***
Громко топая ногами при каждом шаге, Финляндия стремительно подошел к своей машине, разблокировал двери, кинул сумку на пассажирское сидение и, прежде чем полностью усесться в автомобиль, четко вытянул средний палец, сжав остальные пальцы в подобие кулака, крепко впиваясь ногтями в кожу ладоней рук, выставив вызывающий жест в сторону высоких этажей здания офиса. Настроение испорчено ко всем чертям, от чего тот даже дышит так шустро и сбито, будто пробежал целый марафон, хотя по выражению лица и настроению был похож на быка, увидавшему красную тряпку, приготовившись разорвать ту в клочья под громкий смех и овации людей. Ему просто нужно успокоиться, пока он заводит машину, закрывает дверь и, крепко цепляясь за руль пальцами, утыкается лбом в верхнюю часть «баранки» из приятной кожи, оставляя на ней влажный след от своего вспотевшего лба, что можно было заметить по разделённым по прядкам, будто масляным, волосам финна. Он поднимает голову, пристегивается и двигается с места, пожелав забыть ту ужасную встречу со «старым знакомым», Швецией, которому светловолосый готов был плюнуть в лицо и втоптать мордой в грязь, издеваться точно также, как и он с Норвом над ним. К слову, об этих событиях вышеупомянутый швед скорее всего, судя по его поведению, вообще забыл, выкинув из головы, как что-то не нужное, и всячески гостепреимничал с финном. «- Подонок, чтоб тебя по стене размазало. Посмотрите на него! Царь Земли с небес спустился, отсосите ему! Ага, как же там!» - вновь разгорячившись, принялся соглашаться со своими мыслями Фин, еле как удерживая себя, чтобы не вдавить ногу в педаль газа, не дёрнуть рукой в сторону самой большой передачи на коробке, не закрыть глаза и не закричать от злости, со всей дури влетев на скорости под двести километров в час по встречной в какой бы то ни было автомобиль или дерево, разбившись насмерть, либо до состояния полной комы. «Смерть того не стоит» - что-то твердило ему где-то вдалеке подсознания, оттягивая от этих мыслей и заставляя его вновь обратить полное внимание на дорогу, пытаясь успокоиться, но так, чтобы не закрыть глаза и не выместить свою злобу на чем бы то ни было. В голове в миг всплыл образ из вчерашнего дня по имени Россия: мальчонка с отросшими прядями волос, с вздернутой в разные стороны и испачканной одеждой, глазами серого или глубокого небесного оттенка, в которых поселилась пустота совсем как...Как у финна....
Они правда чем-то были похожи, по мнению самого северянина, который свернул в сторону академии, ведь некоторое время тому приходилось ездить в давно знакомое место по причине собственной работы в информационной сфере, чем тот изначально был не особо рад, но теперь его туда тянет, как магнитом. Причиной такого поведения мог стать вообще незнакомый ему мальчишка, которому Фин одолжил свой чистый носовой платок, наверное ради которого он сейчас и гнал в сторону академии, горящий странным желанием поговорить с младшим. Ноги сами понесли его к калитке окружающего всю территорию академии забора, руки сами по себе раскрыли калитку и парень наконец побежал к главному входу школы, зашёл в неё, останавливаясь возле вахты охраны, показывая пропуск, который ему несколько встреч назад одолжил британец, чтобы того не тревожили насчёт каждого прихода Фина. Он прошёл через турникеты и помчался к доске расписания, проигнорировав приветствие охранника лет тридцати с блондинистыми натуральными волосами, который просто изогнул брови в реакцию на странное поведение пришедшего. Сфотографировав расписание, занимавшего крупную доску размерами сто шестьдесят на сто сантиметров, он воодушевленный и радостный своим поступком направился в сторону кабинета Британии, чтобы не вызвать подозрения у охраны составом из семи человек, следящей за безопасностью всего корпуса академии, а ещё десять человек - за безопасностью в корпусах общежития; некоторые из этих охранников общежития были воспитателями и укладывали детей дошкольного возраста спать. Своеобразный детский дом, куда детей привозят даже сами родители, чтобы отправить на тропу хорошего образования, научить самостоятельной жизни. Сомнительное решение, правда... Переполняемый нетерпением и странной радостью, северянин помчался к туалетам, заходя в один из таких, встал возле раковины, открыл кран и умылся, чтобы погасить непонятный пыл, поднимая взгляд свое на отражение в зеркале, поправляя взъерошенные волосы, закрыл кран и вышел, доходя до выхода из академии, услышав оповещение об окончании уроков в виде громкого звонка. «- Как в обычных школах, нет практически различий,» - пронеслось в голове выходящего из школы на лестницу финна, который отошёл в сторону, принялся ждать русского. Наконец, когда из школы, казалось, вышли все ученики, обходя финна и не обращая на того внимания, либо боязливо поглядывая в сторону его хмурой фигуры, которая руками упиралась в собственные колени, нервно оглядывалась по сторонам, он обернулся, на мгновенье замерев. Сердце странно затрепетало в буйном ритме, глаза забегали по худой фигуре в слегка мешковатой школьной форме, тело покрылась мурашками и дрожью. Вот он - его долгожданный мальчишка. Финляндия поднялся на ноги, в пару шагов подходя к русскому, шедшему к первому навстречу. Оба остановились. Оба глядят друг на друга, не могут подобрать нужных слов. — Держи, я постарался его постирать, — смущённо начал русский, попутно протягивая аккуратно сложенный и проглаженный слегка небрежно и торопливо носовой платок финна, опустив голову, начал разглядывать свою и обувь парня, будто стесняясь поднять на того глаза. — Спасибо, — финн также, слегка смутившись, кивнул головой, забирая собственную вещь, укладывая в карман джинс, поднимая руку и потрепав младшего по волосам, отчего русский вздрогнул, желая отстраниться, но после усмехнулся и поднял наконец голову, уставился в глаза скандинава. — Мне очень приятно. Надеюсь, тебя больше не обижают, — проговорил Финляндия, убирая от мальчишки свою крупную ладонь и сразу же хмурясь от сказанных русским слов: — За это не стоит переживать. Так, пустяк! — воскликнул Россия, скрестив руки на груди, поправил пальцами пуговицы на пиджаке и сделал лёгкий шажок назад, — Я пойду. Думаю, меня будут ждать, — он развернулся, горящий намериваниями уйти прочь и как можно скорее, но его окрикнул Фин: — Если тебя будут обижать, обязательно скажи директору или позвони мне, — он настиг в пару шагов уже ушедшего русского, отдал ему старую визитку с нынешней работы и развернулся, направившись прочь, ведь уже понимал, как сильно смущает младшего. Россия тупо уставился ему вслед, а затем развернулся и ушёл прочь, сжимая в руке визитку, медленно прошёлся взглядом по кусочку плотной бумажки с текстом, номеру на ней и быстро убрал в карман брюк. Он сразу же свернул в сторону общежития для учащихся, надеясь в спокойствии провести день или же его остаток и не напороться на кого-то, кому сам же русский «Задолжал за списание домашки». Это был сущий бред, в который он, как идиот последний, верил, доставал из рюкзака свою тетрадку и отдавал, принимая ту обратно в потрепанном состоянии, либо вообще не получал. Попытавшись однажды дерзить, лишь получил по лицу и пару пинков в живот, отчего чуть не задохнулся. Отличная жизнь! Ты боишься своих же ровестников, боишься попросить помощи у старших и запираешь постоянно дверь в комнату, чтобы, не дай Бог, кто-то ночью вломился к тебе и не обокрал или просто не обмазал бы зубной пастой, или отрезал волосы по клочкам. Шустро перебирая ногами, неровно дыша, Россия все же добрался до своей комнаты, забежал сначала в общую кухню (на случай, если кому-то приспичит попить чаю или сохранить остатки с полдника, либо перекуса перед сном), а потом уже раздался щелчок замка двери в его комнату и парень наконец остался в своей комнате, запирая её с внутренней стороны. По странно счастливому повороту обстоятельств и отношения остальных к русскому, он остался один, без соседа по комнате, отчего поселили его в тесную комнатку. Изначально мальчик жаловался, что никому нет до него дела, а потом, перейдя в средние классы школы, откуда уже к издевательствам прибавились избиения, Росс даже благодарил всех в этом заведении, Британию прежде всего, что остался один. — Воды, я хочу воды, — с передышками прошептал он, шустро снимая с себя сумку с учебниками, расстегнул молнию, достал из неё бутылку и жадно принялся глотать воду из неё, чуть не поперхнувшись даже, но после поставил бутылку на рабочий стол с небольшой настольной лампой, плотно закрывая ее крышкой. Парнишка направился к невысокому шкафу, откуда достал собственные так называемые «домашние» вещи, переоделся, осторожно стягивая с себя слегка серую после многократных стирок рубашку, брюки и пиджак, повесив все на один стул, чтобы потом, с утра пораньше, не лезть в шкаф за вещами и не тратить время на их поиски. Выглянув из комнаты и оглядевшись, Россия вышел из комнаты, осторожно прикрывая дверь своей комнаты, закрывая на ключ, пряча тот в кармане серых спортивных штанов, прошел дальше к кухне и, заглянув в холодильник, забрал свой пакет с ланч-боксом, поставил на стол и в полном спокойствии развязал плотный узелок пакета, выпустив наружу приятный аромат остывшего пирога с яблоками. Отойдя от стола, парень поставил на плиту чайник с водой и принялся дожидаться свиста, который оповестил его о готовности использования кипятка к употреблению и его смешению с крепкой заваркой черного чая. Он уселся за общий стол, рассчитанный на то количество детей, которые жили в этой «квартире» и делили друг с другом один чайник и одну заварку, напоминая проживающих в одной общаге простых студентов, часто помогая друг другу или поддерживая. Правда, в сложившейся с ним именно ситуации, всеми шутками и подростковыми подколами русский не мог нормально довериться людям окружающих его, а особенно одноклассникам. Странно, что маленькая частица надежды и приятного спокойствия теплилась где-то внутри него, когда тот вспоминал про Финляндию: как он смущался при передачи визитки, как пытался быть вежливым. Визитка... Вспомнив про неё, русский подорвался с места напрочь забыв про чайник на плите, забежал в комнату, недолго провозившись с дверным замком, отворил дверь и вбежал в комнату, судорожно начиная копаться в карманах брюк. Уже спустя непродолжительные минуты парень стоял с визиткой возле стационарного телефона, набирал нужный номер. Чайник уже не свистел, так как стоял на выключенной самим же парнем плите, который осторожно сложил ключ от комнаты на тумбочку, где стоял сам телефон и внимательно сверялся с номером на маленьком дисплее с номером на кусочке самой визитки. Росс уже готов был нажать на кнопку слева сверху, чтобы начать звонок, но его отвлек громкий хлопок двери, заставивший русского не на шутку перепугаться, удалить написанный номер и оставить телефон на месте, спрятав ключи и визитку в карманах штанов. Он шустро подбежал к плите, залил в чашку чайной заварки и осторожно ухватился рукой за ручку чайника с водой, взяв его с плиты. - Hello, Russia (Привет, Россия), - по голосу стало ясно, что это была Новая Зеландия, пришедшая с дополнительных занятий и сразу же скрывшаяся в своей комнате, прикрыв за собой дверь, отчего раздался характерный щелчок; из комнаты послышался говор на английском языке - видимо, девушка что-то обсуждала сама с собой. Россия снова поставил чайник на плиту, уставившись на полную кружку чая, взял себя в руки и снова направился к тумбочке с телефоном. Рука сама потянулась за телефоном, пальцы сами набрали номер из визитки, что вновь оказалась рядом со «станцией», где этот телефон и стоял. Писк кнопки вызова словно пробудил светловолосого ото сна, он сразу же прижал к своему левому уху телефон, покрывшись холодным потом от волнения. Гудки медленно повторяли друг друга, будто действуя на нервы, пока наконец не раздался хмурый голос: - Финляндия слушает, - ответил скандинав хмурым и недовольным голосом, отчего Росс уже хотел положить трубку, не желая как-то вмешиваться в дела и быть объектом ненависти для финна. - Мистер Финляндия, это Россия. Вы сегодня дали мне вашу визитку, - проговорил русский, нервно поправляя горловину футболки, часто дыша, но уже более спокойно, чем минуту назад, оставив волнение позади. - Я хотел с вами поговорить...