«Как я отважусь Вселенной докучать? Пройдёт минутой время Для прозрений и решений, что минута пустит вспять». T. S. Eliot, «Песня любви Дж. Альфреда Пруфрока», пер. К. С. Фарай.
Тони Старк не умел ждать. Уже пятнадцать минут он сидел в Camaro ― самом неприметном из всех своих автомобилей ― на стоянке рядом с многоквартирным домом. Правая нога уже начала характерно дёргаться, что указывало на высшую степень скуки, левая вообще затекла. Он-то думал, что преступил черту ещё там, в столовой, в первый раз, когда на самом деле прикоснулся к нему. Как оказалось, за первой чертой была вторая, а Тони подошёл уже слишком близко, вот-вот собираясь переступить и её. Он изо всех сил пытался не оказаться здесь. Но всё привело его к одному исходу. Смартфон на пассажирском сиденье зажужжал.Мэй ушла. Подождите минут десять и поднимайтесь
Тони быстро напечатал ответ: будет сделано И положил смартфон на прежнее место. Вот она, точка невозврата, после которой всё изменится. Хотя кого он наёбывал ― всё изменилось, с тех пор как он прижал пацана к стене на базе, с того момента, как расстегнул на его джинсах ширинку. Никакого. Возврата. Ты и так зашёл уже слишком далеко, подумал Тони. Сердце забилось быстрее. Твердя себе, что это совершенно естественно, Тони прочитал несколько молитв в слабой надежде о спасении души после того, что собирался сделать. Потом Тони проверил время: восемь минут. Уже почти. Когда он дойдёт до квартиры, пройдёт уже десять. Ещё оставался шанс струсить и вернуться домой. Тони просто поедет назад, оставшись хорошим человеком. Но потом пришли мысли о том, что Питер ждал его. В прошлом он уже разбил много сердец. Возможно, если удастся сохранить это целым, то ему простят часть грехов.***
Пока Тони пробирался на нужный этаж по коридорам с низким потолком, никто из жителей ― невероятно ― не обратил внимания на человека в солнцезащитных очках в помещении. Лампочка прямо напротив двери Паркеров мерцала, как стробоскоп, высвечивая уродливые бежевые стены. Тони остановился прямо под ней и, на мгновение глаза прикрыв, занёс кулак. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй. Он постучал. Пришла идея крикнуть «Пицца!» ― как защитная реакция юмором на стресс. Внутри квартиры послышались шаги, спустя мгновение дверь распахнулась. Питер. Он, казалось, только что вышел из душа: с волос на плечи ещё капала вода, впитываясь в тёмно-синюю футболку. ― Привет. ― В голосе звучала напускная небрежность, но Питер часто дышал, выдавая волнение с потрохами. Синяки, которыми было испещрено лицо, когда они в последний раз виделись, почти исчезли. ― Привет. ― Все шуточки испарились из головы. Тони тяжело сглотнул, глядя на пацана, а тот смотрел в ответ. Дыхание перехватило. ― Войдёте? ― наконец предложил Питер. Дверь с хлопком закрылась позади. Пацан не спускал с него взгляда. Тони отвернулся, оглядывая маленькую квартирку, которая, казалось, уменьшилась вдвое, с тех пор как он был здесь последний раз. Паркеры явно сделали перестановку, а ещё шторы в гостиной висели другие. Тони расслышал работавшую в кладовой стиралку. ― Она надолго ушла? ― спросил он, не глядя на Питера. ― Сказала не ждать. Тони кивнул. Заскрипел пол: Питер появился в поле зрения, усевшись на спинку дивана, и настороженно смотрел на Тони. Всё очень плохо. Всего четыре шага ― и Тони пропал. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй. Он коснулся колена Питера, тот тихо выдохнул, расправляя плечи, глядя так же, как тогда, в столовой. Сердце Тони бешено заколотилось. ― Нам не обязательно это делать, если ты не хочешь, ― сказал он. Питер кивнул. ― Я знаю. Он неотрывно смотрел Тони в глаза. Тяжело сглотнув, Питер потянулся к нему, дёрнув к себе за грудки и целуя. Тони ощутил привкус мяты ― похоже, одной пастой дело не обошлось. Старк толкнулся языком ему в рот, а Питер положил его руки себе на бёдра. Спортивные штаны легко снимались. Он, похоже, продумал всё заранее. Тони скользнул губами ему на скулу, дальше ― к уху, потираясь лицом о щёку. Втянул в рот мочку, ощущая, как Питер отпустил рубашку и поглаживал горячими ладонями его по груди. ― Вы не сделаете мне больно, ― прошептал Питер. ― Всё хорошо. ― Питер… Он вновь схватил Тони за грудки, слегка встряхнув и заставив посмотреть на себя. ― Всё хорошо, ― настойчиво повторил он. А потом вновь поцеловал, обнимая ногами икры Тони и притягивая ближе, отчего чуть не потерял равновесие. Он свалился бы со спинки дивана, если б Тони не подхватил за талию, прижимая к себе. Теперь они вжимались друг в друга как никогда крепко: Тони чувствовал, как упирался уже возбуждённый член Питера в бедро, от чего и сам начал возбуждаться. Всё очень, очень плохо. Очередной поцелуй; Питер запустил пальцы ему в волосы, прикусывая нижнюю губу. ― Если хотите, ― прошептал он между поцелуями, ― можете… Всё хорошо. Несколько слов потонули между поцелуями в последней фразе ― может, Питер не хотел произносить их, но и Тони не хотел слышать ― и без них всё понятно. Тони мотнул головой и, прежде чем успел подумать, подцепил пальцами футболку Питера, потянув вверх. Он не разрешал себе смотреть на его тело, но коснулся голых плеч, впиваясь губами в шею, вылизывая впадинку между ключицами, слегка прикусывая кожу над левым соском. Питер зашипел и буквально набросился на Тони, крепко обхватывая руками шею, а ногами ― талию. ― Пожалуйста… ― Да.***
Тони отнёс его в спальню. Питер вырвался из объятий, закрыв дверь, и прислонился к ней спиной, наблюдая, как Тони бросил бумажник на заваленную бумагами прикроватную тумбу и снял ботинки. Потом Питер вновь притянул его к себе. И снова поцелуи, нервные попытки высвободить пуговицы рубашки из петель, Тони пытался помогать, пальцы путались. ― Бля… Бля… ― Вот так… Ремень с металлическим клацаньем упал на ковёр вслед за рубашкой, от чего оба вздрогнули. Они отлипли друг от друга, оглядывая тёмными голодными глазами, губы пульсировали от прилившей крови. Питер протянул дрожащую руку к большому шраму на груди Тони, на месте которого раньше был арк-реактор. Кончики пальцев посылали по коже тёплые искры. Тони откашлялся. ― Нам не обязательно идти до конца, ― сказал он, ― если не хочешь. Зрачки Питера были большими и тёмными, словно маленькие чёрные дыры. ― Я хочу, ― задыхаясь, прошептал он. ― Очень хочу. Он прерывисто шагнул ближе, взявшись за язычок молнии на джинсах Тони, но замер, неуверенно отпустив и сжав кулак. В итоге Тони сам снял штаны, прекрасно осознавая, что очертания стояка проглядывались через тонкую ткань трусов. Питер смотрел именно туда, приоткрыв губы, между которыми протянулась тонкая ниточка слюны. Тони занервничал: помимо тех двух раз, у него не было причин рассматривать Питера как-то иначе, кроме как милого парнишку, который увлекается наукой и поколачивает на досуге плохих парней. Этот новый Питер, с огромными зрачками и шальным взглядом, стал полной неожиданностью. Но удивляться не следовало. Как же легко забыть, каково быть шестнадцатилеткой. Но в случае с Питером дело не только в возрасте, но и в повышенной отзывчивости всех органов чувств, словно выкрученных на максимум. Господи Иисусе, Иосиф и Дева Мария, Тони попадёт в ад… Он вновь поцеловал Питера, проводя ладонью по голой спине, другой подхватывая под бёдра; тот мгновенно обвил руками шею и ногами талию. ― Скажи, ― слабо попросил Тони. Он понимал, что вся ответственность целиком и полностью на нём, но хотел получить устное разрешение. Тогда, быть может, ему удастся простить себя за всё, что произойдёт. ― Трахни меня. Во рту совершенно пересохло, сердце бешено колотилось, удивительно, что Питер этого не слышал. А может, и слышал. Но сказал без раздумий, почти без смущения, будто репетировал перед зеркалом ― вполне, кстати, правдоподобный сценарий. Пружины в полутораспальной кровати не рассчитаны на такой вес: безумно взвизгнули, когда Питер тяжело приземлился на спину, Тони ― сверху, не прекращая целовать, одновременно пытаясь стянуть с него боксеры. ― Ты уже занимался этим? ― спросил Тони, когда трусы обоих уже покоились на полу. Питер колебался лишь долю секунды, потом покачал головой. ― Но хотя бы понимаешь, что тебя ждёт? ― настойчиво спросил он. Питер в смятении кивнул. ― Да? Да, конечно. Я подготовился. У меня всё есть… ― Он сел и потянулся к тумбе. Через мгновение у Тони в ладони оказался маленький тюбик смазки. Старк хотел саркастично поинтересоваться, где тот ухитрился его достать, но решил промолчать хоть раз в жизни. ― Скажи, если захочешь остановиться, ― обратился он к Питеру, который поспешно кивнул. ― Ладно… Э… Ложись. Питер прикусил губу и слегка нахмурился, повинуясь. Впервые с начала вечера Тони позволил себе немного расслабиться и даже слегка увлечься: огладил руками бёдра, бока, напряжённые мышцы живота. Кое в чём Питер напоминал Стива ― но нет, он не будет сейчас о нём думать. Что хуже, подумалось Тони: думать о Питере или не думать о нём? Пацан потянулся к нему, но Тони осторожно прижал его руки к матрасу. ― Просто позволь мне всё сделать, хорошо? Удивительно, но Питер кивнул, покраснев. Тони склонился к нему и вновь поцеловал, одновременно большим пальцем с щелчком откупорив тюбик. Питер был таким жаждущим, нетерпеливым, уже требовательно разводил ноги, чтобы Тони на коленях устроился между. Оба дрожали, он мог поклясться, что чувствовал сердцебиение Питера. Тони провёл мокрыми пальцами вдоль тела вниз, чувствуя, как тот напрягся под ним. Тогда он нежно поцеловал Питера в шею, бормоча в кожу: ― Всё хорошо, всё будет хорошо, я рядом… Он не знал, получилось ли заставить Питера почувствовать себя в большей безопасности, но тот не просил остановиться, поэтому Тони продолжил. Смотреть выше его сил, поэтому он просто нашарил вход в его тело и осторожно обвёл пальцем вкруговую, мягко надавив внутрь, не отрывая взора от лица Питера, чтобы выловить малейший признак дискомфорта. Тот сглотнул ― кадык подпрыгнул ― и закрыл глаза. Свободной рукой Тони нежно убрал волосы со лба Питера, целуя в висок. ― Нормально? Пару мгновений спустя ― Тони осторожно двигал пальцем внутрь-наружу, давая ему время привыкнуть к ощущениям, ― Питер неуверенно кивнул: ― Нормально. Он потянулся было к Тони за поцелуем, вытягивая шею, и зашипел, когда Старк обернул ладонь вокруг его твёрдого члена. ― Я рядом… Питер высоко застонал, дёрнув бёдрами на его руку. Тони вновь впился губами в шею, продолжая двигать руками и ощущая, как немо распахнул рот Питер и сжал простыни побелевшими пальцами. ― Ш… Ш… ― Я… Непроизнесённые слова потонули в очередном задыхающемся стоне, когда Тони сжал кулак крепче, заставляя Питера прогнуться в спине и вжаться ему в грудь животом. Он запрокинул голову, дрожа бёдрами от второго оргазма, до которого Тони довёл его за всё время их знакомства. Питер распахнул глаза. ― Ух, ― слабо выдохнул он. ― Было… классно… Где-то в глубине квартиры со скрипом открылась и закрылась входная дверь, по полу застучали каблуки. ― Питер? Питер резко сел, ругнувшись себе под нос, оттолкнул Тони и спрыгнул с кровати, покачнувшись. Он шустро схватил футболку и трусы. ― Питер? Это Мэй. Питер с трудом натянул футболку. ― Да… Эм… Погоди… Он щёлкнул выключателем, погрузив комнату в темноту, и вышел в коридор, обняв себя руками, чтобы скрыть пятна, проступающие сквозь ткань от запачкавшей живот спермы. Тони так и стоял на коленях на кровати, не смея пошевелиться, и прислушивался к разговору: ― Я думал, ты с Натаном на свидании? ― Забыла кошелёк. У тебя всё нормально? Видела свет в спальне. ― Да, я… Как раз собирался… ложиться. Голоса отдалялись, последнее, что разобрал Тони, было: «Спокойной ночи!» Дверь спальни резко открылась и захлопнулась. ― Лучше не включать свет, ― прошептал Питер. В темноте послышался шорох, пацан снова раздевался, потом кровать под Тони заколыхалась, когда тот вновь забрался на неё под скрип пружин. В следующую секунду Питер уже забрался к нему на колени, жадно, глубоко целуя. Тони скользнул ладонями вниз по спине, сжимая ягодицы. ― Ты весь дрожишь, ― пробормотал он ему в губы. ― Да. ― Питер немного отстранился. ― Просто… испугался. Он поднял подбородок, позволяя целовать себя в шею, покусывать мочку уха, ёрзая сверху в странной имитации секса, его запах забивался Тони в нос. Наконец Старк опрокинул его обратно на кровать, добавил смазки на пальцы и вновь толкнулся, на этот раз двумя. В темноте было почти невозможно разглядеть выражение лица Питера. Тот впился в его плечо пальцами, когда Тони толкнулся глубже, и поцеловал, когда задел внутри очень знакомый бугорок… Питер зашипел, крепко прикусив его нижнюю губу. ― Ещё, ― задохнулся он. Тони кивнул, чувствуя во рту привкус крови, губа пульсировала болью, но ничего не имело значение, когда удалось разглядеть лицо Питера в тусклом голубом свете, просачивающемся сквозь жалюзи. Всё, чего сейчас хотелось ― доставить ему как можно больше удовольствия. Третий палец протолкнуть было сложнее всего ― Питер явно терпел, сжав зубы. Тони добавил больше смазки, попытался снова, и, казалось, дело пошло легче ― Питер снова возбудился. Тони чувствовал, как по кисти обильно стекала смазка, и, утянув его в очередной поцелуй, нашарил внутри простату, надавив. Питер оторвался от его губ и протяжно застонал, вскинув бёдра, прижимаясь к нему ближе, горячо шепча на ухо: ― Может… ах… может, уже? ― задыхаясь, прошипел он. ― Правда, если продолжишь, я… опять кончу. Тони кивнул, медленно вытягивая пальцы, и сжал колено Питера, когда тот всхлипнул. Свободной рукой потянулся к своему бумажнику, откуда достал презерватив. Питер лежал на спине с широко разведёнными ногами и неотрывно следил, как он раскатывал резинку по члену, на шее нервно билась жилка, но в глазах ― такое доверие, что Тони затошнило, даже несмотря на то что внутри бурлила похоть и он себе надрачивал. До сих пор он даже не осознавал, насколько сильно жаждал этого. Питер вытянул шею, чтобы посмотреть, как он пристраивается между ног, но Тони зарылся в его волосы пальцами, потянув и окинув его голову на подушки. ― Расслабься, ― попросил он. ― Я рядом. Если будет неприятно, говори сразу, хорошо? Питер кивнул и устроился ногой у него на плече, другой обнимая за талию, упёршись пяткой в поясницу Тони. На мгновение забывшись, Старк нахмурился. ― Тебе… Точно так удобно? ― Да? ― Питер, казалось, удивился, почему Тони вообще его об этом спросил. ― Слишком гибкий, ― выдохнул Тони. ― Тебе же нравится. Он криво усмехнулся и крепко сжал бёдра Питера. ― Чертовски верно. ― Потом слегка пришёл в себя: ― Если будет больно, говори сразу, если захочешь остановиться, просто скажи… ― Знаю, ― нетерпеливо ответил Питер. ― Знаю. Давай уже. Откладывать некуда. Тони поцеловал его, вылизывая рот, и Питер со вздохом ответил, отвлекаясь настолько, что смог расслабиться и впустить Тони внутрь. И зашипел, впиваясь ногтями в его плечи. ― Полегче… легче… ― Да, я… Ш-ш… Тони послушно затормозил, медленно и осторожно проталкиваясь, дрожа бёдрами от напряжения, но полностью игнорируя желания своего тела. Непонятно, стонал Питер от удовольствия или от боли, но на лице отразилась тень страха ― тогда Тони нежно погладил его бедро, приговаривая: ― Я здесь, я рядом… Второй толчок внутрь заставил Питера впиться в плечи Тони крепче. ― Ах… Тони взволнованно замер: ― Нормально? Растянулась ужасная пауза, потом Питер прокашлялся. ― Э, немного левее? ― мягко попросил он. Тони повиновался, получив в награду удивлённо-довольный вскрик. Тони тут же зажал ему рот рукой. ― Ш, мы же не хотим, чтобы кто-то… Питер убрал его руку. ― Двигайся, ― просипел он. ― Иначе убью. С очередным толчком Питер прогнулся в спине, Тони зарылся лицом между его плечом и шеей, придерживая за колено так сильно, что, наверное, оставлял синяки. Он царапал зубами его кожу, ощущая на языке соль. Питер был идеальным. Он с усилием собрал последние мысли в кучу, вдруг осознав, что Питер уже с минуту что-то беспрерывно бормотал с каждым толчком: ― Сильнее… Сильнее… Да, вот так… Так… Ах… ммпфф… Ох… Казалось, заткнуть его невозможно, но Тони особо и не хотел. Почему-то эта болтовня успокаивала, поселив внутри чувство, что он не просто использовал Питера, не заботясь о его удовольствии. ― Прошу… жёстче… ― Не хочу тебе навредить… ― начал Тони, но Питер замотал головой. ― Я автобус могу остановить голыми руками, ― задыхаясь, выпалил он, ― ты правда считаешь это проблемой? ― Было слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, но Тони видел достаточно, чтобы понять, что Питер смотрел с тем выражением, которому просто не мог отказать. Большие, умоляющие глаза. ― Пожалуйста? ― прошептал он. Тони сжал пальцами его бёдра, толкнувшись глубже, сильнее. Питер вскрикнул, вцепившись в его пальцы на своём бедре. ― Нормально? ― Не знаю, ― задохнулся он. ― Не останавливайся… Хочу… понять… Агрх… ― Тони ускорился. ― Да… Да… ― Он гортанно, голодно застонал, зажмурившись и запрокинув голову. Тони склонился и облизал яремную вену. Оказалось, есть простой способ заставить Питера замолчать ― затрахать до потери сознания. Пальцы уже болели там, где Паркер стискивал их на своём бедре, но это была небольшая плата за его отчаянные ах-ах-ах-ах на ухо. Пружины кровати ритмично скрипели в такт толчкам. Питер тяжело, протяжно выдохнул ему в шею, забившись в очередном оргазме, тогда Тони сел на пятки, сажая его на себя с такой лёгкостью, будто тот ничего не весил, чувствуя, как он безвольно, послушно обвил шею руками, а ногами ― талию. Тони ощущал приближение оргазма. Питер горячо дышал ему в шею, неспособный больше стонать, чем сводил Тони с ума. Они сбились с ритма, Тони порывисто толкался в податливый жар ― всё глубже и глубже, слыша обессиленные всхлипы Питера возле уха. Когда он излился внутрь, Питер беспомощно застонал, царапая ногтями спину. Ссадины загорелись жаром и холодом одновременно. Тони зажмурился, вонзая зубы Питеру в плечо.***
Потом они молча лежали на кровати, тесно прижавшись друг к другу: Питер ― на спине, Тони ― на животе. Пацан всё ещё тяжело дышал, блаженно глядя в потолок и поглаживая Тони по волосам. ― Ты как? ― промурлыкал он. ― Хорошо. ― Глаза Питера были влажными. ― Нужно принять душ, ― сказал Тони. ― Или завтра будет всё болеть. Питер с лёгким стоном сел на кровати, проводя пятернёй по волосам. Тони поднялся следом, коснувшись пальцами поясницы. ― Не торопись. ― Нужно всё убрать… ― Питер слабо махнул на перепачканное покрывало. ― Я всё сделаю, ― заверил Тони. ― Иди. Душ и спать. Питер кивнул, поднимаясь на ноги, и замер, пошатнувшись. Тони не видел выражения его лица, но мог догадаться. ― Осторожнее, ― сказал он. ― Ближайшие день-два ходить будет неприятно. Питер осторожно наклонился и поднял трусы. ― Оно того стоило, ― сказал он и захромал в ванную, опираясь рукой о стену, чтобы не упасть. Через пару мгновений послышалась вода. Тони сорвал покрывало и сунул его в машинку, презерватив он завернул в салфетки и выкинул в мусорку у стола. Когда застёгивал рубашку ― после того как кое-как удалось промокнуть кровящие царапины на спине, ― в комнату вернулся влажный Питер. Трусы сидели низко, обнажая тазовые кости. ― Вы уходите? ― сонно спросил он, прислонившись к косяку двери. ― Если не хочешь объясняться с тётей. Он осторожно подошёл к Тони и поцеловал его в уголок губ. ― Тебе нужно поспать, ― пробормотал Старк. ― Всегда нужно. ― Однако Питер казался слишком измученным, чтобы всерьёз спорить. Он снова устроился на скрипучей кровати, потянув за собой Тони, который лёг рядом, вспоминая, как Питер жал его пальцы, прямо перед тем как Старк принялся втрахивать его в кровать, и побыстрее отогнал эти мысли. Питер потянул его руку ко рту, облизывая кончики пальцев и слегка прикусив костяшки. Потом вздохнул, устроившись удобнее, и прикрыл глаза. Тони погладил его по волосам, пытаясь вспомнить, чем занимался шестнадцать лет назад. Может, создавал компанию? В висках зарождалась головная боль, он вжался лбом в затылок Питера, мягко касаясь губами его шеи сзади. Когда объявлял на весь мир, что является Железным человеком, он вроде бы ещё не был слишком старым. Цифровые часы на тумбе показывали пятнадцать минут девятого. Тони задался вопросом, во что вообще ввязался. Дыхание Питера выровнялось, Тони осторожно поглаживал пальцами по плечу вниз, вдоль руки, вдыхая слабый сосновый запах шампуня и сильный запах секса от его волос. Питер сонно прижался к нему крепче, Тони осторожно коснулся губами местечка за ухом.***
Тони дождался, когда стиральная машинка закончит цикл стирки и сушки, достал чистое покрывало, накрыл им Питера ― тот сонно промурлыкал что-то, потёршись о ладонь Тони, и свернулся клубочком ― и быстро ретировался к машине на стоянке, пока паника не успела накрыть его с головой. Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй.