Вы правда сделали это ради меня?
не то чтоб мы совсем не будем работать, ― пришёл ответ. но да Питер примерно тридцать вариантов сообщений накатал в ответ, постоянно стирая и перепечатывая, но в итоге решил написать просто то, что чувствовал:Не могу блядь дождаться.
Но ждать всё равно пришлось ― некоторые вещи стояли в очереди первыми. Например, тест по испанскому, собрание в школе, посвящённое вождению в нетрезвом виде, и в довершение ― выпускной. Питер стоял на школьной лестнице в костюме, чувствуя себя нелепо и напыщенно одновременно. Музыка внутри играла так громко, что даже снаружи чувствовалось, как басы давили на барабанные перепонки. Машина, на которой он приехал, умчалась прочь, и в этот момент зажужжал смартфон. Наверное, Мэй ― с неё станется написать сообщение через десять секунд, после того как высадила у школы… Как оказалось, сообщение от Старка, но Питер не успел прочитать, потому что… ― Эй! ― разодетый в костюм Нед налетел на него со спины, крепко обнимая. ― Чёрт возьми, ― сказал он, немного отойдя и разглядывая Питера, ― кто это у нас тут, Джеймс Бонд? ― Ты себя-то видел? ― парировал Питер. ― Дэниелу Крейгу стоит опасаться конкуренции. За плечом Неда он заметил стоявшую неподалёку Мишель: на лице презрение к тому, что на ней надето ― нечто неожиданно цветочное. Не меняя выражения лица, она показала ему фак и кивнула, когда Питер ответил тем же. ― Выглядишь не совсем ужасно, ― сказала она, подходя ближе. ― Ты тоже. Мишель, вытянув шею, посмотрела ему за спину. ― О боже, ― прошептала она. ― Не оборачивайся сразу. Тут кое-кто сегодня, похоже, станет королевой пылающих промежностей. Питер оглянулся через плечо, увидев Лиз Аллен в коротком ярко-розовом вечернем платье. Она шустро нырнула внутрь, держа под руку какого-то смутно знакомого парня, в котором Питер не сразу узнал капитана команды по плаванию. ― Ты уже почти пожалел, что упустил такую штучку, м? ― подтрунила Мишель. ― Ты шутишь? ― встрял Нед. ― У Питера есть тайный секси-бойфренд, который удовлетворяет его во всём, вплоть до постели, так что, полагаю, жалеть ему не о чем. ― Питер подавился слюной и закашлялся до слезящихся глаз. ― Давай, ― добавил Нед, стуча ему между лопаток, ― пошли.***
Внутри грохала музыка: звук был плотный, словно стена, в которую Питер с силой врезался. Если басы так отчётливо слышались снаружи, то, зайдя внутрь, он почувствовал их пульсацию в груди, висках, даже в корнях зубов и дёснах. Плюс ко всему каждый постоянно что-то друг другу орал, чтобы перекричать музыку. Ладони увлажнились, Питер вдруг вспомнил о зажатом в руке смартфоне. Торопливо, не желая, чтобы кто-то увидел, он открыл сообщение. повеселись как следует. но не напивайся. Питер широко ухмыльнулся, быстро напечатав: принято, ― и сунул айфон в карман. На другом конце зала в толпе танцевала Лиз, их взгляды встретились, она помахала ему, Питер ей улыбнулся. ― Оу, она определённо пошла бы с тобой на выпускной, ― крикнул Нед. ― Ой, я тя умоляю, ― фыркнул с усмешкой Питер. ― Ладно, пошли… …найдём место подальше от этих ёбаных динамиков, Господи. Они сели за чудом незанятый столик ― захламлённый полупустыми стаканами и сумочками ― неподалёку от танцпола. Убрав чьи-то красные атласные туфли со стула, Питер тяжело опустился на него. От громких басов, что напрягали каждый нерв в теле, уже начало подташнивать. ― Танцевать не планируешь? ― спросил Нед. ― Буду, когда поставят Ники Минаж, ― ответил Питер. ― Да ладно тебе, ты ведь не можешь весь вечер сидеть на одном месте, ― Нед поманил его к себе обеими руками, Питер глянул на Мишель, которая тоже устроилась рядом. ― Да ну вас. ― Что? ― спросила Мишель, каким-то образом умудрившись перекрыть звуки музыки без крика. ― Этот фанк городских окраин бесконечно меня завораживает. Я могу оценить его как подобает только на расстоянии. Нед разочарованно покачал головой: ― Ну я тогда один пошёл. ― И растворился в толпе как раз в тот момент, когда музыка Бруно Марса сменилась песней Hey Violet¹, от которой Питеру стало не по себе. Сегодня на танцы пришли все: Флэш со своей несчастной подружкой, которая, казалось, не слишком весело проводила время; Лиз, сначала танцевавшая со своим кавалером, а потом с Бетти Брайант; время от времени то тут, то там мелькал Нед и ещё ребята из команды по декатлону; Гарри Осборн кружил своего парня в танце; в толпе даже мелькнули золотистые кудри Гвен… Руки Питера дрожали, в горле пересохло. Он потянулся к ближайшему стакану, в котором осталась вода, и сделал глоток, надеясь, что холод прогонит тошноту. Вода разлилась льдом внутри, но жар от всех этих танцующих людей в узком пространстве создавал впечатление, будто Питер в парной. Глотнув ещё раз, он поморщился и отставил стакан. Сидевшая рядом Мишель достала из сумочки маленький блокнот и начала рисовать, не обращая внимание на скудное освещение, ― Господи Иисусе, а ещё эти мигающие огни, неужели у него уже эпилептический припадок начинался? Питер достал смартфон из кармана.Эй, как считаете, я выдержу???
К его облегчению, ответ пришёл незамедлительно. К его разочарованию, совсем не то, чего он ожидал. стажировку или танцы Питер стиснул зубы.Танцы Мне кажется, я ща сдохну Ттут охуенно громко
Песня вновь сменилась, на этот раз Flo Rida ― Low. Что-то в мелодии ― возможно, синтезаторы? ― заставило виски Питера пульсировать болью. Он гортанно застонал и схватился за голову, стараясь дышать медленно, чтобы хоть немного облегчить накатывающую тошноту. ― Всё нормально? ― Он посмотрел на Мишель, хмуро глядевшую в ответ. Увидев его лицо, она отложила карандаш. ― Что такое, Питер? ― Мне нужно… ― Желудок сжался. Вновь застонав, он вскочил, но голова закружилась и пол покачнулся. Мир накренился вправо, он опёрся о стол, Мишель быстро подскочила к нему, хватая за руку, и потащила прочь из зала к мужскому туалету. Последнюю пару футов он уже пробежал, врываясь в первую открытую кабинку и выворачивая весь свой скудный обед в унитаз. Когда блевать было уже нечем, Питер посидел ещё некоторое время, глубоко дыша, потом спустил воду. Он никогда не любил блевать. Но делать это в школьном туалете ещё хуже. Мишель, ожидавшая его с той стороны кабинки, прислонившись к стене спиной и скрестив на груди руки, внимательно следила, как он прополоскал рот и умылся. ― Спасибо, ― просипел Питер, когда почувствовал, что может говорить. Казалось, басы сотрясали стены. Она пожала плечом. ― Ты напился, что ли? ― Что? Нет! Просто… перенапрягся. ― А, очередной несчастный с ДСИ². Интересно. ― Она помахала ему его же смартфоном. ― Я и его прихватила, если что. Сердце Питера пропустило пару ударов, он почти вырвал его из рук Мишель. ― Спа… сибо! ― К его облегчению, айфон был по-прежнему заблокирован, но он не удивился бы, если б она каким-то образом выяснила пароль. ― Ты как? ― склонила Мишель голову. ― В норме… насколько это возможно в таком состоянии, понимаешь? ― Я имею в виду, в последнее время. Ты будто ощетинился на весь мир. Вообще, это немного странно. Питер вспомнил их с Недом беседу на кухне, которая, казалось, состоялась уже сто лет назад. Так вот когда Мишель решила его немного разговорить. Он пожал плечами, подставляя руки под кран, при этом старательно не глядя на неё. ― Это всё стресс. Сама знаешь. Мишель откашлялась. Когда Питер поднял на неё взор, то заметил в лице никогда ранее не виданное выражение: что-то среднее между подозрительностью и чем-то сродни беспокойству. ― Мы можем поговорить? ― спросила она. ― А что мы сейчас делаем? ― Я имею в виду где-нибудь в более тихой обстановке. ― Что-то случилось? ― спросил Питер. ― Забавно, ― ответила Мишель. ― Как раз это я и хотела спросить у тебя.***
Они вышли из школы и направились за угол здания. На улице уже похолодало, поэтому оба дрожали, когда сели на тротуар, глядя на почти пустую парковочную зону. Питер вдохнул сырой вечерний воздух и попытался расслабиться. ― Ладно, слушай, ― наконец начала Мишель. ― Ты сказал, что кое с кем встречаешься, но имя отказался называть. Ты не скрывал, что это парень, да и сам уже давно совершил каминг-аут, так что дело не в его поле. И вот моя догадка: либо мы его знаем и тебе за него стыдно, либо существует иная причина, почему ты не можешь сказать, кто это. ― Мишель, ― неуверенно возразил Питер, ― я же говорил, он ещё не сделал каминг-аут… ― Да, а ещё сказал, что мы его даже не знаем. Так как же мы можем навредить его репутации, выболтав этот небольшой секретик, если не знаем круга его общения? Питер растерялся. ― Не знаю, я лишь делаю, как он про… ― Я знаю, что с тобой происходит. Питер заморгал, сердце забилось где-то в горле. ― Л-ладно… ― По крайней мере, у меня есть очень обоснованное предположение. ― Она прокашлялась, как делала в классе, прежде чем ответить на вопрос учителя. ― Существует логическое обоснование, почему ты скрываешь его личность от нас, ― сказала Мишель. ― Фигня с каминг-аутом со мной не прокатит. А если учесть, что ты ― Человек-паук… ― Мишель, какого хуя… Она смерила его оценивающим взглядом. ― Да, я всё знаю. ― Никто этого не знает! ― Питер Паркер уезжает на суперспециальную стажировку с Тони Старком за городом, прямо перед тем как Человек-паук появляется в Берлине. Косвенные улики, конечно, но всё становится ещё более подозрительным, когда Питер Паркер возвращается домой побитым… ― О’кей, ладно, я тебя понял. ― У тебя, конечно, много чего сейчас происходит. ― Она вновь прокашлялась. ― Но дело вот в чём: ты не хочешь, чтобы мы знали имя твоего парня. Как по мне, очень похоже, что ты изо всех сил пытаешься скрыть эту информацию. Как мы уже выяснили, дело тут не в поле, так что подвох в другом, ― она подняла бровь, ― собираешься оспорить? Питер посмотрел на стоянку, чтобы не встречаться с ней взглядом. ― Не, ― мотнул он головой и саркастично продолжил: ― Ты, похоже, в ударе, не буду мешать. Она и бровью не повела. ― Ты трахнулся с кем-то, с кем не следовало. И если мы отбросим в сторону ксенофобию, то вариантов остаётся несколько. Хотя, возможно, я рассматриваю всё под неправильным углом, но не могу не спросить. Ты… ― Голос её зазвучал более мягко и осторожно. ― Ну, знаешь. Был не против? ― Воу, ― Питер резко повернулся к ней, ― ты на что намекаешь?.. Всё определённо было не так. Она невесело усмехнулась. ― Уверен? Некоторые твои гематомы выглядят нихерово так… ― Знаю, ― рявкнул Питер. ― Но всё было по обоюдному согласию, ясно? ― Значит, остаётся третий вариант, ― спокойно сказала Мишель. ― Сколько ему лет? Питер замер, воззрившись на неё огромными глазами. А потом отвёл взор. ― Оу, ― протянула Мишель и тяжело вздохнула. ― Двадцать очков Рэйвенкло. Тишина. Какая-то парочка спотыкаясь направилась к машине на стоянке, неуверенно вырулив на дорогу и уносясь прочь. ― Будешь меня отчитывать? ― спросил наконец Питер. Мишель пожала плечами. ― Это твоя жизнь, Паркер. Я лишь скажу, что решение очень глупое, но сам знаешь. Как я и сказала, жизнь твоя. Тишина. ― А если начистоту ― сколько? ― спросила она. Питер вздохнул. ― Ему около… сорока, ― прошептал он наконец. ― Что?! ― её возглас эхом разнесся по всей парковке. ― Я-то думала, это типа студент университета… ― Мишель покачала головой. ― Вылезай из этого дерьма, пока не поздно. ― Я не обязан слушать твои советы. Да и потом, что вдруг резко случилось с «Это твоя жизнь, Паркер»? ― Паркер, сейчас десять вечера, а на улице дубак, я не собираюсь тебе разъяснять, почему ебаться с мужиком втрое старше себя хреновая идея. ― Ты… Ладно, слушай, ― застонал Питер, потирая виски. ― Ты не знаешь всей ситуации и не можешь понять… ― Так кто это? ― Я… Что? Она скрестила на груди руки. ― Ты не хотел говорить, кто он. Значит, мы его точно знаем. Так кто это? Питер рывком поднялся на ноги. ― Отъебись. ― И направился обратно к главному входу, но Мишель догнала его. ― Давай-ка прикинем, ― сказала она. ― Это кто-то, нам знакомый или, по крайней мере, узнаваемый. Учителя в школе не слишком горячие, так что их исключаем. Но погоди-ка, ты ведь Человек-паук… ― Ты можешь перестать кричать об этом на всю округу?! ― …и если YouTube не врёт, то недавно встречался в Берлине с кучей чрезвычайно привлекательных людей старше тридцати на своей «стажировке», ― она изобразила пальцами кавычки. Питер резко развернулся к ней. ― Мишель, пожалуйста, замолчи. Она притихла, внимательно глядя на него. Они уже подошли к главному входу. Музыка смолкла, Питеру подумалось, что, возможно, сейчас проходит процедура награждения короля и королевы. Они с подругой так и смотрели друг на друга, пока Питер первым не отвёл взор. ― О. Мой. Бог, ― выдохнула Мишель. У неё перехватило дыхание. ― Могу я сделать одно предположение? ― Нет. ― Ладно, ― она застонала, проводя пальцами по волосам. ― Понятно, что ты не собираешься прислушиваться к голосу разума… И знаешь что? Прекрасно. Я бы, наверное, тоже не стала, но… ― она покачала головой. ― Ты сейчас ходишь по очень тонкому льду, это хоть ты понимаешь? Питер не смотрел на Мишель, не желая признавать её абсолютную правоту. ― Всё будет хорошо, ― беспомощно сказал он. ― И как долго, по-твоему, это продлится? ― она вновь покачала головой. ― Всё обернётся катастрофой. Питер ничего не ответил. Он и сам не знал, как долго они протянут. Но не собирался прикидывать возможности или думать, что когда-то эти отношения в принципе могут закончиться. В школе снова заиграла музыка. Порой Питеру хотелось быть более легкомысленным. Тогда можно было бы делать всё что захочется, не подозревая, что занимаешься самообманом, намеренно закрывая глаза на проблемы, которые тянулись за принятыми решениями. Сначала он захотел стать супергероем ― в результате подорвалось его психическое здоровье. Потом бросился в объятья человека, гораздо выше по статусу и старше Питера, а теперь ощущал, будто заходил в чересчур глубокий бассейн. Голова пока ещё держалась над поверхностью воды, но как только он устанет грести… ― Нед знает? ― спросила Мишель. Питер покачал головой. ― Никто не знает. ― Он замешкался. ― Могу я надеяться, что это останется между нами? Одно пугающее мгновение Питер боялся, что она скажет «Нет». Но Мишель кивнула: ― Да, я буду молчать. Но Нед тоже о тебе беспокоится, поэтому про Паука я ему расскажу. ― Мишель… ― Что? Он на седьмом небе от счастья будет. ― Знаю, а потом разболтает это в самый неподходящий момент… ― Питер замолчал, когда двери распахнулись, выпуская Флэша и его зарёванную спутницу. ― Нет… Нет… С меня хватит… Всё, я ухожу! ― воскликнула она. ― Почему тебе обязательно вечно на меня срываться? ― требовательно спросил Флэш. Потом они повернули за угол и исчезли из виду. ― Ёбаный Флэш, ― пробормотала Мишель. ― Ёбаный Флэш, ― согласился Питер. Потом пожал плечами. ― Говори, если хочешь. Если честно, я слишком устал хранить секреты от вас обоих. ― Тогда решено. ― Она направилась к дверям, но тут же остановилась, взявшись за ручку, и обернулась. ― Только будь осторожен, хорошо? ― сказала она. Питер кивнул, не в силах встретиться с ней взглядом. ― Я знаю, что не слишком хороша в выражении эмоций, ― продолжила она, ― но если с тобой что-нибудь случится, это будет полный отстой. ― И что же может случиться? ― спросил он ошарашенно. ― Без понятия, ― ответила она. ― Идёшь? Он покачал головой, и Мишель исчезла внутри, сопровождаемая коротким рёвом гремящей музыки. Похоже, играл Эд Ширан: «Take me into your lovin’ arms… | Заключи меня в свои любящие объятья…» Внутри медленно танцевали парочки, а снаружи Питер наблюдал за ними через окна, горько сожалея, что не может спокойно, бездумно к ним присоединиться. Однако сердиться не было смысла, ведь он сам закрыл эту дверь.***
К великому облегчению Питера, после выпускного наступили праздничные дни в честь Дня благодарения ― он не знал, как продолжал бы ходить в школу, встречаясь с пронизывающим взором Мишель и отвечая на миллион вопросов Неда (которые вчера, после того как пришёл домой, получил от друга; самым примечательным было «Почему ничего не сказал мне раньше?». Хорошо, конечно, открыться друзьям, но теперь Питер постоянно беспокоился, что кто-нибудь из них проболтается). И без того хватало волнений, ведь он сглупил и упомянул ещё о стажировке у Старка, на что получил поздравления от Неда и осуждающий взгляд ― от Мишель. Кроме того, по округе пронеслись ошеломительные новости ― отца Лиз арестовали. Никаких подробностей, но Питер эгоистично радовался, что в школу идти не нужно, потому что не знал, что сказать Лиз и как её поддержать, когда они неизбежно встретятся на декатлоне. И опасался, что их собрания первое время будут проходить в атмосфере подавленности и неловкости. Обычно на День благодарения Питер и Мэй накрывали стол и смотрели плохие комедии. Но в этом году их пригласил в гости Натан, где они все вместе приготовили ужин: Натан занимался индейкой, Мэй ― пирогом, а Питер ― рогаликами, ― а потом уселись за крохотный стол (как сардины в банке, прокомментировал Натан). Питер вдруг понял, что ему начал нравиться бойфренд тёти, который раньше занимался музыкой и рассказывал забавные истории, как играл в барах в криминальных районах Манхэттена. Также было совершенно ясно, что между Мэй и Натаном завязались серьёзные отношения, что заставляло Питера чувствовать себя неловко и немного одиноко.***
А потом наступило воскресенье, и Мэй привезла его в особняк. ― Ты взял деньги на такси до дома? ― спросила она. ― Да, конечно. ― Волнуешься? ― Конечно. ― Он сжал и разжал кулак, медленно выдыхая, несмотря на боль в груди, которая предвещала сильное беспокойство. ― Да, определённо. Они подъехали к тротуару перед высоким зданием, Мэй разблокировала двери. ― Поработай на совесть, но и отдыхать не забывай, ― сказала она и обняла его. ― Я так тобой горжусь. ― Что-то в её голосе заставило внутренности скукожиться от жгучего чувства вины, Питер обнял её крепче. Всё это так неправильно, подумал он. Очень, очень говённый поступок… А ещё: события между нами развиваются слишком стремительно. ― Береги себя, ― сказала Мэй напоследок, похлопав его по плечу. ― Обязательно, ― ответил Питер, сжав её руку, потом открыл дверь и вышел на улицу. ― Люблю тебя, Мэй, ― добавил он, наклонившись к приоткрытому окну. ― Я тебя тоже. И она уехала.***
Как и всегда по приходе в особняк, Питер сначала встретил Хэппи, который сообщил, как обычно угрюмо и саркастично, что «мистер Старк наверху, в лаборатории, и не хочет, чтобы его беспокоили». ― Всё в порядке, Хэппи. Питер резко обернулся. Каким-то образом Старк умудрился материализоваться позади него, не издав ни звука. ― Здрасьте, ― сказал он слабо. ― Привет, пацан. Рад тебя видеть. Пошли. ― Он кивнул ему, и Питер без раздумий последовал за ним наверх, в сторону лабораторий. ― Так что мы будем делать? ― спросил Питер на ходу. ― То есть кроме… Ну, вы знаете. То есть в лаборатории. Вместо ответа Старк сжал его плечо и впечатал в ближайшую стену, жадно целуя. ― Это вместо приветствия? ― пробормотал Питер, как только они оторвались друг от друга. Он не ожидал, что Старк начнёт первым, не говоря уже о том, чтобы так решительно. ― Это я так рад тебя видеть, ― ответил Старк и вновь поцеловал, прихватывая зубами нижнюю губу; Питер откинулся затылком на стену, распахнув рот. ― Да… Да, я тоже. ― То, о чём ты сказал в прошлый раз, ― пробормотал он. ― Всё ещё в силе? ― Не помню, что я сказал, ― прошептал Питер. ― Сказал, что хочешь снова трахнуться в постели, ― прошептал Старк в ответ едва слышно, на случай если кто-то подслушивал. ― Ух, прям так и сказал? То есть да, конечно. ― Питер вцепился в его воротник, притягивая ближе. ― Да, пожалуйста. ― Уверен? ― Конечно уверен. Прошу. ― Оглядев коридор, чтобы убедиться, что они наедине, Питер вжался в него всем телом. ― Прошу, пожалуйста, трахни меня. ― Ты что, перед зеркалом репетируешь? ― спросил Старк. ― У тебя слишком убедительно выходит. Пойдём. ― Он повёл его вверх по лестнице. Остановившись у двери с панелью, Старк быстро набрал код. Раздался приглушённый щелчок, и он толкнул дверь, пропуская Питера. Паркер вошёл и обомлел. Это была спальня Старка ― ну то есть он так предполагал, потому что ничьей другой она просто быть не могла. С одной стороны вместо стены было французское окно с раздвижной дверью, ведущей на балкон с видом на город. Другая дверь, по-видимому, вела в ванную ― Питер даже не представлял, как она выглядит. Ещё тут был огромный металлический шкаф и гигантский, во всю стену, телевизор. Но особенно притягивала внимание преступно огромная кровать. Питер изо всех сил старался не пялиться, но получалось плохо. ― Блядский боже, ― прошептал он. ― Вы… Я знал, что вы богаты, но чтоб настолько. То есть ― вы только посмотрите на этого монстра ― как будто сонный остров! ― Он обернулся на Старка. ― Вы богач, ― вновь сказал он. Казалось, Питер просто не мог перестать это повторять. Как вообще у одного человека могла быть такая прорва денег… ― Ты в порядке? ― спросил Старк. ― Да, да, в норме, просто… ― Он прокашлялся. ― Ух ты. Старк ничего не ответил, но так смотрел на Питера, будто мог от одного лишь взгляда получить удовлетворение. Питер снова притянул его за воротник поближе и поцеловал, обнимая локтем за шею, и, запрыгнув ему на руки, тут же обхватил ногами талию. ― Пожалуйста, ― прошептал он. ― Пожалуйста. Вскоре он приземлился на матрас с коротким вскриком и продолжил в нём тонуть. Пуховая перина. Ну естественно. Старк же склонился над ним, жадно целуя. ― Постойте, ― сказал Питер, ― кажется, я тону… Этот матрас… Так вот как я умру… ― Никто ещё тут никогда не умирал, насколько я знаю, ― с усмешкой ответил Старк. ― Так что всё с тобой будет хорошо. Потом он задрал футболку Питера, целуя грудь, облизывая сосок и как обычно принося массу приятных ощущений, от которых мозг Питера просто отключался. Ещё, ещё, ещё ― казалось, единственное, о чём он думал и что помнил, как говорить, когда Старк подтолкнул его к центру кровати. Он принялся снимать с Питера одежду, переворачивая на живот и потихоньку стягивая трусы, тяжело придавив сверху всем телом. Питер спихнул его, переворачиваясь на спину. ― Мне больше так нравится, ― пробормотал он и, взяв Старка за запястье, поцеловал костяшки, а потом вернул руку на прежнее место ― к трусам. ― Лицом к лицу… Старк вжался лбом в его лоб, Питер прикрыл глаза, прижимаясь к нему. По коже бежали мурашки, когда Старк окончательно стянул с него трусы и потянулся к тумбочке за смазкой и презервативом. Теперь, когда Питер точно знал, что последует дальше, второй раз расслабиться было гораздо легче. Тело, казалось, пылало в тех местах, где дотрагивался Старк, а когда тот прижался головкой к входу, у Питера закружилась голова. С первым медленным, осторожным толчком внутрь показалось, что он теряет сознание. Старк прижимался щекой к шее, царапая щетиной нежную кожу, и, казалось, боль должна отрезвлять, но она лишь усугубляла. Питер вдруг понял, насколько ему нравилось слышать отчаянные стоны и вздохи Старка сквозь туман пьянящих ощущений, ― поэтому перевернул их и снова устроился сверху, вытягивая всё больше и больше этих великолепных звуков. Измождённые, но довольные, они лежали на кровати, удобнее устроившись на подушках, и молчали. Питер не мог связно мыслить, не то что говорить. Если Старк спрашивал что-то, он лишь устало кивал или улыбался. ― Знаете, ― пробормотал он через пару минут, когда Старк, замолчав, просто прижимал его к себе, ― если б комнату сейчас затопило… думаю, мы бы спаслись на этом матрасе. ― Он слабо похлопал по кровати. ― Может, оставим обсуждение кинг-сайз кровати до лучших времён? ― закатил глаза Старк и осторожно убрал его волосы со лба. ― Я бы сейчас убил за что-нибудь сладенькое, ― добавил он. ― Хочешь печеньку? Я ― определённо хочу. ― Он соскочил с кровати и принялся одеваться. Пальцы заметно дрожали, когда он застегнул молнию на джинсах, но Питер притворился, что не заметил, когда Старк поймал его взгляд. Он приподнялся на локте. ― В лабораторию? ― Да, определённо, только надень портки. Питер со стоном поднялся, потянулся всем телом и принялся собирать разбросанную по полу одежду. ― Эй, кстати, ― подал голос Старк, ― можешь в следующий раз полегче? У меня ещё с предыдущего раза царапины не затянулись. ― Простите… ― покраснел Питер. ― Не у всех есть исцеляющий фактор, сам понимаешь. ― Ладно, ладно, но мой тоже не идеальный. В тот раз синяки сходили почти день. ― Он взялся натягивать футболку. ― Долговато, а? ― задумчиво спросил Старк. Надев футболку, Питер вдруг понял, что в комнате один, но дверь в ванную открыта, и, чёрт возьми, она была роскошной. Старк стоял перед огромным зеркалом, смачивая водой голову. Питер подошёл сзади, прижавшись щекой к плечу. ― Так приятно, ― прошептал он. Старк ответил не сразу ― просто стоял, позволяя себя обнимать. ― Да, ― наконец сказал он. ― Очень приятно. Питер прикрыл глаза, втягивая носом его запах и подстраиваясь под ритм его дыхания. Старк медленно повернулся к нему лицом и склонился, чтобы поцеловать, позволив Питеру прижать себя к туалетному столику. Паркеру казалось, что он мчался на гоночной машине, но ею не управлял: он прекрасно понимал, что двигался слишком быстро, но глядел в окно ― и казалось, что он неподвижен и лишь мир вокруг летел мимо. Всё, что требовалось, ― только держаться покрепче. ― В лабораторию? ― спросил наконец Питер, прижавшись щекой к груди Старка, когда воздуха перестало хватать и они прекратили поцелуй. ― В лабораторию.