Неприятности

       — АГАТСУМА! АГАТСУ-У-У-У-У-УМА-А!        Мой истошный вопль, наверное, было слышно в радиусе шестидесяти километров. Но давайте будем честны: кто бы не визжал подобно сирене, если бы за вами гнался демон, который.... А впрочем, одного факта, что он демон, и он за вами гонится, не достаточно?        — АГАТСУМА, Я ПЕРЕДУМАЛА РАЗДЕЛЯТЬСЯ!! — глотку я себе рвала, конечно, нещадно: ну, а хули нет, когда да? — АГАТСУ-У-хнн-У-УМА-А-А-А...!!        Я опасливо оглянулась назад, пытаясь определить расстояние между мной и стрёмной-хуйне-с-именем-Мохоушя. Едва ли несколько метров. Вот только этот хуй, в отличие от меня, даже не бежал — он, скорее, быстро шёл, и от того становилось только, блять, страшнее, потому что то, с какой скоростью он приближается, меня совсем, совсем не радует.        — Да отвали ты-ы, — я боязливо захныкала, пытаясь ускориться и сосредоточиться на побеге, больше напоминающим цирк с единственным клоуном в лице меня любимой, который носится с невъебической скоростью по всей арене кругами и не знает как из этого треклятого цирка выбраться.        И это было почти успешным решением, но успешным оно было ровно до тех пор, пока этот киркибздряк не начал ускоряться вместе со мной, к тому же... ПЫТАЯСЬ МЕНЯ ПОЙМАТЬ?! ДА ТЫ, БЛЯТЬ, ИЗДЕВАЕШЬСЯ, ДА?!        Громко прикрикнув что-то невнятное, я разгорячённо всплакнула, чуть ли не бешеным кроликом отталкиваясь от хлипкого пола и применяя новую тактику, которая, как мне казалась, может меня спасти:        Представь, что ты самое быстрое существо на земле.        Ты — Соник.        Я — Соник. Я — ебучий Соник с его ебучими колечками, и меня никто, блять, не догонит..!!        — КОЛЕЧКИ...!        Аффирмации не особо помогали, но и хуй с ним, если честно: последнее, что мне хочется сделать, отскакивая от чужих конечностей с постоянными взвизгами и нытьём, так это вместо себя (а точнее своего нового тела) представлять синее, колючее нечто с глазами-бусинками и тупой ухмылкой на всё лицо. Хотя... «gotta go fast», хах..?        Тогда план «Б» (бежать, блять, бпомогите): прыгать на стены и потолок, в надежде, что меня не поймают. Просто, блять, великолепно.        — Выкуси, сучара..! — сплёвываю я, резко подпрыгивая и отталкиваясь от левой стены; чужое лицо на мгновение вытянулось, но, видно, недолго мой клоунизм его развлекал – почти сразу мы пришли к прежней схеме догонялок, в которой я громко кричу, а он лишь кровожадно хихикает; разница лишь в том, что теперь я ударяюсь не только об пол, но ещё и о три другие поверхности, а сам Мохоушя стал немно-о-ожечко быстрее.        Немножечко ровно настолько, что когда я попыталась уцепиться за потолок, что явно было не самой лучшей моей идеей, за один из хвостов меня что-то дёрнуло. Блять!        — АЙ! — естественно, я активно забрыкалась, злобно пытаясь отцепить своё личное несчастье из противных рук — ХВОСТ ЭТО ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЗВОНОЧНИКА, ИДИОТ! Б-БОЛЬНО!        — ...Шумные девушки вовсе не милые, — раздражённо замечает мужчина, очевидно заебавшись от компании кудахтающего демона с полным отсутствием всякого присутствия мозгов (то есть меня) и сильно тянет назад, кажется, будучи способным мне его в ближайшую секунду вырвать.        Что-то хрустнуло.        — ОТЦЕПИИсЬ-щщЩХХ..!        Утробное шипение выскочило как-то само, но не то, чтобы я была против — кажется, демонические (или животные..?) инстинкты начинают брать своё. Впрочем, отдать управление телом неопознанной хуйне звучит, конечно, не очень разумно, но кто я такая, чтобы быть разумной, верно? А потому не потратив и секунды на размышления, начинаю... Падать на этого ублюдка и царапать ему лицо. Ладно, не особо пафосно звучит и выглядит, но вроде схема рабочая: крутимся вокруг его шеи и рук не то как макака, не то как разъярённая кошатина (хоть где-то наша разница в размерах стала полезной для меня), шипим, рычим, и пытаемся выцарапать противненькие глаза.        Не самым удачным образом крутанувшись на руке, я подтянулась сзади, осёдлывая мясистые плечи и впиваясь когтями куда-то-примерно-я-надеюсь-что-попала в глаза, ногой отбивая яростную чечётку на его спине. И когда на мои пальцы что-то потекло, я с ужасом поняла, что план сработал.        — МЕРЗО-О-О-ОСТЬ!! БУЭ!        Я испуганно закричала, пытаясь отряхивать на бегу пальцы от янтарной жидкости, отдалённо напоминающий яичный желток. Вот только это его глаза, блять. Как же отвратительно..! На мои попытки вытереть всё это тошнотворное безобразие об одежду, тело отреагировало отрицательно: руки задрожали, застывая в нескольких сантиметрах от дорогой на вид ткани, поэтому с отвращением отвернувшись, я возбновила вентиляторноподобные движения ладонями, махая ими до хруста в запястьях.        А вот и свет в конце тоннеля!        — Агатсума! – узрев наконец знакомую копну солнечных волос, я облегчённо выдохнула, на радостях махая руками и парочкой пушистых хвостов: как говорится народная мудрость — один дебил, это один дебил, а два дебила это... два дебила. Не слишком-то прозаично вышло, но вроде бы плевать. В два агрессивных, а от того немножечко, самую малость, разрушительных (для пола и нервных клеток Зеницу и, наверное, Мохоуши, ибо я сомневаюсь, что он одобрит порчу его имущества) прыжка оказавшись вблизи истребителя, я затрясла его за плечи, вслушиваясь в не самые многообещающие звуки, исходящие из покинутого мной недавно коридора — ТЫ ЖИВОЙ?! — испуганно уточнила я, сдавливая людские плечи и с опаской поглядывая на коридор — ПОТОМУ ЧТО ЕСЛИ ДА, ТО ЭТО НЕНАДОЛГО..!        — ...Т-Там..., — услышав сдавленный всхлип, я вздрогнула, недоумённо переводя взгляд на Зеницу. Его румяное лицо отнюдь не здоровым образом побледнело и будто было готово потрескаться на кусочки: губы подрагивали, глаза отдавали каким-то стеклянным блеском с застывшими на них слезами. Ох, чё-ё-ёрт, кто-то травмирован..? — П-п-пятеро... Там... Там пяте...        Дело пахнет уже не просто жаренным, дело пахнет ебаным пожаром.        — ТАМ БЫЛО ПЯТЬ ТРУПОВ!        Особенно сильно пахнет пожар со стороны коридора, и сдохнуть мне от солнечного света, если сейчас к нам не выбежит разъярённый Мохоушя.        — С-Слушай, я понимаю, что ты увидел нечто очень-очень ужасное, н-но если ты не хочешь, чтобы трупов стало на двое больше, то н-нам стоило бы..., — запинаясь, в попытке донести необходимую мысль до Агатсумы, я успешно упустила тот момент, когда в его детское личико прилетел кулак — Да ты чё... БЛЯ-Я-Я-Я-Я-ЯТЬ..!        Резко обернувшись и увидев совершенно не милое лицо мужчины, я боязливо распушила хвосты.        — ...Ой, Мохоушя пришёл... — боковым же зрением увидев отправленного свободным полётом в стенку и повисшего на ней же Зеницу, я сорвалась с места — АГАТСУМА!        Чуть самостоятельно не влетев без разбега в эту же, побитую несправедливостью жизни и Агатсумой, стенку, я, совершенно не подумав своей тупой башкой, вцепилась в чужие плечи, открывая себе вид на затылок. Его голова, с негромким хрустом, безвольно наклонилась вперёд, наивно доверяясь моим рукам и открывая пугающий вид на окровавленные волосы, по которым стекала кровь. На кончиках пальцев что-то закололо холодными иглами, покрывая тело мурашками.        Сердце взволнованно застучало быстрее.        Но от паники ли..?        Я шумно сглотнула вязкую слюну, несдержанно облизываясь — пахнет... вкусно... Очень вкусно. Этот мягкий, солоноватый запах... Откуда он..?        Источник столь притягательного аромата не пришлось искать долго: на фоне серого, потерявшего всякие краски, мира, выделялся лишь один цвет, извилистым бутоном сливочного крема распустившимся на затылке человека, как на самом пике заварного пирожного — насыщенный алый заполонил всё моё внимание. Он растекается карамельным сиропом, оставляет после себя такой манящий след... Тонкие, как веточки ивы, как его шея, дорожки скрываются от моих глаз за тканью одежды, каплями падая на кожу... Ох, эта кожа... Бархатная, молочная, точно покрытая каплями густого мёда... Самый сладкий бисквит! Самый нежный, мягкий, румяный...        Блять... Блять. Блять. Ах, блять.        Эй, Зеницу...        Ты же не будешь против, если я откушу кусочек?        Всего один.        Маленький... кусочек.        Кусочек наливного, медового персика... Я так хочу увидеть этот бордовый нектар... Такой сочный, такой вязкий, такой... вкусный... Он будет заветными капельками стекать по моему иссохшему горлу, превращая поедание в самые искренние, столь бесценные пытки... Ведь ради наслаждения таким аппетитным человеком можно и потерпеть, правда..? Я так хочу... Я...        Я так хочу тебя съесть        Приближаюсь к эфимерной шейке, оторопело вдыхая лакомое благовоние, исходящее из-под сахарного покрова — я не чувствую воздуха в лёгких... Так... Тяжело дышать... Я... Чёрт, я хочу... есть...        — Как смело с твоей стороны поеда–        — Заткнись! — я раздражённо рычу, откидывая порядком надоевшего демона от себя, по-собственнически обхватывая податливое тело человека и гневно корчась: невыносимо бесят невежи, не дающие спокойно поесть. — Ублюдок... тебе лучше не отвлекать меня... — мой вожделенный взгляд возвращается к кровавой глазури, смягчаясь при виде обездвиженного лица: столь умильная картина..!        Всякие отвлекающие мысли растворяются в голове так же быстро как и появляются, когда на мой язык ложится слой горьковатой патоки: вплотную приблизившись к ранению, источающему манящий аромат, я провела языком по податливой коже, собирая кровь и с...–        — «ТЫ СОВСЕМ С УМА СОШЛА?! ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ..?!» — я запоздало реагирую на громкий, похожий на противный звон аппаратов жизнеобеспечения, вскрик в голове, отрываясь от шеи охотника и не понимающе смотря куда-то вперёд; Мохоушя раздражённо поднимался с пола. — «А как он там оказался..?»        Я бы хотела прыснуть со смеху в кулак, представляя, как этот чудак поскользнулся в зале, но едва поднеся ладонь ко рту, я поняла, что на губах у меня что-то есть.        Со страхом облизнувшись, почувствовала солёно-сладковатый привкус с железными нотками, как если бы у меня пошла кровь из носа.        Утерев пальцем нос и обнаружив, что палец остался чистым, медленно опустила взгляд на Агатсуму, которого я держала за шкирку.        У него на затылке была кровь и постепенно зарастающая дорожка чистой кожи посреди пятна.        А?        А?!        Это что получается...        Я ЕГО ЧТО... Я ЕГО СЪЕСТЬ ПЫТАЛАСЬ?!        — БОЖЕ ОБОСРАЛСЯ, АГАТСУМА, ТЫ ЖИВОЙ?! — я начала усиленно трясти словно тряпичного блондина, попутно сплёвывая, признаться честно, приятную на вкус кровь. Тем не менее, отвращение к самой себе было сильнее голода. — АГАТСУМА-А-А..!        Когда тряска не принесла должного, как я считала, эффекта, я лишь сильнее запаниковала.        — Он же не сдох? ОН ЖЕ НЕ СДОХ, ДА? — я в страхе пыталась понять как прощупывается пульс, но уже вскоре поняв, что я не имею ни малейшего понятия о том, как это делается, вернулась к прежнему способу оживления, возможно, трупов – тряске — Агатсума, пожалуйста, умоляю тебя, проснись...! Не умирай, не без меня, идиот! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ЗДЕ-Е-ЕСЬ!!        — Хватит шуметь! — Мохоушя рявкнул, сжимая покрытую венками руку в кулак — Как же вы бесите, убожества...        О'ни взмыл в воздух, подпрыгивая высоко и непринуждённо, словно для него такая высота не более, чем обыкновенная забава. Довольно поздновато я заметила на его руках выросшие когти, опасно блеснувшие в рассеянном свете. Какого хера он такой быстрый?        — «Нам сейчас не об этом думать нужно!»— грозно прокомментировал мой мысленный вой... э... голос разума? — «Сделай что-нибудь!»        Тогда резонный вопрос: Ч-Т-О. ЧТО Я СДЕЛАТЬ МОГУ, АЛЛО?!        — «Уж что-нибудь соизволь придумать! Не медли, тупица!»        Ахуеть, спасибо папаша! Вот это помощь, блять!        Так, забудь, просто забудь... Что обычно делают в аниме в таких ситуациях..? Эээ... они... вспоминают своё тяжёлое прошлое и чувство флешбека даёт им силы. А у меня тяжёлое прошлое..? Я ЖЕ ЕГО НЕ ПОМНЮ!        Так, хорошо, забудь и про это... Ками-сама, ещё две секунды и я сдохну... Так, забудь! забудь! Ээ... Что... Что может убить демона? Солнечный свет, яд глицинии и... и... Я взглянула на валяющегося в отрубе мечника.        Клинок ниричи- ничи... ни... Не важно!        Схватившись за рукоять катаны, я торопливо её вытащила, отголоском сознания восхищаясь дизайном лезвия, а всем остальным сосредотачиваясь на попытке взять оружие по-нормальному.        — Нужно ведь... проткнуть сердце? Или шею...? Отрубить голову? — Если я выживу, нужно будет уточнить это блядство у Зеницу. — ...Если я выживу        — «Если не выживешь, я тебя убью», — я напряжённо киваю странной фразе внутреннего голоса, перехватывая клинок и неуверенно замахиваясь.        — ХИИИ-ЯЯЯ!-        Свист. Вдох. Звук.