***
Когда Тэхён забирается на переднее сиденье его машины, он сразу понимает, что тот ко встрече готовился: белоснежная футболка заправлена в идеально выглаженные брюки, накинутая сверху джинсовка, а от капель дождя аромат его парфюма раскрылся лишь сильнее. Чонгуку становится неловко за свою слегка помятую после долгого рабочего дня сорочку, рукав которой он к тому же испачкал маркером. Остаётся надеяться, что от него хотя бы не пахнет потом, чего уж говорить о парфюме. Тэхён захлопнул за собой дверь, потянулся к Чонгуку, чмокнул его в щёку, игнорируя обескураженное выражение лица, а потом слегка тряхнул головой, от чего несколько брызг с его волос долетели и до парня. Заметив это, Ким широко улыбнулся. — Я не взял зонт, извини. Не думал, что дождь такой сильный. — Всё... нормально, — Чонгук сглатывает и тыльной стороной ладони вытирает с щеки то ли влажные капли, то ли поцелуй. Чонгук прикрывает окно со своей стороны и выруливает из двора, пока Тэхён возится с ремнём безопасности. Никаких мыслей о том, куда можно было бы поехать у него нет, поэтому он решает, что можно просто прокатиться по ночным улицам. Мокрый асфальт отражает огни, завораживая своим свечением, а дождь не прекращается ни на минуту. Чонгук любит такую погоду и любит покататься, когда стемнеет. Тэхён убирает пальцами влажную челку набок и ёжится, плотнее запахивая джинсовку. Чонгук приходит к выводу, что тому такая погода не по душе. — Почему ты ещё не дома? Ты уже как час или даже полтора должен спать, — Тэхён бросает взгляд на часы и устраивается поудобнее. — Должен спать? — выгибает бровь Чонгук, отвлекаясь от дороги. — Ага, — кивает со знающим видом. — После академии режим работает как часы. — Тебе-то откуда знать? — Чонгук усмехается. — Намджун первые месяцы после выпуска в десять вечера засыпал на любых поверхностях, — издаёт смешок Тэхён. — Так почему ты не спишь ещё? — Работал, — отвечает коротко, надеясь, что Тэхён не будет докладывать старшему брату о их разговорах. — Тебя, случайно, больше не собираются засылать в клуб сексуальным красавчиком? — играет бровями Тэхён, заставляя Чонгука покраснеть. — Я бы потусил с тобой ещё. Тэхён с ним неприкрыто флиртует, это ясно, как божий день. У Чонгука в голове каша от происходящего, мысли спутываются и как реагировать — непонятно. Чувствует себя настоящим школьником. Он никогда не был спецом в отношениях, потому что, собственно, никогда их не имел, но от напора Тэхёна вообще невозможно не обалдеть. — Мм, — невнятно мычит Чонгук, не смотря на своего собеседника. — Не хотел бы я ещё раз пойти туда с Хосоком. Подходящий момент, чтобы перевести разговор в нужное русло. Чонгук облизывает губы, обдумывая, как бы расспросить Тэхёна об их общем знакомом, но тот сам заводит нужный разговор. Чонгук улыбается краешком губ. Этот парень начинает ему нравиться. — Да? — удивляется Тэхён. — А мне показалось, что вы неплохо проводили время. Хосок классный. С ним весело. Когда мы пересекаемся в клубе, то обязательно вместе выпиваем! — Часто вы так пересекаетесь? — Да не очень. У Хо много работы обычно. — А я думал, что он впервые в этом клубе. Получается, это не так? — Что? Нет, конечно. Он тот ещё тусовщик, — смеётся Тэхён. — Мы впервые там пересеклись с год назад примерно. Год назад... Чонгук пытается вспомнить, были ли какие-нибудь происшествия в ночных клубах год назад, но ничего подобного не припоминает. До январского убийства никаких громких событий точно не всплывало. Он останавливается на светофоре и бросает быстрый взгляд на Тэхёна. Тот едва заметно улыбается, смотря на город за окном, и слегка качает головой под песню, звучащую по включённому в машине радио. — Так Хосок, получается... гей? — задаёт Чонгук один из волнующих его вопросов. — А ты? Чон изумленно хлопает ресницами, не ожидая подобной ответки от Тэхёна, пока тот не начинает смеяться. — Прости, не хотел тебя смутить! В этот момент светофор, к счастью, показывает им зелёный свет и Чонгук даёт по газам, нервно хватаясь за руль. Разговор неожиданно вырулил совершенно не в ту степь и он чувствует себя крайне неуютно от того, как ловко этот парень нарушает его равновесие. Вся его выдержка, хладнокровие и расчёт поворачиваются к нему задницей, когда в игру вступает Тэхён. Чонгука ни один преступник не может так сбить с толку, как это делает Ким. Может, это он у брата научился? Некоторое время они едут молча. Тэхён своим низким голосом подмурлыкивает под очередную попсовую песню и Чонгука в какой-то момент это даже начинает расслаблять. Проезжая мимо круглосуточной кофейни он притормаживает, паркуясь в кармане у дороги. — Хочешь чего-нибудь горячего? — намекая на его мерзлявость спрашивает Чонгук. — Какао, — кивает Тэхён. Чонгук выскакивает из машины, в несколько широких шагов преодолевая расстояние до кофейни, пока не успел вымокнуть. Внутри тепло и пахнет кофе, и Чонгук даже задумывается, может, стоило пригласить Тэхёна посидеть здесь? Но тут же мысленно отмахивается от этой идеи, ведь тогда это и в самом деле будет похоже на свидание. А это никакое не свидание! Проглядев наспех меню, себе Чонгук тоже решает взять какао. Выбери он кофе — точно потом не уснёт, а утром ему на работу. — Маршмеллоу добавить не желаете? — любезно интересуется девушка-бариста, пробивая ему два больших стакана с какао навынос. — Маршмеллоу? — Это такие маленькие воздушные сладкие подушечки, их добавляют в горячие напитки, — она показывает пальцем на картинки в меню, где изображена белая кружка, с горкой наполненная этими самыми подушечками. — Типа суфле? — Чонгук хмурится, не понимая, зачем выдумывать такие сложные названия. — Да, вроде того. — Добавьте в один, пожалуйста, — соглашается он, решив, что Тэхёну наверняка нравится подобная бесполезная ерунда. Из кофейни он выходит с подставкой и двумя стаканами и передаёт ее Тэхёну прежде чем сесть за руль. Салон наполняется тонким сладким ароматом. Становится уютнее. — Твой тот что справа, — Чонгук кивает на стаканы и немного убавляет температуру на обогреве. В машине уже достаточно тепло и вкупе с тёплым напитком будет идеально. — А что, там яд? Тэхён высвобождает один стакан из подставки и передаёт её обратно Чонгуку. — Такой змее яд не страшен, — бубнит себе под нос Чонгук. — Или нет. Там, наверное, снотворное! — Тэхён изображает на лице леденящий ужас. — Ты собираешься увезти меня и изнасиловать. Я понял твой план. Но ты знаешь, я, в общем-то, не против. — Тэхён снимает со своего стакана крышку и зубами цепляет одну подушечку. — М-м, маршмеллоу! — Ты, всё-таки, идеальная жертва для маньяка, — качает головой Чонгук, наблюдая за дурачествами Тэхёна. — Это ещё почему? — Я ведь и правда мог насыпать туда что угодно, пока ты ждал меня в машине. — Но ты же спецагент! — Да, точно, — усмехается Чонгук. — Именно поэтому ты бы даже ничего не доказал, если бы я с тобой что-то сделал. Тэхён на его последнюю реплику никак не реагирует, полностью увлечённый какао, и Чонгук отчего-то думает, что и правда надеется на то, что на самом деле Тэхён не такой уж наивный. По крайней мере, должен же был его брат обьяснить ему какие-то меры предосторожности. То, с каким удовольствием Тэхён уплетает, наталкивает Чонгука на мысль, что с суфле он угадал. Зацепив парочку зубами, дальше он начинает помогать себе ложечкой, которую дали ему в придачу, и практически жмурится от удовольствия. — Вкусно? — интересуется Чонгук, кивая в сторону его стакана. Тэхён подцепляет несколько подушечек ложкой и подносит к его губам. — Я не особый любитель сладкого, — с сомнением смотрит он на размягченный маршмеллоу. — Но какао же ты пьёшь. Попробуй, — улыбается Тэхён, касаясь краем ложки его нижней губы. Под внимательным взглядом Чонгук съедает подушечки. Тэхён продолжает выжидательно на него смотреть, видимо, желая услышать вердикт. — Ну... нормально, — пожимает плечами он. Тэхён довольно кивает. Они допивают какао под его непринужденную болтовню о том, о сём, смеются с фейлов, которые Тэхён рассказывает о Намджуне и умоляет Чонгука никогда не говорить об этом его брату. До поздней ночи они катаются, проезжая по самым красивым улицам, огни которых от дождя сияют ещё ярче, пока Тэхён не вспоминает, что Чонгуку завтра, вообще-то, на работу. — А ты в субботу не хочешь сходить в клуб? — спрашивает Чонгук, когда они подъезжают к дому. Он размышляет об этом последние минут пятнадцать, и пришёл к выводу, что ещё одна вылазка на патруль не повредит. Теперь он хотя бы знает, что конкретно собирается там высмотреть. Почему-то он почти уверен, что Хосок на этих выходных снова отправится туда, и будет неплохо, если ему удастся за ним понаблюдать. Но вот одному туда соваться совершенно не хочется, а Тэхён как спутник — отличный вариант. — Ты ведь просил не ходить туда пока, — лукаво улыбается Тэхён, напоминая ему о его же просьбе. — Ты ведь будешь со мной, — неуверенно отвечает Чонгук, чувствуя, что сейчас его снова вгонят в краску. — Только не говори об этом боссу, пожалуйста. — Ладно. Звучит неплохо, — улыбается ещё шире, снова придвигаясь ближе. — С удовольствием схожу с тобой. Тогда до встречи на выходных? Чонгук кивает, и Тэхён опять к нему наклоняется, оставляя поцелуй на щеке, в опасной близости от его губ. Чонгук от смущения и неловкости даже дышать перестаёт. Тэхён покидает салон, пробегаясь под дождем до подъезда, возле которого останавливается, чтобы помахать ему на прощание и после скрывается за дверью. Да... не так он себе представлял окончание этого дня, думает Чонгук, видя «2:17» на ручных часах и ощущая остатки бальзама для губ на своей щеке.***
Второй день подряд Намджун думает о Чимине. Вчера утром тот исчез не попрощавшись и с тех пор он о нем ничего не слышал. Пару раз порывался позвонить ему, но передумывал, полагая, что Чимин, возможно, не хочет разговаривать, и именно поэтому вот так исчез. Бёль вчера выдала ему распечатанную информацию, всё что ей удалось добыть о владельце того номера телефона, что достаёт Чимина. Сон Юнхо, тридцать семь лет. Не женат, владеет сетью массажных салонов в Сеуле. Четыре года назад привлекался за сексуальные домогательства в отношении одного из сотрудников. Куча информации о бизнесе, партнерах, имуществе, родственниках, друзьях, женщинах, даже фотографии присутствуют. Намджун изучал информацию весь вчерашний вечер, после снова просматривал материалы убийств и записи камер слежения. Пока ничего особо примечательного он не обнаруживает в отношении этого персонажа, но думает о том, что надо бы завтра поручить стажёру вызвать мужчину на беседу. Домой Намджун возвращается не слишком поздно и успевает застать детей не спящими. Ёнджун на кухне уплетает фруктовый салат, пока Йери в гостиной смотрит мультфильм, сложив на Тэхёна ноги и подперев голову рукой. — Привет, пап! — машет ему сын из кухни, пока он снимает туфли и ставит их на полку. — Привет, дети, — улыбается Намджун. — Развлекаетесь? — Ага, — подаёт голос Йери. — А ты чего со всеми не смотришь мультфильм? — Намджун заходит на кухню, целует Ёнджуна в макушку, забирает у того ложку, чтобы попробовать салат, после чего возвращает обратно. — Мне не нравится этот мультик. — Включить тебе другой на моем ноутбуке? Ёнджун кивает, отставляет ложку в сторону и спрыгивает со стула. Пока Намджун переодевается, сын в отцовской подписке на кино выбирает, какой мультфильм хочет посмотреть. Кинув в корзину для белья грязную одежду, он выглядывает снова в спальню. — Нашёл мультик? — Да, вот этот, — Ёнджун поворачивает экран к нему. — Хорошо, — одобрительно кивает Намджун. — Только ни в какие папки не лезь, ладно? — ещё не хватало, чтобы сын нашёл снимки с мест преступлений. — Хорошо, пап. Отодвинув ноутбук от себя подальше, Ёнджун переворачивается на живот и подпирает подбородок руками. На экране включается заставка. К моменту, когда Намджун выходит из душа, на его кровати перед ноутбуком уже собралось всё семейство. Тэхён лежит на животе посредине, болтая ногами в воздухе, по бокам от него развалились дети, не оставляя на постели свободного места. — Хорошо устроились, — усмехается Намджун, проходя мимо них. — Там тебе твой дружок звонил. Я сказал, что ты в душе, — Тэхён пальцем указывает на его телефон, оставленный на комоде. — Какой дружок? — Дружок-уголовник. Намджун забирает телефон с комода и выходит с ним из своей спальни, идя через гостиную на балкон, захватив по пути пачку сигарет. Поставив пепельницу к себе поближе, Намджун закуривает и открывает журнал вызовов на телефоне. Самым последним высвечивается номер Чимина. Звонил пятнадцать минут назад. Затянувшись поглубже он перезванивает. Чимин отвечает почти мгновенно. — Алло? — Привет. Ты звонил мне? Что-то случилось? — Здравствуйте, я... да. Я звонил, но... всё нормально, извините. Голос Чимина звучит каким-то не то усталым, не то расстроенным, а на фоне Намджун слышит шум улицы, проезжающие мимо машины и голоса других людей. — Где ты? Повисает молчание, после чего Чимин тяжело вздыхает. — Почему ты звонил? — не дождавшись ответа на предыдущий вопрос, он задаёт парню новый. — Хотел, чтобы вы немного поговорили со мной... или, может... извините... Чимин говорит сбивчиво, давая понять, что он снова не в порядке. — Где ты? — снова интересуется Намджун, но уже с явным напором. — Возле клуба, — едва слышно отвечает Чимин, и ему сначала даже кажется, что послышалось. Время на часах перевалило уже за десять. Он проводит ладонью по слегка сыроватым волосам и думает. — Хорошо, — в итоге говорит он в трубку. — Подождёшь там? Я буду самое большое через полчаса. Чимин начинает бубнить что-то о том, что Намджуну не нужно никуда ехать, уже поздно, и вообще с ним всё в порядке, но Намджун строго повторяет, что скоро будет, и скидывает звонок. Зайдя в спальню, он вытаскивает из гардеробной штаны, простую серую футболку и рубашку с длинным рукавом. — Куда это ты собрался? — интересуется Тэхён, привлекая внимание детей. — По делам нужно смотаться. — Ну-ка стой, — встаёт с кровати и идёт за ним брат. — По каким это таким делам? Ты к этому уголовнику собрался? — Я уже пожалел, что рассказал тебе о нем. — Ещё бы ты мне не рассказал! Я в этой семье несу ответственность! Серьезно, Намджун, что происходит? Что у тебя с ним? — Ответственный ты наш, — усмехается Намджун, потрепав младшего по подбородку. — Ты мне зубы не заговаривай! Вы встречаетесь? Ты с ним спишь? Что это всё значит? — Не говори ерунды, Тэ, — отмахивается Намджун, переодеваясь. — Ты срываешься ночью по одному его звонку. Что я должен думать?! — Во-первых, ещё не ночь. Во-вторых, если бы это был ты, или Хосок, или Бёль, да даже Чонгук, я бы сорвался точно так же. Так что не выдумывай, ни с кем я не встречаюсь. И даже не сплю. — Нет, а ты меня спросил, могу ли я сидеть сегодня с детьми? Вообще-то, у меня тоже есть личная жизнь! Может, у меня свидание сегодня! — У тебя волосы грязные. Свидание, ага, — издаёт смешок Намджун. Надувшись и сложив руки на груди, Тэхён следует за ним в прихожую, наблюдая, как брат обувается и раскладывает по карманам нужные вещи типа ключей, телефона и кредитки. — Букет, главное, домой не притащи. Ну, знаешь, триппер там... хламидиоз. — Ты, я смотрю, очень хорошо в этом разбираешься, — усмехается Намджун и получает удар в плечо. — Ладно, не скучайте. Скоро вернусь. Дорогу до клуба Намджун знает уже очень хорошо, и она не занимает у него слишком много времени. Подъезжая ближе, он сбрасывает скорость и высматривает в полумраке Чимина, который должен быть где-то здесь. И он очень надеется, что тот не зашёл внутрь, потому что искать его в самом клубе у него нет никакого желания. Чимина он замечает вдалеке, и тот стоит не один. С расстояния Намджун не может разглядеть лица, но видит, что это мужчина, на вид старше самого Пака. Тот хватает парня за руки, и разговаривают они явно на повышенных тонах. Пока Намджун ищет место, где можно припарковать автомобиль, Чимин вырывает руку из хватки мужчины и тот заходит внутрь, оставляя парня в покое. — Это был Сон Юнхо? — интересуется Намджун, подходя к Чимину и уже по привычке осматривая его с ног до головы. Тот снова одет не по погоде, хоть и в этот раз в нормальной непромокаемой обуви. — Да, — кивает Чимин. — Идём в машину. Расскажешь, что он от тебя хотел. Намджун кладёт ладонь на спину Чимина, уводя его подальше от клуба, направляя к своей машине. Сняв с себя рубашку, он накидывает её на голые плечи Пака. — Спасибо, — Чимин запахивает её на себе плотнее, благодарно кивая мужчине. — Почему ты в одной майке? — Вышел из дома в том, в чем был. — Зачем ты вышел? — За таблетками, — смотрит себе под ноги Чимин, после чего суёт руку в карман свободных штанов, вытаскивает из него зиплок с тремя таблетками и отдаёт Намджуну. Намджун их разглядывает несколько секунд, после чего суёт в свой карман и снимает сигнализацию с машины. Чимин забирается на переднее сиденье. Намджун, усевшись за руль, заводит машину и выезжает на трассу. — Рассказывай. Как ты тут снова оказался, и что Юнхо от тебя нужно. — Я снял квартиру, — выдыхает Чимин, начиная объяснять. — Снял квартиру? Ты больше не живешь с родителями? — Нет. Не могу там находиться из-за конфликтов с братом. Это давит, вся эта нездоровая обстановка... он требует, чтобы я отказался от своей доли в родительском бизнесе, с которой я получаю доход. Я живу на эти деньги, я не могу сейчас лишиться единственного дохода. И сегодня я съехал. Перед этим мы сильно поругались. Он наговорил мне... всякого. А в этой новой квартире было неуютно. Мне снова казалось, что за мной следят, что по всей квартире камеры и жучки... и потом я ушёл. Мне нужна была таблетка, — Чимин делает паузу, не поворачиваясь к Намджуну, продолжая смотреть в окно. — А потом я вспомнил разговоры с вами, и подумал, что если вы немного со мной поговорите, отвлечете... но ответил ваш брат. И я всё-таки купил таблетки. А потом на выходе столкнулся с Юнхо. Как раз, после того как вы мне перезвонили. — Ты молодец, что позвонил мне, Чимин. Я рад, что ты смог вовремя одуматься. Так что там с этим Юнхо? — Вы же пробили его, да? — Да, — кивает Намджун. — Но пока ничего интересного не нашёл по нему. Завтра мы начнём с ним работать более плотно. Так что ему нужно от тебя? Как давно он тебя достаёт? — Несколько месяцев назад я с ним познакомился здесь, в клубе. Вернее, я не хотел знакомиться, но он был настойчив. Он вообще не понимает отказов. И все это с того времени и длится. Он звонит, пишет, пытается выцепить меня в клубе. Я устал от его внимания. Он продолжает настаивать на встречах. — Ну, думаю, что в ближайшее время его спеси поубавится и он больше не будет доставлять тебе дискомфорт. Намджун сворачивает с дороги и останавливается возле небольшой закусочной, работающей до поздней ночи. — Куда мы приехали? — В одно хорошее место. Голодный? Чимин кивает и Намджун выходит из машины, зовя парня за собой. Кафе выглядит старым и довольно потрепанным, но большинство столиков в нем занято. Здесь почти всегда так, сколько Намджун помнит. А ходит сюда он по крайней мере лет пятнадцать точно. Ему нравится это место. Тёплое, уютное, и с невероятно вкусной домашней едой. Он надеется, что Чимин тоже оценит. Знакомый запах выпечки мгновенно забивает в нос, как только они оказываются на пороге. Намджун уже даже успел забыть, что не ужинал сегодня, но аппетитный аромат ему об этом не постеснялся напомнить. Он предлагает Чимину занять столик у дальней стены, там, где стоят мягкие диванчики, и усаживается напротив него. Чимин вертит головой, разглядывая незамысловатый, успевший устареть, но от того не менее милый интерьер. — Что это за место? — спрашивает Чимин, когда перед ними кладут меню. — Здесь вкусно готовят. Я хожу сюда ещё со студенчества. За это время они совсем не испортились. — В таком случае, посоветуйте мне что-нибудь, — предлагает он Намджуну, взглядом изучая меню. — Вот эта лапша мне нравится. С виноградной газировкой самое то в конце дня. — Тогда я буду лапшу. Пока они ожидают заказ в виде двух одинаковых порций домашней лапши и двух банок газировки, Чимин продолжает изучать взглядом помещение. Теперь его внимание приковал стенд с фотографиями. Он разглядывает каждую, пока не находит знакомое лицо на одном из снимков. — Это же вы! — Чимин подскакивает на ноги и тычет в фотографию, на которой Намджун с девушкой стоят возле этих же диванчиков, и у его спутницы в руках пустая тарелка. Они оба довольно улыбаются. — Ну да, — усмехается Намджун, тоже бросив взгляд на фото. — А это ваша жена, да? Сколько вам здесь лет? Выглядите такими юными! — Ёнсон здесь ждёт близнецов, — отвечает Намджун и Чимин понятливо кивает, разглядев у девушки небольшой живот. — Значит, мне лет двадцать шесть, а Ёнсон двадцать четыре. — Она совсем не похожа на агента. — Да? Почему? — Выглядит, словно актриса. Она такая красивая. Намджун грустно улыбается. Обычно, никто ничего не спрашивает у него о покойной жене, не напоминает, стараясь не ворошить его раны, а он иногда любит поговорить о ней. Любит, потому что Ёнсон — это не только боль. Это восемь прекрасных лет, это счастье, любовь. Ему приятно, что Чимин не счёл это запретной темой. Ему нравится эта искренность и неподдельный интерес. — Как она вообще попала на службу с такой внешностью? Ей ведь наверняка была прямая дорога куда-нибудь в искусство. — Ты прав, между прочим. Она занималась в детстве чем-то вроде модельной школы. Но, ты знаешь, она была слишком боевой для всего этого. Ей это не подходило. А вот агентом она была замечательным. Перед ними поставили тарелки с лапшой и бобовой пастой, и Чимин схватился за палочки, спеша быстрее попробовать еду, пока Намджун открывает обе банки с газировкой. — Так вкусно! — удивляется он, прожевав. — Мы сюда ходили после особенно тяжёлых смен. Здесь можно было немного отдохнуть и перевести дух прежде, чем возвращаться домой. — Чтобы не тащить в дом весь этот негатив, да? — Именно, — подтверждает его слова Намджун. — Вы познакомились на работе? — Ага, — Намджун набирает палочками лапшу, отправляет ее в рот и, прожевав, продолжает. — Ёнсон пришла на стажировку после академии, а я уже работал там. Меня ей в наставники поставили на первое время. Ну, знаешь, всё объяснить, показать, рассказать. Прийти на помощь, если что. — Это так романтично, — улыбается Чимин. — Да уж. Наша история достойна какой-нибудь мелодрамы с грустным концом. — Вы не долго встречались, прежде чем пожениться, да? — Достаточно, думаю. Около полутора лет. Чимин довольно хмыкает и доедает свою порцию, облизываясь, словно кот. В конце он откладывает в сторону приборы и гладит себя по животу. — Это было потрясающе! — Говорил же, — улыбается Намджун, ещё не расправившись со своей лапшой. — Кстати, так что это за фотографии? — Чимину указывает на большой стенд справа от него. — Здесь есть конкурс. Съедаешь тарелку блинчиков с пастой за полчаса, и можешь за неё не платить. Ёнсон всегда выигрывала. Где-то есть более ранние фотографии, где мы с ней только начинали встречаться. Чимин снова встаёт, ища взглядом остальные снимки. — Нашёл! — указывает он на самый верх стенда. — Получается, вам здесь примерно, как мне сейчас? — Ага. Изменился? — Повзрослели, — кивает с улыбкой Чимин. — Или постарел? — Вовсе нет! — Ну, тогда можешь обращаться ко мне неформально. — Я хочу поучаствовать в этом конкурсе! Чимин усаживается обратно напротив, и Намджун видит, как загорелся его взгляд. — Подумай дважды, Чимин, — с ухмылкой качает головой он. — Там действительно большая стопка блинчиков. — Если это влезало в хрупкую девушку, то в меня подавно влезет! На этих словах Чимин поднимается и идёт в сторону кассы, чтобы договориться об участии в конкурсе. Намджун всё это время с усмешкой за ним наблюдает. Возвращается Чимин с большой тарелкой, полной блинчиков, и всё таким же горящим взглядом. Поставив тарелку перед собой, Чимин машет кассиру, чтобы начинал отсчитывать время, и с удовольствием кусает первый блинчик. — Принесу пока воды, она тебе понадобится. Намджун уходит к кулеру, и обратно возвращается с двумя одноразовыми бумажными стаканчиками, наполненными водой. Чимин к этому моменту доедает уже пятый блинчик, и энтузиазма у него явно поубавилось. Когда остаётся последний блинчик, лицо Чимина приобретает зеленоватый оттенок. Но он все равно берет блинчик в руки, после чего тяжело вздыхает и подносит его ко рту. До конца испытания остаётся две минуты. — Ты в порядке? Может ещё воды? Чимин отрицательно качает головой и запихивает в себя блинчик почти целиком, вызывая сочувственные взгляды Намджуна. Когда с блинчиком покончено, к ним подходит тот же кассир, держа в руках старенький полароид. Намджун подаётся немного вперед, чтобы тоже поместиться в кадр, потому что Чимин явно не в состоянии двигаться. Кассир делает три фотографии, две оставляя на их столе, чтобы проявились и они могли забрать их себе, а третью сразу закрепляя на свободном месте на стенде. — Точно всё хорошо? Может, нужно на воздух? — заботливо интересуется Намджун, видя, что Чимину ну совсем не хорошо. — Да, пожалуй... меня сейчас стошнит... Оказавшись на улице, Чимин усаживается на ступеньку и переводит дыхание. Видимо, последние несколько блинчиков были точно лишние. Намджун, усевшись рядом, похлопывает его по спине. Позывов к рвоте у Чимина, вроде как, нет, и он просто сидит и дышит воздухом. Наверное, пытаясь переварить такое количество еды. Он его разговорами не отвлекает, решив, что если тому действительно нехорошо, то от разговоров будет только хуже. Чимин сидит так минут десять, прежде чем снова заговорить. — Справедливости ради хочу заметить, — поднимает он с важным видом свою голову, — это были не самые вкусные блинчики в моей жизни. Я могу лучше приготовить. — Да что ты, — усмехается. — Ага. Я вообще талантливый повар. Как-нибудь угощу вас. Тебя. — Ну, тогда я тоже скажу, ради справедливости. Твои панкейки в самом деле были очень вкусные. Чимин сияет в ответ на комплимент, позабыв про свою тошноту, а потом разворачивается к Намджуну корпусом и обнимает, уткнувшись носом ему в плечо. — Спасибо за это всё. Панкейки — это меньшее, что я мог сделать, чтобы хоть как-то отблагодарить. Намджун такого порыва, конечно, не ожидал, но всё равно приобнял его за плечи. В конце концов, если он действительно помогает, значит, всё не зря.