История пиратки

Эпиграф Как надоели войны на свете, Гибнут солдаты и малые дети, Стонет земля, когда рвутся снаряды, Матери плачут и плачут комбаты. Хочется крикнуть: «Люди, постойте, Войну прекратите, живите достойно, Гибнет природа и гибнет планета, Ну неужели вам нравится это??? » Война — это боль, это смерть, это слёзы, На братских могилах тюльпаны и розы. Над миром какое-то время лихое, Где прАвит война, никому нет покоя. Я вас призываю, нам всем это нужно, Пускай на земле будет мир, будет дружба, Пусть солнце лучистое всем нам сияет, А войн — никогда и нигде не бывает!!! Ольга Маслова

Михаил Федорович сидел за столом в своей комнате. Раздавалась пальба. Защитники города пытались сопротивляться испанскому отряду. Но под командованием Бишопа вместо защитников появлялась кровяная каша. В дверь постучал встревоженный губернатор. — Господин Майкл, вам надо покинуть Бриджтаун, — трясущимся голосом сказал он. — Вы же знаете, что я никуда не уйду, — угрюмо ответил русский посол. — Да, я знаю это. Однако… — Я принял решение и его не изменю. Тем более, капитану этого корабля известно о моем пребывании здесь. Губернатор покачал головой. — Лучше вам этого не видеть, — вздохнул он. Михаил Федорович наградил его угрюмым взглядом, и губернатор быстро ретировался. — Где же ты, Настенька? *** Послышались крики. Во дворе показалось несколько человек, по виду дворяне. Они вошли в дом, и через несколько минут Михаил Федорович услышал шаги около своей двери. Люди прошествовали мимо, видимо, их целью был кабинет губернатора. Когда шаги стихли, посол тихонечко открыл дверь и осмотрелся: в коридоре никого не было. Тогда он тихо, чуть ли не ползком подкрался к двери кабинета губернатора. — Итак, сеньор губернатор, вы знаете меня? — спросил тихий приятный голос с явным испанским акцентом. — Н-нет, сэр, я вас не знаю. — Тогда я вам представлюсь. Меня зовут дон Диего де Эспиноса-и-Вальдес. Я брат адмирала Испании. Вы помните корабль «Прайд оф девон», который бросил якорь в Бриджтауне? Губернатор согласно кивнул. — Отлично. Тогда, я думаю, вам не составит труда вспомнить рассказ его капитана, — дон Диего прищурился. — Насколько я помню, он говорил, что первыми напали испанцы. Гнусная ложь! Михаил Федорович даже стоя за дверью содрогнулся. — Итак, вы заплатите за моё поражение. А пока можете боятся за свои жалкие жизни. Губернатор чуть ли не умирал со страху и даже позабыл о своей болезни. — Ну нет уж… не дам я союзников в обиду. Хотя может это мне и жизни стоить будет, — прошептал Михаил Федорович. С пинка открыв дверь, он громовым голосом заорал. — Какой черт здесь происходит? И почему мне об этом никто не сказал? По виду русский посланец метал громы и молнии, поэтому губернатор решил уйти от греха подальше и юркнул в полуоткрытую дверь. — Садитесь, сеньор, я попытаюсь вам все объяснить. Дон Диего с удивлением посмотрел на вновь прибывшего человека и начал. — Итак, вам знакомы эти сеньоры? — Да, эти господа мне знакомы. Михаил Федорович сохранял свою угрюмость. — Отлично. Я забыл поинтересоваться, кто вы? — Меня зовут Михаил Федорович Лисянский, я посол Российского царства в этих местах. — Меня зовут дон Диего де Эспиноса-и-Вальдес, и я командую несколькими кораблями флота его Католического Величества. — Приятно познакомиться, — с ноткой иронии сказал Михаил Федорович. Испанец притворился, что этого не заметил и продолжил дальше. — Вы требовали объяснений по поводу происходящего. Попытаюсь вам на это ответить. Итак, я командовал двумя кораблями, шедшими с грузом для его Величества. Но по дороге на меня напали англичане. Мы храбро сражались, однако огневая мощь у наших противников была сильнее, поэтому один корабль был потоплен, а я должен был с позором бежать, — дон Диего внимательно посмотрел на посла и продолжил. — Я, как дворянин, не смог не отомстить своим врагам. Я узнал, что корабль, который атаковал нас, находится здесь. Как видите, я лишь справедливо наказываю тех, кто осмеливается нападать на наши суда. Михаил Федорович посмотрел на свои ноги. Он был в неловком положении. Если он признает правоту испанца, англичане бы не слишком обрадовались такой «поддержке». А если он будет отрицать сказанное этим господином, то он рискует попасть под горячую руку. А времени на раздумья у него не было. — Так что вы скажете, сеньор? — спросил дон Диего. Михаил Федорович хитро прищурился. — Вот мое мнение — как союзник англичан, не могу против них слово злое молвить, но как боярин, вижу правоту в словах ваших. Поэтому вмешиваться в раздоры ваши не буду. Полковник Бишоп вперил в него свой взгляд, и в его маленьких поросячьих глазках заиграла ненависть. — Вы английский союзник. Сделайте же что-нибудь! Плантатор был вне себя от злости, тем более что выкуп придется платить и из его собственного кармана. — Я, возможно бы и сделал что-то, — взгляд русского стал более задумчивым, — но от моего царя не было указаний насчет действий в таких ситуациях. Поэтому, простите уж меня, грешного, но ничего поделать с этим я не могу. Полковник взбесился, и все его мысли отразились на лице. Его перекосило от ярости. Однако он счел благоразумным в ответ промолчать. Дон Диего наблюдал за реакцией Бишопа, а потом повернулся к Михаилу Федоровичу: — Что ж, можете идти. Я обещаю вам полную неприкосновенность. Посол встал, поклонился до земли, и вышел за дверь. *** Губернатор Стид стоял рядом с дверью в свой кабинет и нервно покусывал губы. Ему не терпелось узнать, что же сказал господин Майкл испанцу, однако все стихло, и у него не хватило смелости подойти ближе. Примерно через час томительного ожидания дверь отворилась, и оттуда вышел Михаил Федорович. — Господин Майкл? — шепотом спросил губернатор. Посол оглянулся на дверь. — Простите, господин губернатор. Ничего не могу поделать. Я обещал не вмешиваться. Мистер Стид побледнел. — Но… Как так получилось, что… — Господин губернатор, я, конечно, могу встать на вашу сторону. Но боюсь, что после отплытия испанского корабля вам придется отчитываться за смерть посла России, — Михаил Федорович хмыкнул. — Обещаю вам, что как только я приеду в Россию, я вам отправлю всю ту сумму, которую попросит дон Диего. Губернатор кивнул и, как во сне, пошел в свои апартаменты. «Эх… как бы ему дурно не стало» — подумал Михайло Федорович и ушел в противоположную сторону.