ревность

так как их дома находились предельно близко, ему не составило труда пройтись два шага и постучать в дверь горемычному хаджимэ, так и он и поступил. постукивание по двери разнеслось эхом в комнате хинаты. — войдите, открыто. «тебя же так любой убить может, хината надо беречь себя» не долго думая нагито распахнул дверь, перед ним открылся вид на то как его цель сидит сгорбившись, и не отведя взгляд читает книгу, что очень впечатляет. хината поднял голову, и встретился с беловолосым взглядом. — нагито! — хаджимэ отбросив книгу подбежал к нагито осторожно обняв его, боясь покалечить. — я рад что с тобой все хорошо. прилив бурной крови сразу же нахлынул щеки беловолосого. на душе образовался ком смешанных чувств, а в животе все внутренности разъедали бабочки. — ну-ну, ты что уже меня хоронить собрался? — произнес актер с усмешкой. — я думал ты умрешь, меня чуть инфаркт не одолел — саркастично пошутил хината отдалившись, выглядел он опечаленным, серьезным, но его улыбка разбавляла контраст добавляя тепло и радость уголками губ. — как мне тебя отблагодарить, мой спаситель? — нагито сделал реверанс и поклон, заставив хинату расхохотаться и чуть порозоветь. — может прогуляемся, говорят ”ничто так не расслабляет кроме как, — вид на вечерний пляж” — хината сложил руки на груди — но если тебе плохо, мы никуда не- — пойдем! отличная идея — хината был перебит, и почему-то рад тому факту что его монолог был прерван. — ну же, пошли — хаджимэ был схвачен за запястье и выведен на улицу. попутный теплый, летний ветерок обдувал все черты лиц парней, заставляя опьянеть уютной атмосферой и загадочность звезд которые беззаботно водили хороводы у них над макушкой. нагло не отпуская чужой руки, нагито уверенно повел хинату на пляж, на что тот лишь ухмыльнулся. позже нехотя, нагито отпустил руку того, за кого предстоит сражаться. они шли в полной, умиротворенной тишине, иногда украдкой посматривая на друг друга, а когда их взгляды сталкивались — они просто улыбались. хината наслаждался таким умиротворением, в отличии от нагито, потому что для беловолосого молчание — это самый громкий крик, ибо он рвал не уши, а сердце. позже их иерархию нарушил именно хаджимэ: — смотри, скамейка, не хочешь присесть? — шатен показал указательным пальцем на скамейку напротив океана. «странно, разве раньше она здесь стояла?» — не против. — два парня присели на скамейку, для них открывался вид на ночной океан, это было по истине красиво, загадочно. сегодняшний вечер словно принадлежал им, что радовало нагито, ведь он сам не мог понять стимула своего поведения. хаджимэ не отводя взгляд, смотрел на мизерные волны, в то время как нагито пользуясь возможность нахально рассматривал его лицо. ничего необычного — обычный ученик старшей школы, по принципу такой же бесполезный мусор как и он, и что вообще всех в нем привлекло, таких как он тысячи, а может и миллионы, но почему сердце выбрало именно его. в этом и весь сок, сердцу же, черт возьми, не прикажешь. иногда нагито казалось что хината замечает его настырный взгляд, но ничего не говорит, и это очень смущало. но отвести взгляд от него было что-то в разделе с фантастикой, звезду достать легче. хината резко поворачивает голову сталкиваясь с беловолосым взглядом, от которого оба становятся красными, не уступая друг другу. хаджимэ нервно улыбается прикрывая глаза «ну да хаджимэ, улыбнись, а я потом буду ломать голову предполагая что у тебя на уме» — красиво, верно? — хината переходит к другой теме, дабы сбавить напряженность и смятение данной ситуации. — а-а, да, да, красиво — комаэда отдергивает голову в сторону океана, где солнце уже почти зашло за горизонт. его глаза как некстати спешно и предательски закрываются, клоня в царство морфея. у каждого свои причуды — а вот причуда счастливчика, отключаться в самое неположенное и неподходящее время суток, не зависящее от смены дня и ночи. нагито неосознанно наклонил голову на плечо хаджимэ, попутно и окончательно проваливаясь под гипноз сознания. адреналин и смущение продирали голову хинаты. он был взбудоражен до костей мозга, но в то же время очень счастлив за друга, что тот так ловко и без особых усилий склонился в сон, даже после того как целые сутки спал в хижине медсестры. хаджимэ по понятным причинам не мог пошевелиться, да и не очень-то хотелось, достаточно было просто наслаждаться этим моментом, попутно наблюдая на пламенный, как его сердце сейчас, — закат. кто-же знал что за пальмой за их скамейкой следит именно она — абсолютная медсестра, тихонько всхлипывая и уродуя кору своими ногтями, представляя на месте коры лицо хинаты. весь их монолог из четырех слов проходят мимо ее ушных раковин. она не слышит, не видит. микан бежит. рвотные позывы мучают ротовую полость, глаза покрываются пеленой слез. она путается в собственных ногах, словно младенец. неуклюже валится к себе на кровать, в которой целый день пролежал нагито. сжимая простыню. ее тело, казалось, согнулось пополам от боли в груди, сердце билось в конвульсиях так сильно, что она чуть не упала с кровати. такое чувство словно агония захватила весь ее разум. хоть и в какой-то части головного мозга царила надежда, на то что они просто друзья, и нагито смотрел на него просто из за чрезмерной благодарности. вся подушка была оплакана горькими, солеными слезами. гнев охватывает ее тело, она не в силах адекватно думать, она просто желает быть на месте хинаты, что-бы он смотрел столь же влюбленными глазами на нее. — я спасу тебя, о столь прекрасная принцесса — на коне скакал привлекательный принц, развивая свои белоснежные пряди, и демонстрируя свои свинцовые глаза надежды и храбрости. — ха-ха, ты не посмеешь! — на пути у принца приземлился огромный, пурпурный дракон с заколкой в виде ракеты. — мы это еще посмотрим.. очередной отрывок из сна нагито, сжимая подушку он наслаждался дальнейшими действиями сказки, находясь уже в своей кровати.