Чудеса юности

Он бы соврал, сказав, что с Джафаром просто иметь дело. Но в данный момент это было легче, чем думать обо всех ужасах, которые ему нужно будет исправить, как только он соберется с силами. И это было постыдной правдой. Сон пошел ему на пользу. Разум больше не походил на вихрь случайных воспоминаний, появляющихся, когда ему хотелось заполнить пробелы в памяти. Всё, казалось, вернулось в прежний порядок, придавая этому ощущение сна, от которого он только что проснулся. Все его воспоминания были на месте, включая то, что произошло в последние два дня. Временами они были немного расплывчатыми, но он не сомневался, что всё встанет на свои места. Но это не означало, что он не чувствовал себя немного не в своей тарелке и не был готов выйти из своих покоев и разобраться со своим королевством. Эта причина была одной из нескольких. Для начала, казалось, что он признался в своих чувствах к Джафару ещё в детстве. И Хинахохо тоже знал об этом. Поэтому ему, вероятно, нужно было убедиться, что Хинахохо не начнет в порыве восторга рассказывать всем о новом развитии событий, потому что если кто-то и был плох в хранении секретов, связанных с романтикой, то это был великан из Имучакк. Даже поддразнивания его за то, что он старый сплетник, не могли заставить его держать язык за зубами. Во-вторых... Джафар. Боже мой, кто же теперь будет править королевством? Ребенок смотрел на него снизу вверх, выглядя на удивление одиноким и потерянным. Совсем не та реакция, которую он ожидал. После пробуждения он рассчитывал на споры и борьбу. Можно было даже ждать нападения в его сторону – хоть это и было неприятно. Джафар был грубым. Синдбад не ожидал, что он так растеряется, услышав эту новость. Прямо сейчас он словно был полностью оторван от мира и абсолютно не знал, что с собой делать. А, в этом был какой-то смысл. Он тоже чувствовал себя не в своей тарелке, но Джафар всё время болтал об обязанностях, переменах и о том, что Синдбад должен и чего не должен делать. Правила были установлены, и он просто получил новое приключение. Но этот ребенок был не таким. Он мог бы повсюду следовать за Синдбадом, но он привык всегда иметь четкую цель. И прямо сейчас его цель – быть с Синдбадом и защищать его, когда это необходимо – была у него отнята. Или, по крайней мере, кардинально изменилась. Синдбад поднес ладонь к его бледному лицу и нежно обхватил его. При любых других обстоятельствах Джафар бы отрезал ему руку, но сейчас его взгляд просто скользнул вниз, прежде чем глаза сомкнулись в несколько беспомощном замешательстве. — Мне жаль, что так получилось, Джафар. Понимаю, ты немного сбит с толку. На него уставились холодные, как сталь, глаза, несчастный взгляд растворился, как сахар в чашке обжигающего чая. — Отъебись, не трогай меня, — рука Синдбада оказалась резко отброшенной в сторону. — Объясни, что произошло. — Джафар... — Сейчас же! Пытаясь сдержать смешок, Синдбад наблюдал, как тот злобно смотрит на него. Он был слишком милым, когда делал такое выражение лица. Лучше ему этого не говорить. — Если вкратце, все эти пятнадцать лет ты оставался со мной, и мне удалось достичь своей цели – создать страну. Именно в ней мы сейчас и находимся, в Синдории, — Джафар насмешливо фыркнул, услышав это название, но Синдбад проигнорировал это, предпочтя закончить свой рассказ. — За это время мы встретили ещё пятерых человек, которые с тобой, Хинахохо и Драконом являются моими восемью генералами. Ты также занял место моего советника и секретаря в Синдории. Ты очень занятой человек... Он остановился. Да, такое ему должно понравиться. — Именно ты делаешь всю мою работу, потому что вместо этого я предпочитаю пить и гулять. Ты вырос очень ответственным и всё такое. Точно, он прекрасно это воспримет. — Советником? — Джафар моргнул, выглядя совершенно сбитым с толку и не очень успешно пытаясь сохранить свой суровый взгляд. — Да... Сейчас об этом не беспокойся, я прослежу, чтобы твою работу сделал кто-то другой. В любом случае, один из генералов – волшебница, и всё происходящее связано с тем, что она сделала. Нет, не совсем правильно... Проще говоря, облажались мы оба, — он с неловко натянутым смехом почесал затылок, пытаясь заставить Джафара понять, что из-за этого нет нужды забирать жизнь у Ямурайхи. — Это действительно не её вина, всё произошло случайно. Но изначально на пятнадцать лет назад вернули меня, и ты оказался на моем месте, когда ей удалось вернуть меня обратно. Прямо сейчас, пока мы говорим, она работает над тем, как исправить ситуацию. Неужели нужно было представлять Джафара остальным генералам, как в свое время сделал он? Это был долг Синдбада, хотя бы по отношению к другим генералам... Но будет ли это разумно? В этом возрасте Джафар не отличался общительностью, не говоря уже о ругательствах... — Я убью ту ебаную бабу за это. — Нет! — он быстро бросился вперед, чтобы схватить Джафара за запястья. — Никакого убийства Ямурайхи! Вообще никаких убийств! Поверь мне, вы очень хорошие друзья, и ты будешь сильно сожалеть об этом, когда вернешься к своему возрасту! А, убив её, ты уже не сможешь этого сделать. Поэтому не нужно. — Кто сказал, что я хочу возвращаться к твоему так называемому «нормально»? — Джафар свирепо посмотрел на него, вырываясь из объятий Синдбада. Ребенок пополз назад по кровати, стараясь убраться подальше от него. — То, о чем ты мне рассказываешь, никак не нормально! Такое ощущение, что ты заставляешь меня работать как какого-то раба! Тебе вообще плевать на то, что я стал ребенком, только защищаешь эту бабу! Я убийца, а не какой-то правительственный- кто-то там. — Джафар! Он рванулся вперед, схватив мальчика за лодыжки как раз в тот момент, когда тот успел спрыгнуть с кровати и броситься бежать. Он притянул сопротивляющегося ребенка обратно к себе, крепко обхватив его руками. — Не говори так! Мы все хотим, чтобы ты вернулся в прежнее состояние, потому что сейчас ты являешься дорогим другом для многих людей. Уверен, ты тоже будешь счастлив! Ты не раб, Джафар, и я никогда не заставлял тебя делать то, что тебе не нравится. — если не считать того, что тебе приходилось тащить меня через весь дворец, чтобы заставить работать, или после пьянки укладывать меня в постель, и я вообще никогда не трогал или целовал тебя без согласия — Ты много работаешь, потому что по своей природе трудолюбив! Когда я пытался меньше нагружать тебя, ты только брал больше. А, изначально ты беспокоился, когда тебе было нечем заняться! Ты живешь ради работы, и не только потому, что я заставляю тебя это делать-... Почему-то это прозвучало совсем неубедительно, даже для него самого. Что он вообще пытался сказать? Но, к его удивлению, Джафар не стал кричать на него в ответ. Вместо этого он свернулся калачиком, прижимаясь к нему спиной. И вздрогнул. — Не расстраивайся, Джафар, — он снова попытался утешить его, но уже не таким отчаянным, по его мнению, голосом. — Мы все очень тебя любим. Не думаю, что ты будешь счастлив, если останешься таким и снова будешь привыкать к здешней жизни. Просто... постарайся пару дней со всем справиться, пока Ямурайха ищет способ исправить ситуацию, ладно? — Я не расстроен. Джафар что, надул губы? О боже, это было восхитительно. Но Синдбада, наверное, тут же кастрируют, если он посмеет произнести это вслух. — Ладно, я не буду её убивать. Пока что. Но лучше тебе заставить её работать быстрее, иначе я за себя не отвечаю. Ему удалось сказать это со злостью в голосе. Может, он думал, что сможет таким образом обмануть Синдбада. Но с тех пор, как Синдбад увидел его прошлое, ему ни разу этого не удавалось. Он точно знал, когда Джафар чувствовал себя уязвимым или расстроенным. Он нежно обнял мальчика, уткнувшись носом в его волосы. Никому из них не нужно было произносить что-либо, когда Джафар нуждался в утешении. Потому что он никогда не мог признать этого. Поэтому Синдбад ничего не говорил. И просто держал мальчика до тех пор, пока тот не вырывался из его объятий. Неважно, сколько времени это занимало. *** Он понятия не имел, почему позволил себе такую глупость. Синдбад всегда был слишком приставучим. Просто отвратительно. А теперь он ещё и старикашка. Пахнет какими-то духами, как отвратительно богатый парень. И эта одежда была безумно неудобной там, где она прижималась к лицу, слишком мягкой и слишком гладкой. Кто захочет носить подобное? Если бы этот идиот наступил на свою же одежду, она была бы более скользкой, чем мокрый камень, покрытый водорослями. И было жарко. Слишком неудобно. Он дозволял это только потому, что Синдбад, вероятно, чувствовал себя неуверенно из-за того, что Джафар стал таким молодым. Если они действительно знают друг друга уже больше пятнадцати лет, это, наверное, странно. Очевидно, Синдбад не мог слишком хорошо знать его, он обычно не позволял никому понимать свои чувства. И будь он проклят, если когда-нибудь расскажет этому идиоту о своем прошлом. Синдбад ничего не знал. И всё таким и останется. Но он мог дать этому человеку ненадолго успокоиться, прежде чем оттолкнуть его. Он, должно быть, тоже шокирован этим. Однако это действительно было слишком неудобно. Дай Синдбаду палец, и он возьмет целую руку. — Пусти. Может, он пробормотал слишком тихо, но Синдбад всё равно покачал головой, как капризный ребенок. Этот парень так и не вырос, не так ли? — Отпусти! — локтем он попытался ударить Синдбада в живот. Тот с легкостью уклонился – очередной раз напоминая, что он ни разу не смог ударить этого ублюдка, когда пытался убить его. И ему удалось увернуться, даже не отпуская значительно меньшее тело Джафара. — Да отвали же ты от меня! — он дернулся, ударив Синдбада коленом в живот. Тот сразу же отпустил его, завалившись на кровать и смеясь – смеясь, сукин сын! — Я тебя, блять, убью! — ассасин бросился на него, забыв, что у него нет с собой ножей. К несчастью, у него не было сил, чтобы нанести хоть какие-то удары по раздражающему лицу, поскольку мужчина легко схватил его за запястья. Джафар тихо выругался, чувствуя себя более беспомощным без своего оружия, чем ему хотелось бы признавать. — Пусти меня! — Джафар, тебе следует успокоиться, — ухмылка исчезла с лица Синдбада, и его лицо стало серьёзным. — Нет, ублюдок! — ногой он ударил самопровозглашенного короля в колено. Синдбад едва заметно поморщился и оттолкнул его назад. — Успокойся, сейчас же. Я больше не собираюсь терпеть подобное поведение. Знаю, ты сбит с толку и прочее, но ты должен уважать мой авторитет как своего короля и не пытаться никому навредить. — Отъебись! — Джафар снова попытался нанести удар, но теперь Синдбад держал его на достаточном расстоянии. О чём только этот идиот думает? Что он, как хороший мальчик, просто будет ждать, пока решится эта тупая проблема? Ему что, сидеть и наслаждаться женщинами, как всегда делал Синдбад, или что-то в этом роде? Как будто ему было не плевать на подобное дерьмо. Старики со своими физическими потребностям были отвратительны. — Джафар, если ты не успокоишься и не прекратишь сопротивляться, будут последствия. — Ты, блять, думаешь, что стал мне нянькой или вроде того? То, что я сказал, что последую за тобой, ещё не значит, что я буду подчиняться каждому идиотскому приказу, который ты придумаешь! Я буду делать всё, что захочу, и ты ничего не сможешь с этим сделать! — Ты просто упрямишься, потому что запутался, да? Дам тебе ещё один шанс: успокойся и веди себя прилично, иначе последствия тебе не понравятся. Знаю, обычно я тебя не воспитываю, но всё изменилось, и я не могу позволить тебе носиться по дворцу как сумасшедшему. — Кого ты зовешь сумасшедшим, больной урод? Уж кто бы говорил! Я не собираюсь сидеть здесь и нихрена не делать! Сейчас же отпусти меня, или я выколю тебе оба глаза! Он был поражен внезапным движением Синдбада, который грубо толкнул его, заставив рухнуть на кровать. Его руки всё ещё были зажаты в больших ладонях Синдбада, и он с удивлением посмотрел на высокого мужчину. Тот, несомненно, стал сильнее. Было чертовски больно. — Какого хера!? — Я скажу это лишь раз, поэтому слушай внимательно. Я король этой страны. Ты мой самый надежный генерал, мой советник, мой секретарь. Даже если ты стал ребенком, люди будут ожидать от тебя элементарного декорума- — Деко- чего? — Замолкни, — его снова толкнули, и Джафар в полном изумлении уставился на суровое лицо мужчины. Хоть Синдбада и заставлял его вести себя лучше, он никогда не делал этого так, как сейчас. — Ты должен вести себя прилично, Джафар. Можешь резвиться вокруг, если хочешь, но ты никому и ничему не нанесешь вред. Ты не будешь оскорблять людей, а также будешь подобающе отвечать, когда к тебе обращаются. И если я узнаю, что ты даже пытался направить острый объект на любого в этой стране, то больше не буду отвечать за свои действия. Это понятно? Джафар лишь открыл рот. Этот человек не имел ничего общего с тем, кого он знал. Синдбад, которого он знал, попытался бы отчитать его, сделай он что-то не так, но всегда бы помнил, насколько опасным может быть Джафар. Знакомый ему Синдбад, скорее, попытался бы нянчиться с ним против его воли, чем отругал физически. Он настолько серьезно смотрел только на тех, кто угрожал ему, или на тех, кого любил- Так вот что он делает? Неужели Синдбад защищает свой народ, потому что знает, что Джафар представляет угрозу? Неужели он ведет себя как надменный придурок и ругает Джафара, как какого-то сопляка, только чтобы обезопасить свой народ? Тогда он вырос и стал вроде бы разумным королем. Хотя было немного неприятно от того, что перед ним поставили каких-то безымянных людей. — Ладно. — Я ясно выразился? — Да, да! Хорошо! — он впился в Синдбада взглядом. — Я никого не убью и не буду ни с кем говорить. Ты не сможешь упрекать меня в невоспитанности, если я вообще не буду говорить с людьми, разве нет? — Ну... — Синдбад нахмурился, его хватка немного ослабла. — Нужно отвечать, когда с тобой говорят. Просто постарайся не быть грубым, хорошо? Он усмехнулся и отвернулся. У него ни за что этого не получится. — Это грубо, — строго произнес Синдбад, — ответь мне должным образом. — Перестань относиться ко мне как к тупому ребёнку! Я не собираюсь говорить с людьми, и если они будут обращаться ко мне, то это уже их, блять, вина! — Я не буду обращаться к тебе как к ребенку, когда ты перестанешь вести себя как таковой. Пообещай, что не будешь грубить, Джафар! — Отъебись. — Вот и договорились, — Джафар вскрикнул от удивления, когда его внезапно взяли за талию, и он оказался под рукой Синдбада. — Если ты не можешь обещать контролировать свое поведение, то я буду носить тебя с собой, чтобы лично убедиться в том, что ты не наделаешь глупостей. — Пусти, гребаный мудак! — Джафар бился в хватке, но снова осознал, что не может ничего сделать против человека, который намного больше его самого. Синдбад спокойно встал с кровати – только, похоже, слегка обеспокоенный тем, что ему нужно было держать Джафара двумя руками – сунул ноги в нелепые тапочки и направился к двери. — Подожди- стой! — он забился ещё сильнее. Синдбад не мог просто так уйти! На нем не было ничего, кроме рубашки, и она была ему велика. Он выглядел бы смешно – не говоря уже о том, что таким образом на его ногах был бы виден каждый шрам. Ему не хотелось никому их показывать, особенно таким людям, как Синдбад и Хинахохо! Синдбад, наверное, ещё ничего не заметил, так как Джафар сильно сопротивлялся, но если тот собирался вот так нести его, любой сможет увидеть шрамы, тянущиеся по его бедрам. И если что-то и раздражало, так это люди, которые жалостливо ворковали над ним из-за этого. Он не стеснялся их. Просто не хотел, чтобы кто-то назойливо беспокоился из-за них. Во-вторых, он не был уверен, было ли на нём что-то, кроме рубашки. И как бы Синдбад не обзывал его, Джафар был недостаточно беспечным, чтобы не возражать ходить практически голым. — С-Син! Прекрати! Это заставило мужчину остановиться. Джафар не был уверен, почему он так застыл, он ведь уже несколько раз называл его Сином. Не так уж часто. Но раньше он всегда казался от этого счастливым. — Дай мне хотя бы что-нибудь надеть, черт возьми! — он проклинал себя за то, как это сказал – совсем не в духе сдержанного или сердитого убийцы. Он, скорее, был похож на умоляющего слабака. — На тебе же- А... Да, конечно. Я об этом забыл, — Синдбад развернулся и подошел обратно к кровати, усаживая Джафара на край. — Сиди здесь. Я не потерплю любого непослушания, понял? — П-понял, — он быстро одернул подол рубашки, отказываясь замечать румянец на своем лице. Синдбад ведь не смог бы вот так выйти с ним, правда? Будь проклят этот идиот. Вплоть до ада и обратно.