Цена борьбы

- Все говорят мне одно и то же... - Коннор по привычке смотрел в глаза Юноне, несмотря на ослепляющий свет, который исходил от нее. - И они правы, как бы ты ни хотел в это верить, - сухо ответила богиня. Ее фигура парила в воздухе, она не касалась ногами земли. Светила она так, будто она - само Солнце, сошедшее с небес. Но Коннор все равно не отрывал взгляда. Такая уж у них, индейцев, привычка - они должны иметь визуальный контакт с теми, с кем говорят. - Но как так? - Радунхагейду воздел руки. - Неужели люди не могут жить свободно? - Коннор, подумай хорошенько, - отвечала Юнона, - даже в ваших племенах нет полной свободы. У вас есть вождь, глава племени. - Зато у нас нет рабства, грязных убийств из-за денег и славы, лжи и предательства! Мы убиваем только тех, кто мешает нам жить! Кто смеет поработить нас! - индеец нахмурился и перешел на крик. - Остынь, Коннор, - велела Юнона. Кенуэй повиновался и спокойным тоном произнес: - Я лишь хочу свободы для своего народа. - Они - не такие, как вы. Они другие. У них другой менталитет, нравы и обычаи. Они, как вы говорите, - бледнолицые. И парадокс в том, что бледнолицые... - богиня вдруг замолкла. - Ты хочешь сказать, что они нас одолеют? Я уверен, что каждый из нас, ирокезов, не потерпит гнета этих пришельцев! И количество народа здесь не имеет никакого отношения! Нам все равно, сколько их будет, мы всем дадим отпор! - когда Коннор начинал говорить об этом, он всегда повышал голос. Слишком рьяно он рвался защищать свой народ. Юнона отвернулась и молчала. Коннор же молча ждал ответа на свои вопросы. Ведь зачем-то Яблоко показывает ему все это. - Радунхагейду, - вдруг произнесла Юнона после длительного молчания, - ты действительно хочешь это знать? - Да,- без тени сомнения ответил он. - Я знаю способ, как можно показать тебе, что к чему. Но, скажу сразу, он может тебя шокировать... - Я согласен на все, - отрезал Радунхагейду. В ту же секунду его ослепил яркий свет, от которого он заслонился рукой...