***
I must be afraid but I’m drawn to the dark I don’t know exactly where the gravity starts somewhere behind the black of your eyes my will die. I need you to want me I need all you can spare slip in beside me and follow me there somewhere beneath all my layers of skin you creep in. ~ Dee Carstensen, «Underneath my skin»
***
Раскрывая дверь номера ногой, Макс положила на кровать бесчувственное тело Алека. Она старалась сделать это настолько аккуратно, насколько это было возможно. Её глаза сузились, пока она пыталась вспомнить, что делать дальше. Гипотермия. Что нужно делать при гипотермии? Она потрясла головой и вспомнила. Ей захотелось со всей силы ударить себя по лицу. Надо срочно согреть его. Она разула Алека и стянула с него носки. Макс взяла его ноги в свои руки, начиная растирать их. Она приблизила своё лицо и подышала на пальцы, продолжая свои движения. Затем она переместила руки на ширинку его штанов и заметила, что они трясутся без причины. Закрывая глаза и выпрямляясь, она быстро расстегнула замок и стянула вещь с его тела. Она стала растирать его бедра, стараясь сосредоточиться на голубоватом цвете его кожи и не на чём больше. Когда она решила, что этого достаточно, то потянулась к его чёрному свитеру, невольно вспоминая сегодняшнее утро. Едва дыша, она стала снимать свитер через голову Алека, из-за чего тот застонал. Она резко подпрыгнула на месте и посмотрела на него, ожидая ещё каких-либо признаков жизни. Когда его ресницы не затрепетали, а с губ не сорвалось больше ни единого звука, её тело расслабилось. Трясущимися руками она стала стягивать холодную и грязную одежду с себя. Аккуратно залезая на кровать, она легла рядом с Алеком и за плечо притянула того к себе. Стараясь игнорировать холод его кожи, Макс взяла одеяло и накрыла их сверху. Пробегаясь руками по его локтю, она уставилась на его профиль и стала ожидать хоть каких-нибудь признаков пробуждения. — Ты не безнадежен. — прошептала она ему, понимая, что он не услышит её, но всё же надеясь на обратное. — Когда я смотрю на тебя, то вижу Бена и задаюсь вопросом, могла бы я сделать для него больше. — она нежно убрала волосы с его лба. Руки продолжали трястись. — Но когда я смотрю на тебя и вижу именно тебя, то становлюсь злой на саму себя, потому что не нахожу его. Как-будто если я посмотрю и не увижу его, то предам. — тихо рассмеялась она. Голос также дрожал, как и её руки. — Так глупо. Я хочу ненавидеть тебя, но не могу. — слёзы стали собираться в уголках её глаз, и она стала бояться, что если не сделает вдох, то отключится. Она посмотрела ему в лицо, словно ища что-то, сама не зная что. — Почему я не могу ненавидеть тебя? — слёзы стали скатываться по её щекам, собираясь на коже шеи. Макс поцеловала его плечо, ощущая холод кожи, и постаралась ровно дышать. — Прости меня. — выдохнула она, уткнувшись в изгиб его шеи и крепко обхватив за талию. Эмоционально опустошенная, она балансировала на грани между сном и реальностью. Сны можно было контролировать в этом состоянии, и они казались более реальными. Бен и Алек мелькали в её голове, заставляя хмуриться, а уголки губ опускаться вниз. Наконец она впала в забытье. Её тело напряглось и Макс вынырнула из пучины сна, жадно глотая воздух. Что-то изменилось вокруг, но что, понять она не могла. Легонько пробегаясь пальцами по руке Алека, она подняла свою голову и посмотрела ему прямо в глаза. Он смотрел на неё так, словно от её следующего движения зависела жизнь или смерть: его жизнь или смерть. Она сжала его руки сильнее, ещё плотнее прижимая трансгена к себе. В течение долгого времени она предпочитала не встречаться с ним взглядом, пряча лицо в изгибе его шеи и чувствуя, как он наконец-то согревается. Она глубоко вдохнула: вода смыла всё, кроме запаха его кожи. Казалось странным, не чувствовать ничего, кроме природного маскулинного запаха. Алек вздрогнул, заставив её в первый раз за последние полчаса снова посмотреть на него. Он не сводил с неё взгляда; свет пробивался из глубины его глаз. Наконец его глаза стали похожи на морскую пучину: такие же опасные. — Я был не прав. — внезапно сказал он тихим и неуверенным голосом. — В чём? — она в замешательстве сдвинула брови. — Слова ранят больнее. — он снова вздрогнул, когда она попыталась придвинуть его ещё ближе к себе, словно пыталась пролезть ему под кожу, чтобы удержать остатки его сломленной души, которая нуждалась в объятиях больше, чем его тело. — Мне очень жаль. — тихо сказала она. Её руки скользнули по его рукам и груди, а дыхание согрело ухо. — Я не… — ей пришлось проглотить комок, образовавшийся в горле. — Я не то имела в виду. Прижав Макс к груди и положив руки на её поясницу, Алек опёрся подбородком на её голову. Она провела своими руками по его голой и всё ещё холодной спине руками, заставляя себя забыть, что всё, что разделяет их, — это кусок черной материи из атласа. Они не разговаривали, лежа в объятиях друг друга и впитывая тепло, которое другой дарил. Закрыв глаза и проведя губами по макушке Макс, Алек понял, что она — это лучший подарок. Он боролся с мыслью, разрушить ли этот чудесный момент разговором или оставить всё так, и побыть в сказке ещё хотя бы пару минут. Наконец, глубоко вдыхая, он заговорил: — Я рад… — он вдохнул ещё раз, чтобы успокоить свой голос. — …что ты не можешь ненавидеть меня. — он почувствовал, как она напряглась в его объятиях, и закрыл глаза, молясь, чтобы она не оттолкнула его, потому что это сломало бы его окончательно. — Ты меня слышал? — она не отстранилась, но её голос звучал очень смущенно, словно она была ребенком, которого застали за чем-то постыдным. — Я не был в сознании всё время. В большенстве случаев я мог слышать, но не говорить. — он старался говорить тихо и уверенно, заставляя её чувствовать себя в безопасности. Чувствовать, что всё хорошо. Он облизнул губы, чтобы смочить их. — Я знаю, как тебе иногда тяжело смотреть на меня и видеть Бена. — он мягко выдохнул, когда почувствовал, что Макс нежно выводит круги на его спине пальцами. — Я не хочу, чтобы ты ненавидела меня из-за этого. — Я стараюсь об этом не думать, но иногда это невозможно. Как сегодня в лесу. — она перестала говорить и глубже уткнулась ему в шею. — В лесу? — сказала он, обдав горячим духанием её щеку, вызывая улыбку на губах девушки. — Расскажи…пожалуйста? — В лесу я держала тебя в руках, как держала его в тот день. — голос сломался, Макс пришлось напомнить себе, что нужно дышать. — В день, когда я убила его. — Что произошло? — она смотрела на его подбородок, ничего не видя. Макс не хотела встречаться с ним взглядом, но он поймал её за подбородок и посмотрел ей в глаза. Он сбросил свою маску, которая намертво приклеилась к его лицу, и позволил ей увидеть настоящего себя. Себя, который понимал, как ей тяжело, и который передавал ей спокойствие и смелость через бирюзу своих радужек. — Мы дрались, и я сломала ему ногу. Лейдекер был у нас на хвосте, и он умолял меня не оставлять его им, умолял убить его. Я попросила его рассказать мне о хорошем месте и сломала ему шею. — она смотрела в зеленые глаза Алека и почувствовала на секунду, что где-то глубоко внутри него была частичка Бена, которая услышала её. — Вот и всё. — Я не знал. — прошептал Алек, прикусывая нижнюю губу. Он притянул девушку ближе к себе и поцеловал в макушку. — Я не знал. — Откуда ты мог знать? — её приглушённый голос донёсся до его ушей. — У меня были очень реалистичные сны об этом. — неуверенно начал он и остановился, когда Макс удивленно помотрела на него. — Я бежал по лесу, преследуя, ища что-то, но никогда не находил. — он прочистил горло, стараясь найти нужные слова, чтобы объяснить всё. — Я думал, что это я, но это было не так, точнее, не совсем так. Я разговаривал с девушкой, которая исследовала близнецов, потому что у неё был близнец. С ними происходили вещи, которые невозможно было понять. Она знала, когда её близнец опечален или когда ранен. Она рассказала свою теорию о том, что у близнецов есть особенная связь, которую не встретишь нигде больше. Что-то вроде деления тела и души. — он пожал плечами, его теплая кожа заскользила по её. — Я знал, что он умер, наверное, задолго до других. — он посмотрел в её глаза, в которых читалась боль. — Глубоко внутри я знал. — Прости меня. — Ты сделала то, что должна была сделать. — Алек перекатился так, что она лежала на спине, а он возвышался над ней, опираясь на один локоть и смотря в эти бездонные шоколадные глаза, которые смотрели на него с огромным доверием. Он поднял руку и провёл ей по черным, как смоль, волосам Макс. Он навсегда сохранил это ощущение шелка, скользящего сквозь его пальцы, в памяти. — У тебя не было выбора. Это был самый храбрый и милосердный поступок, который ты могла совершить. — он старался контролировать своё дыхание, не сбиваясь с мысли. Мантикора никогда не учила его контролировать свои эмоции: боль, сострадание, любовь. Ничего, что делало его человеком. Мантикора никогда не учила его этому, и эмоции захлестнули его с головой. Он нуждался в кислороде. Но не мог его получить. Он думал, что сгорит изнутри. — Тебе не за что извиняться, Макс. Ты не сделала ничего, за что было бы нужно. Она обняла его, целуя в шею, а он обвил её, словно она была его спасательным кругом. Он провел по её спине, касаясь атласа, но застыл на месте, внезапно осознавая отсутствие ткани между их телами. Его глаза расширились, он прикусил нижнюю губу, стараясь найти выход из этой ситуации, не опозорив себя. Шелка под его пальцами было так мало, что даже он не смог бы выдержать, не говоря о других людях, которые могли бы оказаться в такой ситуации. Проблема сама разрешилась, как только Макс отстранилась от него и с улыбкой спросила: — Ты голоден? Можем пойти взять что-нибудь. — Да! Звучит отлично. Почему бы мне не пойти переодеться в ванной, а ты пока можешь сделать это здесь. — Хорошо. — Сделаем это. — кивнул он, зная, что выглядит так, будто сошёл с ума, но не особо заботясь об этом. Макс просто кивнула и издала смешок, забавляясь его странным поведением.***