Принцесса и четыре команды. Покорение вершин

      Время бежало быстро. Нишиноя Химеко не заметила, как наступила зима, за ней — зимние каникулы, после весна и, наконец, лето. До «Чемпионата мира» оставались считанные дни. Девушка нервничала больше всех, особенно с приближением дня «Х». И это сильно сказалось на её внешности — Химеко похудела, под глазами образовались синие круги, руки не переставая дрожали целыми днями. И нет, Нишиноя-младшая не голодала. Она питалась полноценно, чуть ли не по расписанию, однако нервы сделали своё, и отрицать это не было никакого смысла.        — Ты пьёшь успокоительные? — как-то спросил Тендо, дожидаясь последней тренировки перед чемпионатом.        — Да… да, пью, — девушка кивнула, стараясь дышать ровно.        — А алкоголь, надеюсь, нет?        — Ну… — она отвела взгляд. — Не каждый день.        — Успокоительные нельзя совмещать с алкоголем, Химе!        — Я немного. Правда. И не каждый день. Даже не каждую неделю!        — Боже, Химе… — парень тяжело вздохнул.        — Я не пью успокоительные в тот день, когда употребляю алкоголь. Клянусь тебе        — Не мне надо клясться, а алкоголь не пить, когда принимаешь успокоительные. Их совместное употребление может привести к смерти!        — Да, знаю… но я…        — Мы ещё не проиграли Бэлиалу, чтобы заканчивать свою жизнь самоубийством, лишь бы ему не достаться, — возразил Тендо, причём голос его звучал зло и недовольно.        — Я… с чего ты… взял?..        — Я ведь тебе уже говорил, — он тяжело вздохнул, — что хорошо тебя знаю. Ты не позволишь ему завладеть тобой. А если у тебя не получится сбежать в реальности, то ты сбежишь из жизни. В общем и целом, сделаешь так, чтобы Бэлиал тебя не достанет.        — Не говори об этом только моим братьям… — прошептала она как можно тише.        — Не скажу. Но и не даю гарантию, что тот же Тенма сам всего не понимает. Он умный. Видел этого Бэлиала. И жил с тобой бок о бок шесть лет под одной крышей один-на-один.        — Юу тоже долго жил со мной под одной крышей…        — Шестнадцатилетний человек и человек, которому за двадцать — совершенно разные люди. Тем более что последние шесть лет, не считая этот год, ты жила совершенно в другой обстановке и, считай, после больницы начала жить с чистого листа. Так или иначе, конечно же.        — Ты всегда так глубоко рассуждал?..        — Да. Просто меня мало кто слушал, — он тепло улыбнулся. — Ты из числа тех, кто слушал. И, надеюсь, прислушивался.        — Я поняла твой намёк, не играй глазами… — девушка тяжело вздохнула. — Больше не буду так делать, обещаю.        — Надеюсь, ты всё ещё сдерживаешь свои обещания.        — Конечно, — она кивнула.        — Вот и хорошо, — Тендо потрепал её по волосам. — А насчёт «Чемпионата мира» не беспокойся — мальчики у нас сильные и способные. Они очень сильно выросли. А благодаря нашим менеджерам теперь вся Япония болеет за нас.        — Угу…        — А ещё нам повезло, что чемпионат проходит у нас в стране, — он кивнул сам себе. — Это упрощает многие моменты. Особенно стрессовые.        — Ты прав. Абсолютно прав, — она опустила взгляд на свои руки. — Не знаю, что со мной было бы, если нам пришлось ещё ехать в другую страну…        — Тебе не стоит сейчас переживать о том, что не случится сто процентов, — Тендо наклонился и поцеловал девушку в лоб, после чего посмотрел в её карие глаза и нежно погладил по щеке. — Сегодня последняя тренировка. И ты, как главный тренер, должна сказать своим ребятам напутствие. Итак понятно, что они всё знают и на всё готовы. Но всё же это твоя обязанность. Отвлекись пока на неё.       Нишиноя-младшая смотрела на парня с чуть расширенными от удивления глазами. Она не была готова к поцелую, даже если он был выполнен не в губы, а в лоб. Однако девушка всё же улыбнулась и робко кивнула.       Всё-таки Химеко его любила… безумно. Но похожая любовь в ней горела и к другому парню, который все эти месяцы помогал ей морально и поддерживал так, как только мог. И она ему за это благодарна. И в этом была проблема: любовь к Акааши росла в ней от благодарности или прямиком от сердца?.. Эти мысли, как и мысли о «Чемпионате мира», в последние месяцы сильно съедали её изнутри, потому что девушка не могла определиться — тот или иной? Или лучше никто, чтобы не страдать самой и не делать больно парням?       Химеко отвлеклась от этих мыслей сразу же, как только в зал открылись двери и в него начали заходить парни. Она сделала, как и советовал Тендо, — обратила всё своё внимание на последнюю тренировку и на речь, которую ей предстоит сказать в конце неё. Сердце бешено стучало уже сейчас, а подходящие слова не находились.       «Так… — девушка сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. — Сейчас тренировка. Если за это время я не придумаю, что им сказать, буду импровизировать и скажу то, что у меня будет на уме. А там уже… посмотрим…»       Члены сборной были в неописуемо хорошем настроении. И это настроении проектировалось ещё и на их главного тренера — к середине тренировки Нишиноя-младшая поуспокоилась, глаза перестали бегать от одного угла к другому, а руки заметно стали дрожать меньше. А когда время дошло до игр, в которых участвовала и сама девушка, дрожь, страх и беспокойство испарились, словно их все эти последние недели и не было.       «Всё-таки во время игры ты чувствуешь себя куда спокойнее и свободнее, — думал Тендо, следя за игрой, будучи судьёй такого тренировочного матча. — Вне игры же ты словно в клетке, по которой вечно стучат, тем самым не давая тебе спокойно отдохнуть, — он проследил взглядом за взлётом девушки и её ударов и улыбнулся своим мыслям: — Ворон — свободная птица, они должны жить вне клетки. А ты — самый настоящий ворон. До сих пор и навсегда. Даже если уже давно не учишься в старшей «Карасуно».        — Ты чего лыбишься? — поинтересовался Киндаити.        — Да так… — парень пожал плечами, тихо посмеявшись.       «Химе не сможет жить без свободы. Это уж точно…»       Когда тренировка закончилась, девушка собралась всех в полукруг перед собой двумя хлопками. Пока парни усаживались перед тренером, она переводила дыхание. Дождавшись, когда по правое плечо встанет Тендо, а по левое — менеджеры, — Нишиноя Химеко начала небольшую свою речь:        — Сегодня была последняя тренировка. В этом сезоне, Шоё, не начинай раньше времени! — девушка посмотрела на Хинату, в чьих карих глазах промелькнул мгновенный страх. — Так… — она перевела дыхание. — Через два дня у нас первая игра. Все помнит, кто противник?        — Франция, — ответил Хаджиме.        — Именно, — Нишиноя-младшая кивнула. — Попали на непростого противника, но это ничего не меняет. Все вы и раньше сталкивались с теми, кто был сильнее и опытнее вас. Подумаешь, Франция… не так ли? — она заговорщицки улыбнулась. — Мы должны показать себя уже с самого начала. Во-первых, чтобы фанаты, которых с каждым днём становится всё больше благодаря нашим менеджерам, не утратили веру в нас. Во-вторых, мы должны заявить о себе, чтобы о нас начали говорить. И нет, дело не в Бэлиале Аэроне. Дело в том, что мы — команда, собранная с нуля. В нас мало кто верит, а многие фанаты, давайте уж говорить на чистоту, придут только чтобы убедиться в том, что мы якобы ничтожны. Наши же противники не будут воспринимать нас всерьёз — это нам, к слову говоря, даже на руку. Но не все так будут делать. Да, многие, но не все. Если Франция будет из числа многих, нам повезёт. Если же они будут подозрительны и следить за каждым нашим шагом, это нам обернётся боком. Меня на поле рядом не будет. Да, языковой барьер — ещё одно преимущество для каждой команды. Но не стоит забывать, что кто-то может знать наш язык.        — Как Бэлиал Аэрон, — заметил Акааши.        — Да, — Нишиноя-младшая кивнула, на мгновение затаив дыхание. — Как Бэлиал Аэрон. Но до него нам далеко. Прежде нам нужно четыре раза одержать победу, а уже после идти за пятой. Но не будем сейчас об этом. Да и о Франции тоже. Противник сильный, не спорю, но мы сильнее — и вот это запомните и держите у себя в головах все эти дни, — она вновь перевела дыхание. — Вы огромные молодцы. За год вы сплотились так, на что я не рассчитывала. Я и надеяться не могла на тот результат, который вижу сейчас собственными глазами. Вы выросли. Стали сильнее, опытнее, быстрее. Ваша реакция улучшилась, как и быстрота мышления. Вы научились новым атакам, научились понимать друг друга по одному взгляду. Всего, что желает видеть в каждой своей команде тренер, вы добились всего лишь за год. И за это и за многие ваши слова и поступки я хочу не только вас похвалить, но и от всего сердца поблагодарить. Весь этот год я была безумно рада работать с вами и просто находиться рядом. Спасибо вам за то, что в тот день вы пришли и что остались здесь после тяжёлой правды. Для меня это много значит, — девушка опустила взгляд на свои слегка дрожащие руки, потом снова посмотрела на ребят и добавила: — Я хочу сказать ещё, что… в общем и целом… Если мы не победим в финале, не вините себя, хорошо? Не нужно возражений! — Нишиноя-младшая с мольбой в глазах посмотрела на Ойкаву. — Случиться во время игры может всё, что угодно. И тебе это хорошо известно, Тоору. Неверное принятие мяча может закончить всю твою карьеру, прыжок на одну десятую сантиметра ниже может не остановить мяч, начатая погоня за мячом на одну десятую секунду позже может привести к ещё одному очку противника. Возможным проигрышем я не хочу сказать, что вы слабее, чем сборная США. Нет. Ни в коем случае, — её голос дрогнул. — Просто… на поле может случиться всё, что угодно. Помните об этом. И ни за что не вините себя. Что бы ни произошло… что бы ни случилось… я вас винить не буду, и вы себя не вините. И… я буду помнить о вас вечно.        — Не говори о таком… — буркнул Кагеяма.        — Мне проще сказать это сейчас, чем потом показывать слёзы и свою слабость Аэрону. Я просто хочу, чтобы вы знали о моих чувствах и мыслях. Я считаю, что вы обязаны это знать. Я вами очень дорожу — всеми. Правда. Это чистая правда.        — Химеко, — подал голос Хайба, — мы будем сражаться до победного. Знай это.        — Да, — согласился Хината, энергично закивав. — Мы будем стоять на поле до последнего!        — Точно так же, как ты когда-то стояла до последнего против «Шираторизавы», — усмехнулся Кьётани.        — Только в больницу на шесть лет не загремите, — хмыкнул Тендо, — иначе кого Химе будет тренировать к следующему «Чемпионату мира»? — парень посмотрел краем глаза на девушку и подмигнул ей.        — Об этом можешь не беспокоиться, — заявил Мия-связующий, поднявшись на ноги. — Мы нашу Принцессу ни за что не оставим одну!        — Мы — верные поданные нашей Принцессы, — начал Хаджиме, поднявшись вслед за Мия.        — И наши главные цели — защита и удовлетворение Принцессы, — продолжили за ним Куроо и Бокуто.        — Преподнесём же ей победу, доказав, что мы достойны подаренного ею нам места!!! — закончили они все вместе, в разнобой, но зато — вместе.        — Ребята… — по щекам Нишинои-младшей потекли слёзы, и скрывать их она совсем не собиралась. — Вы просто… самые лучшие… Спасибо вам…        — Мы всегда за тебя горой, — проговорил её брат-близнец, подойдя к ней и обняв сестру. — Что бы ни произошло, что бы ни случилось… мы будем вместе. И мы принесём тебе победу. Клянусь… — он сжал на её спине футболку, стараясь сдержать слёзы.       По предложению Хошиуми Коурая все отправились отужинать в круглосуточное кафе — вместе и в хорошей компании. Да и Нишиное Химеко это было сейчас необходимо — не понять это было просто невозможно. Беседы вели совсем не связанные с волейболом — он был ни к чему, особенно когда через два дня начнётся «Чемпионат мира», и вот там-то всё их внимание — каждого — будет заостренно на мяче, поле и своих противниках, а также — на победе.       Дома девушку встретили старшие братья — Тенма и Кейшин (ну, и его девушка, Асами просто не могла не приехать!) — с широкими улыбками и вкусными закусками. Сказать, что Нишиноя-младшая была удивлена, — это значит ничего не сказать.        — Как ощущения? Готовы побеждать? — поинтересовалась Асаи, когда они сидели за столом и поедали суши (да-да, в близнецов всё ещё что-то влезало; да и не могли же они отказаться, честное слово!).        — Ещё бы! — ответил Нишиноя-старший. — Порвём всех и возьмём кубок «Чемпионата мира»! — он подмигнул сестре.        — Да-а, — протянула она, посмеявшись. — Без победы мы точно не уйдём.        — Мы будем присутствовать на каждой игре, — девушка улыбнулась. — Я уже взяла себе отпуск на время чемпионата.        — У нас ведь не каждый день будут игры…        — Ничего! Буду помогать тебе по хозяйству. Тебе-то будет не до этого. Да и моральная поддержка вам тоже нужна, — Асами грустно улыбнулась. — Прости, но… я обо всём знаю.       Нишиноя-младшая застыла, медленно опустила суши обратно на тарелку и во все глаза посмотрела на девушку.        — Я видела, что Кейшин в последние месяцы сам не свой. Догадаться, что это из-за тебя, было несложно. Но я не верила, что это только из-за чемпионата. Я выпытала у него всю правду… мне правда жаль, что я узнала…        — Ничего, — Нишиноя-младшая тепло улыбнулась. — Ты — член нашей семьи. Ты обязана знать о таком. Тем более что в это ещё и замешан Кейшин. Спасибо тебе, Асами. Огромное спасибо.       Девушка не выдержала и обняла сестру своего возлюбленного так крепко, как только могла. Химеко же посмеялась и обняла новую подругу и уже почти невестку (а она этого ждёт уж не дождётся!) в ответ.        — Ребята из «Карасуно» тоже придут, — чуть погодя, когда девушки перестали обниматься, сказал Укай. — Не только команда, но и другие ученики.        — О-о! — воскликнул Нишиноя-старший. — Серьёзно?!        — А ваше поколение очень знаменито теперь в «Карасуно», да? — поинтересовался Нишиноя-самый-старший.        — Ты бы видел, как у них горели глаза, когда они ворвались ко мне на тренировку.        — Сумасшедшие!        — Наши ведь, — усмехнулся Укай.        — Идея была Химе?        — А чья ж?        — Эй! — прервала их Нишиноя-младшая. — Хорош, я тут, вообще-то!       Это вызвало смех у всех, даже у самой Химеко.        — Дедушка тоже придёт, — продолжил Укай. — Ждёт не дождётся увидеть тебя в образе тренера. Он не раз посмеялся над тем, что у нас это в крови.        — Правда, кое-кто добрался аж до сборной, — усмехнулся Нишиноя-самый-старший, на что его младшая закатила глаза.        — Мои родители и ваши родители тоже.        — Серьёзно?! — а вот теперь пришло время удивляться девушке.        — Да, — ответила за возлюбленного Асами. — Кейшин долго уговаривал ваших родителей.        — Я удивлён, что они согласились, — признался Нишиноя-старший. — Они так бушевали после твоего отъезда. Особенно отец. Да, они смирились с тем, что ты решила связать свою жизнь с волейболом, но всё-таки надеялись на то, что волейбол останется только твоим хобби.        — Хах, смешные до боли, — усмехнулась девушка.        — Это уж точно.        — Они даже не удосужились позвонить мне.        — Я больше тебе скажу, — подал голос Нишиноя-самый-старший, — когда я объявился на пороге их дома, отец встретил меня укоризненным взглядом.        — Ещё бы, — хмыкнул Укай, — ведь Химе углубилась в волейбол по большей части из-за тебя.        — Ну да, всему виной я.        — По их мнению — да, — Нишиноя-младшая пожала плечами. — Пускай думают, что хотят. Мне так-то всё равно. Они уже давно дали понять, что думают насчёт моего мнения и моей любви к волейболу. Если хотят прийти на матч, пускай приходят. Их никто не заставляет.        — Ты так спокойно об этом говоришь… — удивилась Асами.        — Во время старшей школы мы сильно ругались, не могли договориться и почти не разговаривали. Поэтому я не ожидаю от них заботы или понимания. Для меня главное — братья рядом, а они… а они что есть, что их нет — одно и то же.       Эту тему закрыли достаточно быстро — по просьбе Асами. Всё-таки ей не особо нравилось, что у родителей Нишинои к своим детям такое отношение. Но, к сожалению, ничем им помочь она не могла. А вот с уборкой, готовкой и моральной поддержкой перед «Чемпионатом мира» девушка ещё как могла помочь! И именно с этого она и начала следующее утро, продолжила до послезавтрашнего дня и усилила свою поддержку уже на трибунах зала, где вот-вот должен начаться первый матч одной шестнадцатой, в котором будут противостоять друг другу сборные Японии и Франции.