***
Оказавшись в комнате, я решила отправиться в душ, чтобы смыть с себя все, что навалилось, и хотя бы немного очисть разум. Сойду с ума, если не переключусь. В ванной я, как и ожидалось, провела больше обычного времени, а стоило выйти, телефон оповестил о сообщении. О четвертом сообщении, полученном за последние две минуты. «Ничего не планируй на завтра. Мы идем на свидание» «Я зайду за тобой утром» «Отказы не принимаются» И… «Я скучаю… хочу, чтобы ты знала» Глупо улыбаясь в безжизненный экран, с которого самые обычные слова стремились проникнуть мне прямо в сердце, я так и стояла у кровати в двух полотенцах. А сердце в груди сходило от нетерпения поскорее узнать, что же там такого пишет мой самый любимый абонент, наверняка уже заметивший, что я появилась в сети. «С легким паром, сегодня ты долго была в душе…» — приходит новое сообщение, даже не удивляя меня своим содержанием. Черт возьми, Тэхен и правда знает обо мне все. «Спокойной ночи» — летит вдогонку, а стоит мне начать печатать ответ, телефон вновь издает звук входящего сообщения. «Кстати, всегда хотел сделать это…» Не успела я спросить парня, что он имел в виду под «это», как с экрана моего смартфона на меня смотрело огромное красное сердце. Боже… я сейчас правда умру… Закусив в улыбке губу, я, едва не отправившаяся сегодня на тот свет, по меньшей мере, два десятка раз, написала короткий ответ. «Сладких снов, Тэхен» — мгновенно прочитано как и отосланное вдогонку сердечко. А после я, валяясь на кровати все так же в полотенцах, долго еще любуюсь красивыми словами, что заставляют сердце сходить с ума, а губы блаженно улыбаться. Тэхен скучает по мне… завтра у нас свидание… а еще… это чертово сердечко, самый обычный смайл. Не уверена, что этой ночью смогу заснуть, но если вдруг у меня все же получится, я точно знаю, кого увижу в своих сновидениях.***
Как Тэхен и обещал, он зашел утром. Вопреки всем отнекиваниям и рассказам о том, что у нас запланированы срочные дела на это субботнее утро, парень был усажен моей заботливой мамой за стол, накрытый как и всегда как минимум на семерых. Женщина была серьезно настроена накормить нашего раннего гостя перед тем, как тот покинет ее дом. И здесь ничего не могло помочь. В планах Тэхена было позавтракать вместе в каком-нибудь миленьком месте, поэтому я тоже не ела с утра, узнав о запланированном парнем из ранне-утреннего сообщения. В целом, можно сказать, что все шло по плану, ведь мы и правда завтракали вместе, а мой дом — вполне милое и уютное место. Это было очень похоже на тот день после недавней пьянки. Ынби пыталась выведать у Тэ какую-то информацию про Бэка, неустанно щебетала что-то о том, что обязательно выйдет замуж за младшего Кима и непременно пригласит нас обоих на свадьбу, так как мы стали ее главными вдохновителями, раскрывшими глаза на этот мир, а еще воровала из тарелки Тэхена еду. Когда мелкая засранка стащила у него только намазанный малиновым джемом тост, я не сдержалась, вырывая его из рук младшей сестренки до того, как та успела его надкусить. Под ее негодующий взгляд, я протянула девушке свою тарелку с тостом, который только закончила готовить, пока надкусывала тот, что отобрала у нее. — Возьми этот, если хочешь. — Что? Они же одинаковые! — недоумевала брюнетка, глядя на меня как на сумасшедшую. — Вовсе нет. Этот мой. Тебе нельзя таскать еду из тарелки Тэхена. Можешь взять этот. — Ты странная. Если злишься, что я краду его еду, должна была отдать тост ему, а не съесть сама. Это то же самое, если бы ты забрала этот тост из его тарелки. — Мне можно, — безразлично вздохнула я, тщательно пережевывая добытую еду под пристальным взглядом Тэ, буквально дыру во мне проделавшем со своего места, что совсем рядом с моим. Но слишком занятая своей младшей сестрой я на парня так и не посмотрела. — Только тебе нельзя. — Что? — пару раз моргнув, пыталась понять Ынби. — Почему это тебе можно, а мне нельзя? — Просто, — я пожала плечами, откусывая еще кусочек. — Мне можно, а тебе нельзя. Как-то вообще не очень, когда она таскает еду моего Тэхена. Вот вообще не очень, особенно в сочетании с тем, что еще недавно собиралась за него замуж. Может быть, я перебарщиваю, но… в общем… другим прикасаться к моему ТэТэ и тому, что ему принадлежит, запрещено. Даже если этот кто-то другой — моя любимая сестренка. Старшеклассница скорчила недовольную рожицу, несильно ударяя ладошками по столу по сторонам от своей тарелки, и демонстративно цокнула языком. — Ты такая противная! Худшая сестра на свете. Мелкая нахалка… — Эй, Ынби, ты не должна так говорить о сестре… — осторожно начал Тэхен, как и всегда крайне дипломатично проникая в наш с Ынби диалог, пока я пялилась на сидящую напротив сестрицу, молча строящую мне рожицы и одними губами спрашивающую меня это заезженное во всех дорамах «Что?!». Тэ всегда старается не влезать, когда мы спорим, выдерживает паузу, давая возможность все разрешить самостоятельно, но в итоге, абсолютно каждый раз, все равно встревает, очень стараясь все разрулить наиболее мирным путем. Он всегда говорит, что мы обе слишком упертые, чтобы постоянно ладить, что обе слишком вспыльчивые и совершенно лишены чувства меры в разговоре, чтобы знать, когда остановиться, чтобы не превратить в пепел дом, начав спор с чего-нибудь совершенно незначительного. Тэхен часто утверждает, что если бы не зависал у нас дома так часто, мы с сестрой друг друга уже бы поубивали… Да, это в каком-то смысле — правда, но… на самом деле все совсем не так плохо у нас с сестрой. Просто, как и у всех, бывают странные моменты, которые портят настроение. Но они никак не портят наши отношения. Мы можем поругаться вот так, как сейчас, а потом разойдемся на полдня в разные стороны, и вечером я вломлюсь в ее комнату с возгласом: «Эй, мелкая, как жизнь?», развалюсь на вечно-незаправленную кровать, а Ынби, оторвавшись от домашки или телефона, начнет жаловаться мне на учителей и одноклассников. Мы посплетничаем о парочке ее подруг, которых я видела только пару раз в своей жизни, но о которых знаю явно больше, чем их родители, посмотрим вместе серию дорамки и завалимся спать, бросив друг другу «я люблю тебя» на ночь. Ну, это если в моем вечере совсем нет Тэхена, конечно же. Но сейчас ведь о моих отношениях с сестрой, а не с Тэхеном, а они у нас только временами сложные. Как вот сейчас. А вообще мою малявочку никому обижать не позволю. Это же моя сестра, так что только мне можно с ее нервами играть, как и ей с моими. Поэтому взгляд мой, направленный на чуть-чуть измененную версию меня, которая считает себя лучше меня во всем, в том числе и внешне намного симпатичнее, такой тяжелый. — Ой, да пусть говорит, что хочет, — отмахиваясь от попытки моего лучшего друга не допустить ссоры, вздыхаю я, протягивая руку к тарелке Ынби. — Отдай, — в ответ мне игнор, да и только, вот и приходится повторить: — Верни, говорю. — Не хочу. Это моя еда, — брюнетка недовольно хмурится и словно назло демонстративно откусывает большой кусок от моего тоста, не отрывая от меня взгляда. Господи… какой же она ребенок. — Почему тебе можно, а мне нельзя? — негодует школьница, еще даже не успев прожевать полностью. — Разве мы не одна семья? Одна семья? Мы с Тэхеном? — Просто ешь, — устало вздохнула я, надеясь, что эта тема, наконец, закроется. Больше обсудить, что ли, нечего? Сестра была другого мнения. Пронзив меня внимательным взглядом в течении целой минуты и так и не получив реакции в виде ответа, девушка повернулась к Тэхену, мирно готовящему себе новый тост. — Оппа… почему мне нельзя красть твою еду, а ей можно? Потому что мы встречаемся, Ынби, понимаешь? Он теперь мой парень, так что если хочу — могу красть у него еду. Ты тоже сможешь. Когда у тебя будет парень. Договорились? — Потому что… — заговорил Ким, интонацией своего голоса давая мне четко понять, что именно обдуманный мною аргумент он и собирался озвучить, но так и не закончил фразу. Даже не знаю, почему я резко ее оборвала. — Потому что я намного красивее тебя и милее, разве не очевидно? — Ты? — выгнув бровь, голосом полным сомнений и даже насмешки, переспросила Ынби, в конце даже позволяя себе прыснуть. — Чушь не мели. Я красивее! Намного красивее! — Ага, — я просто закатила глаза, покачав головой. С ней вообще бесполезно спорить об этом, особенно учитывая тот факт, что Ынби и правда меня красивее. Только вот я этого вслух не признаю никогда в жизни, потому что ее раздражать утверждениями об обратном — очень даже весело. — Чего ты агакаешь? Я правду говорю. Ты себя в зеркало видела? — А ты? — дожевывая свой/Тэхена тост, под стать ей усмехнулась я. — Правда думаешь, что Бэк втюрится в такую страшилку? У него высокие стандарты. — Эй! Моя младшая сестра возмущенно визжит, подскакивая на стуле, искры из глаз мечет прямо в меня, просто пожимающую плечами как можно более безразлично, прежде чем сделать большой глоток чая. Ынби и правда слишком смешная, когда речь идет о Бэкхене. Может быть, он ей на самом деле нравится? Зная эту девчонку, могу с уверенностью сказать, что она не будет сидеть, сложа руки, если так. Ынби совсем на меня в этом плане не похожа, так что просто сидеть и ждать у моря погоды не станет. Если она действительно положила глаз на парня — непременно проявит смелость и упорство, чтобы обратить на себя его внимание. Любопытно, а Бэк считает мою сестренку привлекательной? Нужно будет его непременно об этом спросить. — Оппа, кто из нас красивее? Голос сестры вырывает меня из раздумий очень неожиданно. Девушка с полной серьезностью во взгляде смотрит на жующего Тэхена, всем своим видом дает понять, что без ответа от него не отстанет, а парень под ее взглядом давится, принимаясь кашлять. — Что? — звучит слишком нервно, когда Тэ все же способен говорить. Демонстративно повернувшись в сторону своего лучшего друга и по совместительству моего парня уже энное количество часов, я взглянула на сероволосого красавца взглядом полным того же интереса, что переполнял и взгляд моей младшей сестры. И почему его глаза так широко расширились? — Ынби интересуется, кто из нас красивее, — вежливо повторила я. — А… ну… — Тэхен сглотнул по меньшей мере раз пять, мечась взглядом между мной, Ынби, снова мной и скатертью, чашкой чая, масленкой, мной, баночкой с медом, мной и вазой, стоящей по центру стола, стеной, что прямо напротив, потолком… Парень пару раз пробегается по губам, по всей видимости, пересохшим, своим языком крайне нервно, и снова сглатывает, старательно избегая моего взгляда и взгляда Ынби. Очевидно, что отвечать на заданный ему вопрос Ким не хочет совершенно. Это так мило, что уголки моих губ слегка подпрыгивают, даже если голова склоняется набок, намекая Тэ, что я все еще жду ответ. Чужая ладонь резко впечаталась в мой затылок крайне неожиданно, пусть и не очень сильно, вынуждая подпрыгнуть на месте от неожиданности и развернуться, возмущенно-обиженным взглядом глядя на маму, такой же подзатыльник отвесившей и моей младшей сестре, сидящей прямо напротив меня. Как эта женщина вообще так бесшумно подкралась? — Господи, что за невоспитанные девчонки?! Как можно задавать парню такой вопрос?! — Мама! — в унисон закричали мы с Ынби, вообще не понимая, почему она вдруг решила нас отругать. Мы же вообще ничего не сделали! За что по голове получили-то?! Женщина предостерегающе скривилась, обещая на очередное возмущение ответить совсем не мило, и цокнула языком, ставя перед нами на стол новую банку с джемом. — Просто ешьте уже и освобождайте кухню. Вы разве не опаздывали куда-то?***
Наше свидание и правда было замечательным. Мы не делали чего-то особенного. Если подумать, мы с Тэ слишком многое уже делали в этой жизни, чтобы еще удивляться чему-то, но этот день отличался от всех предыдущих. Не изобилием происшествий и особенностью планов, а тем, что все, чем мы занимались сегодня — мы делали как пара. Не как лучшие друзья. Не как одногруппники, соседи по парте или по адресу проживания, не как бывшие одноклассники — как влюбленные. Это было самым особенным, самым важным и тем, что придало этому дню столь большое значение. Что заставило абсолютно любую мелочь, уже давно воспринимающуюся как что-то, что в порядке вещей, казаться самой романтичной на свете. Ведь не было ничего такого в руке Тэхена на моих плечах во время прогулки, он временами забрасывал ее на них, прижимая меня к своему боку, и раньше. Совершенно необычным не была и его куртка, позже вечером меня укутавшая теплом и ароматом чужого парфюма. И мы десятки раз бывали в местах, где бродили сегодня, где ели и где развлекались. Но сегодня все было особенным. Казалось бы, раз мы с Тэхеном провели вместе большую часть своих жизней, не должны испытывать чего-то такого сейчас. Не должны волноваться, не должны испытывать столько эмоций от обычных вещей вроде переплетенных пальцев или совместной прогулки, поедая мороженое. И внутренности не должны узлами завязываться и меняться местами от прикосновений. И поцелуи, наверное, сладкими не должны быть такими… Даже когда я позволяла себе думать о том, каково это — встречаться с Ким Тэхеном, а не дружить, я не представляла, что это будет вот так. Мне казалось, что не будет у нас такого трепета, этих милых «соплей», что присущи всем книжным парочкам в начале отношений. Вообще не только книжным, но я ведь больше по книгам, чем по реальности. Только о них и могу говорить с уверенностью. Впрочем, не только герои книг в начале отношений много нервничают и всему придают уж больно много значения и романтики. Не думала, что у нас будет так же, ведь… мы знакомы целую вечность. Нам незачем друг другу казаться кем-то другим, стараться выглядеть в чужих глазах лучше, ведь мы друг друга от и до уже знаем… точнее это меня от и до. Я же, кажется, знаю Тэ не так уж и замечательно… Но не смотря на мои ожидания и мысли, все сложилось совсем по-другому, и мы… сейчас походили на тех самых глупых и милых героев самых забавных и романтичных книг. Наверное, со стороны мы казались еще большими детьми, чем были на самом деле. Но нам можно. Нам позволительно…ведь мы и правда еще совершенно незрелые. Иначе не издевались бы над сердцами друг друга столько времени… иначе не чувствовали бы сейчас себя так окрылено. Этот день прошел прекрасно, по праву мог бы даже зваться лучшим в моей жизни, если бы только Тэхен не допытывался, почему я не позволила ему сказать о том, что мы встречаемся. И если бы в ответ я не задолбала его вопросами о том, почему парень так и не ответил на вопрос Ынби. Я вернулась домой за полночь, в стельку пьяная от любви. С распухшими от поцелуев губами и ногами, спотыкающимися на ровном месте от усталости и переизбытка эмоций, пережитых за весь день. А она, эта усталость, была так неимоверно приятна, разливаясь по моему телу, что я ни капли не жалела его. Напротив, упав на кровать, блаженно улыбнулась, утопая в чувствах, наполняющих и тело, и сердце, и воспоминаниях об этом прекрасном дне, ведь он был поистине великолепным. Но всего лишь одним из многих таких же невероятных и полных сердечного трепета и сладости на губах, которые мне еще предстоит пережить…