Метафора

       После того, как солнце окончательно скрылось из виду, небо охватил алый оттенок, и вокруг постепенно стало тускнеть. Белые точки, один за другими, стали появляться наружу, словно предчувствовав уход светила и, чуть набравшись храбрости, решили показаться на радость всем.        Волны слабо плыли по поверхности воды и лениво разбивались о палубу корабля — единственного дрейфующего во всём безграничном океане — которое можно было заметить вокруг. И хотя в воздухе преобладал в основном штиль, паруса всё равно были спущены, в надежде подхватить усиленный ветер.        — Уф-ф, — изрыгнул воздух Мэтт, переваливаясь по пояс через край борта, его лицо приобрело зеленоватые оттенки, — меня что-то укачивает.        — Говорил тебе, что не стоило съедать так много моллюсков, — начал своё поучительное изречение кузнец, всё время стоявший возле него, — но нет — стал рассказывать, что тебе всё нипочём, что у тебя крепкий желудок. И что в итоге?        Юноша ничего не ответил и всё также рьяно заглатывал воздух с широко распахнутым ртом.        — Не-е-ет, это не из-за этого, — отмахнулся Мэтт после сиюминутной паузы, когда развернулся и прислонился спиной к деревянному борту. — Это, скорее всего, пирожки тети Рудольф — они наверняка были такими омерзительными, что аж мой стальной желудок не справился с ними.        — Ну разумеется, другого и быть не должно, — саркастично ответил Кандор.        Мэтт усмехнулся, но ввиду болезненного состояния, его улыбка казалась натянутой. Но кузнец был уверен — если бы не болезнь, то края его губ достигли бы аж до мочек ушей. И в этом он ни капли не сомневался.        — Видать, ты либо очень давно, либо совсем ни разу не плыл на кораблях, — до них дошел голос капитана, который всё это время стоял за штурвалом и спокойно кормил ящерицу на плече всякими высушенными насекомыми из специального мешочка, висевшего у него на поясе. Кроме их троих на поверхности корабля больше никого не было видно.        — Да ничего подобного, — пытался с ним спорить музыкант, но было видно, что выходило у него слабо. Очень слабо. — Да я много раз на яхтах плавал и даже выступал на них на концертах. Если сказать по правде, фанатки в купальниках выглядят намного красивее, чем в повседневной одежде, хе-хе-хе-хе...        Но брюнет вновь почувствовал, как не до конца переваренное желудочным соком содержимое стало подступать к горлу, тут же развернулся и вывалил всё в океан. Кандору даже стало его жалко — не Мэтта, разумеется, а океана, которому приходилось принимать на себя биологические отходы, напрочь отвергнутые организмом мальчишки.        — Иди лучше ложись спать, может полегчает на следующий день, — ответил Дин, проигнорировав всю вышесказанную нелепицу.        Мэтт ничего не сказал в ответ — вытер губы рукавом своей рубахи и медленно заковылял к лестнице, ведущей в нижние яруса.        Когда начал спускаться, то до его ноздрей стали доходить запахи кваса да моллюсков — от последних Мэтт с отвращением сморщил нос. Юноша в своё время, когда узнал, что морская команда капитана Дина никогда не употребляет ром, пиво или другие спиртные напитки, вслух высказал им мнение, что они не достойны зваться пиратами — отчего в ответ получил лишь недоумевающие взгляды матросов... и скорейшее прикрытие своего лица ладошкой и последующее за этим разочарующее мотание головой из стороны в сторону от Кандора.        Тем временем, когда Мэтт до конца спустился вниз, то узрел пред собой следующую картину: за столом, где горели несколько свечей, сидела Элкеми, держа в руке деревянную кружку из-под хлебного, забродившегося напитка, и поведывала собравшимся вокруг неё матросам истории, которые случилось с нашими героями до недавнего времени. Они были настолько увлечены её рассказами, что даже временами посмеивались над её плоскими шутками — на их корабле очень редко присутствовали столь красивые барышни, которые, в свою очередь, обходили стороной их обсыревшую корыту и предпочитали более лучшие и изысканные варианты.        Но когда Элкеми завидела юношу, веселое выражение её лица сменилось на обеспокоенность.        — Мэтт, с тобой всё в порядке? — она резко привстала и двинулась к нему, осторожно протискиваясь между мужчинами.        Матросы глядели на него с опаской и даже с диким презрением — им было очень горько видеть, как столь замечательная и милая девушка проявляет пристальные знаки внимания столь наглому парню.        — Да всё нормально, — отмахнулся ладонью Мэтт, всё также с натянутой улыбкой, — таким героям, как я, никакие болезни ни по чём. Вот увидишь — завтра с утра я встану бодрым и весёлым. Готовым порвать в клочья любые препятствия, которые встанут у меня на пути.        Элкеми схватилась за руку Мэтта и повела в самый дальний из гамаков, который специально подготовили матросы для девушки — он был обширным, уютным, сотканный из чистой, белоснежной простыни, и от него пахло приятным и душистым ароматом из апельсинов. Шатенка уложила Мэтта и накрыла его теплым одеялом. Один из подчинённых в составе команды пытался сдержать себя, дабы не плюнуть на пол.        Глаза у музыканта слипались, но губы постоянно шевелились, будто сопротивлялись своему хозяину провалиться в глубокий сон. Вскоре из его уст начали выходить неразборчивые звуки, из которых девушка могла еле-еле расслышать. И ей пришлось сосредоточиться, дабы разобрать его несколько слов:        — Надо будет сделать пост.        Элкеми заметила, как в левой руке мертвой хваткой он сжимал деревянный плоский брусок и хаотично водил большим пальцем по его поверхности. Но вскоре сдался и всё-таки поддался чарам сновидения, погрузившись в сладкий сон.        — Что это он только что сделал?        Приемная дочурка Светлогорничных обернула голову и увидела Кандора Кузнечнорожденного — он спустился вслед за Мэттом и всё это время следил за их действиями.        — Не знаю, — тихо молвила она, дабы не разбудить. — он говорил что-то про пост.        — Могу тебе гарантированно заявить, Элкеми, что он ни в коем случае не является одним из паломников Света, — твердым и уверенным тоном заявил Кандор, дабы подчеркнуть, что он ни разу не сомневается в своих словах.        Мэтт немножко поежился, перевернулся на бок и протянуто зевнул.

***

       Наступила кромешная ночь, и если бы не местная луна, то вокруг вообще ничего нельзя было бы разглядеть. Теперь уже вся команда пала под объятия сновидении. За штурвалом как всегда находился капитан, а рядом с ним о край борта облокотился кузнец и грустным взглядом озирался на единственный источник света среди звёзд.        — Эх-х, — тяжело вздохнул Кандор, — надеюсь, с тобой всё в порядке, Грэг.        — Я, конечно, не хочу влезть не в свои дела, — начал было Дин, когда невзначай подслушал рыжего бородача, — но вы не похожи на каких-нибудь преступников. — Он сделал мимолетную паузу. — Ну, кроме того юноши.        Кандор рассказал ему всё. Его тон был безжизненным и разочарованным. Настолько, что даже не удосужился засомневаться в честности капитана.        Когда тот закончил, Дин отвёл взгляд от него и продолжил смотреть вперёд по проложенному маршруту.        — М-да, — сухо, но с ноткой грусти молвил Дин, — мне жаль твоего сына и твою кузню. Такое даже врагу не пожелаешь.        — Спасибо, — поблагодарил его Кандор за сочувствие и моральную поддержку. — Мы едем на Метафору, к одному магу по имени Химериш. Говорят, что он способен помочь нам в этом деле.        — Я слышал о нём.        — Правда? — внезапно оживился кузнец.        — Конечно. Когда прибудем там, я обязательно покажу вам дорогу.        Пока они вели беседу, то не заметили, как к ним на палубу вышла Элкеми с сонными глазами.        — Тебе тоже не спится? — спросил Кандор.        — Угу, — кивнула та, — всё время вспоминаю о родителях, о Лилиан.        — Это, конечно, здорово, что вы решили мне рассказать о своей беде, — вмешался Дин, — но настоятельно советую не говорить об этом кому попало. Даже если уж очень хочется выговориться.        — Извините нас, — виновато отозвалась Элкеми, — мы больше не будем, честное слово.        — Не надо извиняться — ты же ничего плохого не сделала.        — Я знаю. Но все равно извините.        Дин лишь слегка помотал головой и продолжил держать штурвал, следуя по указанному курсу, за одно поглаживая свою ящерицу, которая всё это время тихо и мирно дремала у него на плече.        Кандор продолжил своё занятие, к нему присоединилась и девушка.        — Слушай, Элкеми...        — Да?        — Как насчёт того, чтобы... — Бывший кузнец на секунду запнулся. — Продолжить путешествие... Без Мэтта.        Элкеми удивилась от столь внезапной новости и повернулась к нему.        — Почему это?        — Ты же сама знаешь — от этого пакостника одни неприятности. Без него у нас больше шансов попасть к магу.        — Он вообще-то спас Лилиан от каторги, — чуть повысив голос встала на защиту Мэтта шатенка.        — Если бы он не появился перед вами, на той площади, то с тобой и твоей семьёй ничего не случилось бы.        — Я... Я... — Девушка не могла подобрать нужных слов и опустила глаза. — Мы не бросим его.        Она так разочаровалась от слов рыжебородого, что решила идти к своему гамаку — дабы вновь попытаться уснуть.        — Да брось, Элкеми, — недоверчиво воскликнул ей вслед Кандор, — он же чёртов женоненавистник. Зачем тебе терпеть его издевательства?        Шатенка вдруг остановилась. Он думал, что она обернется и что-то скажет в ответ, но она стояла на месте и некоторое время ничего не делала. Лёгкий ветерок слегка шевелил её короткие волосы и подол ее платья.        — Если хочешь, можешь потом идти один, без нас, — равнодушно бросила Элкеми, не удосужившись к нему оборачиваться, и начала спускаться по лестнице.        Кандор ошеломлён от столь неожиданного заявления шатенки, которой было не свойственно её застенчивости.

***

       Когда Элкеми проснулась, она чуть не рухнула со своего гамака — ей впервые приходилось спать в столь необычной для неё лежанке. Можно было услышать, как волны со всей силой бились о корпус корабля. Наверху матросы вопили невнятное и бегали в разные стороны, судя по их интенсивному топоту по палубе корабля. До неё доходили звуки шуршания парусов. От столь сильного ветра соленый запах морского бриза усилился в разы. Она привстала и зевнула, и заметила, как в их довольно мрачные покои, со стороны лестницы, проникали яркие и ослепительные лучи солнца — наступил полдень.        Она оделась, но ввиду постоянных укачиваний корабля, ей это далось с трудом. И когда подходила к лестнице, то разводила руки в сторону, дабы удержать равновесие. Элкеми хотела было подняться, но заметила, как в дальнем углу все ещё лежал юноша и истошно стонал.        Девушка испугалась и тотчас направилась к нему чуть ли не вприпрыжку, напрочь забыв о неустойчивом положении.        Мэтт постоянно переворачивался из бока в бок, его лицо блестело от нахлынувшего пота. Состояние ухудшалось с каждым мгновением, и он постоянно о чём-то бормотал.        — Мэтт, что с тобой происходит? — Элкеми переживала за него и попыталась ухватиться за его ладонь, но он всё время разводил руки по сторонам, и ей не удалось это сделать.        — Подписывайтесь на мой канал.... На мой Instagram...        Она могла разобрать лишь эти фразы, но они для неё были непонятными и казались сущим бредом сумасшедшего.        — Во имя Света, — от отчаяния молвила она, — пожалуйста, не умирай, Мэтт.        Но он никак не отреагировал и продолжал бредить в неистовой агонии.        — Элкеми, ты наконец-то проснулась, — девушка обернулась и увидела, как к ней спускался Кандор. Последний увидел слезы на лице у шатенки и тут же переменился в лице, насупившись, — что такое?        — Позови сюда врача! Ему стало хуже!        Кузнец быстро ретировался обратно вверх и уже через десять секунд спускался вместе с плешивой мужчиной с тёмно-седыми волосами — на нем был коричневый сюртук и изношенные серые сапоги, в руке был кожаный саквояж.        Когда наши герои только взошли на борт, здешний корабельный врач уже вовсю видел десятый сон. А уже на следующее утро, когда Элкеми ещё дремала, у спящего Мэтта диагностировал улучшение.        Мэтт продолжал мотать руками, рассекая воздух, словно находился в некоем трансе. Врач то ли дело попадался под удары ладоней, но Кандор смог удержать его, и лекарь продолжил осмотр, пальцами раздвинув веки глаз больного.        — Что с ним, господин? — Элкеми места себе не находила, крепко сжав пальцы в замок, будто молилась самой Богине Рассвета.        — Складывается такое ощущение, будто у него... ломка.        — Хе, — фыркнул Кандор, всё ещё удерживая сбрендивавшегося юношу, — так это всё меняет. Учитывая все его выходки, оказывается, что наш Мэтт всего-навсего типичный наркоман.        — Вовсе... Нет! — Элкеми не верила диагнозу, поставленный врачом, и обратилась к последнему: — может быть, вы что-то недоглядели?        — Мне нужен... интернет, — чуть более повысив тон, хрипло воскликнул Мэтт, его глаза словно стонали и молили о чём-то, — дайте мне его.        — Какие только наркотики не придумают молодежь, — недоумевал кузнец, — то марихуана, то конопля. А теперь ещё и этот... "Интернет". — Последнюю фразу рыжий бородач произнёс медленно и отчётливо, словно какой-нибудь иностранец, который впервые слышит незнакомое ему слово.        — Вот, что странно, — наконец соизволил влиться врач, когда Элкеми и Кандор смолкли, — у пациентов, страдающих ломкой, обычно проявляются симптомы повышенной температуры и непрерывного чувства жажды воды. А у этого... — Он сделал паузу и почесал залысину. — У него таких нет. Такое я впервые вижу.        — Но может вы всё-таки пропишите ему какие-нибудь лекарства? — умоляющими глазами пропищала девушка.        Врач достал из саквояжа маленький пузырёк и откупорил его. Кузнец сразу сообразил, что к чему, схватил нижнюю челюсть Мэтта и задвинул вниз, тем самым распахнув рот. Лекарь, не теряя времени, ловко закапал несколько капель, несмотря на нестабильное положение. Кузнец отпустил, и Мэтт захлопнул пасть с такой неистовой быстротой, что его челюсти звучно зацокали.        — Я ему дал успокоительное с экстрактом архантовских земляник, — пояснил он, на случай, если они зададут вопрос, — пусть поспит немного, со временем он вылечится. Я надеюсь.        Мэтт немного поёрзал, а затем успокоился и, замкнув веки, в полной мере расслабился. Потянул на себя одеяло и крепко уснул.        Один из матросов на верхней палубе позвал врача — последний спешно собрался и поднялся на вверх.        Кандор продолжал наблюдать за бедной девушкой, которая, в свою очередь, крепко держала ладонь мучающегося юноши и переживала за его состояние.

***

       На протяжении нескольких часов девушка сидела подле него — даже не вставала и не кушала. Убирала челку со лба и постоянно протирала лоб белой, промоченной тряпочкой. Глаза у неё слипались, но все равно со всей своей хрупкой силушкой ухаживала за ним. Мэтт всё это время стонал и ворчал. Вновь и вновь повторял одни и те же слова, которые совершенно были незнакомы шатенке. Ей очень хотелось дать Мэтту так называемый "интернет", если бы знала что это такое и где его достать, дабы прекратить мучения юноши.        — Элкеми, ты целый день ничего не ела. Поешь хоть что-нибудь.        Она обернулась и увидела сочувствующего Кандора, который протягивал ей деревянную миску с налитым туда рассольником.        Девушка устало кивнула и взяла миску. Но вместо того, чтобы насладиться трапезой, стала пытаться кормить Мэтта.        — Ну же, Мэтт, — жалобным и спокойным, словно убаюкивающим, голосом, молвила она, — тебе надо поесть.        Она пыталась просунуть ложку ему в губы, но тот вновь повернул голову на бок, и жилистый бульон растекся по его щеке.        Кандор стал ещё сильнее жалеть Элкеми, когда она сама отказалась нормально поесть ради юноши.        И, внезапно, Мэтт вновь размахивает рукой, умудрившись опрокинуть миску с едой, которая разбивается вдребезги — густая жидкость с кусочками овощей и мяса растеклась по дощатому полу.        Юноша присел и начал приходить в себя, периодически моргая глазами.        — Мэтт, что с тобой произошло?        Он ничего не ответил и поднял вверх другую руку, в котором была та самая маленькая дощечка. Прищурил глаза и стал вглядываться в него.        — Наверно, здесь связь плохая — поэтому и не работает, — всё таким же уставшим и хриплым голосом выдавил из себя и приподнялся с гамака. Он даже не обратил внимание на то, что умудрился наступить на остатки супа. — надо подняться как можно выше.        Мэтт вяло побрел к лестнице, постоянно шатаясь, словно пьянчужка после двух выпитых бутылок рома.        — Стой, ты куда?        Но он всё также проигнорировал и начал подниматься по лестнице на палубу.        Послеполуденный свет ослепил Мэтта, и тот поспешил закрыть лицо ладонями. Глаза стали потихонечку привыкать, и заметил, как ветер обдувал паруса с такой силой, что готов был в любой момент сорвать их с мачт. И только сейчас разглядел, как грозовые тучи перекрыли солнце. Матросы удерживали и перетягивали канат, не смотря на то, что их поношенные банданы перекосились на глаза.        — Нужно ещё выше, — вновь сухо простонал брюнет, всё ещё поглядывая на свою игрушку.        Он заметил, что деревянные стволы мачт были гладкими, и решил, что не сможет по ним подняться. Однако, увидев сетчатые ванты, тут же стал по ним карабкаться, крепко держа в руке злосчастную и плоскую деревяшку.        — Эй, тебе что жить надоело? Слезай оттуда! — заметив юношу, воскликнул во все горло капитан, крепко хватаясь за штурвал.        Но тот не отреагировал и продолжил своё возвышение. Его шевелюра изрядно потрепалась, образуя на голове своеобразную версию перекати-поле.        Элкеми и Кандор также показались на палубе корабля. Увидев, как Мэтт добирается до верхушки мачты, первая тут же испуганно завопила:        — МЭТТ, ПОЖАЛУЙСТА, СЛЕЗАЙ! ТЫ ЖЕ УПАДЁШЬ!!        Внезапно, о борт разбивается огромная волна, которая умудрилась наклонить корабль в бок. Часть воды попала на поверхность и сбила с равновесия шатенку и кузнеца, тем самым намокнув их одеяния.        Мэтт всё-таки сумел удержаться и продолжил своё лазание. Вверху на самом пике мачты расположилась бочка, внутри которой сидел тот самый маленький юнга — он выполнял обязанности вперёд смотрящего матроса.        — Тебе здесь быть не положено, — писклявым голосом крикнул на него темнокожий юнга.        — Мне всего-навсего нужно поймать связь для интернета! Только и всего! — яростно воскликнул он в ответ через завывающий ветер.        Мэтт схватился за край бочки и хотел было залезть, но в ответ юнга начал упираться, надавливая на плечи, тем самым пытаясь не дать ему забраться.        — Перестань, ты нас всех угробишь, — продолжил орать мальчик.        Сопротивление длилось недолго, так как вновь очередная волна ударила о корпус корабля. Они оба не выдержали и повалились с бочки. Юнга успел схватиться за верхнюю часть мачты, где были обвязаны паруса, а Мэтт вопил невнятное, падал несколько секунд и плюхнулся плашмя прямо в бушующий океан.        — МЭТТ!!! — вскрикнула Элкеми и хотела была прыгнуть вслед за ним, как тут же её останавливает Кандор.        — Ты с ума сошла? Тебя же бушующие волны места мокрого не оставят!        Из воды подле корабля показалась голова юноши — всё его лицо было покрасневшим.        — А-А-А, МОЁ ТЕЛО ВСЁ БОЛИТ! — кричал Мэтт, постоянно захлёбываясь солёной водой, — ЗА ЧТО МНЕ ВСЁ ЭТО?!        — Этот сукин сын кого угодно и что угодно переживёт, — усмехнулся Кандор, затем берёт в охапку канат, перевязывает один конец о мачту корабля, а другую кидает ему. — ВОТ, УХВАТИСЬ, А ПОТОМ МЫ ТЕБЯ ВЫТАЩИМ.        Но Мэтт не стал следовать его указаниям, а вертел головой туда-сюда.        — Я не могу прямо сейчас выходить!        — В смысле, не можешь? — опять недоумевал кузнец.        — Я потерял смартфон, нужно найти его!        — ЧТО ТЫ ЗА БРЕД НЕСЁШЬ? — свирепо отозвался рыжебородый, — А НУ ЖИВО ВЫЛЕЗАЙ ОТТУДА, ИДИОТ ХРЕНОВ!        Но тот продолжал искать глазами свою деревянную вещичку и нырнул под воду.        Элкеми, не теряя времени даром, подняла конец взмокшего и набухшего каната, который был брошен Мэтту, и стала обматывать им свою талию.        Всё это происходило очень быстро, и к ним на помощь прибежали несколько матросов, которые тоже заметили, как тот юноша упал в воду.        — Элкеми, не надо! Я...        Кандор запнулся, когда увидел лицо девушки — ее мокрые волосы хоть и прилипли к коже и закрывали половину лица, то он сумел увидеть её твердый и решительный взгляд. Взгляд, который будто говорил ему, что она была на всё готова ради этого недалёкого юнца.        — Ладно, — ответил кузнец, — если что, я потяну вас и...        Элкеми недослушала его и прыгнула в воду. Она почувствовала, как холодная вода пронизывала всю ее кожу — от макушки головы до кончиков пальцев. Сперва слегка съёжилась, но решимость оказалась сильнее, и начала плыть в сторону Мэтта.        И когда юноша в очередной раз пытался нырнуть, девушка успела обхватить его за плечи.        — Мэтт, давай, поплыли к кораблю! — воскликнула она.        В её рот периодически попадала морская вода, и Элкеми захлёбывалась. Дёрнула несколько раз свой обвязанный канат, пытаясь одновременно держать юношу мертвой хваткой — Кандор почувствовал и стал всей силой подтягивать их к себе, вдобавок ему помогали те самые подошедшие матросы.        Но вдруг Мэтт стал вопить и вырываться.        — НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТАМ МОЙ СМАРТФОН НАДО ЕГО ДОСТАТЬ!        — МЫ ЖЕ СКОРО УТОНЕМ! — пыталась образумить его Элкеми, так как, по её мнению, он всё ещё продолжал лихорадить.        — Ты не понимаешь, Элкеми. Без интернета для меня жизнь кончена. Я...        Внезапно прозвучал гулкий и протянутый стон сквозь разбушевавшийся шторм. Настолько громкий, что Кандор и матросы перестали тянуть утопающих за бортом. И даже Мэтт, на удивление, в мгновенье ока смолк.        Вдруг из глубины океана, прямо под ними, стало приближаться тёмное и большое пятно. Будто на поверхность поднималась громадная тварюга.        Кандор и матросы стали тянуть настолько быстро, что Элкеми чуть не упустила из рук Мэтта. И вот, когда шатенка и брюнет, наконец-то достигли корпуса корабля, из под воды появилась огромная, фиолетовая голова. Единственное веко поднялось, и на них глядел здоровенный, синий глаз с вертикальным, чёрным зрачком.        Мужчины на борту вновь продолжали тянуть их, и когда те оторвались от воды, скользя по корпусу, то вслед за ними стали тянуться длинные и большие щупальца. Последние успели настигнуть Мэтта и постепенно обхватывали его тело, прижимаясь к телу присосками.        Элкеми в последний момент ухватилась за руку соскользнувшегося Мэтта. Кандор и матросы ощутили, как "груз" на том конце резко прибавил в весе, и, сообразив что к чему, стали тянуть ещё сильнее.        — НЕТ, НЕТ, НЕТ, ТЯНИТЕ МЕНЯ БЫСТРЕЕ!!!! — заорал во всё горло Мэтт, напрочь забыв о своём "смартфоне".        — Я держу тебя! — воскликнула девушка, крепко держа его за руку.        Щупальца продолжали охватывать тело юноши, и последний ощутил на своем лице скользкие присоски.        Эти неприятные чувства заставили его проявить у себя в голове ужасные воспоминания, с которыми связаны эти щупальца, и на его лице читалось испуганное выражение и полное отвращение.        — Ну почему я так много времени проводил в интернете?! — заплакал Мэтт. — Будь проклято мое воображение!        Вдруг сбоку открывается деревянное окошко трюма, расположенного на уровне возле Элкеми и Мэтта, и наружу показался капитан. В руке у него был длинный гарпун со стальным наконечником, с которым он проткнул насквозь одно из щупалец монстра. Вновь послышался дикий гул, но, скорее всего уже от боли. Из продырявленной присоски хлынула голубая жидкость. Гигантский осьминог тут же отпустил героев — теперь уже почти вся команда тянула их и наконец-то благополучно подняла на палубу. Щупальца ушли под воду, вместе с осьминогом, и скрылись из виду.        Мэтт и Элкеми отхаркивались от воды.        — Ну, нафиг этот интернет, — выругнулся юноша, всё ещё ощущая на своём теле следы от присосок щупалец.        К ним подходил недовольный капитан. Вместе с маленьким, смуглым юнгой. Команда расступилась перед пассажирами.        — Может быть, ты объяснишь, что это с тобой происходит?        — Да так, маленькая и безобидная лихорадка слегка вскружила мне голову, — с широчайшей улыбкой произнес Мэтт, — но теперь я в полном покое. И готов бороздить океаны в поисках проявления героизма. Я-р-р-р!!!        Это говорило Кандору, что юноша выздоровел — если так можно назвать его прежнее состояние.        — Ты чуть моего юнгу с вершины мачты не скинул!        — Он не виноват, господин Дин, — пытается заступиться за него Элкеми. — Это всё болезнь. Только и всего.        Но этот ответ капитана не устроил.        — Если ты ещё раз, Мэтт, устроишь какую-нибудь очередную глупость, то я тебя спущу в лодке. Одного! Посреди океана!        — Ладно-ладно, я понял, — вновь заворчал юноша.        Капитан вместе с юнгой пошел обратно к штурвалу. Вся остальная команда двигалась к своим местам.        Ветер стих, и волны поубавились, оставив в покое дрейфующий корабль.        — Вот же, придурок, — злобно пробурчал под нос Мэтт, вставая на ноги. Одежда полностью прилипла к телу.        — Ты должен благодарить Элкеми за то, что она тебя спасла, — с ноткой презрения молвил Кандор.        Мэтт взглянул на девушку, которая, тем временем, пытается развязать тугой узел каната на её талии. Он неохотно подошёл к ней — та отвлеклась на него, не успев до конца разобраться с узлом.        — Знаешь, если честно, то я и сам бы выбрался из воды. И заодно поймал и освежевал бы осьминога. Эх-хх, сейчас бы поели сочного мяса и... — Мэтт на мгновение запнулся, так как вспомнил недавнюю ситуацию с моллюсками и начал гладить свой живот. — Хотя если подумать, то можно обойтись...        — Кхе-кхе, — нарочно и громко закашлялся Кандор.        — Ладно-ладно... спасибо.        — Не за что, — лёгкой улыбкой ответила Элкеми, — на моем месте ты поступил бы также.        Кандор злобно просверливал взором юношу. "Ты даже нормально сказать "спасибо" не можешь, полудурок", — подумал он и покачал головой.