— Ты, правда, веришь, что она будет ждать тебя?
Хелен, как обычно, не произносит имя Евы вслух, и Вилланель хмыкает про себя. Выглядит по-детски нелепо, но она не упоминает об этом и старается сосредоточиться на других вещах, расхаживая по палубе. Их окутывает тишина, что прерывается лёгким дуновением морского ветра и глухим шумом мотора яхты. Яркое солнце слепит глаза, но в очках светло-голубой цвет моря кажется слишком искажённым и уродливым, поэтому она слегка прищуривается и осматривается вокруг. Вдали пролетают одинокие птицы, что выглядят, скорее, как перемещающиеся маленькие точки среди безоблачного неба. Вилланель чувствует странное жжение, что поднимается от спины к шее, как часто бывает от ощущения чужого взгляда, и вспоминает о Хелен, которая ожидает ответа.
Девушка подходит к борту, упирается в стальную ограду, устремляет взгляд вдаль и представляет, что, возможно, от того, что услышит Хелен, зависит её жизнь. Они достаточно далеко от берега, вода холодная и глубокая, а на палубе несколько подходящих для удара по голове вещей, включая полупустую бутылку из-под шампанского и трость, оставленную предыдущим владельцем — на морском дне, пожалуй, ему она больше не понадобится. Вилланель иногда задаётся вопросом, смогла бы Хелен убить её раньше, чем она? Тогда, в зале заседаний, женщина звучала очень убедительно. Всё чаще Вилланель кажется, что они, скорее, умрут вместе, исчезнув с лица земли, оставшись лишь коротким звуком имени на чьих-то губах, чем Хелен осмелится причинить ей вред. Но всё же, мысль об убийственно ревнивой партнёрше заставляет Вилланель ухмыльнуться. Возможно, следует попробовать подобный сюжет в ролевых играх.
— А ты бы ждала? — Вилланель разворачивается к Хелен, когда она подходит ближе.
В руках женщины всего лишь два бокала, один из которых та вручает ей. Она делает глоток и едва сдерживается, чтобы не закатить глаза. Лучше бы в её руках оказалось что-то более смертоносное. Вилланель не знает, что порождает подобные мысли больше: желание безумной страсти или собственной смерти. Впрочем, размышляет она, подошли бы оба варианта.
Хелен отпивает шампанского, а затем прикусывает губу. Наёмница с интересом приподнимает бровь в ожидании ответа. Вилланель скучно, именно поэтому она ответила вопросом на вопрос, заставив женщину выдержать довольно длительную паузу. Наверняка, ей так и хотелось сказать что-то вроде: «Так же, как и она», что обозначало бы грустную правду, кроющуюся в осознании собственной несчастной судьбы и роли временной замены в жизни Вилланель. До тех пор, пока она не воссоединится с Евой. Но вместо этого женщина отводит взгляд и крепче сжимает в руках бокал, словно он — её сердце, которое вот-вот лопнет от сильного давления.
— Твои старания напрасны, — подобно Вилланель, она уходит от ответа, меняет тему. А может, продолжает нить, которую начала своим вопросом. — Не достать тебе их. Никто не смог.
В её словах нет злорадства или надменности, голос Хелен звучит нейтрально, словно говорит очевидный факт. Вилланель чувствует себя так, словно к ней из операционной вышел хирург и монотонно сообщил о смерти близкого человека. Наверное, то же ощущала женщина, когда наёмница задала свой вопрос, не требующий ответа — тело Хелен безбожно обнажило все её потайные мысли напоказ.
Вилланель пожимает плечами в ответ, не в силах спорить. По крайней мере, Ева жива. В памяти всё ещё живёт запах её волос и парфюма, уверенный взгляд, принимающий, наконец, свою сущность. И только когда из рук Хелен выпадает бокал, ударяясь о воду и стремительно пропадая под волнами, Вилланель вдруг понимает, что прошёл почти год с тех пор, как она видела Еву в последний раз. Почти целый грёбанный год.
— Похоже, придётся потратить чёртову дюжину лет на то, чтобы убить их всех, — Вилланель игриво подмигивает, а затем грустно улыбается. — Надеюсь, старость Еве, как и тебе, к лицу.
Она кладёт свою ладонь поверх ладони Хелен и легко целует в губы. Её руки не дрожат, похоже, то, что она уронила бокал, простая случайность, хотя наёмница не может сдержаться, чтобы прошептать о том, что это весьма красивая случайность.
— Прямо как мы с тобой, — подхватывает Хелен и обвивает руки вокруг шеи наёмницы.
***
Лунный свет пробивается сквозь крошечное окно каюты, освещая их тела, что лежат в постели. Хелен проводит пальцами по обнажённой спине Вилланель, наблюдая за тем, как она расплывается в улыбке. То, что наёмница не прочь провести с ней десяток лет, постепенно двигаясь навстречу столь манящему и призрачному счастливому концу, льстит женщине. Звучит почти как признание в любви. Хелен целует Вилланель в плечо и тихо вздыхает.
Почти. Слово, которое, подобно невидимому препятствию, всегда стоит между ними. Хелен почти у сердца Вилланель, настолько близко, что, кажется, достаточно руку протянуть, чтобы коснуться его. И Хелен тянется изо всей силы, сжимая зубы до боли, напрягая всё тело, но не сдвинуться ей с места. Вилланель почти любит её, когда смотрит в тёмные глаза и видит там своё отражение, когда касается её губ, когда гладит по волосам и шепчет почти признание. Хелен почти верит, что её любят, у Вилланель почти не болит сердце. Они почти есть.
Впереди у них целая дюжина лет, полная почти отношений. Хелен смотрит на Вилланель с грустью, отдающейся болью в районе грудной клетки, и думает, что не протянет так долго рядом с ней. Они сгорят заживо куда раньше.
Хелен сделает всё, чтобы не дать огню поглотить их. Пускай и ценой своего почти счастья.
***
— Что это? — Вилланель недоверчиво вертит в руке флешку, которую ей дала Хелен. — Домашнее порно?
Уголки губ женщины поднимаются вверх в полуулыбке. Вилланель всегда умела превратить напряжённые ситуации едва ли не в каламбур. Она поднимает бокал с вином и делает несколько размеренных глотков, заставляя наёмницу недоумевать от переполняющего любопытства.
— То, что ты так долго искала, — наконец, отвечает Хелен и вручает Вилланель другой бокал. — Имена, адреса, номера счетов верхушки «Двенадцати». Найти их оказалось почти невозможно.
Она улыбается про себя и поднимает бокал вверх, чокаясь с бокалом Вилланель, в глазах которой прослеживается тень опасения за состояние женщины. Хелен даже немного жаль, что наёмница не понимает иронии в её словах. Они поднимают бокалы за предвестника конца их почти отношений.
Хелен покачивает бокал с вином в руке и наблюдает, как жидкость плескается из стороны в сторону. Она чувствует себя тем мечом, что, наконец, разрубит узел из нитей судьбы, окутывающих их троих. Она хренов купидон, который позволит воссоединиться двум блуждающим душам. И Хелен почти рада этому. Взгляд Вилланель полон благодарности, и женщина прикрывает глаза, боясь, что наёмница увидит, с какой болью ей даётся этот порыв благородства и как на самом деле ей грустно от того, что она променяла чёртову дюжину лет полыхания с ней в огне из страданий на свободу для них обеих.
— Как я могу отблагодарить тебя? — Вилланель стоит напротив, всматривается в тёмные глаза, из которых, кажется, вот-вот польются слёзы.
Хелен тянется ладонью к её щеке, пальцами медленно скользит по коже, опускаясь к подбородку, проводит по мягким губам. Она легко целует Вилланель в лоб и едва слышно шепчет:
— Приди ко мне снова.
Прежде чем уйти навсегда.
Она надеется, что их следующая встреча станет последней. Хелен почти отпустила Вилланель.
