердце колотится как барабан, а желудок скручивает, когда он осознаёт, что Йен хочет пообщаться с ним в блядском видеочате в течение этого проклятого дня. Пока он всё ещё в ёбаной постели. И он подумывает не отвечать, потому что, ну, он буквально только что испытал оргазм, но это мать его Йен, и Йен намерен поцеловать его, и он просто очень-очень хочет, чтобы Йен это сделал. Вместо рук опять желе, Микки принимает вызов.⊹──⊱✠⊰──⊹
На включившемся видео заметно, что Йен тоже в постели, и сердце Микки подползает прямо к горлу. Чёрт возьми. Йен выглядит таким охуенно сонным, глаза слегка припухли, у него щетина, а волосы торчат дыбом на подушке. И он без футболки. Солнечный свет льётся из окна над кроватью, и парень так обалденно красив, в веснушках и с огненными волосами, весь в золотом сиянии. — Доброе утро, Микки, — бормочет он, и Микки не знает, зачем он позвонил по ФейсТайм сейчас, ведь явно же только что проснулся. Голос звучит хрипло, и Микки думает, что это, вероятно, первые слова Йена после пробуждения. — И чё ты звонишь, блядь, в такую рань? — спрашивает Микки, слегка застонав и подавляя зевок. — Так-то полдень. Микки бросает взгляд на часы. — Ммм. Неважно. С минуту они пристально смотрят друг на друга — просто смотрят. Веснушки Йена сегодня кажутся особенно заметными, ведь под лучами солнца кожа ещё светлее, и крапинки меланина ярче выражены. У него очень рыжие ресницы. Эти грёбаные веснушки на веках. Микки смотрит на них. Улыбается. — Эй, — сладко говорит Йен, и Микки хочет зацеловать его чёртово лицо. Он проводит рукой по губам и шепчет в ответ: — Эй. Именно в этот момент он хорошо видит собственное изображение в углу экрана. И что ж, пиздец. Потому что утренний свет освещает его тоже, только ещё и подчеркивает посторгзмический румянец на лице, пятна на шее и верхней части груди. Его волосы в полном беспорядке, а на лбу блестит пот. Он выглядит дьявольски разбитым. Йен стопудово это видит. Не может быть, чтобы не увидел. И Микки думает, что если парень не понял этого минуту назад, то до него определённо дошло сейчас, ведь когда он смотрит, как Микки приглаживает волосы, пытаясь привести их в порядок, у него вдруг появляется это удивлённое выражение лица. — Ты нормально? — спрашивает Йен, и чёрт, этот взгляд его глаз. Микки закатывает глаза и проводит большим пальцем по нижней губе. — Зачем позвонил? — спрашивает он, и из-за его глупой, глупой нервозности это звучит грубее, чем он намеревается. — Ммм. — Йен потягивается — эти стонущие, зевающие, руки-над-головой потягушки, которые отправляют тело Микки в овердрайв. — Только что проснулся. Захотелось тебя увидеть. Микки прикусывает нижнюю губу. — У тебя сегодня выходной? — Ага. И сегодня у меня выходной в приложении, так что я охуенно свободен. Он опять зевает, и Микки почти хочет отправить его обратно спать. Йен что-то мычит и продолжает: — Хорошо провёл утро? У Микки останавливается сердце. Он жадно хватает ртом воздух, надеясь, что Йен этого не заметит. — Я всего минут пятнадцать, как проснулся, так что... Йен смотрит на него, и эта искорка, мелькающая в его взгляде, и этот изгиб его рта — Микки хочется бросить трубку. — Что? — спрашивает он, хотя сам, блядь, знает. Йен улыбается, и действительно нежен и добр, но есть эта грань, этот жар в его глазах, который Микки никогда раньше не видел. — Ничего, — говорит он, прежде чем фыркнуть от смеха, потому что абсолютно не может поостыть, вообще. — Да что с тобой такое? — Микки пытается говорить грубовато, но в основном звучит нервно. — Да так. — Йен вздыхает с явно счастливым лицом, весёлый как чёрт, и ухмыляющийся. — У меня просто хорошее утро. — Ты всё ещё в грёбаной постели. — Знаю. Они пристально смотрят друг на друга с минуту, и улыбка Йена настолько заразительна, что Микки вынужден её вернуть, совсем чуть-чуть. Наконец Йен спрашивает тихим голосом, как будто встревожен: — Если я брошу тебе вызов сделать что-то, ты сделаешь? Микки проводит рукой по глазам. — Что? — Не собираюсь брать тебя на слабо, пока ты не пообещаешь мне, что сделаешь это. Сверкнув широкой улыбкой, добавляет: — Кстати, это тройной вызов. (6) — Ты там под кайфом что ли, мать твою? — У меня прекрасное утро, Микки. Микки наблюдает за ним, прищурившись, глядя на эти веснушки и приподнятые уголки губ. Йен явно развлекается. Микки медленно вдыхает и выдыхает через нос. — Хрен с тобой. Что за вызов? Йен с минуту шевелит губами, будто обдумывает, как лучше всего сформулировать то, что собирается сказать, а потом выпаливает: — Я бросаю тебе тройной вызов показать свой член. И он делает такое лицо, как будто не может поверить, что только что ляпнул: вроде как морщит нос, демонстрируя передние зубы на секунду, а потом внезапно добавляет: — Я покажу тебе свой сразу после. Обещаю. — Значит, это игра «Ты Покажешь Мне Своё, а я Покажу Тебе Своё?» — Ммм! — произносит Йен, кивая, и кажется таким счастливым недоумком, что Микки почему-то хочет уйти и в то же время хочет быть там с ним — забраться на него сверху, коснуться этих грёбаных ключиц и этих конопатых плеч. — Галлагер, что ты делаешь? — раздражённо спрашивает он, потому что реально это то, что он хочет знать больше всего на свете. Йен улыбается и становится более милым, нежели заигрывающим. — Все нормально, если ты не хочешь, Микки. Я просто... — Он делает глубокий вдох. — Извини. Я проснулся и подумал, на самом деле, эм... — Раздаётся неловкий, хриплый смех, и он проводит тыльной стороной ладони по своему рту. — Прости. Неважно, мы можем просто… — Что? И Микки знает. Что-то в том, как всё это происходит, совершенно очевидно дает Микки понять, что собирался сказать Йен. Что тот собирался предложить. Его сердце колотится, и он чувствует спазм в животе, но... Что ж. Это Йен. — Скажи мне, — просит он серьёзно. Йен на секунду прищуривается, размышляя. — Думал, может быть, мы могли бы... — Он пожимает плечами, поднимает руку и рассеянно почёсывает грудь. — Сделать кое-что. Вместе. Или... Я уже сделал — вот, что его тянет ответить, но он слишком занят, пытаясь дышать. — Всё в порядке, — говорит Йен, останавливая руку. — Ничего страшного. Я просто подумал. — Я имею в виду... — начинает Микки. И собирается ли он это сказать? Неужели он намерен это сказать? Он говорит это. — Я вроде как уже, эм... Делает глубокий вдох. Прикусывает губу. Он не в состоянии смотреть на экран, вместо этого фокусируя взгляд на стене, а затем на потолке. И тогда Йен смеётся, и это так заразительно, что Микки вынужден посмотреть на него. — Да, — говорит Йен, делая паузу, чтобы снова посмеяться, — я вроде как так и думал, исходя из этого. — Он машет рукой, указывая на лицо Микки. — Да пошёл ты, — огрызается Микки, а щёки пылают. Йен улыбается ему. — Ну, а ты можешь... опять? Микки смотрит на него, и знает, что выглядит так, будто вот-вот слетит с катушек. Красный как рак, а глаза бегают по сторонам, боясь остановиться на чём-то конкретном. Йен спрашивает о его чёртовом рефрактерном периоде. (7) Он игнорирует вопрос и вместо него задаёт собственный: — Что ты хотел сделать? — Ммм. — Йен нервно проводит рукой по лицу. — Я тут подумал, что мы могли бы, например, подрочить. Вместе. И снова Микки приходится открыть рот, чтобы нормально дышать. — Я имею в виду, — продолжает Йен. — Никакого давления. Я просто. Я проснулся чертовски возбуждённым, и мне стало интересно, вдруг ты захочешь что-то попробовать. — Он пожимает плечами. — Решил, спрошу. — С чего мы начнём? — спрашивает Микки — медленно, чувствуя нервную слабость во всём теле. Он втягивает нижнюю губу в рот и прикусывает её. Правый уголок рта Йена приподнимается в улыбке. — Неужели? — Ага. Я имею в виду. — Микки делает паузу. — Да. Они смотрят друг на друга в течение нескольких секунд, прежде чем разразиться идентичным смехом. И Йен выглядит таким красивым и счастливым, лицо зарумянилось, а глаза блестят. — Ладно. Итак. — Йен снова хихикает, с придыханием. — Я бросаю тебе тройной вызов показать мне свой член.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он забывает о том, что на его лобке, возможно, есть сперма, когда нервно отодвигает одеяло. Но ладно. Йен, блядь, знает, что он сделал пятнадцать минут назад, потому что он, блядь, сам сказал ему. Микки делает глубокий вдох, сердце колотится так сильно, что он задаётся вопросом, может ли Йен это слышать. Он нажимает на экран, чтобы переключить камеру, и направляет телефон на член. Йен задышал ртом, увидев, и ебать, если это не придаёт Микки уверенности. Его член так и не опал, и он уже снова чувствует возбуждение, это покалывание, начинающееся где-то внутри него и вытекающее наружу. Чтобы дать Йену лучший угол обзора, Микки секунду чуть двигает член рукой, не глядя слишком пристально, но зная, что у него, вероятно, всё ещё есть немного влаги, собранной в щели. Он отводит телефон назад, но оставляет камеру перевёрнутой, направляя её на стену, чтобы Йен не видел, каким пиздецки нервничающим он выглядит прямо сейчас. — Ну, доволен, — ворчит Микки и смеётся — так, так нервно. — Твой ход. Йен улыбается. — Просто честное предупреждение, полагаю. Я немного дальше продвинулся в игре, чем ты, так что... Микки быстро втягивает воздух. И от факта, что живой член Йена сейчас на экране его телефона, волна крови отправляется вниз. Он определённо твёрдый — эта вена ярко выражена, а член розовый и чётко указывает на северо-восток. На головке едва уловимая капелька влаги, и Микки чуть не едет крышей прямо там, когда Йен берёт член и сжимает, будто пытается выдоить смазку из щели. Он рад, что Йен не может видеть его лица прямо сейчас, потому что наверняка выглядит блядски обдолбанным. И ему хочется смеяться, потому что Йен на полном серьёзе спросил, может ли он кончить ещё раз. Да. Он кончит ещё раз. Через минуту Йен поднимает телефон и снова включает фронтальную камеру. Он кладёт его, возможно, подпирая подушкой так, чтобы Микки мог видеть его голову, лежащую на подушке, и его лицо, когда он поворачивается набок. Стараясь быть на равных, Микки делает то же самое; руки дрожат, дыхание прерывистое, пока он всё настраивает. И с минуту это охренеть как неловко, когда они просто смотрят друг на друга, по-видимому, не соображая, что сказать. Но потом Йен улыбается, а затем смеётся, и внезапно они оба хихикают в свои подушки, как пара нашкодивших подростков. И они оба раскраснелись, и оба заметно нервничают, может, смущены немного, может, очень счастливы, и действительно, могло быть и хуже. Смех стихает, но Микки продолжает улыбаться. Реально он может видеть Йена только от головы и до груди, но в какой-то момент, посреди их пристальных гляделок и улыбок, Микки замечает, как его рука начинает двигаться ниже кадра камеры, бицепс сгибается вместе с ней. Йен слегка приоткрывает рот, ровно настолько, чтобы выдохнуть немного воздуха, и Микки наблюдает, как его глаза медленно закрываются. Он не может перестать смотреть, даже когда кладёт руку на себя, сжимая, массируя основание пальцами. Он чувствует, что не может дышать, и не может, блядь, поверить, что это происходит с ним. Йен посмеивается, на минуту открывает глаза, одаривая Микки улыбкой, как будто у них какая-то общая, только на двоих, классная шутка, и что-то в этой улыбке, что-то в лице Йена в момент ломает всё глупое нервное напряжение. Микки фыркает от смеха и вынужден протянуть руку, чтобы удержать телефон от падения из-за тряски матраса. — Боже, Микки, — говорит Йен фальшиво-раздражённым тоном и поднимает руку, чтобы поправить свой собственный телефон, — я тут для тебя дрочить пытаюсь прямо сейчас. — Иди ты, чувак, — с лёгкостью отзывается Микки и улыбается, потому что охуенно счастлив. И что-то в этом моменте — прямо здесь, прямо сейчас, в этом глупом моменте, когда Йен притворяется оскорблённым, а Микки ворчит в ответ — заставляет его живот скручиваться. Что-то в лице Йена, то, как он смотрит на него, как будто хочет поцеловать, даёт ему достаточно мужества, чтобы положить руку обратно на свой член и начать поглаживать. Он не знает, какая часть его руки видна Йену, но Йен совершенно точно может сказать, чем Микки сейчас занят, поскольку его собственная рука снова начинает медленно и размеренно двигаться. И долгое время они просто смотрят друг на друга, тяжело дыша. Они довольно быстро оказываются на взводе после этого, дыхание становится громче и учащается. В какой-то момент Йен останавливается, поворачивается, и Микки слышит, как он открывает ящик ночного столика. Он показывает Микки тюбик «Астроглида» (8), прежде чем выдавить немного на ладонь и снова потянуться вниз, чтобы нанести лубрикант. И ему, должно быть, пиздец как приятно, потому что через секунду он издает этот «ух» звук, едва различимый в основном дыхании, как будто его толкнули в спину. Микки выдыхает, рука ускоряется, и в этот момент он зажмуривает свои чёртовы глаза, потому что это слишком много для него, чтобы ещё и видеть. Он думает о члене Йена — какой он твёрдый, розовый и чуть влажный — и прикусывает губу, чтобы не шуметь. И есть Йен, слышны его вздохи, его дыхание, действительно выбивающее воздух. Микки на секунду открывает глаза, и что-то в этом добивает его, потому что Йен смотрит на него, и в ту секунду, когда их глаза встречаются, Йен зажмуривается и, казалось бы, уходит в себя, немного наклоняясь, чтобы прижать подбородок к груди. — Блядь, блядь, — шепчет он, а потом блядь, вот оно. Микки может сказать, что Йен кончает, так как дыхание становится громче, чем раньше, а рот открывается. Движение руки становится быстрым-быстрым, затем медленным, а после останавливается, и он дрожит. И Микки пиздец. Пульс бьётся, прилив влаги ощущается на головке, сопровождаемый таким интенсивно распространяющимся удовольствием, что Микки обеспокоен срывающимися стонами, обеспокоен, что издаёт шум, и всё поглощает белый свет, и всё такое яркое, и жаркое, и чертовски мокрое, — и он кончает в три жёстких всплеска, за которыми следуют два менее интенсивных. Он задыхается, задыхается, приходя в себя, когда покалывания отступают, сменяясь восхитительным теплом и спокойствием, и именно в этот момент слышит, как Йен смеётся. — Проклятье, Микки. И Микки на секунду задерживает дыхание, едва улавливая слова Йена. Он поворачивает голову и, настигнутый собственным смехом, понимает, что, кончая, сбил телефон. Поднимает его и проводит рукой по раскрасневшемуся лицу, задыхаясь и глядя на Йена. — Я буквально пропустил самую лучшую часть, ублюдок! — возмущается Йен, и смеётся, и выглядит таким блядски довольным, как будто то, что только что произошло, — самая пиздатая вещь на свете. Микки просто смотрит на него, и чувствует себя таким согретым и разомлевшим, что ему кажется, будто он не особо контролирующий себя ебанатик, который лыбится, даже не замечая этого. Йен улыбается, такой счастливый, и бормочет: — Как ты мог. — Как будто я это нарочно сделал. — Угу. Конечно. — Ну ты и придурок. Микки смеётся, и взглянув на себя в углу экрана, убеждается, что лыбится во все зубы, как втюрившийся дурачок-малолетка, ещё и глаза прищурил. Блядь. — О, так это я придурок. — Йен берет секунду, чтобы показать эту свою ухмылку, прежде чем продолжить. — Совершенно уверен, что позволил тебе увидеть, как я кончаю, Милкович. — Он подмигивает, прежде чем протянуть руку и взять что-то с ночного столика. Микки цыкает и, поняв, что Йен схватил горсть бумажных салфеток «Клинекс», чтобы вытереться, ищет боксеры, чтобы сделать то же самое. И разве это не самый неловкий момент, когда они оба тихо приводят себя в порядок, лица всё ещё красные, дыхание всё ещё тяжелое. Микки прикусывает губу, когда заканчивает. Откинувшись на подушки, он проводит рукой по волосам, которые действительно становятся слишком длинными сверху. — Ты мне поверишь ... — начинает Йен, снова ложась на спину и держа телефон над лицом, — ты мне поверишь, если я скажу, что буквально никогда не делал этого раньше? Микки прищуривается. — Ты делаешь это всё время, мать твою. — Но только не так. — Йен пожимает плечами, и возможно, он выглядит немного застенчиво, шея и лицо покрываются пятнами. — Всё чёртово время я мастурбирую ради других парней. Но сейчас было... — Он шмыгает носом. — Это было просто прямо-таки похотливое дерьмо. — Похотливое дерьмо. Действительно. — Микки смеётся над этим, почёсывая шею. — Что это вообще, блядь, значит? — Это значит, что я действительно охуенно завёлся. — Ясно. Микки так покраснел, что едва может это вынести. — И вот ты опять краснеешь. Микки показывает фак. — Заткнись нахуй. Я собираюсь положить трубку. — Не-а. — Йен закрывает глаза и морщится, охуенно очаровательный пиздёныш. — Я ещё не закончил с тобой разговаривать, сучонок. Микки зевает. Вообще-то он немного устал, хотя ещё и с постели не вставал сегодня. Двух оргазмов менее чем за час ему вполне достаточно, чтобы чувствовать усталость. — Эмм... Так. — Йен смотрит на него с минуту. Сопит. — Это было нормально? И Микки даже не нужно об этом думать, потому что да. Это было действительно блядски хорошо. Он кивает. Старается не краснеть. — Ага. Йен улыбается ему, и выглядит таким увлечённым, таким счастливым, удовлетворённым и просто хорошо. — Рад это слышать. Они смотрят друг на друга с минуту, и Микки больше всего на свете хочет просто прикоснуться к нему. Он пока не готов встретиться, это вряд ли. Он ещё не готов к большому количеству дерьма, которое приходит вместе с тем, чтобы быть в комнате наедине с кем-то, но Йен ему чертовски нравится, он хочет его, он его жаждет. — Я отпускаю тебя, — говорит Йен, прерывая его мыслительный процесс, — умираю с голоду. — Опять долбаная хлопьемания? — А то. — Он замолкает, делая вид, что обдумывает что-то серьезное. — Мм, может быть, тост с нутеллой. Микки вообще-то и сам это любит, поэтому просто пожимает плечами и напускает сердитый вид. — Хорошо, — говорит он, поднимаясь, чтобы встать с кровати. Лобок стягивает при движении, плюс он может чувствовать запах своих подмышек. Ему позарез нужен душ. — Иди. — Значит, сегодня вечером? В обычное время? — Если только ты не заставишь меня снова смотреть эти ебанутые видео. Микки усмехается. Когда они разговаривали в последний раз, Йен потратил чуть ли не час, посылая ему смешные видео из ТикТок. (9) Йен поднимает вверх три пальца. — Слово скаута. — Он делает паузу. Улыбается. — Разве что разочек. Видел одно в Инстаграме, было немного забавно. — Нет. Я отключусь. — Ах. Микки-Микки. Так мил. Так добр. — Отвали. Рассмеявшись, Йен садится и начинает почёсывать щетину на подбородке. — Пока, — говорит он, и внезапно улыбается, такой счастливый, но при этом смотрит на Микки так, будто хочет поцеловать его. Микки позволяет себе улыбнуться и покраснеть. — Увидимся, — говорит он, и ему кажется, что глаза его выдают.⊹──⊱✠⊰──⊹
Он видит сообщение, когда выходит из душа, и ему требуется присесть на минутку — он усаживается голым на кровать, скрестив ноги, держа телефон обеими руками, когда снова и снова смотрит на слова.⊹──⊱✠⊰──⊹
Йен (13:21): Меня так чертовски тянет к тебе, Микки Милкович.⊹──⊱✠⊰──⊹
И он будет перечитывать их снова и снова, всё время, в случайные моменты в течение дня. Когда обедает. Когда красит ванную комнату. Когда возвращается с пробежки, потный и с ноющей болью в теле. И сегодня вечером он снова будет разговаривать с Йеном до часу ночи, и Йен скорее всего пошлёт ему эти тупые грёбаные видео, и возможно будет мягким с ним снова, скажет «Микки» тем голосом, который заставляет его живот скручиваться, и хорошо. Он ему позволит. Он, блядь, позволит ему всё это сделать.─────ᘒ─────
Забавные факты восьмой главы.
❖ Каждый раз, когда Йен мягко произносит «Микки», я хочу, чтобы вы слышали, как Йен произносит его имя в «я, Йен, беру тебя, Микки». Потому что так оно и есть. С маленькой улыбкой в дополнение. Любовь тем, кто понял это в комментариях к прошлой главе! ❖ В этой главе у Йена нет биполярного эпизода. Момент, где они с Микки обсуждают его режим сна/стресс, не является предзнаменованием — хотя я люблю некоторые предзнаменования — а просто должен показать заботу и мягкость со стороны Микки. Написав, я осознала, что в сопоставлении с последней частью главы, это может быть воспринято как гиперсексуальность. Но это не так. Просто старое доброе возбуждение. ❖ Йен составляет действительно отличные плейлисты в Spotify. Он слушает всего понемногу, и отправил Микки некоторые из своих подборок для тренировок, но Микки они не понравились. (За исключением того, что он в абсолютном восторге и слушает их во время пробежек.) Изначально у меня тут был момент, где Йен пытается заставить Микки послушать новый альбом «The Weeknd». ❖ С этого момента данная история технически происходит в настоящем времени. Но в ней нет коронавируса.Примечания.
(1) подвесные полки со скрытыми креплениями (floating shelves/ плавающие полки): https://i.pinimg.com/originals/25/23/96/2523965139af7ff2a03fc9401960abb1.jpg (2) оттенок серого «Пейзаж грёз» (Dreamscape Gray): https://www.behr.com/consumer/ColorDetailView/T15-6 (3) Anthrax (Сибирская язва) — американская метал-группа, играющая трэш-метал, спид-метал, а также грув-метал (позднее творчество). Основана в 1981 году в Нью-Йорке. http://musicandriots.com/wp-content/uploads/2016/04/Anthrax_NYC-Skyline_76A7548_hi-e1460038245770.jpg (4) Spotify — Интернет-сервис потокового аудио, позволяющий легально и бесплатно прослушивать музыкальные композиции, аудиокниги и подкасты, не скачивая их на устройство. Доступен в виде веб-сайта, приложений для всех операционных систем, смартфонов, смарт-устройств и медиасистем автомобилей. (5) Hozier (Эндрю Джон Хозиер-Бирн) — ирландский музыкант, певец и автор песен. Думаю, всем известна «Take Me to Church» в его исполнении, но Йен, конечно, намекает на «Like Real People Do». (6) тройной вызов — (triple-dog dare/ тройной собачий вызов) — вызов, который вы должны исполнить при любых обстоятельствах. От него нельзя отказаться. Если вам бросают вызов (берут на слабо), а вы отказываетесь, затем отказываетесь от двойного вызова (double dog dare), то от третьего отказаться нельзя. Видимо, Йен дает понять, что назад дороги нет. (7) Рефрактерный период — период половой невозбудимости у мужчин, наступающий после эякуляции. Непосредственно по окончании полового сношения, завершившегося семяизвержением с оргазмом, у мужчины возникает абсолютная половая невозбудимость. Происходит резкий спад нервного возбуждения, и никакие виды эротической стимуляции, включая проводимые партнером ласки половых органов, не способны тут же вызвать у мужчины повторную эрекцию. (8) Астроглид (Astroglide) — смазка/лубрикант. Должно быть, одна из самых популярных в США, т.к. в фанфиках я встречала упоминания только этого бренда. https://mir-s3-cdn-cf.behance.net/project_modules/max_1200/a5d3af22473385.56313334f27e0.jpg (9) ТикТок (TikTok) — ресурс для создания и распространения коротких мобильных клипов.