Чудеса юности

— Ну, черт возьми. Ноги Синдбада пошатнулись, когда он попытался встать со стула, но это не слишком его беспокоило. Он воспользовался моментом, чтобы полюбоваться беспорядочной лабораторией Ямурайхи с нового ракурса, прежде чем плюхнуться и подползти к маленькому ребенку, который рухнул в груду одежды позади его стула. С некоторым трудом освободившись от тесной одежды, он скрестил ноги, чтобы удобно устроиться, кладя на них небольшой ворох. — С-Син...? Он тряхнул головой, не ожидавший голоса волшебницы. Всё сбивало с толку. Он ведь только что был подростком, верно? Но сейчас... Сейчас он, похоже, был таким же взрослым, как и всегда. Хруст в спине хорошо помог это осознать. Но теперь ребенком здесь был Джафар? Как это вообще произошло? Он попытался вспомнить что-нибудь, но всё было словно в тумане. Как будто пытаешься вспомнить сон, который только что видел. Его вернули... к пятнадцатилетнему возрасту? Да. И Джафар дал ему выходной, потому что он не мог так работать. Джафар... Он что, переутомился? Конечно, да, это не было для него редкостью. Что ещё могло случиться? — Син, ты в порядке? Точно, Ямурайха. Он посмотрел на неё через плечо, крепче прижимая к груди спящего ребенка. — В порядке, думаю. Хотя это не точно. Как долго я буду в этом не уверен? — Я-я не знаю, — пробормотала она, подходя к тем двоим, что находились на полу. — Сорванец вернулся, — подметил Синдбад, приподнимая ребенка так, чтобы волшебница смогла разглядеть светлые волосы, выглядывающие из-за плеча. — Что-то пошло не так? — Я не понимаю... Не этого я ожидала! Он словно хотел забыть те вещи, которые ты должен был вспомнить! — Не беспокойся, это не твоя вина, — он не сказал ей, что не хочет её расстраивать по большей части из-за того, что от повышенного голоса Ямурайхи у него болела голова. — Я не виню тебя. Просто... эм... Начинай работать над решением проблемы, ладно? — Но я не знаю никакого способа, кроме того, что я сейчас попробовала, — она опустилась на пол, выглядя совершенно разбитой. — Эта догадка была моей наилучшей. Но если я использую это заклинание снова, то просто ещё раз поменяю вас местами. — Не волнуйся, уверен, ты найдешь другой способ сделать это, — Синдбад ободряюще улыбнулся ей. — Не позволяй этому сломить тебя, такая маленькая ошибка не сможет сбить тебя с толку. А... Сейчас он довольно маленький, разве нет? — Син! Пожалуйста, не делай из этого шутку! Джафар убьет меня, когда я верну его в прежнее состояние! — В текущем состоянии он убьет тебя быстрее, уверяю... И это должно было прозвучать как утешение, — он нахмурился, глядя на ребенка сверху вниз. Во сне он выглядел обманчиво умиротворенным. Наверное, ему следует уложить Джафара в постель. Ах, сейчас мысли о постели были такими приятными. Если бы он мог просто лечь и унять эту бешеную головную боль, то, возможно, он даже вернул бы свои воспоминания и мысли в хронологический порядок. С другой стороны, Джафар будет представлять угрозу, верно? Теперь он не мог оставить ребенка одного. Решение простое: он просто ляжет вместе с ним. Конечно же, Джафар узнает его даже с пятнадцатилетней разницей. Он был умным ребенком. И он не станет сразу же пытаться убить его. Правда же? Джафар вернулся на то же самое количество лет назад, что и он? Он сам ведь помнил его последние несколько дней, верно? Он вспомнил, что это было странно... неловко... Ах да, он поцеловал Джафара. Это означало, что он, должно быть, помнил его. Или нет. Всё было слишком запутанно. — Сколько у меня времени до пробуждения Джафара? — Не знаю... — нахмурилась Ямурайха. — Тебе потребовалось около часа. Но сейчас Джафар моложе, и у него другой образ жизни. — Час, — простонал он. Не так много. Голова просто раскалывалась. — У тебя есть что-нибудь от головной боли? — О! Конечно же! — Ямурайха вскочила на ноги и поспешила к большой полке, которая выглядела настолько переполненной, что вот-вот могла оторваться от стены. Синдбад посмотрел на ребенка, которого держал на руках, и провел рукой по нежной коже его лица. На коже мальчика виднелись небольшие раздражения в тех местах, где он обычно обматывал свое лицо бинтами. Как бы он ни старался, кожа, казалось, не хотела восстанавливаться. Он нахмурился, слегка проведя пальцем по мириадам веснушек. Может... из-за переходного возраста кожа Джафара отказывалась заживать должным образом? Проблемы с кожей не были редкостью для подростков, но Джафар был слишком молод для этого. Он мог бы весь день смотреть на эти веснушки. — Вот, выпей, это должно унять боль, — Синдбад удивленно моргнул, глядя на девушку, пытаясь сосредоточиться. — С-спасибо, Ямурайха, — он осторожно произнес ее имя. Он знал её уже много лет. Но в голове что-то пошатнулось. Только что он едва ли узнал её. Однако в то же время он знал обо всем, что они делали вместе, о том, как она росла рядом с ним, и как она всегда будет ссориться с Шаррканом. Он усмехнулся, внезапно вспомнив, как в последние несколько дней решил свести их. План оказался хорошим. Нужно было заняться этим в ближайшее время. Хотя это может нанести некоторый ущерб дворцу. Только когда Ямурайха осторожно дотронулась до него чашкой, Синдбад, наконец, взял её и быстро выпил содержимое. Он был бесконечно благодарен ей за то, что она добавляла достаточно сахара в свои зелья, чтобы сделать первоначальное содержимое не таким распознаваемым – ему и вправду не хотелось знать, что он только что выпил. — Что мне делать сейчас? — он пробормотал это по большей части себе под нос, но Ямурайха присела рядом с ним, осторожно касаясь лица Джафара. — Наверное, следует отнести его в тихое место, чтобы он смог спокойно поспать. И тебе тоже нужен небольшой отдых. Хочешь, я попрошу кого-нибудь присмотреть за Джафаром, пока ты спишь? — Нет, — его руки инстинктивно крепче обняли мальчика. — Сейчас Джафар слишком опасен. Я сам позабочусь о нём. — Ты и сам сейчас не в лучшей форме, — волшебница нахмурилась. — Уверена, кто-то ещё сможет с ним справиться-... — Ты никогда не встречала его в детстве, — он перебил её, запоздало осознав, что это было грубо, — Я был единственным, кто мог совладать с его характером. Так что больше доверить его некому. Ямурайха медленно встала, хмуро глядя на его руки, крепко держащие Джафара. — Я скажу Хинахохо, чтобы он постоял на страже у твоей двери. На случай, если что-то пойдет не так. — Ну... Звучит неплохо. В конце концов, мальчишка был опасен. Удивится ли он, увидев Синдбада таким старым? Будет ли он смотреть на него снизу вверх и удивляться, что ему удалось достичь своих целей? Будет ли он горд слышать о человеке, которым тот стал за прошедшие годы? Он знал, что Джафар хочет расстаться с прежней жизнью... Эта ситуация могла бы дать ему смелость признать это. — Я... Я просто приступлю к поиску способа вернуть Джафара в свой возраст, — медленно произнесла Ямурайха, — просто скажи, если понадобится моя помощь, ладно? — Да, спасибо. Ноги больше не дрожали, как это было раньше. Пора было вставать и укладывать Джафара в постель. Тот бы разозлился, если бы проснулся, растянувшись на каменном полу, верно же? Или нет... В том возрасте Джафар уже привык к подобному. Он осторожно опустил ребенка на мягкую груду своей же одежды и встал, слегка пошатываясь. Синдбад на мгновение замер, чтобы выровнять дыхание, прежде чем нагнуться и поднять весь ворох. Он переместил Джафара так, чтобы тот лежал на одной руке, тихо посапывая ему в ухо, и не смог сдержать широкой улыбки, расплывшейся на его лице. Джафар издавал звуки только тогда, когда был полностью вымотан и истощен. Он всегда был настороже, даже во сне. Но сейчас он спал так крепко, как только мог. Наконец-то он как следует отдохнул. А это означало, что когда Джафар проснется, у Синдбада будет преимущество – сонливость. Он изучал его привычки по поводу сна с самого начала их совместного путешествия и точно знал, когда ему сделают подарок. И это было подарком. По-настоящему спящий Джафар, и во время пробуждения он будет похож на взъерошенного маленького котенка. Он, наверняка, сразу же разозлится, но это того стоило. — Ямурайха, я ухожу! — Я уже послала за Хинахохо, поэтому не нужно об этом беспокоиться. Хорошего отдыха, ваше величество. — Спасибо, — он подтолкнул дверь, чтобы открыть её, удивляясь, когда Ямурайха успела послать слугу. Держа Джафара на плече, он старался как можно медленнее идти к своим покоям. Он снова твердо стоял на ногах. Синдбад без труда поднял маленькое тело ребенка, но его голова все ещё кружилась. Несмотря на то, что головная боль уменьшилась, всплывающие воспоминания уже сводили его с ума, прежде чем он прошел через коридор. Он вспомнил, как однажды залил пол водой с мылом и проскользил через весь коридор, только чтобы рассердить Джафара. Или это растение в горшке, которое он всегда планировал использовать как прикрытие, чтобы прижать Джафара к стене и целовать его до потери рассудка – он никогда так не делал, но задумывался об этом каждый раз, когда видел манящее растение. То, как солнечный свет падал сквозь узкие окна, превращая волосы Джафара в ослепительно белый свет. Или как он однажды тащился через этот зал, уныло проводя пальцами по стене, когда Джафар холодно сообщил ему, что он может выметаться отсюда, если не собирается заниматься никакими делами. А та дверь в конце коридора вела в маленький кабинет, где обычно находились гости или проводились небольшие собрания, но иногда Джафар прятался там с книгой из библиотеки. Он всегда выглядел завораживающе, свернувшись калачиком на подоконнике, поглощенный текстом, который читал. Но опять же, он уже годами не замечал за парнем подобного. Сейчас Джафар постоянно находился в кабинетах, и единственными текстами, которые он читал, были документы. Синдбад почувствовал укол вины в душе, вспомнив то, что понял за последние несколько дней, когда был ребенком. Он вырос ленивым. Несмотря на то, что он достиг своих целей и стал королем своей собственной страны, он не вырос таким человеком, которым хотел бы быть. Он был искренне зол на себя за то, что заставил Джафара оказаться в таком положении. Нужно было это исправить. Как можно скорее. Может, после отдыха он мог бы заняться документами Джафара, когда тот проснется и успокоится. Он не ожидал, что эти два дня, проведенные в детстве, так сильно раскроют ему глаза. Но сначала ему нужно было лечь в постель и убедиться, что при пробуждении Джафар не наделает глупостей. Он полностью переместил ребенка на руку, когда вошел во двор, наблюдая, как на светлых волосах играют лучи солнца. Тени неухоженных локонов легли на длинные ресницы и рассыпанные веснушки. Ребенок был таким милым. Таким же милым, как и взрослый. — Я просто не могу насытиться тобой, правда ведь? — тихо прошептал он в волосы мальчика. *** Первые проблески сознания, просочившиеся в его дремоту без сновидений, были вызваны пульсирующей головной болью. Во-вторых, его окружало неестественное тепло. Он не совсем понимал, что произошло. Ему редко приходилось просыпаться с головной болью. Более того, обычно, когда он просыпался, он открывал глаза и резко вскакивал с кровати, готовый к убийству. Конечно, этот идиот Синдбад также немедленно просыпался и ругал его за то, что он вообще спит с ножами, но он не сможет так легко изменить его привычек. Ощущение чего-то вроде процесса пробуждения перед тем, как встать, было редким явлением, если не неслыханным. Может, он заболел? Или ему дали какой-то яд, к которому у него еще не выработался иммунитет? Его ведь не ударили по голове, правда? Сама мысль о том, что кто-то может одолеть его, была унизительна. Кем бы ни был тот ублюдок, он собирался выпотрошить его и выставить на всеобщее обозрение-... Теперь, когда он задумался об этом, что это было за тепло вокруг него? На ум пришло только одно. Кто-то давил на него сверху. Кто-то пытался убить его. Кто-то воспользовался самым уязвимым моментом – пока он спал – и ударил по голове – это объясняло головную боль – и теперь прижимал к земле, чтобы задушить. Нужен был воздух. Его глаза распахнулись, и он оттолкнул прижавшееся к нему тело, готовый выхватить ножи и нанести удар- Где, блять, его ножи? — У-успокойся, — низкий голос звучал ожидаемо испуганно, но слишком уверенно. Тем не менее, казалось, что он растормошил человека так же хорошо, как ведро холодной воды, и руки вокруг его тела напрягались, крепче удерживая его. Он был прижат к огромной плоскости твердых мышц и, к его разочарованию, стал фактически беззащитным. — Слезь с меня! Если сейчас же не отпустишь, я выдеру тебе глаза и, блять, заставлю сожрать их! — Придержи коней, Джафар. Успокойся и сначала выслушай меня, ладно? Он напрягся. Так этот человек знал его, да? Он, конечно, не знал никого с таким низким хрипловатым голосом – хотя он мог представить себе Синдбада, выросшего таким же обольстительным мужчиной, как этот ублюдок – но тот, очевидно, был знаком с ним. Значит, это все-таки была попытка убийства? Ему оставалось только гадать, как этот человек незаметно добрался до него. Или разбудить Синдбада. Для тупицы этот парень был на удивление эффективен. — Пусти! Сейчас же! — его шипение было достаточно резким, чтобы мужчина вздрогнул, но этот идиот продолжал крепко держать его. Если бы только у него было оружие, он бы уже скармливал кому-нибудь шашлык из почек этого гребаного ублюдка-... — Джафар! Подумай хорошенько и дай мне всё объяснить! А я-то думал, у тебя хватит ума меня узнать, серьёзно. Я не отпущу тебя, пока ты не успокоишься и не согласишься сначала все обсудить. Джафар кипел от злости, его тупые ногти бессмысленно царапали гладкую шелковую одежду человека, который держал его. Ассасин дернулся вперед, чтобы укусить, но не смог даже ухватиться за что-то зубами. Его ноги брыкались, не причиняя никакого вреда, а тело извивалось, не приближаясь к свободе. Он знал, что, в конце концов, ему придется сдаться. Сейчас можно было лишь надеяться на то, что противник сдастся первым. Он извивался и брыкался всем телом, пытаясь вывернуться из-под сильных рук. Он попытался ударить его головой в грудь с целью сломать ему грудину – или, по крайней мере получить хоть какую-то реакцию. Не то чтобы у него было достаточно веса для удара головой. Он попытался пнуть этого человека в голень, или, может, даже достать коленом до его яиц и заставить его корчиться и плакать, как маленького ребенка – безуспешно. В конце концов, он вскрикнул от отчаяния и обмяк, ожидая, какая судьба уготована ему этим человеком. Он никак не мог победить на таком близком расстоянии без своего оружия. Его фактически придавили и победили. До тех пор, пока этот придурок не допустит ошибку, дав ему хотя бы дюйм свободного пространства. Потому что это всё, что ему нужно было, чтобы выбраться отсюда, взять что-то, чем можно убить, и найти дорогу обратно к Синдбаду и остальным. Вот дерьмо. Синдбад обещал позаботиться о нем. Не то чтобы ему нужна была забота подобного кретина. Когда-либо. Лучше уж сдохнуть. Но, возможно, именно это он и собирался сделать. — ...Ты ещё не готов слушать? — Просто убей меня к чертовой матери, если ты этого хочешь. Я проиграл, ясно? Не нужно жить, зная, что существует ещё один человек, способный меня победить. Одного блядского идиота достаточно. — Ты так быстро принимаешь решения о жизни и смерти, — Джафар почувствовал, как тяжелая грудь со вздохом отклонилась назад. Это почти отвлекло его от насущной проблемы... но не совсем. — Быстро принимать решения – моя работа, — съязвил он. — Уже нет. Может, прекратишь вести себя как убийца? Ты ведь поладил с Синдбадом, верно? Джафар растерянно моргнул. Этот человек следил за ними? — Тебе какое дело? — Ты путешествуешь с Синдбадом, я прав? — От меня ничего не добьешься, — Джафар закрыл глаза, готовый к тому, что сейчас с ним сделают. Если им нужен Синдбад, то пусть готовятся к разочарованию. Он ничего не скажет, даже если ему обожгут ступни или начнут вырывать ногти. Он не боялся какой-то пытки. К его удивлению, мужчина не рассердился. Он только снова вздохнул, позволив Джафару с любопытством проследить за движением широкой груди. Было полезно наблюдать за подобным вблизи, когда-нибудь можно было использовать полученные знания для очередного убийства. Не то чтобы он следил за красотой или чем-то ещё. У него не было времени на подобную чепуху. — Приму это как положительный ответ. Значит, ты больше не ассасин из Шам Лаш, но предан Синдбаду. По крайней мере, насколько это возможно. Джафар сердито пнул его ногой, хоть и знал, что это бесполезно. Этот человек уже знал слишком много. И то, как он говорил ему об этом, было просто унизительно. Как будто он потерпел неудачу или что-то в этом роде, и теперь должен был стать непослушной собакой Синдбада. Он покажет этому человеку неповиновение. — Но раз ты в такой ситуации, то сможешь всё обдумать, верно? Если я объясню тебе происходящее, ты выслушаешь меня и решишь, что делать с полученной информацией, а не попробуешь сразу же убить меня, да? — Ладно, — он стиснул зубы. — Я послушаю. Потом сделаю выводы. И, может, сохраню тебе жизнь, если у тебя есть на то весьма веские причины. Грудь мужчины вздрогнула, как будто он подавил смешок, но он не издал ни звука. Джафар впервые гневно взглянул на него, потому что если бы тот сейчас ухмылялся, то он тут же убил бы его. Снизу он видел только подбородок мужчины, так что даже если бы тот смеялся, он бы этого не узнал. Теперь он впервые обратил внимание на темно-фиолетовые волосы. Это было довольно любопытно. Раньше он никогда не встречал кого-то с настольно глубоким цветом волос, и было неприятно видеть его в таком странном месте, как это. — Допустим, я скажу тебе, что ты уже не в своем времени. Что бы ты ни вспомнил, оно произошло не сегодня или вчера. Это было пятнадцать лет назад. Ты прожил пятнадцать лет со своего последнего воспоминания, но магия вернула тебя к тому состоянию, в котором ты сейчас, полностью стерев для тебя всё прожитое время. Этот человек сошел с ума, разве нет? — О чём ты, блять, говоришь, — он даже не спрашивал. Будь это вопрос, то тогда бы подразумевалось, что те слова имеют хоть какой-то смысл. — Ты только что потерял пятнадцать лет жизни. Сейчас ты такой же, каким был пятнадцать лет назад. С твоей точки зрения, ты попал в собственное будущее. Понимаешь? — Хочешь сказать, я выжил целых пятнадцать лет рядом с эти придурком Синдбадом? Или я его бросил или что-то в этом роде? Сомневаюсь, что за всё это время я бы остался живым рядом с этим выродком и его безответственным поведением. — Джафа-ар, как грубо! Он полностью замер от этого скулежа. Фиолетовые волосы, хриплый голос... Это всё были лишь небольшие детали, которых было недостаточно для какого-то вывода. Но этот скулеж был точь-в-точь как у Синдбада, вызывая у него то же самое желание раздраженно врезать кому-нибудь. Это всё проясняло. — Отпусти, — прошептал он напряженным голосом. Он не мог в это поверить. Возможно, у Синдбада была семья, о которой тот не говорил, или, может, та безумная сука Фалан послала кого-то за ними. У Синдбада не было такой большой груди, и голос не был таким глубоким – особенно если не считать сиплых звуков ломающегося подросткового голоса. Этот человек не мог быть пятнадцатилетней версией знакомого ему Синдбада. — Только если ты пообещаешь оставаться спокойным и не убивать меня. — Ладно. Мужчина, казалось, был слегка удивлен его легким согласием и ещё немного колебался, прежде чем, наконец, отпустить его. Сильные руки медленно соскользнули с его спины, позволив ему перевернуться и отодвинуться от широкой груди, на которую он всё это время смотрел. И в тот момент, когда он поднял глаза, он действительно увидел Синдбада, но более взрослого. Он заметно постарел. — Ты надо мной издеваешься? — тихо спросил он. Мужчина слегка поежился от такой формулировки. — Ничего подобного, даю слово. — Получается, ты Синдбад...? Он кивнул, и на его лице отразилось нечто среднее между облегчением и грустью. Интересно, почему Синдбад так огорчен? Разве он не должен быть счастлив, что Джафар его узнал? В конце концов, сейчас он убил бы его, если бы не сделал этого. Джафар свернулся калачиком, обхватив себя руками. Он чувствовал себя таким обнаженным без своих ножей. Синдбад, наверное, снял их без его разрешения. Должно быть, он очень крепко спал. Он почувствовал себя немного потерянным.