Странные соседи

Теперь, когда Джордж осознал свои чувства к Гермионе, он чувствовал себя гигантским соплохвостом в этой комнате. Никто не смотрел на него и не упоминал о нем, боясь привлечь к нему дополнительное внимание, но было невозможно не замечать его постоянное, болезненное присутствие. Он поймал себя на том, что наблюдает за Гермионой, смеется над тем, что она говорит, ищет ее взглядом в переполненной комнате. Хуже того, теперь он заметил, что все поглядывают на него, пока он подмечает, где теперь стоит Гермиона, что она делает, как себя чувствует. Но самое ужасное было ловить на себе сочувствующие, граничащие с жалостью взгляды, которые ясно говорили: «Бедный-бедный мальчик, безответная любовь жестока. Давай я обниму тебя, и все станет лучше». Он не мог их вынести. Он не чувствовал себя частью нелепых игр или одного из тех телешоу, которые однажды показала ему Гермионе, где люди живут своей жизнью, пока другие следят за ними, за каждым их движением. Гермиона общалась со всеми, казалось, не обращая внимания на мучительный дискомфорт, который испытывали окружающие. Оливер наблюдал за Гермионой. Джордж наблюдал за Гермионой, видел, как она, казалось, таяла от наслаждения, когда Оливер обнимал ее за плечи или мимолетно целовал в щеку. Остальные члены семьи наблюдали за любовным треугольником. Джордж не удивился бы, если бы они заключили пари, как в тот раз, когда они с Гермионой только съехались. Примерно через неделю после того вечера, когда Джордж признался себе в чувствах, он начал замечать, что Оливер не так пристально наблюдает за Гермионой. Джордж сидел за столом во время воскресного ужина, разговаривал с Гарри и Роном, когда его взгляд остановился на Гермионе. У него возникло ощущение, что за ним наблюдают, и, оглядевшись, Джордж увидел, что на него смотрит Оливер, причем его выражение лица было средним между любопытством и притворной незаинтересованностью. Чувствуя себя виноватым, Джордж отвернулся и возобновил разговор, но понимал, что Оливер все еще наблюдает за ним. Он надеялся, что он сможет объяснить свои постоянные взгляды и внимание беспокойством за подругу, но это казалось невозможным. Поэтому, когда он вошел в квартиру после досрочного закрытия магазина из-за сильной грозы и увидел Оливера, сидящего на диване и, по-видимому, кого-то ожидающего, он сразу же предположил худшее. Джордж изобразил легкую улыбку и кивнул в знак приветствия. — Что ты здесь делаешь, приятель? Мионы не будет дома еще пару часов, — сказал Джордж, доставая с полки кружку и наливая себе воды из-под крана. Во рту у него резко пересохло. — Я знаю, — ответил Оливер с легкой улыбкой. — Мне нужно поговорить с тобой, и я не хотел бы, чтобы она была рядом в этот момент. Джордж был уверен, что его желудок налился свинцом, а горло стало Сахарой. Он был в полной заднице. Он понимал это. Он безнадежный человек. — Вот как? — беспечно сказал он. — Что за повод? — Он направился к креслу, стоявшему напротив дивана, и расплылся в беззаботной улыбке. — Как давно ты влюблен в Гермиону? — прямолинейно спросил Оливер. Джордж поперхнулся воздухом и громко закашлялся. Он взглянул на Оливера, его глаза заслезились и он прохрипел: — Что-что? — Серьезно, приятель, — спокойно сказал Оливер. — Твое поведение о многом говорит. Как долго? — Он пристально смотрел на Джорджа, который в ответ глядел на него и понимал, о ком бы они не говорили, Оливер один из его лучших друзей, так что он не мог солгать ему. — Не знаю, — тихо ответил Джордж. — Я понял это где-то неделю назад, но говорят, она мне нравилась уже много месяцев, а я просто не замечал этого. Кажется… кажется, это началось с бала у министра. Она тогда только порвала с тем придурком, который ужасно обращался с ней, и ей нужен был парень, чтобы отпугнуть какого-то подонка с работы. Я просто… ну, не знаю, наверное, мне она нравилась. Это казалось правильным. Но потом я встретил Эванджелину, и все прошло. Я подумал, что это было чем-то временным, понимаешь? — Оливер сочувственно кивал с задумчивым выражением лица, пока Джордж изливал ему душу. — Но я все равно не мог не сравнивать их в голове. Я не знаю. Гермиона. Она просто… Она всегда была рядом, несмотря ни на что. Я всегда возвращался к ней. — Джордж сделал паузу и глубоко вздохнул, готовясь к свои следующим словам: — Послушай, Вуд, мне очень жаль. Я знаю, что она одна из моих лучших подруг, но она твоя девушка. Я понимаю, что должен отступить. Я на самом деле не хочу быть таким. Я просто забываю, какой я, когда она рядом. Прости. Я не хочу этого. Я не хочу… уводить ее или что-то такое. Вы вдвоем счастливы и… — Чушь собачья, — перебил Оливер с грустной улыбкой. — Что? — пробормотал потрясенный Джордж. — Вы не счастли… — Нет, — тут же ответил Оливер. — У нас с Гермионой все прекрасно. Иногда мне кажется, что это нереально. Она такая искренняя, полная жизни и страсти, и я рад каждой секунде, проведенной с ней. — Тогда что… — Я знаю, что ты хочешь ее увести. Ты сам знаешь. Я же видел все, Джордж. Я видел, как ты на нее смотришь. Джордж побледнел. Он предпочел бы, чтобы Оливер просто избил его в приступе ревности, а не сидел спокойно и разговаривал с ним как цивилизованный взрослый мужчина. Это в тысячу раз больнее любого удара. — Мне очень жаль, Оливер. Я съеду или еще что-нибудь придумаю. Я не хочу, чтобы это разрушило нашу дружбу или твои отношения с Гермионой. Я просто… — Джордж начал было вставать, но Оливер протянул руку и остановил его. — Ты никуда не съедешь, — сказал Оливер. — Тебе не нужно этого делать. Ты всегда будешь моим лучшим другом. Но так все оставаться не может. — Джордж хотел что-то сказать, но Оливер не позволил. Оливер встал с дивана и начал расхаживать по гостиной. — Гермиона потрясающая. Я бы никогда не поверил, если бы мне рассказали в школе, что я буду с ней встречаться. Я бы просто рассмеялся этому человеку в лицо и, вероятно, посоветовал бы ему выплескивать желчь на ком-то другом. — Джордж немного улыбнулся, прекрасно понимая чувства Оливера. — Но она веселая, страстная и очень умная, что идет ей на пользу. Она заслуживает самого лучшего. Джордж был уверен, что наступил тот самый окончательный момент, когда Оливер наконец скажет: «Отвали от моей девушки». Он чувствовал, как все мышцы напряглись, будто готовясь к сильному удару. — Поэтому я и собираюсь порвать с ней, — закончил Оливер. — Что? — воскликнул Джордж, уверенный, что у него резко появились проблемы со слухом, так что окончание фразу прозвучало неправильно. — Ты что? — Я собираюсь порвать с ней, — печально повторил Оливер. — Я не хочу этого делать. Я безумно хочу схватить ее, дать тебе пару тумаков, послать тебя и посоветовать найти себе какую-нибудь белозубую блондинку, но я знаю, что не могу так сделать. — Оливер провел пальцами по своим коротким каштановым волосам, глядя на Джорджа, и все его тело обмякло под тяжестью своего решения. — Какого черта? — закричал Джордж. — Ты же только что сказал, что вы счастливы, ты обожаешь каждую секунду, проведенную вместе, и все такое! Оливер грустно улыбнулся Джорджу, потирая затылок, и уголки его рта опустились вниз, как будто их потянули за невидимые нити. — Потому что я не могу с чистой совестью встречаться с девушкой, которую любит мой друг. Тем более я знаю, что она тоже любит тебя. И будь я проклят, если мне придется быть препятствием на вашем пути и наблюдать за тем, как вы вдвоем избегаете того, что все, включая меня, давно поняли. Джордж ошеломленно сидел. Он не мог придумать, что ответить. Слова «Которую любит мой друг. Она тебя тоже любит» продолжали крутиться в его голове. Его зрение затуманилось, а звуки окружающего мира доносились будто из-под воды. Оливер перестал расхаживать взад и вперед, пока не оказался прямо перед Джорджем. Он посмотрел на него сверху вниз и ткнул пальцем прямо в лицо Джорджу, который с трудом подавил желание скосить глаза. — Я хочу прояснить всего одну вещь, Уизли, — начал он угрожающе-низким голосом. — Если ты все испортишь, сделаешь ее несчастной, то я превращу твою жизнь в сущий ад. Потому что я уверен, что будь я на твоем месте, я бы тоже влюбился в нее. Может быть, даже сильнее тебя. Так что если испортишь все, то можешь забыть о том, что я хороший парень. Джордж сглотнул и медленно встал лицом к другу, напряжение и властная манера речи капитана внезапно напомнила о тренировках в Хогвартсе. Они некоторое время молча смотрели друг на друга. — Ты пойдешь на это ради нее? — осторожно спросил Джордж. Оливер кивнул. Джордж на мгновение задумался, прежде чем протянуть ему руку. Оливер пристально посмотрел на него, после чего протянул свою руку и крепко пожал протянутую. После этого напряжение как будто медленно испарилось. Оливер подошел к камину и взял щепочку пороха. — Когда ты собираешься сделать это? — не выдержал Джордж. Оливер повернулся и посмотрел на Джорджа затравленным взглядом, взглядом человека, идущего против всего, что хотел, ради общего блага. Он слегка улыбнулся, что больше походило на гримасу. — Ты узнаешь, — тихо сказал он. Произнесенный адрес, зеленый дым. Оливер ушел.