Лисёнок

      Светлое предзакатное небо потемнело под зелёными кронами деревьев. Ровное шоссе сменилось бугристой проселочной дорогой. Да и ещё как назло накрапывал мелкий дождь.       Видимость пути постепенно снижалась, но пускать на дорогу свет от фар пока не было никакой необходимости. Да и впереди уже пространство было залито светом от проблескового маячка патрульной машины и микроавтобуса скорой помощи, очевидно прибывшего сюда не чтобы спасти чью-то жизнь… — Я пойду, свидетеля опрошу, — Костя махнул на стоящие чуть в стороне жигули жителя близлежащего посёлка. Смотреть на найденное, на обочине детское безжизненное тело хотелось в последнюю очередь.       Полиэтиленовый пакет одной из известных сети супермаркетов скрывал невинное детское лицо белокурой девочки. Это ее бездыханное тельце нашёл проезжающий мимо пожилой мужчина.       Сняв пакет и завернув его как вещественное доказательство, капитан Березин узнал девочку. Ее фотографию он видел в деле, с которым знакомился несколькими часами ранее.       Монотонно гудела лампа, источающая бледно-голубой свет. Валя не находила себе места. Скоро должны были прийти родители погибшей девочки, а опознание детей, сколько бы лет им не было, всегда очень тяжело. Особенно маленьких. Особенно убитых так жестоко.       Девочке одевали пакет на голову, а когда она почти теряла сознание — снимали. Но маленький организм не выдержал таких пыток, и отключился совсем. А теперь маленькое бледное тельце лежало на столе Антоновой.       Наконец, скрипнула тяжёлая дверь, и в морг прошли родители девочки. Невысокая женщина, которая за эти дни заметно поседела, и высокий полноватый мужчина. Отец девочки придерживал супругу за плечи, а та вытирала слезы салфеткой. — Вы готовы? — холодная, дежурная фраза. Сколько не пытайся, никаких чувств туда не вложить.       Женщина часто закивала, и Валентина приоткрыла простынь.       Мать девочки закрыла глаза, и начала оседать на пол, но мужчина поддержал ее. Сейчас женщина сама напоминала труп, бледная и хрупкая, с застывшей на лице болью.       Мужчина посадил жену на стул, и посмотрел на Валю. — Это Дина…       Антонова поджала губы. Больше сказать вряд ли можно было, да и не нужно.       В переговорной тоже все также висела тишина. Тяжело смотреть на уходящих родителей девочки, жизнь которых теперь лишена всякого смысла.       Надо работать. Надо искать. Надо найти. Надо не допустить, чтобы ещё страдали дети и их родители.       Оперативники и эксперты не спали всю ночь. Осмотр места преступления, исследование вещественных доказательств, поиск совпадений, опознание…       А на улице уже светало.       Валя ещё раз огласила своё заключение. Ваня и Андрей поделились своими наработками. На пакете, которым душили девочку, был один нечеткий отпечаток пальца. Его удалось идентифицировать, но, к сожалению, для экспертов, в базе было пусто. Больше, того, что могло помочь в расследовании, не было… Только след от мужского ботинка, совпавший со следом, найденным на месте похищения Киры Матвеевой.       Ну, хоть что-то.       Совпадения точно должны были быть. Поэтому Лисицын и Березин отправились снова опрашивать родителей пропавших девочек, чтобы найти такое совпадение. Да, они жили в разных районах. Но, может быть, они посещали какие-то одинаковые места?..       Было неимоверно страшно.       Маленькая Кира проснулась в какой-то комнате, совсем не похожей на ту, что у неё дома. Сколько она тут спала — не знала. Девочка встала с кровати и огляделась.       Комната, в которой она находилась, была огромной: много рядов стеллажей, на которых хранились коробки, пакеты с игрушками и другими мелочами, предназначенными для детей. Кажется, такие же полки девочка видела в каком-то детском магазине, в который они иногда заходили с мамой за новой игрушкой или новым платьем.       Кира прошла сквозь ряды, в помещении никого не было. Хотя, девочка заметила в противоположном углу ещё одну кровать. Она остановилась. Маленькое детское сердечко забилось чаще. — П…привет, — послышалось с кровати. На Киру смотрела девочка с такими же светлыми, как у неё волосами. — Привет, — девочка сделала неуверенный шаг вперёд, чтобы разглядеть собеседницу, — я Кира, а ты? — Я Ангелина, — девочка поднялась с кровати и подошла к Кире. — А ты не знаешь где мы? — Нет. Я тут уже давно. Тут ещё Дина была, но дядя ее повёл к маме, — как же в это хотелось верить. — Какой дядя? — Ну, он нам попить приносит и покушать.       Кира напряглась. Ей такое не нравилось. Она видела в фильмах, которые смотрели родители, что так делают плохие дяди. — Ты не бойся, тут не обижают. — А как ты тут оказалась? — Я потерялась. Мне так дядя сказал, а ещё он сказал, что найдёт мою маму и отведёт меня к ней.       Тут вдруг что-то запиликало в другом конце помещения. — Не бойся, это дядя пришёл. Он поесть принёс. Кира встала за спину своей собеседницы. Она была напугана. — Пакет с едой у двери как обычно, — послышался строгий мужской голос, — Как поешьте, можете поиграть в любые игрушки, — железная дверь захлопнулась.       Дверь закрыл высокий мужчина в странном костюме панды…       Ева недовольно помешивала кашу в своей тарелке. Ну, а не надо было жаловаться бабушке. Вот теперь получила на следующее утро от мамы здоровый и полезный завтрак. — Ты кашу долго будешь гипнотизировать? — в кухню вошла Юля — Ага, — витая где-то в облаках, кивнула девочка, но после поймала строгий мамин взгляд, — а, да ем я, ем, — Ева начала уплетать кашу с видом «лишь бы отстали». — Ев, что опять не так? — Соколова прекрасно знала ёжистый характер дочери, поэтому куда проще не дать колючкам вылезти наружу. — Я хочу, чтобы ты и папа были со мной, а вы все время работаете. А я одна. Я так не хочу! Отвезите меня к бабушке! — девочка насупилась и выбежала из кухни. — Ну, не обижайся.- Юля нашла дочь лежащей на кровати, уткнувшись в подушку.       Ева повернулась к Юле, но на мир пока была не согласна. — Я рассказывала тебе, почему мы с папой не может не работать. А к бабушке поедем на выходных. Будем все вместе, а потом, обещаю, останешься там на все лето.       Ева вспомнила все рассказы о том, как мама и папа ловят плохих людей, поэтому чтобы их было меньше они должны всегда работать. А мысль о том, что совсем скоро она поедет к бабушке и дедушке, у которых можно делать что угодно и за это ничего не будет, не могла не радовать. Но соглашаться на мир все равно было рано. Вчера она все же целый день сидела одна дома.       Юля все прекрасно понимала. — Давай, собирайся — Куда? — В магазин пойдём. — Ура, — девочка соскочила с кровати и от радости обняла Юлю, — я не буду сидеть дома!       Соколова лишь усмехнулась.       Этот день для Евы складывался куда лучше, чем предыдущий. Мало того, что мама была дома и вовсе не спешила на работу, так они ещё и вместе пошли гулять. И неважно, что главный их маршрут лежал к магазину.       В торговом центре люди двигались хаотично, упорядоченно двигаясь лишь на эскалаторах вверх или вниз.       Не отпуская мысль о новом деле, Юля не выпускала дочь из поля зрения. Той это не очень нравилось. Пропеллер, живущий в почти девятилетнем ребёнке, хотел раскрутиться на полную мощность. Проще говоря, Еве все время хотелось бежать куда-то вперёд. Она держалась из последних сил, так как, потом обязательно последовал бы втык от мамы, а в таком случае даже папа не поможет.       Так девочка держалась, пока ее внимание не привлекло существо, которое отдаленно напоминало панду, того самого медведя, который ест бамбук и ничего не делает.       Панда раскачивала то в одну, то в другую сторону, раздавая проходящим мимо родителям с детьми яркие бумажки с рекламой недавно открывшегося магазина игрушек.       Медведь выглядел так мило, что его хотелось обнять. Ева не удержалась и рванула вперёд, снеся существо так, что человеку, скрывающимся внутри пришлось приподнять голову животного.       В это время майор Соколова догнала дочку.       И куда больше ее в этот момент напугало лицо человека под маской животного. В нем было что-то такое ужасающее. Майор вздрогнула, она его определённо уже видела. Но где? Профессиональная память на лица пока подводила.       День был лучше, чем предыдущий. Был.       Ева нарушила абсолютно все договорённости о том, что убегать нельзя. Да и ещё по дороге домой провалила попытку уговорить маму погулять одной во дворе с друзьями.       В общем, вместо мира обеспечила себе втык. И, кажется, папа тут тоже не поможет. Наоборот, как бы не вышло хуже.       Весь оставшийся день Ева просидела в своей комнате. Даже не радовало возвращение с работы папы. Девочка видела, насколько он устал. Он давно не был дома, не спал. А значит, возможно, был зол.       Маленькая, хотя таковой себя не ощущала, Ева Соколова приняла решение молчать и не говорить ничего папе. Даже если спросит. Ну, а маме и так был объявлен бойкот.       Именно поэтому ужин проходил в полной тишине. Ева дулась на Юлю за то, что та не разрешила гулять с друзьями, Юля считала, что разговаривать во время еды не прилично, а Косте просто было не с кем поговорить. Наконец, Лисицыну надоело сидеть в тишине, и он поднял глаза на дочь. — Ну, и что мы молчим весь вечер, кто обидел? — Никто, — то, что с ней говорят, как с маленьким ребенком задело девочку ещё больше. Меньше всего она ждала такого от папы. — А если подробнее? — Да какая разница-то? — Ева выпустила свои колючки. — Так, это что? — Костя сурово посмотрел на дочь. Та, нахохлившись, сидела на своем стуле. — А это она выражает полное согласие с тем, что я не разрешила ей гулять. А свои поведением подтверждает это, да, Ева? — спокойный и даже чуть насмешливый тон матери окончательно вывел девочку из себя. — Да, мамочка, полностью согласна, — съязвила Ева и с шумом поставила кружку с чаем на стол. — Это что такое? — Костя повторил свой вопрос ещё раз, только сейчас его тон не предвещал ничего хорошего. — Ничего, все замечательно! — девочка буквально подпрыгнула на стуле, и, встав, поспешила в свою комнату.       Только бы не расплакаться сейчас, так позорно, сохранить бы каплю гордости.       Под суровые взгляды родителей девочка скрылась за дверью.       Юля с грохотом опустила свою кружку на стол. — Вот что с ней? Совсем бессовестная, стала! — Юль, взрослеет. А характером вся в тебя кстати. — Лисицын! — Юля замахнулась ложкой. — Молчу! — Костя все понял. — Слишком рано взрослеет.       За стенкой лишь фыркнули.       А знойная жара за окном снова сменилась непогодой.       Дождь стучал по земле, медленно окрашивая вечер в серый цвет. По дороге изредка проносились машины, напоминая о присутствии человека в этом мире.       Очередная машина окатила водой бродячую пегую собаку, и та звучно чихнула. Худой живот подергивался в такт дыханию, кожа обтягивала ребра, и лишь висевшая клоками шерсть придавала телу полноты.       Собака потянула носом воздух и почесала ухо. Пахло мясом. Только не таким, какое она ела. От мяса пахло человеком. Псина лизнула холодную розовую руку и снова чихнула, вкус ей не понравился. Животное обнюхало траву и начала ее рыть. Наконец, из земли показалось маленькое белое личико в светлых волосах. Собака обнюхала находку и завыла звонко и протяжно.       Дождь припустил с новой силой, смывая с лица мертвой девочки грязь и траву. И казалось, что в эту секунду мир стал ещё более серым, чем раньше.       Ночную тишину в квартире майоров прервал противный звонок мобильного телефона.       Найден ещё один труп…