Сон разума рождает чудовищ

Тяжело дышать… Будто что-то навалилось сверху. И… двигается? Саурон приоткрывает глаза, чтобы осознать себя в пространстве. Странно, но факт: он лежит на спине, а на нём действительно есть кто-то более лёгкий. В лицо лезут чёрные волосы… Маэглин? Какого рауга? Резкий рывок, призванный спихнуть наглеца, оборачивается болью от впившихся в тело верёвок. Кто-то сверху всхлипывает: и правда, эльф. Но, судя по всему, Маэглин там не по своей воле, они связаны вместе… Что, ко всем балрогам, тут творится? Следующим шагом Саурон обнаруживает, что его шея выгнута вправо, и повернуть голову к эльфу он не может. Слева он упирается щекой в ухо невольного соседа, а отстраниться от него не даёт тонкий металлический ошейник. Который имеет ряд притуплённых шипов изнутри и соединён с ошейником эльфа одним карабином. Маленьким карабином… Саурон решает было поинтересоваться у Маэглина его мнением о происходящем, но не успевает. - Отлично, теперь вы очнулись оба. Этот голос Саурон никогда б не перепутал ни с чьим другим, и в то же время в нём сквозят какие-то незнакомые нотки. Мелькор выходит из тени и расслабленно опускается в чёрное кресло - как раз в той стороне, куда повернута голова майя. Растерянный мозг отмечает, что лежат они с эльфом на каменном полу тюремной камеры, но спина не чувствует холода… Первый порыв Майрона - высказать вала всё, что думает о нём, о его больной фантазии и о ситуации в целом. Только стоит ему открыть рот, и слова застревают в горле. В глазах Мелькора играет холодный огонь, такой знакомый и незнакомый одновременно. Этим взглядом вала прожигал пленников в пыточных - никогда не смотрел так на первого помощника… - Что происходит? - слышит Саурон свой неожиданно хриплый голос. - Не догадываешься? Или тебе непривычно вот так лежать с этим эльфом без одежды? Ты был с ним и ближе. Я в курсе. Ответ совершенно не утешает ни содержанием, ни интонацией. Но это ведь всё неправда. То есть, так и было. Но разве есть вина майя в том, что болью и силой от этого эльфа ничего добиться не вышло - а вот к пыткам удовольствием он оказался не готов? - Я всё могу объяснить… - О, ты обязательно сделаешь это, когда твой остроухий друг истечёт кровью и оставит тебя валяться в её луже. Маэглин, который ещё с появления вала не шумел, не двигался и, кажется, даже не дышал, заметно вздрагивает. Не сказать, чтобы Майрон испытывал к нему что-то сильнее симпатии, но металл в голосе повелителя совершенно не радует и его. - Не надо, Мелькор. Этот эльф будет куда полезнее, если вернётся в Гондолин целым и поможет нам изнутри. Не факт, что попытка достучаться до вала через логику не сделает хуже. Но попробовать стоило… Коротко смеясь, Мелькор присаживается на корточки над головой майя. Саурон чувствует, как зажимается на нём Маэглин и как он испуганно утыкается лбом в пол. - Ты так любишь свою работу, Майрон, - задумчиво говорит вала, перебирая пальцами по подбородку ученика. - Так далеко готов зайти ради неё, что даже спишь с пленником… Или, может, и это - ещё не предел? - Мелькор, я сплю, с кем хочу, и по известным только мне причинам. Это моё дело. Саурон старается говорить твёрдо, но совершенно не факт, что так оно и звучит. Страх щекочет горло холодным змеиным хвостом поверх металла ошейника. Будь майя хоть трижды прав, Мелькор может сделать с ним что угодно. Пауза затягивается, и Майрону становится совсем не по себе. Маэглин испуганно ёрзает время от времени, натягивая верёвки и заставляя шипы оков майя ощутимо впиваться в шею. С толикой обиды Саурон отмечает, что на эльфе-то ошейник мягкий, кожаный… Мелькор улыбается, но улыбка эта не сулит ничего хорошего. - Что ж, вот вы здесь с твоим избранником. Но теперь сверху не ты. И я уж прослежу за тем, чтобы этот раз тебе запомнился надолго. Мелькор проводит ладонью по спине Маэглина, и тот вскрикивает. Следующее движение приходится на бок Саурона, и тот понимает: эльф шумел не от страха. На ладони вала нет обычной перчатки, и прикосновение кончиков пальцев жжется и колется - будто бы там появляются искры. Правда, это скорее неожиданно, чем больно. Когда повелитель убирает руку, от места контакта начинает расходиться тепло. Эти чары Саурон встречает впервые. Но разобраться толком в их принципе майя не успевает: погладив оба его бока, Мелькор отстаёт от него и возвращается к спине эльфа. И её он трёт так, будто хочет оставить в коже дыру… Эльф ёрзает от лёгкой боли и совершенно нелёгкого страха, а Майрон лежит под ним и думает, что вала что-то напутал. Это его спина - та зона, через которую повелитель при желании может и до оргазма его довести. А у эльфа, наоборот, чувствительны бока. Закончив, Мелькор возвращается обратно в кресло, оставляя их друг с другом. Выражение его лица становится немного отстранённым, но остаётся по-прежнему хищным. Майрон перестаёт видеть повелителя, только если закрывает глаза, но не встречаться с ним взглядом всё-таки может. Поэтому майя предпочитает перевести внимание на оценку обстановки: если внезапно появилось на это время, им стоит воспользоваться с умом. Результаты как-то не утешают. Судя по ощущениям, Мелькор сначала обвязал их двоих независимо, а уже потом стянул путы между собой. Так что дышать Саурону мешает не столько вес эльфа, сколько собственные верёвки, сжимающие торс. Руки майя вытянуты вдоль тела и привязаны к бокам, а пальцы туго обмотаны тканью, чтобы не возникало соблазна распутать ими какой-нибудь узел. А вот у Маэглина локти согнуты и запястья привязаны к плечам Саурона - так, чтобы эльф мог слегка опереться руками на пол, но не более. Ноги же у обоих разведены в стороны, стянуты попарно и, кажется, прикреплены к кольцам в полу. Но Маэглин упирается коленками в пол, и это положение даёт ему гораздо большую подвижность, чем Саурону… Хотя Мелькор давно его не трогает, эльф елозит и трётся о Саурона всем телом. Толкаясь бёдрами вперёд, Маэглин проходится полутвердым членом вдоль ствола майя. Между их сосками на обвязках есть скопления крупных узлов, и это достаточно чувствительно для обоих. Разница только в том, что эльфу, видимо, всё уже по кайфу, а Саурону - нет, но он со своего места ничего не может с этим сделать. Вот же гадство! - Маэглин, парень, не надо так… Никому из нас от этого легче не станет, - делает Майрон отчаянную попытку достучаться до разума эльфа. - Я н-не могу… Прости! Ты слишком… М-н-н… Саурон смотрит на вала почти с укоризной. С эльфом было хорошо, если брать контроль ситуации на себя. И это подло - вот так привязать это несдержанное недоразумение сверху, лишая всякой возможности хоть как-то влиять на его действия… Мелькор остаётся глух к тяжёлому взгляду. Более того: он гадко усмехается. И глядит на Саурона с молчаливым ответом: "Кто скажет, что тебе сейчас плохо, пусть первый бросит в меня Анкалагона". Так, не встретив никакого понимания, майя обречённо взывает к Маэглину снова: - Тогда хотя бы головой не дёргай… Тебе-то повезло, а мой ошейник с шипами. На это эльфа хватает, и он, глухо всхлипнув, утыкается лбом в пол. Правда, двигаться при этом не перестаёт. А вскоре его и вовсе берёт мелкая дрожь. Что произошло, майя чувствует на своей шкуре не сильно позже. Места, на которые пришлись чары Мелькора, начинают жутко чесаться. Остаётся гадать: почему это возбуждает так сильно, хотя должно быть в точности наоборот? Впрочем, Саурон почти решает, что всё вполне терпимо. И тут чесаться начинает спина. Откуда?! Мелькор не тронул её и пальцем… От насущных вопросов отвлекает лёгкая боль в перетянутом плече: это Маэглин в очередной раз пытается вырвать из пут запястье, чтобы дотянуться локтём до своего бока. Догадка приходит в голову майя быстрее, чем он успевает мстительно пнуть ногу эльфа своей. Саурон переводит тревожный взгляд на Мелькора и по малейшим изменениям на таком высокомерном сейчас лице пытается разобрать, насколько верно его предположение. Но тот, вдоволь насмотревшись в расширенные от темноты, возбуждения и плохо спрятанного страха зрачки Майрона, подходит поближе и словами подтверждает его мысль. - Да, Саурон, да. Чары переходят с одного на другого, когда вы так близко. А хочешь узнать, каково это - когда я коснусь вас обоих в одном месте, и перетекать заклятию будет некуда? Саурон? Вала никогда не называл его этим позорным эльфийский именем раньше. Впрочем, об этом Майрон подумает потом… А сейчас плохо спрятанный страх в его взгляде становится и вовсе открытым. Спина чешется и горит так, будто исцарапана и намазана горчицей. - Не надо, Мелькор… Пожалуйста. Мелькор смотрит ему в глаза так, будто одна смена эмоций ученика приносит ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Ещё немного – и облизнётся в открытую… - Мне нихрена не жаль, Майрон, но вопрос был риторическим. Верёвка, соединяющая обвязки майя и эльфа вместе, послушно ослабевает под пальцами Мелькора. Шлепком по бедру он заставляет Маэглина приподнять таз выше. А потом - потом он обхватывает ладонью оба члена сразу и с силой водит вперёд-назад. Второй рукой вала касается их то здесь, то там, посылая искры заклятия. Маэглин кричит и дёргается. Саурон жмурится и закусывает губу, не желая доставлять Мелькору ещё большего удовольствия. Закончив, повелитель не уходит назад в кресло, а остаётся смотреть на их возню на расстоянии вытянутой руки. А копошиться приходится знатно. С ослабленной верёвкой у Маэглина гораздо больше свободы действий, но и у Саурона - тоже. В таком чувствительном месте чары проявляются гораздо скорее, но ощущения не представляются чем-то на грани удовольствия и боли: нежную кожу лишь слегка покалывает, щекочет и щиплет. И всё это - внезапными искорками по всему стволу, яичкам, головке и даже в отверстии уретры, так что эти ощущения переносить не легче. Эльф стонет и то остервенело трётся своим достоинством о член и живот Саурона, то надолго замирает, вжавшись в майя как можно сильнее. Время от времени Мелькор вытягивает руку, снова сжимая в ладони их стволы, и тогда Майрону бывает сложно не сорваться в облегчённый выдох. Прикосновения вала дарят ощущение блаженного ничего. Но стоит ему разорвать контакт, и спецэффекты начинаются опять. - Добавим остроты? - мурлычет вала, вдоволь наигравшись. - Куда ж ещё, Мелькор?! - почти выкрикивает Саурон прежде, чем тот успевает сделать хоть движение. И как повелитель умудряется говорить так мягко и в то же время так страшно? - О-о, это начало, поверь! - смеётся Мелькор и отходит обратно в тень. Возвращается он с ведром и кожаным мешком с жёстким носиком, нарочно замирает в поле зрения майя, а затем садится между их с эльфом раздвинутых ног. - Я введу в вас по пол-литра. Должно быть нормально для начала, что думаешь? Вала проводит пальцами по внутренней стороне бедра Майрона - без искр, но всё равно щекотно. Саурон кусает губы: там он тоже не сможет почесаться. Майя не имеет никакого понятия, что нужно сделать, чтобы остановить повелителя. Да и на что он в принципе способен из своей-то позы?! - Мелькор, я прошу тебя: не надо. Пожалуйста, не продолжай! Звук набираемой в мешок воды неприятно режет уши. - Плохо просишь. Что мне с твоих желаний? Я просто возьму то, что хочу сам. А теперь внимание, оба: если кто-то выпустит хоть каплю на пол, я разбираться не буду и слизывать заставлю обоих. Всё понятно? Испуганно кивнув, Саурон крепче сжимает входящую в него трубочку от мешка. Теперь становится по-настоящему страшно: не от того, что грозится сделать повелитель, а от него самого. Что произошло? Вала никогда не поступал с ним так жёстко, никогда так не разговаривал… Когда подходит очередь Маэглина, Саурон всей фэа надеется, что тому хватит силы сдержаться. Впрочем, эту задачу вала им упрощает. Майя чувствует, как в его задницу проникает что-то продолговатое и в меру толстое и, судя по трепыханиям эльфа, с ним происходит то же самое. - Эти пробки связаны. Если кто-то будет сдавливать свою чуть сильнее, то вторая станет больше внутри другого. Развлекайтесь, - усмехается Мелькор и возвращается в своё кресло. Маэглин проверяет это свойство тут же, дёргаясь и постоянно меняя давление в себе. Хотя Саурон почти уверен, что эльф делает так не специально, он брыкается под ним и что есть силы сжимает свою пробку, привлекая к себе внимание. - Парень, я не собираюсь играть в это извращённое перетягивание каната! - шипит майя, поворачивая голову к партнёру до упора. - И я точно тебя убью, если ты обделаешься. Так что сожми эту штуку в себе, но так, чтобы ты мог держать её с этой силой долго. Дошло? Было ли это "убью" сказано в переносном или прямом смысле, Майрон ещё не решил, но на эльфа оно явно возымело действие. Квендо замирает, немного успокаивается, и продолжает просто тереться об Саурона. С сожалением майя отмечает, что всё ещё не может ничем почесать спину, которая так возбуждающе горит огнём. Зато после того, как Мелькор ослабил верёвки между их обвязок, майя получил возможность подаваться своим тазом навстречу эльфу - и теперь решает воспользоваться хотя бы этим. Со временем невольные партнёры трутся друг о друга всё быстрее. Маэглин, не стесняясь, стонет, когда скользит членом по испачканному его же смазкой животу майя. Эльфа уже, видно, не беспокоят ни верёвки, ни странные чары, ни близость такого страшного вала. А вот Майрону не по себе всё больше. У него тоже стоит, и нехило, но возбудиться дальше определённого предела и, наконец, закончить со всем этим дерьмом никак не получается. Зуд от чар, натяжение верёвок, трение членом о член - всё это прекрасно, но не то. Саурон чувствует тепло эльфа, чуть слышный запах его пота… и почти ужасом осознаёт, что хочет не его. "Почему?!" С лицом, обращённые в сторону Мелькора, Саурон не успевает спрятать во взгляде испуг. И вала смеётся. "Почему Маэглин спокойно ловит кайф, а тебе чего-то всё не хватает? - слышит майя в своей голове его голос. Мелькор присаживается на корточки рядом с ним и хватает пальцами его подбородок. - Да потому, что Маэглин никому и никогда нахрен был не нужен. А ты - мой. Ты принадлежал мне ещё до создания Арды - с тех самых пор, как вторил моим темам в Песне Сотворения, - и будешь моим, даже если меня пошлют за грань мира. И без меня тебе плохо. Ты мой, Саурон, что бы ты ни делал! И с кем бы другим ни был". От пальцев вала расходится тепло, а чёрные зрачки завораживают. Майя отрывает от них взгляд рывком, будто отпрыгивает назад с края пропасти: только шаг вперёд - и дна не будет. - Нет, нет! - в исступлении шепчет он, зажмуриваясь и мотая головой, насколько позволяет ошейник. Слова вала складные - слишком складные, чтобы быть правдой! Да, дорога в Утумно и Ангбанд для многих была путём в один конец. Для Тёмного Майя - тоже. Уходя из Валинора вслед за Мелькором, Майрон знал, что не вернётся назад. Но он не вещь и не раб, чтобы принадлежать! - Ты мой, - повторяет вала с улыбкой. - И если ты думаешь, что я не могу обращаться с тобой так, поверь: я в силах сделать и большее. И ты мне это позволишь. Другого выбора у тебя всё равно нет. Одной рукой Мелькор расстёгивает карабин, скреплявший ошейники, и поднимает голову эльфа за волосы. Второй ладонью он сдавливает его подбородок, заставляя открыть рот, и впихивает туда систему из каких-то проволочек. Майя щурит глаза, фокусируя взгляд. Проволочки оказываются металлическим кольцом и четырьмя палочками, выпирающими изо рта по бокам головы: кверху и книзу с обеих сторон. Саурон не видел таких кляпов раньше, и эта штука поражает его своей бессмысленностью. Говорить она будет мешать, а вот издавать громкие звуки - ни разу… Мелькор застёгивает тонкий ремешок на затылке Маэглина, надёжно закрепляя эту конструкцию. Эльф недовольно мычит и реагирует так, что пробка в заднице майя ощутимо увеличивается. Только Саурону быстро становится не до разборок. - Теперь ты, Повелитель Волков. Открой рот, пожалуйста, - издевательски-вежливо просит вала, и металл второй такой штуки касается щеки. Саурон сглатывает и молчит, смотря в глаза повелителю. Сказать ему нечего, но подчиняться безумно не хочется. - Майрон. Открой. Рот. Голос Мелькора абсолютно спокоен. И это пугает больше, чем если бы в нём были злость, раздражение или даже ярость. За этой маской может скрываться что угодно, и один Эру знает, чего дальше ждать. Только глаза у вала суровые и тёмно-серые. Как бесконечно холодное море: не счесть утопленников… Саурон отводит взгляд и подчиняется. Это очень унизительно делать самому, но гораздо больше раздражает липкий страх, щупальцами оплетающий душу. И, что обиднее всего, это гадкое чувство не только не прогоняет возбуждение прочь, но чуть ли его не усиливает… - А теперь полижитесь языками друг с другом. Я хочу, чтобы вы привыкли к распоркам. Удостоившись возмущённого взгляда сразу двух пар глаз, Мелькор пожимает плечами и с ледяным спокойствием запускает в рты своих пленников по среднему пальцу. От разряда искр на языках майя и эльф вскрикивают почти одновременно - и проблем со стимулом целоваться больше не возникает. Насчёт бесполезности кляпа майя, пожалуй, погорячился. Как оказалось, эта штука способна подарить гораздо больше неудобств, чем ему виделось. Железное кольцо не даёт сомкнуть челюсти и больно упирается в жёсткое нёбо. Изогнутые палочки по бокам сминают губы и неприятно давят на щёки. Вскоре майя понимает, зачем они: обычное колечко можно было бы развернуть боком и закрыть рот, а эти штуки фиксируют распорку в нужном положении. В итоге подвижность сохраняется только у языка - а он непередаваемо чешется, спасибо Мелькору… Пытаясь хоть немного успокоить кожу, майя трётся о язык эльфа своим и думает про ещё один момент: лёжа на спине, нужно быть осторожным и не подавиться слюной. Своей и той, что стекает к нему изо рта Маэглина. На этот счёт Саурона одолевают достаточно противоречивые мысли, но ясно одно: сглатывать при такой конструкции кляпа совершенно невозможно. Мелькор садится совсем рядом, широко разведя ноги, и кладёт голову майя на своё бедро. Саурон ловит себя на мысли, что так определённо удобнее. Но только физически. Подтверждая его догадки, вала распускает шнуровку своих штанов. Вылизывать член повелителя на пару с эльфом внезапно оказывается большим облегчением. Весь зуд пропадает в месте контакта языка с кожей вала, и оба пленника неосознанно стремятся увеличить эту площадь. Мысль о том, как он выглядит со стороны, приходит Саурону очень некстати. Успокаивает только то, что видит их один Мелькор - и, судя по твёрдости его стояка, стесняться уже бессмысленно. Если свободен один лишь язык, можно только лизать. Эта мысль из арсенала капитана-очевидности раздражает Майрона достаточно сильно. Просто потому, что даже вдвоём они много не налижут. Очень надеясь, что Мелькор их не услышит, Саурон пытается достучаться до эльфа по осанвэ. "Маэглин, нам нужно работать сообща, иначе мы будем делать это вечно. Я надавлю языком с одной стороны, ты - с другой, и вместе мы двинемся вдоль ствола и обратно, о'кей?" Пытаться объяснить что-то эльфу, который - уж Майрон знает - делает такое впервые в жизни и к тому же сам не особо соображает, - тот ещё квест. Но в конечном итоге попытки синхронизации действий приносят свои плоды. - Парни, вы замечательные, - выдыхает Мелькор и отстраняется от связанных партнёров. Он подкладывает что-то Саурону под спину и заставляет его свесить голову, а эльфа - вытянуть шею, а потом встаёт на колени перед ними. "Анкалагона твоего за ногу!.. Маэглин, расслабь горло", - успевает подумать майя, прежде чем слышит сдавленный кашель эльфа. Мелькор не особо заботится об аккуратности, меняя горло каждые четыре-пять толчков. Эльфа он трахает достаточно резко, чтобы успеть протолкнуться подальше до его спазма в глотке. Майрон контролирует рвотный рефлекс лучше, пропуская член вала на всю длину, и Мелькор порой замирает в нём надолго - так, что у майя темнеет перед глазами, и в перерыве на эльфа он пытается просто отдышаться. От этой возни в туалет хочется всё сильнее, и есть у Саурона ощущение, будто Маэглин страдает той же проблемой. Взаимовыручка устанавливается быстро и негласно: не пойми эльф эту идею без слов, Саурон не стал бы объяснять такое даже по осанвэ. Но парень догадался. Теперь, пока Мелькор занят кем-то одним, его сосед сжимает в себе пробку что есть силы, чтобы вторая не дала хозяину спустить в случае чего. Это дико, слишком лично и совершенно отвратительно, но так ощутимо, что у Саурона не выходит просто не думать об этом. Однако самые смущающие вещи начинаются, когда вала доходит до грани. Он расстёгивает ремешок на затылке Маэглина и вытаскивает распорку из его рта. - Обхвати губами головку и жди, пока я не закончу. Не глотай, - говорит он эльфу так спокойно, будто совсем не его член только что пульсировал у Саурона в горле. От разрядки вала отходит поразительно быстро. Он вытаскивает что-то из-под спины Саурона, возвращая ему исходное положение, и майя грустно выдыхает. Об эту непонятную штуку он мог чесаться хоть как-то. Но долго сокрушаться о потере ему не дают. - Саурон, положи язык на подбородок и изогни его чашечкой. Маэглин, сплюнь туда то, что у тебя во рту. Майрон в жизни не думал, что вала когда-нибудь прикажет ему такое, да ещё настолько будничным голосом. Удивляется он так, что даже выполняет эту команду быстро и молча. А осознав немного происходящее, встречает такой тяжёлый взгляд Мелькора, что решает не менять стратегию. Смешанная со слюной сперма вала попадает на язык достаточно точно, и тонкая ниточка этой смеси пошло тянется от самых губ Маэглина. От вкуса и запаха Саурона почти передёргивает, но он не смеет пошевелиться. Сперма вала горькая и немного маслянистая. Она никогда ему не нравилась, а особенно - если Мелькор давно ни с кем не был. Её много, и излишки тонкой струйкой утекают по языку майя ему в горло. Как бы Майрон ни старался терпеть, его начинает бить мелкая дрожь. - А теперь, эльда, собери это языком и губами, подержи во рту и выпусти снова. И так три раза. Майя почти отключается от происходящего. И отстранённо замечает: тогда, когда семя вала находится на его языке, заклятье не действует. Вала недобро улыбается, снимая кляп и с него тоже. - Чары считают мою сперму частью меня. Чем больше её останется на ваших языках, тем меньше они будут чесаться. Можете сглатывать, если хотите. Это подло! Так подло, что дальше некуда. Саурон справедливо рассуждает, что от вкуса он всё равно не избавится ещё долго, и вот только чар во рту ему не хватало… И тем не менее, ощущение медленно подсыхающих на языке слюны и спермы не способствует его моральному успокоению. Мелькору не нравится, что Саурон получил возможность как-то двигаться. Мелькор пропускает пару верёвок через обвязку его таза и крепит их к кольцам в полу, притягивая и фиксируя. Мелькор ловит их с эльфом за ошейники и возвращает карабин на место. И почти с садистским удовольствием Мелькор нажимает майя на живот, наслаждаясь бурей эмоций на его лице. Впрочем, положительных среди них не видно. Майрон позволяет себе длинный стон, просто чтобы потешить самолюбие вала. Тот ухмыляется, но всё-таки делает то, чего добивался Саурон, - отстаёт. Вала снова садится между их ног и медленно вытаскивает пробки, взамен вводя в каждого из своих пленников по указательному пальцу. Чувствительные бугорки он находит довольно быстро и начинает тереть и разминать их. Это вызывает приток крови и заставляет реагировать всё острее… Через какое-то время эльф откровенно стонет, ёрзает по груди Саурона своей, зажимая между их сосками узлы обвязок, и подаётся на пальцы сам. Майя ловит себя на мысли, что если б мог, то делал бы так же. Но в этом беспомощном положении ему остаётся только неподвижно терпеть. И тут Саурон почти захлёбывается вскриком. Эльф на нём до боли натягивает верёвки, пытаясь выгнуться, но майя почти не замечает этого. Всё его внимание приковано к Мелькору, который с самодовольной улыбкой выпускает по второй искре. Он нарочито медленно вытаскивает пальцы и оставляет пленников, отходя к креслу. Это невыносимо. Вот теперь это просто невыносимо. Майя бьётся в верёвках под весом эльфа и не может остановиться. Справедливости ради, Маэглина колотит не меньше. Призывая все возможные проклятья на свою голову, Саурон снова говорит с повелителем. И он молился бы, чтобы сработало хоть это, - если бы ещё знать, кому… - Мелькор, пожалуйста, не надо больше! Я умоляю. Этого ведь ты хотел? Я всё сделаю. Отсосу без всяких распорок. Подставлюсь в любой позе, в какой ты ни прикажешь. Но не мучай нас так, не надо! Перестань, повелитель, убери чары… Это сон. Это просто страшный сон. Чтобы он - и такое вслух предложил?! Но ощущения по-прежнему сводят с ума. Мелькор подходит к его голове и проводит носком сапога по щеке майя. - Ты мой слуга, Саурон. Ты и так сделаешь всё, что я прикажу тебе. Сам. Открой рот. Майя сглатывает и подчиняется. Мелькор присаживается на колени, набирает в рот слюны и выпускает её вниз большим сгустком. Майрон переводит взгляд на крюк в потолке, чтобы не видеть тянущуюся между их с вала ртами тонкую ниточку. Повинуясь следующим указаниям, он сглатывает часть жидкости, а остальное выпускает вязкой струйкой по щеке и подбородку. Мелькор удовлетворённо растирает её пальцем. Дрожа от непередаваемых ощущений от чар и ёрзающего на нём эльфа, майя прижимается щекой к руке вала и пробует следующий подход. - Мелькор, возьми меня… Я не могу больше. Я тебя хочу, и очень сильно… - Чего хочешь ты, мне неважно. Я делаю то, что хочу сам. И сейчас меня одолевает явное желание поставить тебя в коленно-локтевую, как течную суку, и заставить эльфа вогнать тебе по самые яйца. А потом связать вас так, чтобы вы с ума сходили от чар и не могли почесаться даже друг об друга. Хотя… у меня есть идея и получше. Откуда-то из тени Мелькор снова пододвигает ведро и достаёт длинную тонкую трубочку. Майя не может понять, из чего она: материал прозрачный, как стекло, но легко гнётся в руках повелителя. Правда, эта мысль быстро вытесняется догадкой о том, для чего эта штука нужна… Повелитель протирает инструмент какой-то тряпочкой, и майя чувствует сладковатый запах спирта. Зачем? Ни майяр, ни эльдар не боятся инфекций. Видимо, для порядка вала протирает и головку члена майя тоже. Паника накрывает Майрона, когда тонкий конец проникает в уретру сантиметра на два. Он дёргается так, что не спасают ни верёвки, ни вес эльфа, и Мелькору приходится тоже его удерживать. - А ну, замер! А то будет не только страшно, но и больно! Самое обидное в том, что насчёт своего желания Саурон не врал. Самое пугающее - то, что оно не пропадает, даже несмотря на весь кошмар ситуации. На рык Мелькора майя реагирует быстро и чётко, послушно прекращая рывки, - и только дрожь во всём теле становится крупнее. Когда тонкая струйка жидкости течёт по трубочке наружу и выливается в ведро из второго её конца, до Майрона доходит одно простое соображение. Достигая мочевого пузыря, эта штука должна перекрывать протоки от яичек, а значит, кончить он с ней даже при всём желании не сможет… Но это - ещё не всё. Когда моча заканчивается, Мелькор протирает спиртом второй конец трубки и член эльфа. А потом вводит её в его уретру всего на несколько сантиметров и, удерживая катетер в таком положении, начинает надрачивать обоим пленникам сразу. Эльф стонет и подаётся в его руку. Саурон замирает от мысли о том, куда попадёт сперма Маэглина, если тот кончит. "Когда", - мысленно поправляет он себя. Ничто не помешает Мелькору претворить свой замысел в жизнь. Однако Маэглин, видно, подумал об этом тоже. И прокусил губу до крови, стараясь отсрочить момент своей разрядки. Майрон удивляетя такой его солидарности: уж эльфу-то какое дело до его ощущений? Впрочем, зная Мелькора, он не может не признать, что эта попытка изначально обречена на провал: раньше или позже, но это случится. А на задворках сознания возникает надежда. Эстель, мать её… Что у эльфа получится не кончать вечность. Что Мелькор передумает. Что трубочка выпадет из чьего-нибудь члена за это время, в конце-то концов! Только вот Мелькор бдит. Саурон знает про этот приём: дать пленнику надежду, а потом резко её обрушить, вызывая удар гораздо большей силы, чем простые угрозы или тупая боль. Он сам частенько использовал этот ход при допросах - тем обиднее сейчас попасться на него самому. О, лучше бы раугов эльф не боролся, а кончил сразу. А ещё лучше бы он, майя, сдох ещё в самом начале! - Прости... - шепчет эльф ему в ухо мокрыми от слюны и крови губами. Только Саурону мало дела до его извинений. Когда тёплая жидкость щекочуще течёт по трубочке внутри ствола, Майрона уже не бьёт дрожью, а крупно колотит. Мелькор аккуратно вытаскивает катетер из них обоих и медленно проводит им по губам майя, оставляя на них влажную солёную дорожку. Эта капля становится последней. Саурон бьётся в верёвках до содранной кожи и уже не сдерживает крика. - Рыжик, тебя там опять Хуан жрёт по ночам? Хуана здесь только не хватало! Погодите… какой Хуан? Майя аккуратно приоткрывает зажмуренные глаза и видит над собой светлый потолок. Он всё ещё лежит на спине, но нет ни верёвок, ни эльфа, ни воды, всё норовящей вытечь из задницы. Зато есть одеяло, в которое он замотался почти до полной неподвижности, по-прежнему горящая спина и никуда не пропавший стояк. И Мелькор, который сонно на него смотрит, привстав на локте в кровати. Его Мелькор. Адекватный и совсем не пугающий. Майрон кое-как выпутывается из одеяла и, бросая его на полу, забирается под плед повелителя. Обнимает вала за плечи и утыкается носом в его шею. Мелькор жёсткий, тёплый и пахнет самим собой. Эпизод с Маэглином был несколько лет назад и совсем не таким, как только что. Саурон прижимается к удивлённому вала всем телом и теперь по-настоящему осознаёт: всё закончилось. Ничего даже не начиналось! - Можно я не буду спрашивать, чего тебе такого снится, что ты орёшь с пола среди ночи и упираешься в меня офигенным стояком? Голос у вала вовсе не раздражённый и даже почти не сонный. Он обнимает Майрона за поясницу и перебирает пальцами по коже. - Можно, потому что я всё равно тебе не отвечу, - шепчет тот, проводя своим носом по его щеке. И переворачивает повелителя на спину, нависая над ним. - Но знаешь... сейчас у меня кошмарно чешутся лопатки и то самое место в заднице. И ещё я безумно хочу тебя. Саурон трётся членом о живот Мелькора, чтобы в последнем у вала уж точно не осталось сомнений. А потом игриво треплет его за ухо и выдыхает почти в самые губы: - Ну так как, поможешь?.. И радостно вскрикивает, когда Мелькор подминает его под себя, хватает за рыжие волосы и трёт костяшками пальцев веснушчатую спину.