Лисёнок

      Даже если кто-то один собирается на работу, то в этой семье не спит никто.       Даже если ты окончил второй класс и на законных основаниях имеешь право спать все лето, сколько захочешь. — Ева, ты вставать собираешься? — Юля отдернула штору, и детскую комнату залило раннее летнее солнышко. — Нет, — девочка отвернулась к стенке. — Давай, давай. — Ещё пять минут, пожалуйста, — Ева потянулась, вставать надо было, тут без вариантов выбора, но выбить пару минут «на полежать» шанс был. — Не больше, — Соколова вышла из комнаты.       Планы на этот выходной были грандиозные. Хотя бы приготовить завтрак, убраться в квартире и сходить в магазин.       Но, видимо, не судьба.       Планы прервал звонок мобильного… начальство! — Да, Галина Николаевна. Нет, не разбудили!       Новое дело ФЭС, как в прочем и все остальные, не требовало отлагательств. В Москве, похоже, снова появился маньяк, опять пропадают дети…       Да и ещё как назло капитан Березин застрял в Готымске в поисках одного из свидетелей по другому делу.       Вот так и прервался только что начавшийся выходной майора Соколовой.       Пока Юля выясняла хоть какие-то обстоятельства нового дела, в квартире начался настоящий дурдом.       Так, майор Лисицын бегал по квартире в поисках своего водительского удостоверения, а все же вставшая с кровати Ева требовала от мамы чего-нибудь вкусненького на завтрак: не иначе, как месть за ранний подъем.       Соколова на это лишь погрозила пальцем каждому. — Пап, посмотри на тумбочке в коридоре, — на помощь в поисках пришла Ева, после чего залила своё любимое: — Мам, ну я есть хочу, — да так жалобно, как будто сама не способна себя покормить. — Нашёл, — в кухню вернулся Костя с правами в руках, — ну, я тогда поехал. — Так, вы щас оба получите, — Юля зажала динамик телефона, чтобы на том конце ничего не был слышно, — Лисицын, стой я еду с тобой! — майор закончила разговор с начальством. — Аааа я? — Ева поняла, что ее ждёт очередной день взаперти. — Дома посидишь, — Юля побежала собираться. — А кушать? — Хлопья в шкафу, молоко в холодильнике, это ты сделать способна, — послышалось откуда-то из квартиры.       Ева надулась и посмотрела на, стоящего в дверном проеме Костю: — Пааап… -Бессилен, — майор развёл рукам.       Вот так Ева и осталась снова одна «радужно» проводить летние каникулы в душной квартире.       В переговорной ФЭС повисла тишина и напряжение. Сейчас нужно было сосредоточиться на новом деле. Оно попадало под категорию самых морально сложных. «Главными действующими лицами» были дети.       Разные районы Москвы. Разные места: от парков для семейного отдыха и детских площадок до подъездов многоквартирных домов и коридоров детских поликлиник.       Факт один! За последний месяц в Москве было совершено два похищения. Девочки в возрасте от восьми до десяти лет, отдаленно со схожей друг с другом внешностью: длинные светлые волосы, средний для своих лет рост, и у каждой какая-то яркая деталь в одежде.       «Неужели, очередной маньяк», — пришли к выводу в одном из районных отделов, когда нашли сходство очередного похищения с первым случаем, после чего в панике передали дело Федеральной Экспертной службе. — Я вот не понимаю, почему нам не передали дело сразу? — тишину перервала Валя. — Да почему, почему?! Да потому, что у нас в районных отделах до этого нет никакого дела.       У них как: нагуляется — вернётся! И возраст детей их никак не волнует, — завёлся майор Лисицын.       Его лишь слегка отдёрнула Юля. В принципе она была согласна с вышесказанным.       С момента похищения первой девочки прошло без малого ТРИ НЕДЕЛИ, а вестей никаких. Родителям никто не предъявлял требований о выкупе, не присылал никаких писем.       Это и было странным. Девочек надо было искать, местные отделы уже ничем помочь не могли. — У нас ещё одна жертва, — сообщила полковник, вышедшая из переговорной ранее на раздавшийся телефонный звонок в кабинете       Толпа зевак буквально облепила место происшествия. Родители в панике прижимали своих детей к себе и при любом движении в сторону поднимали шум.       Просто прохожие стекались к этому массовому скоплению, ведь всегда интересно, что там такое.       Большой парк с множеством детских площадок в одном из спальных районов Москвы. Здесь около часа назад пропала ещё одна девочка девяти лет, уже третья!       Мама просто оставила дочку посидеть на скамейке с множеством пакетов с продуктами, чтобы купить мороженое в передвижном ларьке напротив. Ее не было минуту! Но этого хватило, чтобы на скамейки остались только пакеты, кукла и вонючая тряпка с хлороформом.       Оперативники прибыли на место происшествия спустя двадцать минут после того, как в ФЭС поступил звонок о пропаже еще одной девочки.       На месте оперов уже ждали патрульные из местного отдела полиции, прочесавшие весь парк в поисках ребенка. А еще: та самая толпа зевак, которая с прибытием сотрудников Федеральной Экспертной службы заметно поредела (то ли от страха, то ли еще от чего), а также бригада скорой медицинской помощи, пытающаяся привести в чувство маму пропавшей девочки.       Осмотр места происшествия, как и в предыдущих случаях, особо ничего не дал. Куча следов: общественное место все же. Ладно, с этим разберутся эксперты.       А вот тряпка, судя по запаху, с хлороформом — это то, что было найдено и в предыдущих случаях.       Костя сфотографировал тряпку, завернул ее в пакет, какой обычно упаковываю найденные вещественные доказательства и глянул на Юлю, которая пыталась допрашивать рыдающую мамашу. — Юль, — Костя махнул Соколовой, и та, оставив, родительницу на молодого лейтенанта подошла к Константину. — Я тут закончил, давай бери эту Елену, и к нам в ФЭС, там Галин Николаевна чего-нибудь более вразумительного добьётся. А то только ревёт и ревёт… — Ну, знаешь, — Юля огляделась по сторонам, — если бы с Евой что-то подобное случилось, тьфу, тьфу, тьфу, я бы… Не знаю, что я делала.       Соколова выдержала прямой взгляд Кости. — Если бы с Евой что-то случилось, я б этой падле бошку оторвал. — Кость, а ведь Еве тоже девять… — И что? — Ты иногда проявляешь чудеса идиотизма. Всем похищенным девочкам тоже по девять лет. И вот, — Юля показала фотографии всех девочек. Они все были внешне схожи между собой.       Майоры узнали в некоторых чертах и свою дочь. Повисла напряженная пауза. — Так, не наводи панику! — Лисицын прервал молчание. — Не думаю, что полезут похищать дочь работников МВД. Собирают же про них хоть какую-нибудь информацию. Я вообще надеюсь, что мы его найдем быстрее, чем он еще кого-то похитит.       Юля поджала губы. — Дай Бог, Дай Бог… — Все, поехали, а то этот концерт, — майор имел в виду собравшихся граждан, — никогда не закончится.       Через пять минут вместе со всеми спецслужбами «рассосалась» и та самая толпа. Вот только мужчина, одетый явно не по жаркой погоде, стоял у места похищения еще столько же. Что-то в нем было определенно не так. И это точно не одежда…       Что делать, когда тебе по факту девять лет, у тебя летние каникулы, куча энергии, а твои родители сотрудники ФЭС? Ответ очевиден — смириться.       Оставшись одна дома, Ева все же смогла найти себе завтрак, «постоять на голове», потом еще и еще. Но на самом деле сейчас больше хотелось погулять, но нет — табу! Как из школы одной ходить, так взрослая, а как гулять — маленькая. Этого Ева понять не могла.       Так как вариант гулять определенно отпадал, а читать, заданные на лето книги, ну, никак не хотелось, девочка решила пообщаться с бабушкой. Пожаловаться на жизнь, родителей и, может быть, еще на что-нибудь. Беспроигрышный вариант. В этой семье бабушка имела власть над всеми, а не только над дедушкой.       Поэтому Ева схватила планшет, набирая знакомый номер. Через несколько «бульков» экран посветлел, и на нем появилась рыжая морда. — Ой… — Ева вздрогнула, и только потом узнала в рыжей морде Ваську. Наконец, кот был отодвинут от камеры и появилась бабушка, с половником в руках, что было пострашнее и домашнего заточения, и даже злой Юли. — Привет, — девочка помахала бабушке рукой. — Привет, привет. Что на этот раз маманя чудит?       Бабушка была сама проницательность — Они меня дома оставили. Одну. И не покормили! Сказали хлопья поешь… — Вот дурная, сколько раз говорила, что надо ребенка нормально кормить. Напокупают своих хлопьев, а потом по врачам таскаются. Поэтому-то и тощая такая. О! Додумались, хлопья!       Бабушка заводилась с полуоборота, как новая гоночная машина, а суда по отсутствию в кадре дедушки, бабушка попрактиковалась перед этим в остроте своего языка и на нем.       Хотя, жаловаться не приходилось, желаемый результат Ева достигла, «втык» родителям был обеспечен, но… — Да ты и сама хороша, готовить бы давно с такой мамой научилась. — Но мне всего девять! — И что? Вот я в твои годы! — бабушка многозначительно помахала половником.-К выходным договорюсь, чтоб была у меня. Будем учиться готовить!       Ева сглотнула (нет, к бабушке и дедушке за город хотелось больше, чем очень… но гулять), и даже наглый Васька куда-то успел смыться. — Я это, пойду, у меня та ещё уроки… — И звонишь! Делай, иди, — о летних каникулах и отсутствии домашнего задания бабушка, кажется, резко благополучно позабыла, а Ева решила, что продолжать заниматься ничегонеделанием полезнее для нервов и здоровья.       Елена Матвеева, мама, пропавшей несколько часов назад Киры, допивала очередной стакан успокоительного, при этом судорожно вертя в руках мобильный телефон. А вдруг позвонят?       Но никаких звонков с требованиями не поступало…       Под воздействием успокоительных женщина смогла рассказать все подробности до пропажи дочери: о том, как ходили в магазин, как потом пришли в этот «чертов парк», просто потому что хорошая погода, а с покупками тяжело гулять, а парк по пути от магазина до дома.       Также Елена сообщила, что никого подозрительного не видела. Народу было слишком много. А от скамейки до тележки с мороженым и того меньше двух метров.       Выслушав все показания родительницы, Рогозина отпустила ее домой, естественно, в сопровождении мужа. Примчавшийся уже в ФЭС мужчина, несомненно переживал, но держался.       Все, что могла сейчас обещать полковник — это, то, что все будет хорошо.       Но пока все в это только верят.       Так как дело пока что имело начало, имело продолжение, но конца в нем не намечалось.       Майор Соколова своими шагами измерила уже вдоль и поперёк всю лабораторию ФЭС.       Она ждала хоть каких-то результатов от экспертов.       Наконец, один из компьютеров противно запищал. Путём долгих поисков он нашёл пока одно, но такое важное совпадение. След от мужского ботинка 42-43 размера. Обувь явно не была летней, что уже было подозрительно. — Ну, вот, а говорили, что ничего нет! Можете, когда хотите, — Юля схватила распечатку с результатами и удалилась из лаборатории. — Ты куда так летишь? — в коридоре Соколову поймал Лисицын. — К Рогозиной! Ребята вот нашли, — майор показала распечатку. — Я передам, — Костя забрал бумагу, — а ты давай домой, — он на всякий случай оглянулся, — там ребёнок дома один. Между прочим, звонила, говорит, ещё немного и от квартиры ничего не останется. — Я ей дам не останется.- Соколова выдержала паузу, — А дело? — Там Березин приехал, разберёмся. Едь! — Ну, что, поехала. Держи в курсе.       Последний оборот ключа в замочной скважине совпал со звонком Юлиного телефона.       Словно почувствовав, что звонит бабушка, и втык потом получит сама Ева, девочка ретировалась в комнату. Из кухни послышался грохот кастрюль и извиняющийся тон Юли.       Через пару минут, когда Ева сидела на кресле в ожидании чего-то масштабного, в дверях появилась Юля.       Поджатые губы не предвещали ничего хорошего, но девочка ограничилась только устным выговором. Соколова, видимо, решила, что все же сама была не права: — Успела уже нажаловаться? — А нечего меня одну оставлять…       Соколова открыла рот, чтобы парировать, но снова зазвонил телефон. Строго посмотрев на дочь, майор приняла вызов: — да, Костя — … — Как это «сегодня не ждать»? — Нашли труп первой девочки... — послышалось из телефона. — Что? Где?       Но связь прервалась, и ответа не последовало.       В комнате почему-то повеяло холодом. По коже Евы пробежали мурашки. Такой растерянной девочка видела маму крайне редко.