***
Он проспал совсем немного времени, потому что его разбудил громкий хлопок закрывающейся двери. Мартин открыл глаза и увидел, как Андрес снимает пальто и кидает его на кресло. Берлин швырнул на кровать довольно большой пакет, внутри которого лежала теплая черная куртка. Палермо медленно сел и посмотрел на друга. — Спасибо. — сказал Мартин хриплым, едва слышным голосом, и Андрес коротко кивнул. — Я не взял куртку… Спасибо, это очень заботливо с твоей стороны. — Берлин, конечно, даже не посмотрел в сторону друга. — Андрес, я сожалею о том, что сказал… — он поднялся на ноги и подошел к Берлину, который просто поднял указательный палец, останавливая Мартина. — Прекрасно. — прошептал он, отворачиваясь, но продолжая говорить. — Знаешь, мы могли бы взять напрокат мотоциклы. Как тебе эта идея? А потом… мы могли бы выпить вина и заняться любовью, а? — Мартин уверенно проговаривал эти слова, улыбаясь. — Мотоциклы? — Андрес посмотрел в глаза другу. — Да. Рискованно и захватывающе. — Мартин коварно улыбнулся. — Соглашайся. — он сделал шаг к другу, и на этот раз Андрес его не остановил. — Если ты меня обгонишь, я сделаю тебе минет. — прошептал он на ухо Берлину и услышал, как тот тихо рассмеялся. — Ладно, договорились. А что, если выиграешь ты? — Если я выиграю, ты трахнешь меня сегодня ночью. — Мне не нужно разрешение, чтобы трахнуть тебя. — прошептал Андрес, и Мартин почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. — Да. — признал он. — Ты прав. — Палермо поцеловал Берлина в шею и отошел, начиная перебирать одежду, чтобы найти что-то подходящее для мотоцикла. Андрес тоже начал переодеваться, время от времени поглядывая на друга. — Ты уже поел? — внезапно спросил Берлин мягким голосом. — Нет. — Мартин покачал головой и посмотрел другу в глаза. — Как насчет того, чтобы перекусить перед гонкой? — Андрес улыбнулся и указал на дверь. Они нашли какой-то маленький, но довольно уютный ресторан, и заказали большую пиццу. — Пепперони с дополнительным сыром? — спросила официантка, и Андрес кивнул, улыбаясь. Она поставила огромную тарелку на стол и поспешила к барной стойке. — Выглядит вкусно. — Палермо облизнулся и взял один кусок. — Это пицца, Мартин, она должна быть вкусной. — они начали есть, болтая о погоде и о том, по какому маршруту они собираются поехать на мотоциклах. Закончив с пиццей, Андрес задержался, чтобы оплатить счет, а Мартин пошел ловить такси. Через полчаса они, надев шлемы, уже сидели на мотоциклах. — Я взволнован. — улыбнулся Мартин. Он любил мотоциклы и обожал тот драйв, который они ему доставляли. Андрес же, напротив, не был настолько увлечен этим. Ему нравились гонки и скорость, поэтому они время от времени отправлялись кататься на мотоциклах, когда в монастыре становилось совсем скучно. — Готов? — Андрес подмигнул другу и закрыл шлем. Палермо сделал то же самое и положил руки на руль. — Да. Итак, мы едем прямо по шоссе, и тот, кто финиширует первым, получает приз. — он завел двигатель и почувствовал прилив адреналина. Он повернул ручку «газа» и громко рассмеялся, когда мотоцикл под ним зарычал. — Считай до трех! — крикнул ему Андрес, тоже заводя мотоцикл. — Раз… два… три! — они тронулись с места одновременно, и Мартин сразу же забыл о всех своих проблемах. Ледяной воздух обдувал его тело. Дорога была пустой, поэтому он прибавил скорость, увидев Андреса, который поравнялся с ним. Это был «Honda Blackbird», мотоцикл, используемый для гонок, модели CBR1100XX. Он мог разогнаться до 310 км/ч, что было чертовски быстро. У Мартина была когда-то возможность ездить на Suzuki Hayabusa, который мог выжать целых 400 км/ч. Парень, у которого они арендовали мотоциклы, сказал им сильно не увлекаться, потому что это все-таки опасно. Но именно это и нужно было Мартину. Риск и зашкаливающий адреналин. Андрес все еще ехал на одном уровне с ним, его сильные руки крепко держали руль. Мартин прибавил скорость, чтобы оставить Берлина позади. Его спидометр показывал 280 км/ч, он чувствовал, как сильно бьется сердце в его груди. Он не знал дороги, но ощущал себя довольно уверенно на мотоцикле. Дорога была невероятно красивой. Она вела через какой-то лес, из-за чего в воздухе повис хвойный запах. Мартин ускорился до 300 км/ч, громко смеясь, словно сумасшедший. Он резко повернул направо и почувствовал, как его сердце пропустило удар. Палермо нажал на тормоз, потянув руль вправо и пытаясь остановиться, прежде чем случится непоправимое. Он не знал, как ему удалось не врезаться в какое-нибудь дерево, но самое главное — лось, из-за которого Мартину и пришлось совершить этот маневр, оказался цел и невредим. Палермо снял шлем и почувствовал, как его тело дрожит. Берлин остановился возле него пару секунд спустя и, спрыгивая с мотоцикла, подбежал к другу. — Ты в порядке? Эй, Мартин! — Берлин потряс его за плечи. — Да. — Палермо медленно кивнул, чувствуя легкое головокружение. — Я в порядке. — он притянул Андреса ближе и быстро поцеловал его. — Черт, я жив. — громко засмеялся Палермо. — Это безответственно… — Берлин покачал головой. — 300 км/ч?! Мартин, ты мог умереть! — По-моему, я выиграл, да? — Палермо ухмыльнулся, тяжело дыша. — Давай. — он притянул Берлина к себе для еще одного поцелуя и едва слышно застонал, когда тот ответил на его действия, проникая языком в рот Мартина. Поцелуй оказался очень болезненным для Палермо, из-за глубокой ссадины на губе, но это не имело значения. Он должен был использовать каждый предоставленный ему шанс. Мартин был прижат спиной к мотоциклу, Андрес положил руки на сиденье, чтобы его друг оказался в воображаемой ловушке. Они слились в страстном поцелуе, их дыхание смешалось, а громкие вздохи стали еще слышнее в безмолвном лесу. — Ну все. — Андрес прервал поцелуй, пытаясь отдышаться. — Поехали. — Да. — улыбнулся Мартин, снова надевая шлем и запрыгивая на мотоцикл. Он действительно начал видеть плюсы в их отношениях. Если он ведет себя хорошо, то получает милого и доброго Андреса. Они закончили запланированный маршрут, но в этот раз уже не на такой сумасшедшей скорости, как в начале. Андрес нашел какой-то дорогой ресторан, чтобы выпить вина и немного поесть. Мартин рассказывал ему о мотоциклах, которые у него когда-то были. Он не замолкал до тех пор, пока не увидел, что Берлин перестал обращать на него внимание, уставившись на девушку, с которой они столкнулись, когда искали столик. Мартин вынужден был признать, что она была хорошенькой. Длинные каштановые кудри, карие глаза, красивое тело, милая улыбка. — Я на секунду. — сказал Андрес, даже не смотря на друга. Через несколько минут он вернулся к их столику вместе с этой девушкой. — Мартин, это Эмилия, она тоже из Испании. Эмилия, позволь тебе представить моего дорогого друга Мартина Берроте. — Приятно познакомиться. — она протянула руку, и Палермо нежно поцеловал ее, в глубине уже начиная ненавидеть девушку. Оказалось, Андрес с Эмилией разделяли безумную любовь к искусству, и поскольку Мартин не был так сильно увлечен этим, он просто молчал. Палермо знал, что ночь с Берлином ему сегодня не светит, потому что, вероятно, его друг возьмет девушку с собой в отель. Мартин просто надеялся, что это будет секс на одну ночь, а не очередной пылкий роман, который закончится браком, а потом разводом. После получаса молчания Палермо извинился и прошептал другу на ухо. — Я не очень хорошо себя чувствую, мне лучше вернуться в отель. Развлекайтесь. — Андрес лишь коротко кивнул и вернулся к разговору с девушкой. Мартин поймал такси и попросил водителя остановиться у ближайшего магазина с алкоголем. Он купил бутылку рома и сел обратно в машину, которая через пятнадцать минут привезла его в отель. Он незаметно пронес бутылку, проходя мимо ресепшена. Мартин уже чувствовал себя пьяным, думая об алкоголе. В их номере был балкон, но на улице царил безумный холод… что, в общем, не остановило Палермо. Он надел куртку, схватил бутылку и вышел на балкон, садясь в очень удобное кресло. Мартин ненавидел Канаду. Он ненавидел ее даже из-за глупого лося, который вышел на дорогу и заставил его остановить мотоцикл. Палермо открыл бутылку и отхлебнул прямо из горла, поморщившись от качества алкоголя. Он пробовал ром и получше, но его радовало то, что напиток в его руке был достаточно крепким, чтобы довольно быстро напиться. Эта поездка в Канаду была и без того крайне странной, а эта девушка стала для Мартина последней каплей… Какого черта Андресу вообще нужна была девушка? Палермо вдруг подумал, как хорошо было бы завести щенка. Собаки милые и преданные. Серхио был похож на щенка, но его нельзя было погладить. Точнее, можно, но это бы выглядело немного странно. У Профессора даже была любимая игрушка, как это обычно бывает у собак, — зубная щетка, без которой он просто не мог быть спокоен. Мартин сделал еще пару больших глотков и расстегнул куртку, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Ему было интересно, чем сейчас занимается Андрес. Трахаются ли они, или уже закончили? Должно быть, Палермо задремал, потому что он вдруг почувствовал прикосновение дрожащей руки к своему плечу. — Мартин, ты идиот? Хочешь здесь замерзнуть? — Андрес явно был зол. — А? — Палермо поморщился, чувствуя, что все его тело окоченело от холода. — В душ. Быстро. — сильные руки Берлина помогли ему встать и дойти до ванной. — Включай горячую воду и постарайся не упасть в обморок, пьяная задница. — Сколько… сколько сейчас времени? — Мартин весь дрожал, снимая с себя одежду. — Четыре часа утра. — Черт, а ты поздно вернулся… — его язык заплетался. — Ты трахался, да? Она была… хороша, а? — Я хочу слышать звук льющейся воды, Берроте. — Мартин закатил глаза, но послушно повернул кран, залезая в душевую кабину. Горячие струи воды ударили в его голову, поэтому, когда Палермо вышел из ванной комнаты, он едва мог стоять на ногах. — Черт… — пробормотал он, открывая дверь, чуть не ударив ею Андреса. — Я все. — Мартин, тебя сейчас вырвет? — Андрес скрестил руки на груди, прислонившись плечом к дверному косяку. — Нет. — Да, я знаю это лицо. Туалет рядом с тобой… О, ну да. — вздохнул он и поморщился от открывшегося ему зрелища. Неудивительно, что Мартина стошнило, ведь он умудрился выпить бутылку рома в одиночку. Странно, что он вообще не умер. Это продолжалось несколько минут, прежде чем Палермо облокотился на сиденье унитаза, пытаясь отдышаться. — Только не засыпай здесь. Давай, вставай, почисти зубы и иди в постель. — Берлин подтолкнул его к раковине и начал терпеливо ждать, пока друг закончит свои дела. Позже он убедился, что Мартин лег в постель, и даже помог ему накрыться одеялом. — Андрес… Анд…рес… — попытался заговорить Палермо, уже наполовину засыпая. — Спи. Поговорим утром. — улыбнулся Берлин и пошел в душ. Он чувствовал себя просто потрясающе после хорошего секса с Эмилией в ее прекрасном доме. Стоя под струями теплой воды, он думал, согласится ли она на свидание завтра.***
Утром планы изменились. Мартин страдал от похмелья, но несмотря на это у него было очень хорошее настроение. Серебряная цепочка на его шее выглядела потрясающе. Он был похож на того самого, прежнего Мартина. — Я думаю, нам пора вернуться домой. — нерешительно сказал Андрес, наблюдая за лицом друга, который в ответ усмехнулся и кивнул. — Ненавижу это место. Я вчера чуть задницу себе не отморозил! — О, я в курсе. — широко улыбнулся Берлин. — А дерьмовый ром, Мартин? — он цокнул языком, и они оба рассмеялись. — Знаешь, давай поедем в Палермо? — Мартин смотрел на друга, на лице у которого мгновенно появилось удивление. — Что? Ты же сказал, что не хочешь туда. — Наверное… я передумал. Палермо находится недалеко от Бельграно, и ты мог бы познакомиться с моей сестрой. — Хорошо. — медленно кивнул Андрес, думая о том, что Эмилия на самом деле не имеет никакого значения для него. «Палермо». Одно слово способно в одно мгновение изменить ход его мыслей. Он знал, насколько важно это место для них. — Ненавижу Канаду. — Да-а… — внезапно Мартин нахмурился. — Андрес… твои руки. — Ничего страшного. — он быстро спрятал их за спину. — Ты же принимаешь лекарства, да? — Да. Иногда такое случается. — Берлин ненавидел быть уязвимым, и Палермо знал это. — Не волнуйся, ты все еще чертовски элегантен. — и как только Мартину удавалось быть с ним милым, после всего, что сделал Андрес? — Хорошо, ведь если бы я не был таковым, тебе бы пришлось искать себе нового друга, потому что я был бы жалким подобием человека. — Берлин поднял бровь, заставляя Палермо рассмеяться. — Нет, ты же знаешь, что я буду рядом с тобой до самого конца. — Мартин. — Что? — он сделал шаг навстречу другу. — Ты же знаешь, что мы, вероятно, не выберемся из Монетного Двора живыми? — Умереть рядом с тобой будет честью. — уверенно сказал Мартин. Андрес просто притянул его к себе, чтобы крепко обнять. Он услышал, как друг прошептал ему что-то ободряющее, обвивая руками его шею. — Я бы не хотел, чтобы ты умер за меня. — сказал Берлин, взъерошив и без того растрепанные волосы друга. — Ты действительно думаешь, что мы выберемся оттуда? Пожалуйста, Андрес. Если умрешь ты, то, вероятно, и я следом. — Ты храбрый солдат, Мартин Берроте. — улыбнулся Берлин, освобождаясь из объятий друга. — Но я бы предпочел, чтобы ты остался в живых. Твои потрясающие мозги еще нужны для ограбления Банка Испании. — Я все еще не совсем понимаю, почему ты не хочешь плавить золото. — Это самоубийство. Кроме того… девяносто тонн золота, Мартин? Даже мы не настолько сумасшедшие. — Но у нас бы получилось. — Палермо начал складывать свои вещи. — Давай собираться. Я больше ни дня не выдержу в этой стране. — Я могу начать ненавидеть самолеты. — Избалованный ублюдок. — ухмыльнулся Мартин. — Нам не хватает только круизного лайнера, полуголых моделей и шампанского. — Ты описываешь какой-то остров любви. — Андрес улыбнулся, заставляя друга громко рассмеяться. — А что с Эмилией? Уйдешь от нее, не сказав ни слова? — Наверное. Думаю, она не такая уж и особенная. — пожал плечами Андрес.***
Они полетели в Аргентину ночным рейсом. Мартин спал с невозмутимым и спокойным лицом на плече друга. Он сидел у окна, потому что Палермо каждый раз становился настоящим ребенком, если дело касалось самолетов. Он всегда стремился занять место у окна, чтобы часами напролет смотреть на прекрасные виды. Если бы Мартин не устал настолько сильно, он, скорее всего, и сейчас бы наслаждался городскими огнями. На нем была новая черная куртка, и Андрес не мог перестать думать о том, как хорошо она сидела на его друге. Берлин все еще злился на себя из-за того, что ударил Палермо, потому что это было не совсем похоже на него. Но с другой стороны, Мартин перешел черту в тот момент. Андрес не любил видеть своего друга грустным или расстроенным, потому что это всегда вызывало неприятный, болезненный спазм в его груди. Он ненавидел это чувство, всегда пытаясь заглушить его, но сейчас… Сейчас Мартин спокойно спал у него на плече, и Андрес позволил этим странным ощущениям захватить его разум. Берлин вспомнил, как его брат много лет назад учил его распознавать эмоции людей. Счастье, печаль, гнев, удивление… Эти эмоции было легко распознать на лице человека. Но, например, боль не была так проста, потому что зачастую люди скрывают это чувство. Боль бывает разной. Физическая боль прекрасно видна. Андрес видел ее, например, когда выстрелил в Мартина или ударил его. Боль, которую вызвала потеря кого-то, Берлин видел на лице брата, когда умер его отец. Есть также боль, которая всегда прячется где-то в глубине сердца. В последнее время Андрес часто видел ее на лице Мартина. Для Берлина эти эмоции были предметом чистого интереса. Стюардесса принесла Андресу бокал полусладкого красного вина, который он взял с легкой улыбкой и посмотрел в окно. Они пролетали над океаном, поэтому Берлин видел только кромешную тьму. Мартин слегка пошевелился и уткнулся носом в шею Андреса, обжигая кожу горячим дыханием. Берлину было немного щекотно, но он улыбнулся, наслаждаясь этим моментом. Полет был невероятно долгим, поэтому Андрес решил, что ему тоже стоит немного поспать. Он задремал примерно на час и проснулся от внезапного толчка, вызванного турбулентностью. Он раздраженно вздохнул и заметил, что Мартин смотрит на него и улыбается. — Спящая красавица. — Перестань издеваться надо мной. — пробормотал Берлин, пытаясь устроиться поудобнее. — Я устал. — Последние дни выдались трудными. — улыбнулся Мартин, и Андрес протянул ему бокал вина, который ранее взял у стюардессы. Палермо сделал глоток и поморщился, заставляя друга рассмеяться. — Какая гадость. — Мартин высунул язык и покачал головой. — На вкус как моча. — Ты ничего не смыслишь в этом. — фыркнул Берлин, допивая вино. — Тебе что-то приснилось? — Я тонул. — прошептал Мартин, рисуя нежными касаниями круги на ноге друга. — Мне снится один и тот же сон в последнее время. — Он страшный? — Больше нет. — Хорошо. — медленно кивнул Андрес, погружаясь в свои мысли. — Я так устал. — вздохнул Мартин. — Я мог бы проспать несколько дней. А Вы, сеньор де Фонойоса, выглядите просто ужасно. — Ненавижу долгие перелеты. — прошептал Берлин и закатил глаза. — Не могу спать в самолетах. — Я могу спеть тебе колыбельную. — пошутил Палермо и захихикал, увидев лицо друга. — Ты вообще спал или просто глаза закрыл? — Не беспокойся об этом. — Ты всегда закрываешь или переводишь тему, когда я тебя о чем-то спрашиваю. — Прости. Нет, я не спал. Просто задремал, и это было ужасно. Больше похоже на ночной кошмар. — вздохнул Андрес. Мартин внимательно смотрел на лицо друга. Он был похож на брошенного щенка, и сердце Берлина вновь неприятно сжалось. Андрес терпеть не мог видеть друга таким, потому что на него было слишком больно смотреть. — Как ты себя чувствуешь? — Палермо молчал. — Мартин? — Давай не будем об этом, ладно? — он нашел руку Берлина и нежно сжал ее. — Хорошо. — кивнул Андрес и улыбнулся, чувствуя, как пальцы друга переплетаются с его. Боль в груди немного утихла. — Спи, Андрес. У нас еще много времени. Хотя бы просто попробуй. — Берлин заглянул другу в глаза. Между ними повисла тишина, прежде чем Андрес спросил. — Мартин… ты не расскажешь мне о своей сестре?