Неприятности

       — Г-где я..?        Тихий голос, прерываемый очевидно болезненным, немного хриплым стоном, отвлёк нас от разговора. Стоило только Агатсуме подать, наконец, признаки жизни, Арбузерша встрепенулась, взволнованно его оглядывая на момент упущенных ею ранее травм; я времени тоже даром не теряла и, несмотря на предупреждение девушки пятнадцати минутной давности, всё же подскочила ближе к моему спутнику. Живой!        — Агатсума! — я, конечно, постаралась быть не такой шумной, но что-то мне подсказывает, что от моих стараний голова у него меньше болеть не стала. Я торопливо обхватила его слабую ладонь и взболтнула, пытаясь удержать его в сознании. — Ну, как ты?        Несмотря на перевязанную башку, выглядел он, считай, жизнеспособно. Правда взгляд какой-то затуманенный, но это уже вторичные проблемы. Паренёк лежал-лежал, вверх пялился как-то уж совсем растерянно, а затем вдруг опустил свою вторую ладонь на обнажённые под подолом юбки колени Арбузерши, по-хозяйски сжимая бледную кожу.        — ...Я в Раю..? — пробормотал раненный, блаженно вздыхая. — Хоть здесь я с девушками...        Занавес.        — АГАТСУМА, ПАРШИВЕЦ!-

✦✦✦

       Минуты моих вскриков и упрёков, сопровождаемых взволнованными писками истребительницы, прошли довольно быстро в зажёванных ругательствах в духе «Ах ты..!», «Да ты..!» и «Да-да я..!». Теперь я сжимала обе мужские руки, еле сдерживая желание отвесить ему лёгким кулаком по башке, но он был и без того на всю голову травмированным, потому свою жажду крови пришлось в очередной раз подавить. Вот засранец! Я, значит, тут переживаю вся из себя, а он..! Увы, вслух я ничего презентабельного высказать так и не смогла — пришлось позорно заткнуть свой «красноречивый» рот и скрестить руки на груди с многозначительным зырканьем.        — А, ой..! — доходит до него, впрочем, с такой же скоростью как и до меня; но лучше поздно, чем никогда, а потому мой пыл наконец поубавился. Юноша тут же встрепенулся, несмотря на все свои ранения, и мгновенно эмигрировал за мою спину, жалобно лепеча из-за моего плеча. — П-простите! М-мне очень жаль!        Э!        Э! Ты чё удумал?!        Это ты от неё за мной прячешься?!        Да она же меня убьёт щас!        Я спешно попыталась повторить хитрый ход Агатсумы и спрятаться за него в отместку, но тот, зараза, крепко вцепился в мои плечи и держал меня на месте, влажным носом утыкаясь в мою шею. Чем больше он нервничал, тем сильнее паниковала я, не желающая проститься с жизнью так скоро, а он, видимо, лишь сам начинал быстрее волноваться. Я извернулась, тщетно стараясь выскользнуть из его хватки, но в конце концов лишь была жестоко оставлена неловко и напряжённо сидеть под охуевающим взглядом Арбузерши. Та, наконец прийдя в себя, постаралась сделать лицо более авторитетным и грозно взглянула на Зеницу.        — Милый мальчик. Не потрудишься объяснить почему ты защищаешь демона? — стоило ей это сказать, как она подавила гордую улыбку и почти незаметно сжала пальцы в кулак, себя как бы подбадривая.        Я подавила вздох. Дело раскрыто, нас пытаются задавить авторитетом. Я аккуратно подтолкнула спутника плечом, мол, давай, говори. А то я сама уже потеть от нервозности начинаю...        — Н-ну... она хорошая, — тихо промямлил Зеницу.        Нет, это было неубедительно!        Так, ладно, ладно, шансы на выживание ещё есть, они точно есть..! Она смотрит на нас выжидающе, но не говорит, гнёт свою палку... Надо только отвечать уверенно, и всё будет нормально-        — Пощадите..!        НЕТ, АГАТСУМА, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ..!        Я повернула своё лицо, полное первобытного ужаса, к нему. Мой рот широко открыт, когда я молча помотала головой в отрицательном жесте; моя ладонь скачет по горизонтали на уровне моей шеи: нам кирдык! Зеницу, походу, сам отлетел от своего навыка в роли переговорщика, и выдал мне рожу побоязливей моей, торопливо складывая руки крестом: нам точно конец!        Всё ещё не производя ни звука, я в панике ткнула ему в лоб своим длинным ногтём в обвинительном жесте, на что он, с лицом полного предательства, раскрыл рот и ладонями указал на себя, типа, «Это я виноват?!", после чего перевёл мой собственный ноготь на меня.        Во всей этой тишине раздался смешок, но стоило нам с блондином синхронно развернуться к истребительнице, как та тут же скорчила мега-серьёзное лицо.        — Кхм, — она с притворным осуждением откашлялась в кулак. — Возвращаясь к нашей проблеме..-        — Она безобидная! — жалостливо настаивал мой спутник, стараясь убедить Арбузершу в моей невинности.        — У тебя нет никаких гарантий, что она и в будущем будет безобидна, — тяжкий вздох — Более того, ты даже не можешь доказать, что она безобидна и на данный момент-        — Могу!        Вот тут даже моё кошачье ухо заинтересованно дёрнулось на такие слова. Под любопытные взгляды и меня, и длинноволосой красотки, блондин с очень сосредоточенным видом потянулся к каким-то штукам на его ногах, подвязанных многочисленными бантиками. Я в душе не ебу, что он задумал, но если то была очередная глупость: нас точно убьют — ветьеватое лезвие Арбузерши по-прежнему окружало нас, готовое атаковать в любую минуту. Зеницу нервничал, но продолжал делать задуманное дрожащими руками.        И затем, с победным видом, вознёс пальцы с белой лентой между ними, которая всего пару секунд назад представляла из себя симпатичный бант.        Непризнанный гений.        И что это, блять? Я, видно, была далека от всех интеллектуальных тонкостей, потому что мне никак не удавалось понять, каким образом эта ленточка могла сейчас спасти мне жизнь. Я на секунду подумала, что я реально дико отупела, но бросив взгляд на истребительницу и заметив у неё такое же выражение, как и у меня, медленно перевела взгляд на юношу в молчаливом ожидании чуда.        Под напористом взглядом аж двух пар глаз тот стушевался. Отступать, правда, было некуда и потому тот... Э... Начал махать ленточкой перед моим лицом...        Если честно, мне уже просто хотелось расплакаться.        Может быть потому что нервы уже сдают окончательно или до боли хочется чего-то сожрать, а может быть потому что со всей этой ситуации мой показатель IQ стремительно близился к нулю. Это конец, это точно конец, нам крышка, что за тупость, Ками-сама, просто забери мою душу прямо сейчас...-        Всего секунда — захватившая меня безысходность отошла на второй план, потому что маячившая перед глазами ленточка стала какой-то... интересной.        Дрыгалась она забавно, почти как полумёртвый человек. Ассоциация, по какой-то странной причине, заставила меня повеселеть; уже с нескрываемым интересом я приблизилась к ленточке и, не медля, попыталась ухватить любопытную штуку ногтями.        Агатсума, зараза, повёл рукой и ленточка исчезла из моего поля досягаемости.        Я метнула на него предупреждающий взгляд, — ты труп — и резко подалась вперёд за напоминающей страдающего человека вещь, в попытке острыми концами пригвоздить её к полу, но и в этот раз мою игрушку у меня увели. Зрение уже как-то хищно заострилось, а шерсть на обоих хвостах распушилась. Я хлопнула по пустому месту снова, где только что была ленточка, и, не выдержав лишения такой забавы, перевела на юношу гневный взгляд.        Пизда тебе, Агатсума.        Игры закончились.        Чем быстрее я реагировала на конвульсии ленточки, тем с большей ловкостью этот абрикосовый говнюк уводил её подальше от меня. Мои когти обцарапали пол, когда маячившая перед носом хуйнюшка ускользнула в бок; я наклонила голову, недовольно пыхтя. Если он думает, что он самый умный... То он сильно ошибается! В связи с хитрожопостью моего знакомого стратегию пришлось сменить: вместо того, чтобы накинуться на неё моментально я, замерев, выждала момент и только спустя пару секунд рванула вперёд. Мои пальцы зацепили злополучную ленту и я с победным «Мр-мяу!» (что в переводе означает: «Получай, сука») свалилась прямо на Арбузершу.        Последняя удивлённо ойкнула, однако уже через секунду рассыпалась в мягком смехе. Покачав головой, она осторожно меня приобняла. Её тёплые пальцы заскользили по моим волосам, приятно чеша основания кошачьих ушей, и после девушка положила ладонь на мою щёку, побуждая меня рефлекторно урчать.        — «...Позорище», — вздыхает тяжко голос в голове, но я успешно его игнорирую, ведомая нежной лаской.        — Какая ты милая, — бережно молвила Арбузерша и на мгновение я действительно расслабляюсь. Правда, сразу после этого, она обхватывает мою щёку как-то пожёстче, тише добавляя — Мне так жаль, что мне придётся тебя убить.        А вот это уже не смешно.        Вот это уже совсем не смешно.        Я едва успела дёрнуться в её крепкой хватке. Зеницу реагирует быстрее, чем я — он подскакивает с места мгновенно, рывком приближаясь ко мне с протянутыми руками; подушечки его пальцев цепляются за плечи, но лишь упускают меня, когда девушка меня обхватившая резко поднимается и лёгким, почти изящным движением отпинывает парня. Из его груди вырывается болезненный стон.        — Агатсума!        Ну уж нет, я не для того от Мохоуши круги наворачивала! Перевернувшись в ладонях Арбузерши, я обкусываю её пальцы: с высоким «Ай!» она рефлекторно меня выпускает, чем я нагло пользуюсь, прыгая к юноше, просто чтобы кое-как смягчить его падение. С не менее мучительным отзвуком, я плюхаюсь на пол тяжёлой тушкой, уже через секунду чувствуя все килограммы юного истребителя на себе.        — Ай!        Я даже отдышаться нормально не успела, когда краем глаза заметила движение длинного лезвия. Прохрипев что-то невразумительное, я тут же прикрылась юношеским хаори, в попытке хоть как-то себя спрятать от смертельной угрозы, принявшей лик розовласой красавицы. Сердце бьётся быстро; я почти устала постоянно быть в опасности, что аж жаль себя становится..! Я в страхе сжала зубы, опасливо выглядывая из-за Зеницу, шмыгая носом; влипла так влипла, чтоб его...        — Мне... правда жаль, — пробормотала девушка, будто нехотя поднимая рукоять. Она колебалась. Я не знаю почему, но она действительно колеблется. Пожалуйста, пожалуйста, просто пощади меня. Это не так сложно, почему ты вообще хочешь меня убить..?! — Мне... мне... Мне правда жаль, господин!        Она заплакала.        Я серьёзно.        Плакать надо было мне, но не мои руки безвольно опускались с провинившимся выражением на лице. Её голос полон разочарования, когда она качает головой, будто саму себя осуждая, однако клинка над нами она уже не возносит.        В полуразрушенном храме тихо, если не считать нашего с Агатсумой сбитого дыхания и девичьих всхлипов. Юноша медленно с меня сполз, помогая подняться, но ни он, ни я так и не вымолвили слова. Я действительно начинаю уставать. Эта ночь была куда более насыщеннее, чем вся моя жизнь... На пенсию хочется, я ведь реально поседею.        Девушка утёрла бусины слёз рукой, ловким, чуть трясущимся движением убирая в ножны своё оружие, которое ранее было отброшено на пол. Присев на корточки и шмыгнув носом, она несколько потерянно взглянула на меня, вновь замолкая на некоторое время. Тяжко вздохнув, она отвернулась.        — Что ж я за Хашира такая, раз обычного демона убить не могу, — самоунижалась Арбузерша шёпотом, бледнея вопреки краснеющим глазам — Что же он обо мне подумает..?        И мы все опять затихли. Незнакомка пыталась справиться с накатывающей волной отчаяния и самобичевания; Зеницу всеми силами пытался прийти в себя, но каждый раз его лицо принимало такой вид, словно он только что упал со стула; а я сидела в откровенных «ахуях», тщетно стараясь собраться с мыслями и сформулировать что-то внятное. Красота какая, третий раз за два дня чуть не помираю.        — Я... Я оставлю тебя в живых, ладно? — наконец произнесла истребительница, глядя на меня с лицом типа «Я об этом пожалею». — Но... Вы оба должны обещать мне, что вы не позволите девочке ранить человека... Нет. Вообще никакой агрессии по отношению к людям!        Я растерянно кивнула, погодя соображая. Голова уже начинала болеть из-за обилия событий и стресса, так что сейчас я предпочла притвориться немым болванчиком — а остальным пусть мой птенчик занимается.        — И ты должна понимать, что любые твои действия будут восприниматься в штыки. Каковы бы не были твои намерения, твой каждый шаг это крупный риск, — очень хотелось вставить «Я заметила по тому, как все пытаются меня убить», но я сохраняла молчание как незамужние девы свою девственность; умирать из-за того, что по причине моей язвительности девушка передумает меня щадить было бы, как минимум глупо. — Тебе повезло с мальчиком и со мной, но не испытывай свою удачу... Будь осторожна.        И вновь киваю. «Хашира» (что бы это, блять, не значило) смотрела на меня тоскливо, словно уже хоронила заранее, и от этого особо настроение не поднималось. Юношу рядом тоже от всей этой ситуации потрясывало, в чём я его обвинять не могу: только бросить понимающий взгляд, стараясь игнорировать струйку манящей крови на мужской шее.        — И ты, истребитель, — Арбузерша наконец переводит взгляд на Зеницу, хмурясь — Если заметишь, что она становится неуправляемой. Убей её, прошу тебя. Так будет лучше... для всех.        А тот лишь затравленно кивнул. Перспектива не нравилась ни мне, ни ему, вот только делать было нечего — мы обменялись тревожными взглядами, постепенно переваривая ситуацию. А ситуация, между прочим, пиздец. Мы типа... несём ответственность за, блять внимание, моё существование. В плане, какого хера? Я ведь была простой школьницей, оккультизмом не увлекалась, в храм ходила... С хуя ли я демон и с хуя ли вместе с новоприобретённой расой в комплекте идёт желание позавтракать плотью человека и сгорание под солнцем, а?!        Может это сон? Бред моего больного мозга? Мне серьёзно стоит позвонить хотя бы блять в полицию или...        А хотя.        А хотя погодите.        И почему я не подумала об этом раньше?! Точно! Полиция! И чего я только с этими дурачками разноцветными таскаюсь, я же могла сразу позвонить в полицию! Может память я и потеряла, но меня бы по отпечатку пальцев или по фото точно нашли бы, да?!        — Извините, а вы..! — я резко подскочила к девушке, её на мгновение пугая, но та, не растерявшись, торопливо подсказала.        — Канроджи...        — Канроджи-сан, а у вас, — я сглотнула в нетерпении, впервые за последние несколько дней испытывая прилив надежды и энтузиазма. — Есть с собой телефон?        Пару секунд Канроджи смотрела на меня так, будто у меня выросли рога или ещё что похуже. Она пялилась на меня молча, хлопая своими ресницами, пока вдруг не встрепенулась и не хлопнула в ладоши.        — А-а-а, телефон! — понятливо кивнула та.        Джекпот!        — Прости, но у меня нет... телефона. Но думаю, таковой найдётся в крупном городе вроде Токио!        ...Или нет.        Но надежда умирает последней — я взглянула на Зеницу.        — А у тебя?        — П-прости, у меня тоже нет... Я и в руках не держал его никогда.        Надежды больше нет.        — ...Кошмар какой, — я разочарованно вздохнула. — И почему ни у кого его нет..        — Ну, это всё же недавняя разработка, так что-        — Да какая «недавняя»! Сто лет точно уже есть, блин, — я не сдержалась, однако столкнувшись с непонятливыми взглядами обоих истребителей, поубавила пылу. И чего они пялятся на меня как на сумасшедшую..? — Да чего? Мы в двадцать первом веке, всё же, эпоха технологий, все дела...        — ...В двадцатом, — учтиво подправила Канроджи спустя мгновение тишины.        А вот это уже называется газлайтинг.        — Двадцать первый, не обманете!        — Но... сейчас и правда лишь двадцатый век. Эпоха Тайсё в самом своём расцвете...        Чего.        Какая... Какая-какая эпоха?        Тайсё?!        — ТАЙСЁ?! — я вцепилась пальцами в свои локоны, нервозно их дёргая. Какая, к хуям, Тайсё?! Да я- Да вы- Какого хрена тут вообще происходит?! — ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?!        Моя реакция осталась недопонятой и факт того, что на какой-то крупный пранк это не было похоже совсем, особенно с их растерянными лицами в ответ на мой откровенный шок, меня ввергал в какую-то новую степень паники и отчаяния.        — Да это же аж до второй мировой войны! — я горестно взвыла, наворачивая круги вокруг блондина. Либо я сошла с ума, либо все остальные, либо я сошла с ума, либо все остальные, либо я..!-        Нет, я точно стану седой к концу этой недели!        Вот и сердце не выдерживает уже. Щас ещё песок посыпется, вообще не весело будет.        — Кхм, в любом случае, — Хашира решает перевести тему, так и не поняв причины такой бурной реакции. Она думает, что я сумасшедшая..! — Пожалуйста, всегда помни о том, какая ответственность лежит на тебе сейчас.        — Аг-га, — сиплый и сухой ответ, с лицом, полным отчаяния, её, кажется, устроил. Однако, несмотря на своё дединсайдовское состояние, я всё же с удивлением оживаю, когда та протягивает мне оттопыренный мизинчик. — Что вы..?-        — Поклянись, — настаивает она.        — ...Мамой клянусь, — тихо буркнула я, на грани очередной истерики. Прикосновение её мизинца к моему почти успокаивает; чёртову ленточку, которая не столь давно уничтожила все остатки моей гордости, Канроджи иронично обвязывает вокруг наших скреплённых мизинцев и по мере затягивания аккуратного бантика на моём пальце, её выскальзывал из атласной хватки.        — То будет тебе напоминанием, — удовлетворённо кивает девушка и отходит назад. С секунду она глядит на наш параноидальный дуэт и затем разворачивается на носках в сторону выхода. — Мне стоит уйти прежде, чем моя милейшая ворона вас заметит. Это будет наш секрет, ладно?        Приложив палец к губам, она подарила нам последнюю, обнадёживающую улыбку — а после скрылась в дымке уходящей ночи; только шелохнувшиеся травинки были знаком её недавнего присутствия.        Стоило Хашире исчезнуть из нашего поля зрения, как я тут же обессиленно повалилась на пол. Голова трещала, глаза слипались, горло болело от всех моих визгов, а в животе скручивался узел голода. Если я раньше наивно полагала, что пару капелек Агатсумовской крови мою жажду утолит, то сейчас я с ужасом понимала, что это только сильнее раззадорило мой аппетит: и ведь не поделаешь ничего! Людям вредить нельзя, а Зеницу о своих кровожадных потугах я рассказывать не намеревалась — не хватало ещё, чтобы мой единственный надёжный (вроде как) союзник отвернулся от меня из-за того, что я не умею держать язык за зубами; в прямом смысле.        Да и чёрт с ним — думаю отвлечённо, чувствуя, что мне уже физически больно напрягать свои извилины. Эти все ваши эпохи, телефоны и охотники с демонами могут подождать пока я как следует высплюсь.        — «Странная ты»        Ах да, ещё голос в голове.        Так, сто-        — Канроджи-сан что-то оставила, — отдельное спасибо Агатсуме, который спасает меня от истерических размышлений своим существованием. На его лепет я только лениво приоткрыла глаз, пытаясь высмотреть что же он там такое увидел.        Предмет обсуждения — небольшая металлическая коробочка. В обе ладони наверняка поместится, вот только лёгкой она отнюдь не выглядит; молча поглазев на неизвестный объект, с оправданной осторожностью (а вдруг там бомба?!) подползаю ближе и перевожу взгляд на потрёпанного истребителя, который, кажется, без моей подсказки колебался:        — Стоит ли открыть..? — Ну, оно звучит как бомба? — в ответ отрицательное качание головой. Я махнула рукой. — Всё, что не бомба – безопасно, открывай.        На меня посмотрели с непониманием, но загадочную коробочку послушно открыли. Когда металлическая крышка была позорно отложена в сторону, мы вдвоем воззарились на содержимое, которое представляло из себя... Э?        — Бенто, — облегчённо вздохнул Зеницу, который, будто бы, реально боялся обнаружить там бомбу. — Рис, листья нори, помидоры... Ах, тут есть сваренное мясо!        Господи, это еда.        Если честно, я не была уверена, что мне можно есть «людскую» пищу. А если я как гуль какой-нибудь буду ей потом плеваться? Но урчание моего желудка было сильнее всякой логики и потому, с непривычной наглостью, я прикрыла бенто ладонью, поворачиваясь к сидящему рядом Агатсуме, который и сам на всё это слюнки пускал.        — Я буду есть мясо, — требовательно заявила я, пристально пялясь на него.        — ... — он ничего не сказал, но очень жалобно на меня посмотрел, строя бровки домиком и выпячивая нижнюю губу.        Ага, манипулятор тут нашёлся! Сразу с козырей пошёл, посмотрите на него!        Ну-ну, я в долгу тоже не останусь.        — Ты предпочтёшь, чтобы я съела это мясо или тебя?        — Понял! — тот пискнул и послушно кивнул. Он подхватил палочки, намереваясь мне их передать, но уже через мгновение застыл, а затем... подцепил пару кусочков мяса.        Прежде чем я успела обвинить его во всех смертных грехах и предательстве, тот напористо ткнул мне мясом прям в губы, расплываясь в какой-то уж больно весёлой улыбке с глупым хихиканьем.        — Скажи «а-а-а»..!        Я, вообще-то, ожидала, что он отдаст мне палочки по доброте душевной, но вместо этого лишь протянул мне ими мясо; кажется, Зеницу как тот ящер с камнем, только вместо камня у него палочки — палочки он не даст¹.        После ебучей ленточки, которая прямо сейчас милым бантиком болтается на моём мизинце, о своей гордости я вообще не заикаюсь, а потому со смиренным вздохом наклоняюсь ближе к нему, приоткрывая рот. Сваренное мясо прокатывается на язык, наспех жуётся и проглатывается. Рвотный рефлекс не срабатывает. Это хорошо. Но и вкуса я особо не чувствую... Это не очень хорошо. Несмотря на все оттенки разочарования и горечи на моём лице, Зеницу продолжал скармливать мне безвкусную и не особо питательную, по ощущениям, курицу, с мечтательным выражением на лице — расстраивать впервые за долгое время образовавшегося «птенчика» не хотелось, поэтому я покорно сметала всё предложенное мясо в аккомпанементе его глуповатых хихиканий и писков.        Таким образом, мы убили минут десять драгоценного времени. В течение этого времени блондин уже два раза покатался по полу, останавливаемый лишь моим «ПОЛ ЖЕ ГРЯЗНЫЙ, АГАТСУМА, ФУ», ещё троечку раз пролепетал что-то про следующий раз и еду в дорогу, и аж четыре раза чуть не задохнулся — больше всего я испугалась за сохранность его жизни, когда после моего ответного предложения тоже покормить его, тот издал громкий нечленораздельный звук. Я его либо смутила, либо напугала. Верить хотелось в первое, но реалистичным казалось второе. Вот так и живём.        Когда металлическая коробочка была полностью освобождена, я что-то вспомнила про приближающийся рассвет, Зеницу — про трупы. После минутного молчаливого голосования, было принято решение честно разделить каторжные работы: храбрый трясущийся боец отправлен хоронить погибших должны образом, а я отправлена... сидеть под пьедесталик Мохоуши для обкашливания вопросиков. «Но это не честно!» — скажете вы. А я вам скажу... А кто «вы»? Я одна здесь. Мне одного голоса в голове уже хватает, больше не надо, спасибо.        Итак, что мы имеем?        Частичная потеря памяти, смена расы, дезориентация, желание убивать, кризис эпохи, клятва не покушаться на жизни людишек и голос в голове.        Рабочие теории?        Полученная где-нибудь травма головы, которой можно оправдать по сути все мои проблемы, возможно психическое отклонение... Впрочем, голос в голове можно ещё списать на передающуюся воздушно-капельным путём шизофрению из-за Мохоуши. Его слова о памяти и медитации меня всё не покидают, но тут, опять же, две траблы: во-первых, медитировать я не умею, по причине того, что никогда не практиковалась за ненадобностью, а во-вторых он был на вид шизофреником, заядлым наркоманом и, к тому же, незнакомым дядей, а мама говорила незнакомым дядям не доверять.        Что мы можем сделать со всем этим дерьмом?        Та-а-ак... стоило бы узнать о демонах как можно больше, а ещё как-нибудь проверить, реальность всё ли это или всё же бред моей больной фантазии. Вдруг я прямо сейчас лежу где-нибудь в изоляторе с мягкими стенками и в смирительной рубашке..?        Вопросов и депрессивных мыслей всё больше, а желания что-то делать со всем этим — всё меньше.        — Уже рассвело, — тихо сообщает Агатсума, заглядывая в храм. Взволнованно подойдя ближе, блондин поставил передо мной корзину, стягивая с себя своё хаори.        Понял-принял.        Я залезла внутрь, сквозь потуги вновь уменьшаясь в размерах: все эти гремящие висюльки тут же холодными пластинами прилипли к разгорячённой и влажной от пота коже, а моя одежда мне теперь была как большие одеяла. Морально готовясь к затёкшему телу, я постаравшись устроиться удобнее и приобняла колени, ощущая как моё жилище чуть трясется, а затем виснет на плечах Агатсумы. Ну чё, поехали.        — Ханако?        — А? Чего?        — Ну, я подумал, что раз ты не можешь вспомнить пока что своё имя... Может мы дадим тебе новое на время?        — О-о... — я протянула, кивая в темноту корзины. — Это звучит как неплохая идея.        — Так что насчёт «Ханако»?        — Не, давай другое.        — М-м... Рэйко?        — Э, не.        — Кана? Макото?        — Неа!        — Тогда... Может Хикару?        — Хи... кару..? — заинтересованно переспрашиваю. — «Сияние», да..?        — Да! Мне кажется, «сияние» подходит тебе, — по голосу слышу, как тот улыбается.        — Что ж... Хикару... Мне нравится, — прикладывая руку к сердцу, я слабо улыбаюсь и прикрываю глаза. Как приятно, оказывается, иметь имя. Раньше это было для меня чем-то само собой разумеющимся; а теперь будто и место в этом странном мире для меня появилось.        — Приятно познакомиться, Хикару-чан.        — Взаимно, Агатсума.