***
Они спустились на кухню (Тони — в халате, а Питер — в чём пришёл вчера, но перед тем как одеться, он очень долго принимал горячий душ, пользуясь массажным режимом в ванной Старка, который избавил от узлов на шее). Завтрак прошёл до странности по-домашнему. На выходе они столкнулись в дверях, Тони мимоходом стиснул его плечо, на что Питер настойчиво к нему прижался. — Ты опоздаешь, — сказал Старк. — Стоит того, — промурлыкал Питер, прикрыв глаза. Тихо рассмеявшись, Тони взял его за запястье и мягко укусил предплечье. — Ай! — Вот тебе стимул до вечера, — сказал он и поцеловал в лоб, заглаживая вину за боль. А потом пришёл Хэппи (они тут же отпрыгнули друг от друга на приличное расстояние) и отвёз Питера в школу. Он попросил высадить себя на углу, чтобы никто не спалил.***
Школьные занятия ползли со скоростью черепахи — единственным примечательным событием стал урок английского, где Флэш вдохновенно читал «Повелителя мух» голосом Ральфа Файнса, а ещё декатлон после занятий. Лиз тоже впервые пришла в школу после ареста отца и выглядела подавленной и печальной, но энергия по-прежнему била в ней ключом. В кои-то веки никто не шутил и не прерывал процедуру рассмотрения заявок. Даже Флэш был необычайно тихим. К великому удивлению Питера, Мишель осталась после декатлона, чтобы поговорить с Лиз. Выражение лица подруги пропиталось неожиданным сочувствием, и, после того как девчонки поговорили приглушёнными голосами, они обнялись. — Ты в курсе, что она натуралка? Не говоря уже о том, что в выпускном классе? — сказал Питер подруге позже, когда они шли по коридору к выходу. После танцев между ними возникла неловкая натянутость, и пусть он понимал, что Мишель права практически во всём, но всё равно злился. Подруга посмотрела на него так, словно поняла истинные мотивы его нападок, и закатила глаза. — Девушка может и помечтать, — всё, что ответила она. — Постой, только не говори, что ты влюбилась в Лиз, — подал голос Нед, шагающий с другой стороны от Питера. — Не влюбилась, — фыркнула Мишель, — но у меня есть глаза. — Честно говоря, даже если б она не была натуралкой, — добавил Питер, — я бы не смог представить вас вместе. — А чё так? — Потому что никому не нравится, когда непрошено суют нос в их личную жизнь. Мишель зашагала медленнее. — А я вот могу это представить. — И добавила: — Кроме того, президент школы и странный ботаник, возглавляющий факультатив рисования, та ещё парочка. Но, конечно, в жизни такого не бывает, — резко закончила она. Нед неловко рассмеялся: — Как избитый сюжет для популярного подросткового фильма. Стереотипнее некуда. — И всё же, — настойчиво продолжил Питер, чувствуя, что переступал черту, но остановиться уже не в силах, — я бы на твоём месте сильно не обнадёживался. Уши Мишель пылали, и слишком поздно, с болезненным стыдом в животе, Питер понял, что подруга перестала улыбаться. — Если хочешь поговорить о стереотипах, Нед, пообщайся с Питером, — рявкнула она. — Узнаешь так много, что на целую ёбаную книгу хватит. Она зашагала быстрее и выскочила за дверь, прежде чем Нед или Питер успели что-то ответить. Они потрясённо смотрели ей вслед. — Мы слишком далеко зашли? — спросил наконец Лидс. — Наверное. — Питер чувствовал себя ужасно мерзко, но извиняться всё ещё не был готов. — Что она имела в виду, говоря о тебе? Он пожал плечами. — Без понятия. — И всё же, — Нед нахмурился. — Вы что, поругались? В последнее время оба странно себя ведёте. — Не хочу это обсуждать, — отрезал Питер.***
После школы был, конечно, патруль. Питер ещё не обсуждал этого с Тони, но подозревал, что необходимости нет, потому что был уверен, что тот вчера заметил костюм в рюкзаке. Существовал своего рода негласный компромисс: если Питер следовал правилам, согласованным Тони на собрании с Россом, то и никакого контроля нет. По сути, что-то вроде игры «падение на доверие»³. Питер и не подозревал, насколько соскучился по полётам на паутине. Этот прилив адреналина, свободы… Конечно, не лучше секса, но уж точно наравне с ним.***
А после патруля он вновь вернулся в особняк. Хэппи сообщил, что Тони в лаборатории. Но Питер сначала направился в спальню Старка, чтобы принять душ и смыть пот. И только когда почувствовал себя более-менее прилично, пришёл в лабораторию, кинув рюкзак в угол и приветствуя Тони не поцелуем, как обычно, а скользнув на колени под стол. Положив руки ему на бёдра, он, проникновенно заглянув в глаза, спросил: «Можно вернуть должок?» На лице Тони отразилась тревога, однако он кивнул, и Питер, не теряя времени, расстегнул ширинку, стянул джинсы вместе с бельём и — ну — ух ты! Оказалось, минет делать гораздо сложнее, чем представлялось. Похоже на самоудушение. Но под конец Питеру удалось протолкнуть член Тони так глубоко в глотку, что потребовалось мгновение, чтобы понять — тот кончает. Устало опустившись на пятки после, Питер позволил опадающему члену Тони выскользнуть изо рта. Из глаз текли слёзы, он неуверенно поднялся на ноги и подошёл к раковине, взяв салфетки. — Знаешь, — сказал он задумчиво, когда удалось отдышаться, — при столь близком знакомстве он оказался гораздо больше. За спиной раздался взрыв хохота. — То есть каждый раз, когда ты кричишь на нём, — не осознаёшь истинных размеров катастрофы? — Я не кричу, — покраснел Питер, — и так, к сведению, разница большая, когда он в… Знаешь что, разговор окончен. — Обернувшись через плечо, Питер заметил, что Тони его разглядывал, прислонившись к столу, отчего тут же совершенно растаял. — Эй, приветик, — промурлыкал он. — Иди сюда, — гортанно потребовал Тони, и Питер без раздумий метнулся в его объятья, позволяя усадить себя на стойку и сметая на пол все чертежи. Уложив ноги Питера себе на плечи, Тони склонился и втянул его в жадный поцелуй.***
— Как дела в школе? — спросила Мэй, готовя ужин. На кухне клубился пар, Питер сидел на стойке, беспокоясь о том, что невинная попытка приготовить джамбалайю закончится пожаром и вызовом спасателей. — Нормально, — ответил он, решив опустить разговор с Мишель после декатлона (она по-прежнему не отвечала на его СМС). Мэй подошла к раковине и начала промывать рис. — А на стажировке? И тут в мозге Питера произошло короткое замыкание — о, а там ещё лучше, подумал он, мистер Старк швырнул меня на лабораторный стол и в буквальном смысле тронул пальцем, и не одним, — и сильно закашлялся. — Да тоже неплохо, — уклончиво сказал Питер. Она удивлённо посмотрела на него через плечо. — Просто «неплохо»? …а потом склонился над ним, когда Питер превратился в рыдающую дрожащую кучку на том столе, и пробормотал ему в губы: «А утверждал, что не кричишь». Надо сейчас же прекращать думать об этом — лицо уже покраснело. — Да, ну, знаешь. Всё как всегда. В порядке вещей. — Лёд, белые мишки, метели, пингвины, холодные вещи, холодные… Она всё ещё внимательно смотрела на него, слегка прищурившись, внезапно напоминая выражением лица Мишель. — Точно всё нормально? — наконец спросила Мэй. — Да? — он почти истерично хихикнул. — Да, а что может быть ненормально? — Просто странно, что тебя так часто теперь не бывает дома, — пожала она плечами. — Кажется, что мы совсем не видимся. А ты такой тихий в последнее время… Знаешь, — продолжила она осторожно, — если тебе когда-нибудь нужно будет чем-то поделиться… Надеюсь, ты знаешь, что можешь обсудить со мной любые темы. И вновь вина скрутила внутренности, словно маслянистая змея. — О чём ты? — тревожно спросил Питер. — Ни о чём! — высоко и неубедительно выпалила она и понесла рис к кастрюле на плите. — Просто… Один в поле не воин, понимаешь? И если происходит что-то нехорошее, лучше не молчать. О. Господи. Боже. Мой, подумал Питер, вдруг ощутив тошноту. О боже, она догадывается, что что-то происходит, просто ещё не понимает, что именно… — Всё в порядке, — сказал он.***
В последующие дни, в промежутках между школой, Тони и домашними заданиями, Питеру удалось провести некоторые исследования о личности Джастина Хаммера: родился в графстве Суррей, Англия; переехал в Нью-Йорк в начале девяностых и основал всемирно известную компанию по производству оружия «Хаммер Интернешнл»; есть дочь Жюстин и внучка Саша (мать и зять — неизвестны); миллиардер и филантроп. Последние новости о нём датировались неделей назад: он уволил из фирмы так много сотрудников разом, что это привлекло внимание журналистов. В оправдание он сослался на непредвиденные финансовые трудности. А до этого была статья, обсуждающая степень его влияния на открытие нового оперного театра в Чикаго несколько месяцев назад. Гугл тут, похоже, ничем не мог помочь. За день до своего дня рождения, когда они с Тони работали в мастерской над костюмом — моделировали первый прототип: Питер крепил паутиномёты в манжетах, а Тони паял металлические пластины в нагрудник, и выглядело всё просто охуительно, — он решил взять быка за рога. — О том вечере, — начал он, Тони перевёл на него взор, — когда Хаммер пришёл на ужин. Что… тебе вообще о нём известно? — Почему спрашиваешь? Питер пожал плечами, пытаясь изобразить праздное любопытство. — Просто интересно. То есть… Тебе он вроде не особо нравится?.. Тони сел на табурет, положив полоску металла на верстак. — Ну да, — сказал он. — Бизнес-конкурент и вообще… Слушай, ты ведь с ним общался и можешь понять. Ему трудно симпатизировать. — Да уж, — пробормотал Питер, не сводя взора с баллончика с паутиной в руке. — Я знаю таких, как он. — Что тебя мучает? Питер звонко опустил баллончик на верстак. — Что случилось после того, как я ушёл? — спросил он вместо ответа. — Ты был какой-то отстранённый, я просто… Не знаю, ты будто что-то скрываешь. Прямо на глазах Тони словно постарел на пару лет. Он со стоном запустил руки в волосы, низко склонив голову. — Короче говоря, — сказал он, — он меня шантажирует. — Он… Стоп, что?! — Я плачу ему, чтобы информация об этом разврате, — он помахал рукой между ними, — не попала в вечерние новости. Не говоря уже о твоей… подработке. Питер вытаращился на него. — Моей… Но… Есть ведь люди, которые всерьёз желают убить Человека-паука… Если они узнают тайну его личности… — Он замолчал, боясь продолжить. — …именно поэтому я и плачу ему. — Сколько? — О, миллион. — Что?! — Питер подскочил, стул со скрежетом проехал по полу. — Это слишком много… — Питер? Питер. — Тони тоже поднялся, схватил его за руки, крепко сжимая. — Привет. Мультимиллиардер. Я с этим справлюсь. — Но… Но это… Огромная сумма… — К своему ужасу, Питер почувствовал, как по щекам побежали слёзы. — Это же… Должно быть что-то ещё, что мы можем… — Нет, — отрезал Тони. — Ты абсолютно ничего не можешь сделать со своей стороны, это ясно? — Но я не хочу, чтобы ты нёс этот груз в одиночку! — разрыдался Питер пуще прежнего. — Я тебя во всё это втянул, так почему мне нельзя помочь… — Питер, в этом нет твоей вины… — Но и твоей нет! — Он замолчал, когда Тони приложил палец к его губам и шикнул. — Позволь мне самому разобраться, — мягко сказал он. — Знаешь, я ценю, что ты хочешь помочь, но в этом нет необходимости. Ты ничего не можешь сделать. Слушай, — продолжил Тони уже совершенно другим голосом, — раз уж завтра у тебя выходной в честь дня рождения, мне хотелось бы вручить подарок сейчас. Не против? Питер закатил глаза. — Не меняй тему. — Он взглянул на время — до отъезда домой осталось всего полтора часа. Лучше получить его сейчас, чтобы не пришлось вновь звонить Мэй. В последнее время он слишком часто просился остаться тут на ночь. — Но раз уж ты предложил — конечно не против.***
Питер сидел на кровати Тони, ожидая, когда тот выйдет из гардеробной, и размышляя, не совершил ли ошибку. Инициируя начало их отношений, Питер преследовал чисто эгоистичные цели. Они с Тони были единственными участниками этой игры. Когда были лишь они, всё шло хорошо. Не предполагалось, что кто-то ещё об этом узнает. И раз уж за последнюю неделю произошло так много событий, возможно, стоило рассказать Тони и о Мишель? Однако Питеру не хотелось его волновать, к тому же она обещала никому не рассказывать, так ведь? Всё будет хорошо, правда? И всё же станет ли она сдерживать обещание после того, как он с ней обошёлся? Питер вздохнул, принявшись развязывать шнурки. И теперь, когда ещё и Джастин Хаммер обо всём знал, что им с Тони оставалось делать? Миллион долларов. Сумма казалась карикатурно огромной. Разве не такое количество обычно крадут воришки в детских мультфильмах? Миллион баксов. И как часто? Раз в месяц? Рано или поздно запасы на счетах Тони истощатся. Питер постоянно чувствовал вину, начиная с той ночи в его спальне. Она периодически вспыхивала сильнее, когда он врал Мэй. Но нынешний приступ был слишком пронзительным. Однако от мыслей Питера отвлекло появление в комнате Тони (какого-то чересчур побледневшего, как ему показалось) с накрученным на запястье ремнём. — Это ты так долго ремень искал? — скептически поинтересовался Питер, уголок губ дёрнулся в улыбке. — Там много вещей, поди найди, что нужно, — уклончиво ответил тот, но Паркер решил не заострять. — Так что за подарок? — спросил он, когда Тони сел в центр кровати. — Ремень для меня? — с опаской спросил он, неспособный скрыть в голосе тень страха. — Если не ошибаюсь, ты говорил что-то о связывании, — сказал Тони, от чего щёки Питера вспыхнули — пришлось отвести взор, но про себя он облегчённо выдохнул. — Прости, — улыбнулся он, — тогда просто с языка сорвалось. — Ну, если ты не передумал… — Нет! Определённо не передумал. — Что ж. — Тони придвинулся, тяжело сглотнув, — Питер заметил, что его руки вновь дрожали. — Есть что-то конкретное, что тебе бы хотелось?.. Но Питер качнул головой. Лицо так пылало, что, казалось, кожа сейчас расплавится. — Решай сам, — сказал он наконец. — Тогда нужно придумать стоп-слово, — быстро произнёс Тони. — Честно говоря, нам стоило использовать его задолго до сегодня, но знаешь, как говорят: хорошая мысля приходит опосля. — Стоп-слово, — неуверенно повторил Питер. — Что-то, что скажет один из нас, если потребуется время на передых. Или появится желание совсем остановиться. Решай сам. — «Время», — кивнул Питер. — Мне нравится. — «Время»? — Да, в качестве стоп-слова. — Хорошая идея. Он кивнул, решив не сообщать о тревожащих мыслях, завозившихся внутри, которые раскручивались с бешеной скоростью и появились, потому что Тони полагал, будто Питер может не выдержать интенсивности секса и просто отрубится. Тони склонился к нему, целуя и расстёгивая пуговицы его фланелевой рубашки. — Эй, ПЯТНИЦА? — сказал он, немного отстранившись от Питера. — Сэр? (Питер подскочил: он никак не мог свыкнуться с мыслью, что искусственный интеллект встроен в доме Тони повсеместно.) — Не отвлекай меня, ладно? — Да, сэр. — Не отвлекать, м? — промурлыкал Питер, снимая рубашку. — Конечно, ведь всё моё внимание будет приковано к тебе. — Паркер на это лишь усмехнулся. — На спине, да? — Кивнув и радуясь, что Тони помнит, он позволил опрокинуть себя на подушки. — Руки вверх. Питер повиновался, медленно выдыхая, пока Тони закручивал ремень вокруг его запястий. Металлически звякнула пряжка. — Не туго? — Питер пошевелил руками и покачал головой. — Я бы привязал к спинке кровати, — продолжил Тони, — но, боюсь, ты можешь вырвать её, не хочу потом объясняться. Старк припал к его губам, Питер довольно замычал ему в рот. Странно и даже немного пугающе быть настолько открытым. Ему казалось, что он будет чувствовать беспомощность, но ничего такого, хотя вроде бы в таком роде занятий она неотъемлемый компонент. Тони тяжело вдавился в него всем телом, переходя поцелуями на шею, на руку, на живот. Бородка царапала кожу, и вдруг с внезапным ясным озарением Питер осознал, где находился и какому безумию позволяет произойти. На какой вообще планете совершенно безопасно позволять взрослому мужчине связывать себя и полагаться лишь на его милость? Джинсы уже кучей валялись на полу, трусы болтались на лодыжке. Тони медленно дрочил ему, заводя сильнее. Питер закрыл глаза — ощущения лишь усилились. Услышав уже знакомый скрип ящика тумбочки и щелчок крышки тюбика смазки, он вскоре почувствовал влажное холодное давление… Всхлипнув, Питер приподнял бёдра, чувствуя, как Тони осторожно коснулся его виска губами. — Хороший мальчик… Хороший… Первоначальный страх растворился. Это ведь Тони, он ему доверяет. Тони не собирается причинять ему боль, потому что любит… Ведь так? Эти мысли лишь сильнее растревожили его, поэтому Питер отогнал их и отдался ощущениям движения ладони по члену, поцелуям… Потом горячий рот Тони куда-то исчез, почти сразу влажно прижавшись к его входу… Питер распахнул глаза, пытаясь рассмотреть, что творится внизу, но со связанными руками (кожаный ремень уже начал сильно натирать запястья) было слишком тяжело вытянуть голову, поэтому пришлось уставиться в гладкий белый потолок, отдавшись ощущениям, уносящим куда-то в небытие. Тони вцепился в его бёдра, разводя шире дрожащие ноги. Питер распахнул рот, но не издал ни звука. На глаза навернулись слёзы, он зажмурился и протяжно застонал. Тони ущипнул его за сосок, отчего Питер со вскриком дёрнулся, толкаясь бёдрами вверх, в пустоту. Продолжая жадно его вылизывать, Тони медленно провёл подушечкой пальца по члену Питера. Всё тело напряглось и задрожало, влажные горячие капли разбрызгало по животу, он медленно обмяк на кровати, не открывая глаз, — сил не осталось. Тони заговорил где-то сверху, успокаивающе и близко, осторожно поглаживая его по плечу: — Ты как? Понадобилось несколько глубоких вдохов, чтобы открыть глаза. Тони навис над ним, сидя на коленях, на лице написано беспокойство. — Просто потрясающе… — пробормотал Питер. — А руки как? — Что? А, — Питер согнул их на пробу, — нормально. Немного затекли, но ничего страшного. — И добавил: — А ты что, не собираешься ничего с этой ситуации поиметь? — Тебе бы хотелось? — А тебе? — парировал Питер. Тони улыбнулся, проводя пальцем по его груди. — Конечно хотелось бы. Особенно, когда ты настолько хорошенький, как сейчас, и весь мой… Палец скользнул ниже и вошёл в Питера, заставив прикусить губу. Он кивнул. Тони трахал его жёстко, размеренно, как и любил Питер. Одной рукой он вжимал его связанные запястья в кровать над головой, другой придерживал за бедро, впиваясь пальцами в кожу до синяков, до отпечатков ногтей. Тони не касался его члена, но этого и не требовалось: Питер вновь кончил спустя две долгих блаженных минуты, изо всех сил давя накатывающие рыдания: — Тони… Ах… Ты… Ох… О… Особенно сильный толчок заставил его вскрикнуть, плечи заломило, а Тони кончил в середине фрикции: член лишь наполовину в нём. И тогда Питера прорвало — он разрыдался, как никогда. Тони тут же потянулся к салфеткам, но Питер отчаянно замотал головой, не прекращая плакать. Он мучительно всхлипывал, почти истерично, рыдания вырывались из глубины груди. Он не мог ничего вымолвить — только понимал краем сознания, что Тони быстро развязал его руки и отстранился лишь на пару секунд, чтобы выкинуть презерватив, а потом вернулся и крепко прижал его к себе. Ещё больше громких, уродливых рыданий, от которых болели живот и голова. — Ш… Маленький мой… Малыш, всё хорошо, я рядом. Я здесь, рядом, рядом. Питер чувствовал себя прекрасно и ужасно, он ощущал себя безвозвратно осквернённым и вымаранным — но не понимал, хорошо это или плохо. Питер чувствовал, как медленно стекает собственная сперма по бедру. Постепенно плач утих, он обмяк на плече Тони, который поглаживал его по волосам. — Ну как тебе? — спросил Старк после долгого молчания. — Очень хорошо, — честно ответил Питер, немного отстранившись, чтобы заглянуть ему в глаза. — Как будто… Я просто… — Он неуверенно рассмеялся. — Было просто хорошо. — Я довёл тебя до слёз, — виновато пробормотал Тони. — Я не хотел. — Всё нормально, — прошептал Питер, растирая запястья и морщась от того, как руки начали отходить от онемения. — На самом деле очень хорошо. Тони внимательно вглядывался в его лицо, потом поцеловал в волосы, приподнимая за подбородок. — Мой сладкий, — прошептал он едва слышно. Они смотрели друг на друга, Питер поразился такой нежности — Тони выглядел так, словно не собирался произносить подобного. — Тебе нужно поесть, — добавил он через время, опустив глаза. — И попить. — Вообще-то, — с гримасой ответил Питер, — я бы сначала принял душ. — Давай. Уверен, что всё нормально? — Да. Я в порядке. — Тогда буду ждать внизу. Не торопись. — Тони поцеловал его в лоб и поднялся. — Помочь тебе встать? Питер покачал головой, но всё же принял протянутую ладонь. — Спасибо. — Мой сладкий, — вновь повторил Тони, проводя по волосам Питера рукой, отчего тот улыбнулся.***
В ванной Питер уставился на своё отражение в зеркале, не смея пошевелиться: натёртые запястья (почти красно-фиолетовые), засосы на шее, уже подсохшая сперма на животе и бёдрах. Подсознательно он помнил, что зашёл принять душ, но мог лишь стоять перед этим огромным неумолимым зеркалом и смотреть, смотреть, смотреть, пока вновь не разрыдался: милосердные слёзы затуманили зрение — тогда Питер соскользнул на холодный кафель и выплакался как следует.***
Десять минут спустя, когда весь компромат был смыт, а слёзы иссякли, Питер спустился к Тони, который тут же дал ему стакан воды. — Пей, — сказал он. Питер послушался, поняв, когда осушил лишь половину, как сильно его мучила жажда. Вернув пустой стакан, он получил в руки пиалу с шоколадным мороженым. — А теперь ешь. Устроившись за островом, Питер послушно принялся есть, тихо радуясь тому, что холод и сахар постепенно пробуждали его от оцепенения. — Ну как ты? — спросил Тони, моя посуду. — Не так уж и плохо, учитывая обстоятельства. — Как руки? — Терпимо. На некоторое время воцарилась тишина. Питер доел мороженое и обхватил голову ладонями. До сих пор он по-настоящему не понимал значения фразы затраханный до обалдения. Отвратительные мысли, пришедшие к нему ещё в душе — а теперь ещё и новые, — вновь наполнили голову, и он невольно застонал. — Питер? — Он услышал, как тарелки звякнули о раковину, и почувствовал на плече ладонь Тони. Он ничего не ответил — просто нашарил его футболку и притянул к себе, жадно целуя. — Бля, — прошептал Тони ему в рот, алчно вылизывая. Влажные пальцы зарылись в волосы, оттягивая голову назад так сильно, что Питер застонал, распахнув рот. Сейчас ему нужен был адреналин, и плохо, что получить его он мог лишь таким вот способом, ведь тело было словно желе. Кроме того, внутри вдруг зародилась непреодолимая жажда прикосновений. — Не хочу уходить, — пробормотал он, поражённый собственной честностью. Питер не хотел возвращаться домой, если это означало, что придётся посмотреть в глаза Мэй, всё время помня, что он сделал… кем он был… кем выбрал стать… Тони ничего не ответил — просто продолжал целовать его, а Питер позволял ему это делать. Язык Старка щекотал нёбо, он всё крепче вжимал его в стул — именно поэтому Питер, слишком отвлёкшись, не услышал шаги в коридоре, направляющиеся к кухне. Дверь распахнулась, на пороге появились два смутно знакомых шокированно застывших человека; Питер едва мог разглядеть их за плечом Тони. Он напрягся, Старк замер, так и не отлипнув от него. — Мы пришли с внеплановой проверкой, — сказал госсекретарь Росс. — Не думал, что она станет столь событийной.