Я хочу видеть дождь в твоих глазах

— И что же мы будем делать? — спросила Али, лежа на животе и болтая ногами в воздухе. Они находились в комнате Али. Здесь всегда слишком светло, когда они вдвоем. Али ненавидела полумрак. Это чем-то напоминало ей дом, а она никак не хотела его вспоминать. Мари, лежала на спине подле Али, пожимая плечами. — Мы ведь даже нормальных зацепок не имеем, а прошла целая неделя. В этом большом мире полно белокрылых, — она раскинула руками, изображая размер и тем самым задела Али — ой. — Вот именно, их полно, но лишь один задел Ронэля. Также, как ты меня сейчас. — Думаю сильнее. — Я образно. — Может быть нам спросить Хена? Когда он узнал ситуацию с ангелом, он же сказал, что попытается что-то откопать. Ведь вдруг он что-то нашел, а мы тут сидим, гадаем. — Я не удивлюсь, если он уже решил эту проблему, а мы в неведении. — Пойду спрошу, — Мари привстала — или вместе пойдем? — Нет, иди сама. За завтраком сообщишь что узнала. ⠀ — Удивительно, но я ничего не нашел, — ответил Хен, раскладывая немаловажные документы. Свет от лампы мягко падал на его лицо, указывая насколько оно поникшее, — не было никаких свидетелей, никаких улик на месте нападения. Ангел больше ничего не говорил? — он поднял уставший взгляд — Вероятно, он что-то вспомнил? — Нет, он ничего не говорил. Мы… — Сядь, — Хен резко оборвал ее. Он продолжил скользить взглядом по бумагам. От этой резкости девушка немного замялась — будет лучше, если ты сядешь, а не будешь стоять в дверях. — Да, конечно, — она села напротив его стола, все еще удивленная его грубости. — Продолжай. — Мы спрашивали Ронэля о мельчайших деталях, но он ничего не помнит, кроме того, что уже поведал. — Я хотел поговорить с Люцифером, но его никак не найти. — Мы… эм… уже поговорили с ним, — Хен взглянул на нее исподлобья, отчего та поерзала на стуле — это не он. — И вы поверили на слово? Девушка замолчала, но затем добавила: — У нас есть компромат, потому ему не выгодно врать. Хен поначалу впал в ступор, но затем, выдав смешок, снова уткнулся в бумаги, проговорив, будто не до конца веря: — Компромат на самого Люцифера. Весьма поднялись в своем уровне. Девушка улыбнулась, затем взглянула на него. Его кожа бледнее, чем обычно. Челка спадала на глаза, отчего он постоянно поправлял ее. Несколько первых пуговиц расстегнуто, тем самым галстук расслабленно свисал. Его слегка неряшливый вид был настолько непривычным, что казалось некой диковинкой. — Когда ты в последний раз отдыхал? — вырвалось из уст Мари, отчего она пожалела. — Почему тебя стал волновать мой отдых? — Выглядишь неважно. — Тебе не нравится как я выгляжу? — он опустил бумаги. — Я не это имела ввиду… — она стала рассматривать прекрасный пол. — Нет же, продолжай. Я не против услышать правду, — слегка улыбнувшись, Хен опрокинулся на спинку стула, задрав голову. Он чувствовал себя чертовски уверенным, как и всегда. И он был уверен, насколько сейчас его аура сексуальна, даже просто посмотрев сквозь полумрак на смущение девушки. — По тебе видно, насколько ты уставший. И я не имела ввиду, что тебе не идет был слегка неряшливым…смысле…выглядеть вот так… В общем, ты можешь выглядеть как захочешь! — почти прокричала последние слова девушка. Именно сейчас Мари хотела хлопнуть себя по лбу чем-нибудь тяжелым, настолько она чувствовала себя глупо. Но собрав последнюю храбрость, она все же продолжила — тебе нужно отдохнуть. Если так много работы, то раздели ее с нами. Ты столько вкладываешь в отель в одиночку. Ты только скажи, мы сделаем. — Нет, не разделю. И насчет меня не волнуйся, мне осталось малость доделать. Всего лишь чертовы дедлайны горят красным пламенем, — он облокотился рукой на спинку стула и взъерошил волосы — но я ценю твою заботу. Ох, черт, совсем забыл. Его взгляд был направлен на столик у дивана, где стоял поднос с, видимо, ужином. — Думаю, он уже давно остыл, — произнесла Мари. — Ничего, позже скажу прислуге прибрать, — он снова облокотился на стол, взяв бумаги. Тем временем Мари подошла к столику и взяла поднос, парень удивленно посмотрел на нее — что ты делаешь? — Отнесу, все равно иду на кухню. — Тебе не нужно этого делать. — Прошу. — Ну хорошо, — вздохнул парень. ⠀ К этому времени на кухне оставалось всего две кухарки, но и те уже собирались уходить. — Что-то нужно? — обратилась одна из них. —Спасибо, я справлюсь сама, — ответила Мари, но та будто не услышала ее и выхватив поднос, умчалась — эм, ладно. — Уже спросила? — Мари обернулась и увидела Али, только вошедшую на кухню. — Да. И никаких новостей, — Мари подошла к холодильнику и достала оттуда бутылку молока. — Уже прошло так много времени, а я все не могу привыкнуть, что мы пользуемся такими вещами людей, — произнесла Али — однако очень удобно, люди не так уж и обречены. Кстати, ты проголодалась? — Ох, нет, это не для меня. Хен сегодня пропустил ужин, а он настолько выглядит уставшим, что хоть что-нибудь ему нужно съесть. Держи, — она подала Али большую чашку с молоком — сможешь подогреть? — Легко, — Али взяла чашку в обе руки, концентрируясь на жар рук. — Только не перегрей… Нет, остановись! — Али быстро поставила чашку на раковину — ты его перегрела. — Ну, не успело убежать, — выдохнула Али. — Ничего, подожду пока немного остынет. И на этом спасибо. — Ладненько, я пошла спать, завтра с утра я еду с Ивэ в город. Тебе что-нибудь нужно привести? — Кажется, нет. Доброй ночи. Мари осталась одна. Стояла тишина и лишь раздавался шорох пакетов, среди которых она искала нужный. Наконец найдя овсянку, она собралась насыпать ее в чашу с еще теплым молоком, но резко дернулась, когда ее талию обвили чьи-то руки. — Прости, не хотел пугать, — раздался над ее ухом голос Эша. — Больше так не делай. Видишь, немного овсянки рассыпалось. — Ничего страшного, — он поцеловал ее за ухом, отчего по всему телу пробежали мурашки, и встал рядом, облокотившись о кухонный шкафчик — зайдешь ко мне? — О, ты соизволил впустить кого-то к себе в комнату впервые за эти дни? — помешивая овсянку, ответила Мари. — Я же говорил, что писал книгу. Обычно я стараюсь делать так, чтобы никто не отвлекал. Ты же не обижаешься? — он провел ладонью от кончиков пальцев к локтю Мари, отчего по всему ее телу пробежали мурашки. — Может да, а может и нет. — Ну Мари-и, — он сделал обиженное лицо. ⠀ Раздался стук в дверь. Хен вздохнул, отлично понимая, кто мог вернуться в такое время. Как он и догадывался, в комнату вошла Мари. — Что это? — Овсянка. — Я не просил. — Зато я прошу поесть, — она положила одну из кип бумаг в сторону и поставила чашу — пока не доедите, не уйду. — Ты невыносима, — но сказал он весьма безобидной интонацией и фраза уже не была чем-то обидным. Еще немного поупиравшись, Хен все же взял предложенную чашу, пытаясь быстрее избавиться то ли от овсянки, то ли от Мари. ⠀ — Я думал ты будешь дольше, — впустив девушку в комнату, проговорил Эш. — Мне показалось я и так была долго. Хен очень упрям. А ты снова сидел за книгой? — заметив открытый ноутбук на кровати, спросила Мари. — Вносил кое-какие корректировки, — он направился в сторону ванной, по пути захлопнув ноутбук — подождешь? — Подожду. Эш скрылся за дверью. Вскоре послышался звук льющейся воды. Девушка провела взглядом по комнате. Все было также, как обычно. Она села на кровать. На самом деле она сильно переживала за него. Утрата близкого всегда огромный стресс. Она не знала, на какой стадии горя он сейчас. Возможно, уже третья под названием «компромисс». Также это называют фазой: «А что, если?». Появляются мысли, что происшествие можно было предотвратить, появляется чувство вины перед умершим. Основа всему — ложные надежды. Думая об этом, ее взгляд остановился на покрывале. Край со стороны стены неаккуратно лежал. Не то, чтобы Мари была ярым перфекционистом, но эта деталь портила общую картину порядка. Она потянулась через всю кровать, ведь сидела искоса от того угла. Рывком поправила злополучный уголок и уже хотела лечь лицом вниз, но услышала падение чего-то небольшого. Приблизившись к краю, ее посетила мысль, что вид покрывала уже полностью испорчен, но она была сразу отброшена, когда увидела на полу пакетик с чем-то белым. И тут сразу возникло одно предположение содержания. Она была вполне наслышана об одной штуке, но все же надеялась о неправильности своих догадок.