***
Женщина медленно перелистнула страничку. Многие чародейки использовали для этого магию, но Филиппа испытывала необычайное удовольствие, дотрагиваясь до книги собственными руками. Так она будто бы сливалась с ней и впитывала знания. Это был особый, почти ритуальный процесс для чародейки, и она ненавидела, когда во время сего действия её кто-то прерывает. – Госпожа? Даже если прерывает её Цинтия. – Госпожа? Дверь перед девушкой звучно захлопнулась. Но вместо того, чтобы понять намёк и тихонько уйти, молодая ученица продолжила стучаться. – Госпожа, это важно, прошу, откройте! Филиппа закатила глаза. В первый раз ей пришлось пожалеть о приглашении подопечной в свой дом. «Я занята, Цинтия», – без труда прочитала чародейка мысли наставницы. – «Если не хочешь потерять стажировку, оставь меня». – Это насчёт завтрашнего суда, – на Филиппе всё ещё находились двимеритовые наручники, из-за чего телепатическая связь могла вестись только в одну сторону. – И ещё, насчёт той девушки, о которой вы просили узнать… Дверь тут же открылась. – Что с ней? – С судом? – Что с той девушкой? Ты её нашла?! – Э-э-э… Филиппа угрожающе повернулась. Хищное выражение её лица делало чародейку чертовски опасной, даже несмотря на шёлковый халатик, накинутый только на плечи. – Где она, Цинтия? – Но… Как же суд? – Мне плевать на все суды мира, – огрызнулась Эйльхарт. – Если ты знаешь, где она, то говори, иначе следующие твои слова будут последними. Цинтия наконец потрясла головой и сосредоточилась. – Она у Маргаритки из Долин. Налаживает дипломатические связи. – Откуда информация? – У меня есть… пара источников. Филиппа совсем по-птичьи наклонила голову. – Свои источники?.. Ты уверена в их достоверности? – На девяносто процентов. Чародейка вздохнула и сложила руки на груди. – Я так и думала… Глупая девчонка… – Насчёт суда, госпожа… Это важно. – Слушаю. – Дийкстра сказал, что один из прокуроров достал доказательства вашей виновности. Якобы одна из чародеек признала вину в экспериментах на диктофон. – Кто? – опасно прищурилась Эйльхарт. – Неизвестно. Но отступные пути нужно искать уже сейчас. – Что собирается делать Сиги? – Он подкупил почти всех присяжных, но уверен, что с такими доказательствами обвиняющая сторона подаст на апелляцию. – Тогда его часть уговора будет выполнена, а нас всё равно засудят, – скрипнула зубами чародейка. – Что мы будем делать? – заинтересованно спросила девушка, переминаясь в проёме комнаты. – У меня есть один план, – тихо ответила Филиппа и второй раз захлопнула перед Цинтией дверь.***
– Мне всё равно, Иорвет, на диване сплю я. – Ты спал в прошлый раз, я в этот, всё по-честному, – не отставал тот. – По-честному ты проиграл в камень-ножницы-бумага, – пожал плечами Геральт, оглядывая уже знакомый лифт, – а значит ты спишь на матрасе. – Но он сдувается! – Я тебя умоляю! – вкинул руки белоголовый. – Разве, когда ты шлялся со своими белками по лесам, тебе не приходилось спать где попало? – Сейчас не война, а я не партизан! Я – обычный гражданин, который хочет спать на мягком. – Как и я. Иорвет устало закатил единственный глаз и прошипел: – Ты вообще при мне сидя спал, ты же ведьмак! – А сейчас я – обычный гражданин, – усмехаясь ответил Геральт и первым вылетел из лифта. Выйдя вслед за угрюмо молчавшим полицейским, эльф решил попытать удачу с другой стороны. – Ты же у нас поборник справедливости… – безобидно начал он, трогая Роше за локоть. – Мне плевать, кто и где будет спать, – огрызнулся тот, резко одёргивая руку. – В таком случае, – усмехнувшись заметил Геральт, – ты можешь спать с Иорветом. Вернон пулей вылетел из своих размышлений о личном и с недоумением уставился на ведьмака. – Чё? – Кровать у тебя большая, а Иорвет худенький… – Я не худенький, я жилистый, – недоумённо ответил эльф, – ведьмак, ты с ума сошёл? – Ну, а что такого? Вам даже разговаривать не нужно будет. Просто оба спите на мягком и не мешаете друг другу. Белоголовый умолк, наблюдая, как Вернон замер с ключом в руке, а Иорвет, переваривая услышанное, смешно выгнул бровь. – Действительно, ничего такого в этом нет, – наконец тихо произнёс Роше. – На войне наш отряд вообще спал где придётся и с кем, – подтвердил Иорвет. – Как и наш, – кивнул в ответ полицейский, наконец-то открывая дверь в квартиру. – Вот и решили, – издевательски усмехнулся Геральт, но этого как будто никто не заметил.***
Выходя из душа, Вернон с удовольствием заметил, что Иорвет переоделся в предложенную ему одежду и оставил грязную аккуратно сложенной в ванной. «Хозяйственный», – усмехнулся про себя Роше. На секунду полицейский задумался о том, что гадкий эльф мог избавиться вообще ото всей одежды и лечь в его кровать совсем голым. А что? Иорвет наверняка и не на такое способен. Почти весь вечер Вернона одолевали сомнения. Как будто бы ночь, проведённая в одной кровати с эльфом, сулила ему что-то ужасное. Странное, неприятное и совершенно чуждое предвкушение того, что он увидит в своей спальне, заставляло сердце Роше биться сильнее. Вооружившись камерой на случай, если Иорвет решит что-то учудить, полицейский направился в сторону заветной двери. Геральт, развалившийся на диване и делавший вид, что крепко спит, наблюдал за напряжённым Верноном из-под опущенных ресниц. Не то чтобы Роше этого не заметил, но собственная спальня сейчас интриговала его намного больше, чем препирательства с ведьмаком. И вот она, ручка двери, за которой полчаса назад скрылся эльф. Роше прислушался: тишина. Лёгкое движение кисти, и полицейский попал в тёмную, напрочь зашторенную спальню. Проморгавшись и привыкнув к темноте, Вернон обнаружил Иорвета, мирно лежащего на животе с левой части кровати. Из-под одеяла явно виднелась футболка, одолженная Роше, а повязка эльфа покоилась на прикроватной тумбочке. Не то чтобы мужчина был удивлён, скорее, даже немного разочарован из-за отсутствия каких-либо выходок. Подождав пару секунд, Вернон приблизился к своей части кровати и ещё раз посмотрел на временного сожителя. На первый взгляд он казался совершенно обычным. Только острое ухо бросалось в глаза. Но, приглядевшись, Роше заметил уходящую на левую руку татуировку листвы, краешек которой он раньше замечал у эльфа на шее. Волосы у Иорвета на теле совсем не росли, из-за чего шрамы на руках виднелись отчётливее, чем у самого Вернона. Вот здесь руку явно порезали чем-то острым, здесь была рваная рана, возможно даже от жутко древнего монстра, затерявшегося в пучине времени. А вот тут ему явно попали пулей прямо в плечо… – Может, мне ещё и футболку снять? – пробубнил эльф в подушку. – Что? Зачем?. – Потому что ты меня рассматриваешь. Вернон смутился и лёг на кровать, отвернувшись от собеседника. – Ты собираешься извиниться передо мной? – немного погодя спросил Иорвет. – За что это? – За то, что наорал на меня сегодня, – напомнил тот. – В офисе, помнишь? – Ты сам меня спровоцировал. – Это была безобидная шутка. – Кому безобидная, а кому – пошёл в жопу со своими шуточками. Иорвет замолчал и зарылся в подушку ещё сильнее из-за чего Вернон неслышно повернулся, вглядываясь в темный силуэт. Эльф лежал напряжённый, словно на иголках, замерев в одной позе.При всём при этом, он почти не дышал, будто боясь нарушить покой владельца квартиры или пытаясь изобразить обиженного. Вторая трактовка Роше нравилась почему-то больше. – Ладно, – немного помолчав произнёс он, – извини. Я постараюсь больше не грубить. У нас же с тобой типа… Иорвет заинтересованно приподнял голову так, чтобы Вернону не было видно его шрама. – Типа мирного договора, – закончил мужчина. – Мы должны уважать друг друга. Эльф продолжал держать голову поднятой, будто ожидая продолжения извинений. – Ты прощён, – наконец ответил он, снова опускаясь на подушку. – Иди ты. – Но извинения так себе, – продолжил Иорвет, с улыбкой бубня в подушку. – Придётся немного потренироваться. – Я же сказал, чем тебе заняться… – закатил глаза Роше. – Иди, пожалуйста, в жопу. – Уже и "пожалуйста" говоришь. Скоро совсем джентльменом станешь… – Отвали ушастый, – посерьёзнел полицейский. – Спать хочется. Иорвет с удивлением приподнялся на локтях и наконец взглянул на мужчину напрямую. Почему-то только в этот момент Роше вспомнил, что сам забыл надеть футболку после душа, из-за чего стыдливо прикрылся одеяльцем. – У тебя же бессонница, – не обращая внимания на странные телодвижения произнёс эльф. – Да, но… – Что мы с тобой сегодня пили? – вдруг спросил Иорвет. – В каком смысле? – В том смысле, что мне тоже хочется спать. И совсем не потому, что я устал. – А почему? – Не знаю… – Эльф снова уставился на Вернона и хмыкнул. – Ты что, голым спишь? – Что?! Нет! Я в боксёрах… В смысле… – мужчина ругнулся, вылез из кровати и неуверенно направился к комоду в поисках пижамы, когда в комнате послышалось: – Можешь не одеваться. Роше недоумённо повернулся к эльфу. – Я имею в виду, ничего не имею против, – предупреждающе выставил Иорвет руки перед собой. – Твоя квартира, ты в ней хозяин… Как хочешь, так и спи. Вернон зачем-то кивнул и вернулся в кровать. – Ты, если что, тоже можешь раздеться, – вдруг добавил он, – если тебе так удобнее… Мне пофиг. Роше услышал, как эльф усмехнулся. – Я бы с радостью, но у тебя безбожно холодно, – беззаботно ответил Иорвет. – Спокойной ночи, Вернон. Полицейский вздохнул, накрылся одеялом и, успокоившись, произнёс: – Спокойной.***
В особо холодную погоду Трисс благодарила судьбу за то, что она чародейка. Что ещё смогло бы согреть женщину в этот прохладный день, как не её собственные силы. Конечно, она могла бы доехать до места назначения на такси. Но после экстренного собрания Ложи, часового выноса мозга и важного поручения «выяснить все подробности» Меригольд хотела немного побыть наедине с собой. Нервно пощёлкивая пальцами в кармане пальто, она размышляла. Благодаря её безупречной репутации, никто даже не заподозрил чародейку в совершённых преступлениях. Хотя, в отличие от принципиальной Йеннифэр, Трисс не только знала о проводящихся экспериментах, но и принимала в них участие. Не активное, конечно же, да и давление со стороны ложи давало о себе знать. Но факт есть факт: она виновна. А значит, рано или поздно правда вскроется, так что вариантов развития событий только два. Первый: доказательства их вины предоставят суду. Дийкстра, если он решит сдержать слово, не примет их во внимание, но общественный резонанс и угроза репутации судьи сделают своё дело: он одобрит апелляцию. После будет второй суд, до которого у обвинительной стороны появится куча времени, чтобы найти побольше улик против чародеев. Решение суда будет очевидным. Магию запретят, всех участвовавших в экспериментах – за решётку. Трисс потёрла запястья рук, где могли бы находиться двимеритовые браслеты, и продолжила. Но есть и второй вариант: если доказательства исчезнут, то не останется ничего, что помешает магическому сообществу продолжать развиваться. Суд однозначно примет их сторону. Обвинителей опозорят и перестанут принимать во внимание, пресса перейдёт к победителям, а дальше чародейки всё сделают сами. Задача простейшая. Выкрасть доказательства. Чародеи и раньше делали подобное, когда под прицелом оказывался кто-то важный для их сообщества. Но сейчас, когда следят именно за ними, Трисс понимала, что друзья из разных сфер жизни могут оказаться очень полезными. Например: детективы с навыками убийцы чудовищ. Офис оказался открыт, но, зайдя внутрь, Меригольд обнаружила только кричащего в переноске белого кота. – Геральт? – громко позвала чародейка. Из подсобного помещения послышался шорох, и через мгновенье оттуда появилось два ведьмака, но ни один из них не был ей сейчас так нужен, как Геральт. – Меригольд, здравия желаю, – мужчина приветственно раскинул руки для объятий. – Сколько лет, сколько зим. – Ламберт, – не сдержала улыбку Трисс, – рада тебя видеть здесь… В такой ранний час. – Это всё из-за зверюги этой бешенной, – тут же нахмурился ведьмак, указывая на кричащего кота, – как разбудил нас с утра, так и не прекращает горланить. – Может, хоть ты его посмотришь, – спросил Эскель, подходя поближе к питомцу, – больно дорого нам ветеринарка обойдётся. Трисс удивлённо приподняла брови, но сразу же кивнула. – Конечно. Животное не прекращало верещать, как будто ему действительно было очень больно. Чародейка открыла переноску, попыталась взять кота на руки, но тот сразу же рванул в сторону. – Куда, засранец, – рявкнул Ламберт, перехватывая Колокольчика и возвращая его в руки девушки, – не дёргайся, а то хвост выдру… – Я тебе выдру, – огрызнулся Эскель, держащий кота с другой стороны. Меригольд прижала дрожащий комок шерсти к себе и прислушалась к внутренним ощущениям. От животного веяло страхом. Даже нет, ужасом! Трисс попыталась прорваться через ауру эмоций, чтобы добраться до внутренних болей. Но, спустя несколько попыток обнаружила, что у кота ничего не болит. – Он… просто напуган, – растеряно произнесла чародейка. – Ты уверенна? – поморщился Ламберт. – Может, у него запор?.. – Он в истерике из-за чего-то, – намного увереннее произнесла она. – В настоящем ужасе. Эскель, взявший питомца себе на руки, прижал его поближе к груди и переглянулся с другом. – Значит, что-то их напугало? – Их? – удивлённо спросила Трисс. – Ну, – ведьмак замялся, – вообще-то, Васильку тоже нехорошо… – Да он орёт как чокнутый, – перебил его Ламберт, – мы его тоже хотели к врачу тащить, да он в переноску не влез. – Когда это началось? – Ещё со вчерашнего дня, – хмуро ответил Эскель. – Сначала они скребли стены, потом завывали на пару. А теперь, – мужчина устало махнул в сторону плачущего кота, – сама видишь. Меригольд считала себя смелой девушкой, особенно, после всего, что ей пришлось пережить. Но сейчас, словно переняв чувства бедного животного, в сердце у неё залегла тревожность. – Что-то приближается, – прошептала чародейка, – и нам всем грозит опасность.