Принцесса и четыре команды. Покорение вершин

      Девушка смотрела прямо в рыжие, горящие ярким пламенем глаза. Казалось, она и не дышит вовсе: всё её тело замерло, ни один волосок, ни один мускул не шевелились на её бледной коже — вся она, словно статуя, высеченная из мрамора, блестящая под дождевыми каплями.       И именно от такого зрелища, несмотря на страшный взгляд дикой вороны, который во время игры — Хината об этом помнит чётко, словно это произошло только вчера — пробуждается и превращается в демона, готового порвать всё и вся, главное — добиться победы, — от такого зрелища Хината Шоё, да и другие, в принципе, тоже (но он в большей степени, так как внимание и взор девушки обращены именно на него), не мог оторвать взгляда. Он восхищался ей с первого дня знакомства, на телевизоре и по сей день, не давая себе в этом отдыха не то, что на день, — на секунду!       Он тоже затаил дыхание, ожидая, что же всё-таки она скажет после этого обворожительного, соблазнительного и в то же время ужасающего, нагоняющего страх шёпота.        — Скажи мне, солнышко… — продолжала шептать Нишиноя-младшая, и её губы медленно, но заметно для внимательных глаз, расплывались в гордой и довольной улыбке, — как ты смог сделать… тот приём? — её карие глаза загорелись.        — Что?.. — Хината даже сначала не понял, о чём она говорила — он уже давно летал в своих мыслях и мечтах. — Приём?        — Да. Приём, — она облизнула губы. — Так ещё и против кого — против «Инаризаки»! Это же было просто бесподобно! — она подскочила и набросилась на парня, схватив его за плечи и приблизив к его лицу своё; ещё чуть-чуть и кончики их носов соприкоснутся. — Так помимо этого приёма, ты не раз спас «Карасуно», принимая мячи «Инаризаки»! Господи, я, когда смотрела, не верила своим глазам! Чтобы осознать, что это никакой не монтаж, а самая настоящая реальность, мне пришлось пересмотреть больше десяти раз точно! Не вру! Моя ты булочка-а! — Нишиноя-младшая резким движением обняла Хинату за голову, прижав его к своей груди. — Такой level up! Такой level up! Я в восторге! — она целовала его в рыжую макушку; бедный Хината, хоть и будучи счастливым от такого, покраснел так, что теперь его можно было легко сравнить с красным маком или красным перцем-чили, а может даже и, как обычно сравнивают, с помидором, спелым и большим, добавить ещё рыжую, в хаотичном беспорядке разбросанную копну волос — и точная копия Хинаты. — Это же надо! Надо же! Не зря! Не зря я перевелась в «Карасуно»! Кейши потом снова скажу спасибо. Но, о господи, Шоёчка, ты — чудо! Просто ходячее чудо!        — Ао… оа-вао… — рыжик пытался хоть как-то выбраться из этих объятий или же, в лучшем исходе, сказать что-нибудь, чтобы девушка услышала, но у него, увы, ничего не получилось.        — Эй! Так нечестно! — завопил Бокуто, пытаясь перекричать разгорячившуюся и до пятой точки счастливую Нишиною-младшую. — Я тоже хочу обнимашек от Хи-чан!        — Их сначала надо заработать, — посмеялся Тенма.        — Мы и так стараемся и вполне заслуживаем таких же обнимашек! — так же начал кричать Куроо.        — Вот-вот! — поддакнул им Ойкава.        — Чё вякнули?! — загробным голосом проговорила Нишиноя, а в глазах её метались молнии.        — Ого, на сей раз влетит не мне… — прошептал Атсуму Мия.        — Будешь много болтать, влетит и тебе заодно, — спокойно, но всё-таки с усмешкой сказал его брат-близнец.        — Хи-чан, хочешь сказать, что мы не достойны твоих обнимашек?.. — протянул обиженно Бокуто.        — После твоей последней выходки тебя убить мало! — прошипела девушка, хмурясь от злости.        — Ты и не останавливала бы его тогда, сам бы упал, — задумчиво проговорил Тендо.        — Ага, а потом каким образом, мне интересно, вы будете вытаскивать меня из тюрьмы? — Нишиноя-младшая приподняла одну бровь.        — А ведь, кстати, да, — влился в общий разговор Акааши. — Ты, как главный тренер, несёшь полную ответственность за каждого из нас, даже за оболдуя-тренера-помощника.        — Эй! — возмутился Догадливый демон. — Во-первых, я — второй тренер! — он сделал акцент на местоимении. — Это важно! А в-третьих, я НЕ оболдуй!        — Ну, это с какой стороны посмотреть, — протянул Хошиуми.        — Я слышал, что у тебя в старшей школе были очень напряжённые отношения с принцессой, — продолжил мысль Сакуса, — и ты всегда пытался её как-то подколоть, но в этом преуспевала она, а ты не учился на ошибках.        — Ну, я же говорю, оболдуй, — Акааши кивнул.        — Да обидно же ведь!        — Да кто бы говорил… — усмехнулась Нишиноя-младшая, посмотрев на парня. — Так, о чём это мы вообще?        — ОБ ОБНИМАШКАХ!!! — крикнули в унисон Бокуто и Куроо, оба бывшие капитаны токийских команд.        — Ах, да, — девушка кивнула. — Кто-нибудь сможет ответить вместо меня? — она осмотрела каждого.        — Без проблем, — кивнул Кагеяма. — Обнимашек достойны только те, кто отличился, неважно чем. Например, дурак Шоё, — он недовольно покосился на парня. — Правда, шестилетней давностью, ну, не суть.        — Также обнимашки являются неким поощрением, — вставил свои пять копеек брат-близнец главного тренера. — То есть, обнимашки — это что-то неглобальное, но что-то, что любит каждый из нас. Тем более обнимашки от Химе — единственные на свете, и с этим никто не поспорит.        — И чтобы получить эти обнимашки, — продолжил Инуока, подмигнув Нишиное-старшему — из близнецов, — нужно не только стараться и выполнять всё то, что говорит наш тренер, но и показывать результаты, к которым приведут наши старания.       Все уставились на Химеко. А уставиться было на что: она стояла посреди прохода, сложив ручки вместе и прижав их к груди, из глаз её чуть ли не текли слёзы, а губы так и дрожали в счастливой улыбке.        — Мальчики вы мои сладкие! Как же я вас обожаю!       Она подошла к каждому и каждого из этих троих обняла, крепко-крепко, не давая продохнуть, точно так же, как пару минут назад с Хинатой.       Если говорить проще, то следующие часа два были споры только об одних обнимашках, и спор проходил между парнями, Химеко же улизнула в это время на своё насиженное место, заварила себе кофейку и спокойно, в одиночестве и тишине, выпила аж целых две кружки. Ей это было на пользу, так как за эти два часа она о многом успела подумать: например, она всё-таки выбрала капитана команде и совершенно не жалела о своём выборе уже сейчас, потом её голову посетили такие мысли, как: прошлое в префектуре Мияги, прошлые шесть лет жизни в Вашингтоне, в части из которых она совершила кучу ошибок, за которые сейчас приходится платить, а также, размышляя над ними, она решила: «Надо будет всё им рассказать, — и в этот момент даже кивнула сама себе. — Только вот, как? Сама я не найду силы сесть и во всём признаться… Только если они сами заподозрят что-то неладное и спросят меня напрямую все вместе?.. Да, скорее всего так будет лучше, — девушка вздохнула. — Как печально, больно и тяжело осознавать, что этот момент настанет совсем скоро…», — после Вашингтона её мысли перелетели на тему «команда», она вспоминала, как же классно было в команде, что в «Аобаджосай», что в «Карасуно», когда ты не один на площадке, когда тебя шестеро, ещё плюс те, кто на скамье, тренер, менеджер… и все они за тебя, и ты за всех них — каждый готов встать и заслонить тебя от пули, в её случае — от мяча. Хотя… на данный момент подойдёт и пуля, зная, на что он способен. Химеко даже посмеялась этой мысли, однако в ту же секунду стала серьёзной.       «Нельзя так терять голову. Не сейчас. Нет времени! — она закрыла глаза, словно пытаясь уйти от реальности в своё прошлое, так горячо любимое и прекрасное прошлое, в котором она была счастлива. — Вот только с ними серьёзной и рассудительной не всегда получается быть. Постоянно тянут за собой в приключения… Ни капли никто не изменился. Даже Кота… Господи! Вот же дебил! Ну, это надо, а? — она невольно улыбнулась. — Чёрт… все они остались такими же, какими проводили меня шесть лет назад… И каждый так же дорожит мной… А я? А я?! А что я? Во что я превратилась? Уму непостижимо! Вот как раз-таки я-то и изменилась, изменилась, так ещё и так сильно, что и не узнать. И ведь они прекрасно это увидели… С первого взгляда всё поняли. И как тут скрывать? Ни черта не скроешь от их глаз…» — её мысли прервал голос Тенмы.        — Снова думаешь о плохом? — он улыбнулся и сел на противоположное место в другом ряду.        — Да что-то мысли улетели в чёрную тучу… — Нишиноя-младшая грустно улыбнулась. — А они всё ещё спорят?        — Ага, — парень кивнул. — Сатори тоже подключился и не хуже Котаро и Куроо с Тоору орёт.       Оба посмеялись. У девушки заблестели от счастья глаза.        — А ты ведь счастлива сейчас.        — Что? — она округлила глаза. — О чём ты?        — Не забивай себе голову всяким дерьмом, хорошо? — он погладил её по волосам на макушке. — Я-то со стороны вижу, что сейчас ты счастлива, хоть твои мысли и заняты… этим гадом, — он вздохнул. — Послушай, ты всё сможешь. Я и Сатори тебе поможем, и парни тоже, как только всё узнают.       Девушка улыбнулась и кивнула.        — Я знаю. Спасибо.        — ХИМЕКО!!! — донеслось с хвоста автобуса — это были Хината и Хайба. — ТУТ СЕЙЧАС ДРАКА БУДЕТ! Между Ойкавой и Мия Атсуму.        — Вот же черти, а… — протянула девушка, вставая. — Пошли, что ли, их разнимать.        — Боюсь, я там участие принимать не буду, — довольно, с улыбкой произнёс Нишиноя-старший.        — Ой, помог так вообще! — фыркнула та, подходя к кучке парней. — Хэй, зверьё, а ну расселись по своим местам! Сейчас получать будете!       Но разве кто послушается? Да. Но не все. И этими «не все» являлись как раз-таки те, кто собирался драться. Все-то расселись на места, как и было велено, а вот они-и… М-м, а вот они — веселуха для Нишинои Химеко. Разве каждый день сможешь дать двум оболтусам смачные чапалахи со скоростью света? Конечно же, нет (да), ведь все здесь против насилия (почти), в особенности — Принцесса (враньё).       Ну, скрывать не будем: они получили смачные чапалахи со скоростью света, а после-е… Как и сказала девушка, после раздачи Ойкаве Тоору и Мия Атсуму по чапалаху, была раздача люлей, и всё по тому же: межнациональные две тысячи тринадцатого года. Правда, были моменты, где Химе кого-то хвалила, правда, уже без обнимашек (а то, мало ли, опять чего устроят), но в большей части времени (а это заняло не один час, так как после каждого замечания — слабо сказано — следовало полное, чёткое, детальное объяснение ошибки и пример, как нужно было поступить правильнее (ещё и не один пример)) были лишь одни нравоучения. Конечно, были те, кому это слушать было скучно; единицы даже засыпали, за что отгребали по полной (или ещё не по полной? тут уж по настроению). Но то единицы. Большинство, а это — почти что все, слушало внимательно, не отвлекаясь, глаза их горели, а желание увидеть, как девушка показывает это на площадке, разгоралось с каждой секундой всё более жарким пламенем.        — И ещё одно, — Нишиноя-младшая сделала глубокий вдох, подняла указательный палец вверх и продолжила: — я научу вас бить подачи так, чтобы они были сильными, точными и почти всегда выигрышными — тут уж зависит от вас, — и силы вы почти затрачивать не будете.        — Это как? — спросил Сакуса через маску.        — Научу вас правильно дышать и поддерживать дыхание во время всей игры, — она поставила руки на бока.        — А когда начнутся тренировки? — продолжил рубрику вопросов Яку.        — Когда прибудем на место.        — А когда? — это уже был Инуока.        — Не скажу, — девушка пожала плечами. — Я же говорила не задавать такие вопросы: всё равно не получите ответа. Это для вас секрет, — она подмигнула. — До места назначения у нас будет ещё одна остановка — точно. Возможно две. Что они в себе содержат, узнаете по прибытии, а пока тема закрыта.        — А чем сейчас заниматься? — задал вопрос в воздух Ойкава.        — Чем хотите, — Нишиноя улыбнулась. — Время уже вечер, до утра остановок точно не будет: Оониси-сан поедет прямо до точки С, поэтому все ваши пи-пи, ка-ка придержите, — она засмеялась.        — Чёрт, Химеко! — крикнул, возмущаясь и краснея, Кагеяма. — Не смешно!        — Ну, на крайняк, можно и в бутылочку, — она вновь засмеялась. — Только осторожнее, сиденья не замарайте, а то заставлю чистить весь автобус! Пха-ха-ха! — девушка схватилась за живот. — Ой, мамочки, не могу!        — Только не говори, что ты это представила! — воскликнул Ойкава.        — О-Й-Н-Е-М-О-Г-У! — Нишиноя-младшая залилась диким смехом.        — ХИМЕКО! — ну, и кто ещё её как называет, прокричали парни недовольно и обиженно, залившись краской до ушей.        — Господи, Химеко, тебе двадцать три, а ведёшь себя как семнадцатилетняя девочка! — Тенма прикрыл лицо ладонью. — И это моя сестра… — он вздохнул.        — Э, есть претензии? — девушка изогнула одну бровь. — Прошу обращаться к матери!        — Ой, сейчас начнётся… — протянул Юу.        — Ничего не начнётся! — возмутились оба в один голос, после чего отвернули друг от друга лица и фыркнули.        — Оп-оп-п! — пришла очередь Тенмы хохотать. — Вы только посмотрите, семейные разборки посреди собрания. Где такое только увидишь!        — Замолкни! — цыкнула девушка. — В общем, проще говоря: сейчас отдыхайте, вон, например, Кей уже давно спит в своих наушниках. Возьмите с него пример, — она вздохнула. — А я пойду ещё поработаю…        — Тогда нам быть потише? — спросил Хошиуми.        — Мой ты ангелочек! — пропела Принцесса, сложив ручки вместе и прижав их к груди. — Если не трудно, пожалуйста!        — Так точно! — Хошиуми приложил руку ко лбу.        — Я тоже буду вести себя тихо! — пообещал всегда громкий Хината.        — Спасибо, Шоё, — она кивнула, улыбнувшись. — Если будут вопросы, обращайтесь. А пока: хорошего всем отдыха!       После таких тёплых и радостных прощаний Химеко вернулась на своё место — место рядом с ней занял Юу, опередив Сатори, который так и норовил усадить туда свою прекрасную пятую точку. Сатори пришлось сесть на своё место — у окна, Тенма сел рядом, как и в самом начале, и тут же закинул голову назад, устраиваясь удобнее в кресло — ему очень сильно хотелось спать, и потому, пожелав всем спокойной ночи — уже вяло, сонно и сквозь дремоту, — тут же уснул.       Химе же достала ноутбук и записную книжку, Юу же положил голову ей на плечо и стал внимательно смотреть, что она и как делает, при этом не задавая вопросов, дабы не отвлекать, и пытаясь самому разобраться во всех этих её нарисованных таблицах, рисунках, схем и так далее… Но как не пытался, все эти схемы и таблицы победили его — бедный парень так и уснул у сестры на плече. А ей-то только от этого и приятно: она скучала по таким моментом, и пускай они проходят, пока она работает. Главное, что её плечо ощущает теплоту щеки Юу, остальное на данный момент — всего лишь остальное.