Богомол ловит цикаду, не зная, что за ним следит чиж

- Да что тут происходит?! Звучит сигнал тревоги, возвещающий о том, что кто-то нежданно явился на территорию Облачных глубин. Госпожа Цзинь настороженно смотрит на собравшихся заклинателей. За ее спиной стоят воины из Цзиньлинтай и вассальных кланов. Среди них Цинь Цанъе и госпожа Цинь. Маленькая армия, но всё же армия. - Мама! – вскрикивает Цзинь Цзысюань. - Почему за воротами стоит войско клана Вэнь? И почему глава клана Вэнь корчится на земле? – с презрением спрашивает она. Вэнь Сюй через силу отвечает: - Его золотое ядро сожгли. Иначе он лишил бы золотого ядра вот этих людей, которые стоят на коленях. И тут госпожа Цзинь видит, что среди предполагаемых жертв стоит Цзинь Цзысюань. - Ты… Цзинь Гуаншань, что ты натворил?! Тот съеживается от страха. - Это произошло случайно! Ты рассказала мне о восстании, и, как женщина, поверила, что тебе всё так легко удастся! Я сообщил главе клана Вэнь, чтобы предотвратить разрушение нашего клана, чтобы защитить Цзинь Цзысюаня. - Что?! – гневается госпожа Цзинь. – Придурок! Это задумала Цзян Яньли! Из-за тебя нашу невестку и нашего будущего внука чуть не убили, и наш сын мог лишиться золотого ядра. Цзян Яньли вмешивается: - По правде говоря, А-Сюань взял вину на себя, госпожа Цзинь. Мне ничего не грозило. - О… - госпожа Цзинь немного успокаивается. Она оборачивается к сыну и отрывисто говорит: - Молодец. Цзинь Цзысюань удивленно смотрит на нее. - Ты! – Цзинь Гуаншань угрожает кулаком Цзян Яньли. – Ты чуть не разрушила мой клан, ты была рада, что мой сын был готов принять наказание. Все вы, женщины, такие! - Не смейте оскорблять мою дочь, - Цзян Фэнмянь повышает голос, что с ним бывает редко. В руках Юй Цзыюань потрескивает Цзыдянь, но она с теплом смотрит на мужа. Но Цзян Яньли не знает, что сказать в свою защиту. - Наоборот, - говорит Лань Ванцзи, так громко, как никогда раньше не осмеливался говорить, но речь ведь идет о сестре Вэй Усяня. – Она не смогла бы ничего сказать. Я применил к ней заклятие молчания. - Мэн Яо, позволишь мне кое-что сказать? – Сы-Сы увидела во всей красе, что представляет собой этот отвратительный человек, и решила, что с нее хватит. Услышав о Мэн Яо, госпожа Цзинь гневается еще больше, и что-то ворчит. Сы-Сы не дожидается, пока ей что-то скажут, и начинает говорить сама: - Этот урод того не стоит. Конечно, твоя мама надеялась, что он ее спасет – любая женщина на ее месте надеялась бы, правда? Но если бы она увидела, что произошло сейчас? Прошу тебя. Она сказала бы, чтобы ты был счастлив с Лань Сиченем и забыл этого придурка, который умеет только перекладывать свою вину на других и ненавидеть женщин, с которыми у него ничего не может быть. Мэн Яо нервно сглатывает. Но он ведь так хотел, чтобы отец его любил, всегда хотел… - Учитывая, что глава клана Цзинь также оставил Мо Сыянь и Мо Сюаньюя там, где их унижали и били, я сомневаюсь, способен ли он вообще отвечать за орден, - холодно говорит Не Минцзюэ. Цзинь Гуаншань глазам своим не верит, увидев Мо Сыянь, которая обнимает Мо Сюаньюя. - Возможно, должна править его жена, - предлагает Вэнь Цин. – Она этого достойна. Не Минцзюэ задумывается. Сам он хотел предложить кандидатуру Цзинь Цзысюаня, который сегодня проявил такую смелость – но почему бы не согласиться с женой? Госпожа Цзинь женщина властная и жесткая, но Не Минцзюэ ее уважает. В самом деле, почему бы нет? - Вы были его любовницей? – строго спрашивает госпожа Цзинь. Да, а эта женщина хорошенькая, хоть и немного простовата. Мо Сыянь кланяется госпоже Цзинь. - Давно. Я… я не жалею о том, что у меня есть А-Юй, но мне очень жаль, что я, наверное, причинила вам столько боли. Простите меня. Госпожа Цзинь потрясена. Ее боль? Ее чувства? Неужели и правда кто-то об этом спрашивает? Не Цзунхуэй выходит вперед, прикрывая собой Мо Сыянь. - Госпожа Цзинь, позвольте мне сказать. Мо Сыянь хорошая женщина. Она была младше, чем ваш сын сейчас, когда глава клана Цзинь ее соблазнил. Ее корыстные родственники пользовались этой связью, зато оскорбляли ее, когда поклонник ее бросил. Прошу вас, не вините ее. Госпожа Цзинь удивленно смотрит на него. - Кем бы вы ни были, я не буду дурно отзываться о вашей любимой. Не Цзунхуэй не знает, что сказать. - Мама? – робко спрашивает Мо Сюаньюй. - Цзунхуэй-сюн? – Не Минцзюэ пристально смотрит на своего помощника. - А-Цзюэ, они не сделали ничего дурного. Не трожь их, - вздыхает Вэнь Цин. Вэнь Жохань смеется. - Вы хотели что-то сказать, отец? – отрывисто спрашивает Вэнь Сюй. - Если мы уже подняли эту тему, почему бы нам не спросить главу Цзинь о его интрижке с госпожой Цинь? Госпожа Цзинь резко оборачивается к подруге. Госпожа Цинь всегда была робкой, даже слабой, но у нее добрая душа, она заботливая. Госпожа Цинь обычно старалась держаться поближе к госпоже Цзинь, когда их мужья встречались. Это было так мило. - Что?! Госпожа Цинь не видит мужа, но чувствует, что он потрясен. У нее пылают щеки, она пятится назад. - Нет, нет… - А как вы думаете, почему мы затронули клан Цинь? – ухмыляется Вэнь Жохань. Лань Сичень заставляет его замолчать, прежде чем он успевает вымолвить имя сестры А-Яо, но всё понятно и без слов. Цинь Су хочет быть ближе к Вэнь Нину, но их обоих все еще удерживают другие, не давая приблизиться друг к другу. И тут ее обнимает Мо Сюаньюй, который освободился из объятий матери, чтобы поддержать сестру. И Вэнь Цин закрывает ее собой, заслоняя от любопытных взглядов, и глядит почти так же сурово, как госпожа Цзинь. - Я вас умоляю, - холодно говорит Юй Цзыюань. – Всем известно, как сильно Цинь Цанъе любит жену. Я сомневаюсь, что кто-то вообще поверит в интрижку на стороне. Что, кое-кто не смог держать свои лапы подальше от жены друга, да? Госпожа Цинь плачет, закрыв лицо руками, и Цинь Цанъе без слов понимает, что было на самом деле. - Вот ублюдок… Цзинь Гуаншань бледнеет. Цзинь Цзысюаню становится не по себе. - Отец… - Ты… - да, госпожа Цзинь чувствует себя униженной, но она знает лишь один способ с этим справиться. И сжимает кулаки. Вдруг вспыхивает Цзыдянь, и мощный удар отбрасывает Цзинь Гуаншаня к стене библиотечного павильона прежде, чем кто-то решается к нему приблизиться. Юй Цзыюань ступает ближе к нему, в ее взгляде горит негодование за судьбу подруги. - Ты думаешь, что женщины ниже, а ты выше? Я тебе покажу, Цзинь Гуаншань. Твоя жена – выше! Ты ниже! Госпожа Цинь выше, ты ниже! Твоя любовница и та шлюха выше, ты ниже! Три удара, по одному за каждую женщину, - и Цзинь Гуаншань со стоном падает на землю. Никто не делает ни шага, чтобы ему помочь. Только Цзинь Цзысюань плачет, глядя на него. - Госпожа Цзинь, вы принимаете власть над Ланлин Цзинь, а Вэнь Сюй становится главой Цишань Вэнь, - Цзян Фэнмянь потирает лоб. – Я уверен сам, и надеюсь, супруга меня поддержит в том, что орден Юньмен Цзян вас одобряет. * - Нам скоро нужно будет встретиться с семьей Вэнь, но прежде я хотела увидеться с вами, - говорит Цинь Су позже тем днем. Ей понадобилось немало времени, чтобы решиться поговорить с родителями. Особенно с отцом. У мамы глаза покраснели и опухли от слёз. Отец бледен, как снег. Но Цинь Су чувствует, что Вэнь Нин поддерживает ее, что он боится за нее, но всегда на ее стороне. И это придает ей сил. - А-Су, - у Цинь Цанъе дрожит голос. Он обнимает Цинь Су и крепко прижимает ее к себе. – А-Су, ты ни в чем не виновата. Не бойся меня. Цинь Су готова заплакать. - Я знаю… я твой единственный ребенок, и оказывается, я не твоя дочь. Цинь Цанъе придерживает ее чуть на расстоянии и смотрит ей в глаза. - А-Су, помнишь, как ты жалела, что не родилась мальчиком? Цинь Су кивает. - И помнишь, что я тебе тогда сказал? Что неважно, будь ты девочкой или мальчиком, ты мой ребенок, и я тебя люблю, так? И разве важно, что ты не моя дочь по крови? Ты ребенок, которого я вырастил. Разве я мог бы любить тебя меньше оттого, что ты мне не родная? – говорит отец. Цинь Су всхлипывает. - Папочка… Цинь Цанъе притягивает жену к себе, привлекая в их объятия. - Это ужасная новость, но это ничуть не меняет моей любви к вам обеим. - Хорошо, - спустя миг взволнованно говорит Цинь Су. – Потому что в скором времени у вас будет внук или внучка. Госпожа Цинь взволнованно вздыхает. Цинь Су на миг отстраняется, чтобы сжать ладонь Вэнь Нина в своей. - Радостное известие, - наконец говорит Цинь Цанъе. Он все еще не до конца доверяет Вэнь Нину. - Вэнь Нин… Вэнь Жохань велел ему выведать наши семейные секреты. Но он, вместо этого, сделал всё, чтобы тайна осталась тайной, - говорит Цинь Су, понимая, что отец сейчас чувствует. – Если бы сюда не явились Вэнь Жохань и Цзинь Гуаншань, никто ничего не узнал бы. - Это правда? – Цинь Цанъе оборачивается к Вэнь Нину. - Д-да, - кивает тот. - Спасибо, - тихо говорит Цинь Цанъе, держа жену за руку. – Я рад, что ты стал частью нашей семьи. - Как вы успели обо всем узнать и явиться вместе с госпожой Цзинь? – спрашивает Цинь Су. - Скорее всего, она увидела записку от Цзинь Цзысюаня, забеспокоилась и сказала мужу. Когда… тот человек исчез… она узнала, что воины Цишань Вэнь окружили Облачные глубины, и разгневалась. Она собрала всех нас, сказала, что за восстанием стоят Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань, и что она не допустит, чтобы сын и невестка погибли, и призвала нас поддержать ее в бою, - Цинь Цанъе приподнимает бровь. - Она будет отличным правителем, - мягко говорит госпожа Цинь. – И ты когда-нибудь – тоже, А-Су. * Лань Ванцзи молчит, но он на седьмом небе от счастья, когда Вэй Усянь держит его за руку. Каждое прикосновение невероятно приятно… он этого не заслужил. И его отец с ним, и не гневается оттого, что сыновья женаты на мужчинах. Лань Цижень молчит, возможно, он все еще немного предубежден против Вэй Усяня… но Лань Цижень не сможет отрицать то, что Вэй Усянь был готов пожертвовать своим золотым ядром ради Лань Ванцзи. У дядюшки уже не получится ненавидеть Вэй Усяня. Да, возможно, иногда он будет сердиться, но ненависть пройдет. Лань Цижень никогда в этом не признается, но он думает, что Лань Ванцзи заслужил такую любовь – чтобы любящий был готов даже золотое ядро ради него отдать. Поэтому он смирится с тем, что Вэй Усянь живет в Облачных глубинах. - Как видите, Мэн Яо ни в чем не виноват, - заканчивает Лань Сичень свое объяснение событий. - Не совсем, - возражает Цинхен-цзюнь. Мэн Яо вздрагивает. - Я не обвиняю вас. Вы были в тяжелых обстоятельствах, но справились. Иногда только так и можно сказать, - говорит Цинхен-цзюнь, повторяя то, что когда-то говорила его жена. Надеясь, что его правильно поймут. Что он справится. – Я рад, что у Лань Хуаня есть вы, молодой господин Мэн. Мэн Яо моргает, стряхивая слезинку. - Благодарю, глава клана Лань. - Значит, он может остаться в Облачных глубинах? – спрашивает Вэй Усянь. Цинхен-цзюнь кивает. - Без сомнения, - и, запинаясь, говорит: - Но то… что у моих сыновей… нет наследников… - Мы усыновим детей, - тут же говорит Лань Сичень. Цинхен-цзюнь на миг задумывается. Он ведь хотел сказать о Лань Цижене и Сы-Сы! «Вы слишком спешите решить все вопросы!». - Они не будут родными вам по крови! – сердито напоминает Лань Цижень. - Разве родство так много значит? У Мэн Яо отвратительный отец, но замечательная, смелая мать, - говорит Сы-Сы. Она сидит рядом с племянником и улыбается, так гордится им. Лань Цижень хмурится. У Цинхен-цзюня болит голова. Он снова близок к панике. - Хорошо. Если никто не собирается меня поддержать, а сам я не умею… Лань Ванцзи волнуется. Неужели отец снова сходит с ума? Цинхен-цзюнь через силу говорит: - Давайте оставим Лань Циженя наедине с вашей тетушкой, Мэн Яо. Лань Цижень застывает на месте. Мэн Яо прикрывает рот ладонью, скрывая усмешку. Лань Сичень и Лань Ванцзи рады, что отец просто растерялся, но с ним всё в порядке. - Погодите! Что случилось? – восклицает Вэй Усянь. - Идем, - Лань Ванцзи уводит Вэй Ина из отцовских покоев, быстрее, пока дядюшка не рассердился. Лань Цижень не смеет двинуться с места и даже боится глянуть на Сы-Сы. - Вы хотели мне что-то сказать? – смело спрашивает она. - Нет, - вздыхает он. – Мой брат считает, что мы с вами были бы хорошей парой. Не беспокойтесь, госпожа Сы-Сы. У него нет никаких оснований так считать. Сначала Сы-Сы думает, что он хотел ее задеть, но тут вспоминает, что он злился, когда Юй Цзыюань назвала Мэн Ши шлюхой. Но если он не хотел ее обидеть, что он хочет сказать? - Господин Лань, - медленно произносит она, прищурившись, - в Облачных глубинах запрещено лгать. - Неверно – адепту клана запрещено лгать, где бы он ни находился, - поправляет Лань Цижень. - Но вы меня почти обманываете, - говорит Сы-Сы, скрестив руки на груди. – И мы почти нарушаем правило, обсуждая что-то втайне от всех, так что говорите быстрее. Лань Цижень застывает, опустив взгляд, и, наконец, дрожащим голосом говорит: - Да, - он оборачивается к Сы-Сы и говорит: - Госпожа Сы-Сы, в Облачных глубинах вы показали себя как сильный и добродетельный человек. Вы так преданы своему племяннику, и я, сам зная, как это – заботиться о племянниках, вас понимаю. Я уважаю ваше стремление к знаниям и прямоту… для меня будет честью, если вы станете моей женой. Она растерянно открывает рот. Она? Шлюха из Юньмена? Выйдет замуж за старейшину Гусу Лань? За красивого мужчину, который, может быть, чересчур скован правилами, зато сердце у него доброе… - Я не девственница, - спокойно напоминает она. – Иногда дом цветов посещали заклинатели. Вы, возможно, встречали – или еще встретите – моих бывших любовников. Вы сможете с этим смириться? Лань Цижень в восторге от ее спокойного отношения ко всему. Она не стыдится своего прошлого, но и не гордится. Просто принимает вещи такими, как есть. - Да, госпожа Сы-Сы, - он смотрит на нее. – И мы в Облачных глубинах, поэтому я не могу нарушить правила. Он не лжет, она знает. И она с нежностью смотрит на него. - Хорошо, Лань Цижень, я согласна. Он держит ее за руку, легко касается губами ее губ. - Вы сделали меня самым счастливым человеком в мире, госпожа Сы-Сы. * Цзян Чэн и Мянь-Мянь, Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань ждут, когда придут Вэй Усянь и Лань Ванцзи. - Вы не поверите, что только что случилось, - Вэй Усянь вытирает глаза, пытаясь не смеяться. – Лань Цижень сделал предложение тетушке Мэн Яо! Цзян Чэн шипит: - Той публичной женщине? - Лань Цижень? – не верит Цзинь Цзысюань. – Наставник Лань Цижень?! - Да! – смеется Вэй Усянь. – Уверяю, госпожа Сы-Сы необыкновенная женщина, но… господин Лань Цижень! Кто бы мог подумать! - Ей повезло, - говорит Мянь-Мянь. Цзян Яньли взволнованно улыбается. - Мы бы… Они успевают успокоиться незадолго до того, как в покои заходят Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань. Какой-то миг родители и дети молча смотрят друг на друга. Прокашлявшись, Цзян Фэнмянь говорит: - Садитесь. Они слушаются. Опустив взгляд, он говорит: - А-Ли, А-Чэн, А-Сянь… мы должны кое-что вам сказать. Цзян Яньли сжимает пальцами запястье Цзинь Цзысюаня. - Мы поняли… точнее, я понял, что был к вам несправедлив. Когда… когда Вэни явились, чтобы причинить нам зло… и использовали сплетни о нас… я не думал, что слухи так далеко разошлись, и что их смогут использовать нам во вред, - Цзян Фэнмянь вздыхает. – Я понимаю, как вам всем было больно. Естественно, мы все понимаем, что в сплетнях нет ни слова правды. Но я прошу прощения за то, что из-за моего неведения нас так обсуждали. Все потрясенно молчат. Юй Цзыюань знает, что должна что-то сказать. Но гордость – не те доспехи, от которых легко избавиться. И она говорит: - Вэй Ин. - Да, госпожа Юй? - Как твоя спина, лучше? – резко спрашивает она. - Да, уже намного лучше, - быстро кивает Вэй Усянь. Лань Ванцзи держится привычно равнодушно. - Хорошо, - хмыкает госпожа Юй. – Ты счастлив с Лань Чжанем? - Очень, - Вэй Усянь придвигается ближе к мужу, чуть не забравшись ему на колени. Юй Цзыюань приподнимает бровь. - Хорошо. Ученики в Пристани лотоса будут по тебе скучать, но к счастью, проказничать ты будешь вдали от нас – тем более, мы ждем внука. Она не говорит, что будет по нему скучать. Но Вэй Усянь догадывается, что именно так она и чувствует. - Без сомнений, А-Ли, А-Чэн, А-Сянь… сегодня мы гордимся вами, - говорит Цзян Фэнмянь, глядя на своих детей. - И вами тоже, Ло Цинъян, Цзинь Цзысюань, Лань Ванцзи, - добавляет Юй Цзыюань. – Особенно, молодая госпожа Ло, я была в восторге от вас, когда вы мечом угрожали вэньскому псу. - Я не могла позволить им причинить боль моему мужу, - отвечает Мянь-Мянь, и, запнувшись, продолжает: - Нашему ребенку нужен отец. Юй Цзыюань бледнеет. Цзян Фэнмянь пытается что-то сказать. - Разве не мило? Наши дети будут двоюродными родственниками и ровесниками, - говорит Цзян Яньли. - Двое внуков подряд! – Юй Цзыюань качает головой. – Ваш отец их разбалует, мне придется велеть Иньчжу и Цзиньчжу присматривать за ним. Двое сразу, о небо! – она переводит взгляд на пасынка: - Вэй Ин, может, и ты нас обрадуешь? Вэй Усянь не сразу понимает… что Юй Цзыюань с ним шутит! Мелочь, но уже хорошо. - Если у нас будет дочь, вы с моей мамой тоже будете ее баловать, - серьезно говорит Цзинь Цзысюань. - Я не буду! – возражает госпожа Юй. - Мама, - Цзян Яньли обнимает мать. Этого недостаточно, и никогда не будет, но уже сейчас она получила от матери больше тепла, чем ждала. Цзян Фэнмянь подходит и обнимает Цзян Чэна, который так потрясен, что даже не осмеливается обнять в ответ. - А-Чэн, прости, что из-за меня ты всё время чувствовал себя нелюбимым. Цзян Чэн всё еще смущается и стыдится, когда отец отпускает его. Затем Цзян Фэнмянь обнимает Вэй Усяня и говорит: - Ты не родной мне по крови, но я считаю тебя своим сыном. Думаю, ты это знаешь. - Мы еще не раз наведаемся в гости в Пристань лотоса. Должен же я научить Лань Чжаня лазить по деревьям, красть цыплят и обрывать финики в чужих садах, - ухмыляется Вэй Усянь. Выпустив приемного сына из объятий, Цзян Фэнмянь удивляется тому, что Цзян Чэн наконец-то обнимает его. Отец и сын поняли друг друга, пусть поздно, но лучше поздно, чем никогда. * - Вы правда ухаживаете за моей матерью? – серьезно спрашивает Не Цзунхуэя Мо Сюаньюй. - Я… - Не Цзунхуэй запинается, не зная, что ответить. - А-Юй, прошу тебя, - вздыхает Мо Сыянь. - Всё хорошо, мама, - говорит Мо Сюаньюй и указывает на Не Цзунхуэя: - Только не забывай, Не Хуайсан знает все твои секреты. - Н-но их не так много, - неуверенно говорит Не Цзунхуэй. Какие еще секреты? Он до сих пор невинен. Разве что, когда-то давно он был немного влюблен в Не Минцзюэ. Но сейчас он любит Мо Сыянь. Так что ему скрывать? - Я знаю. Если бы мне было что сказать против, я бы это уже сделал, - вкрадчиво говорит Не Хуайсан. - Чифэн-цзунь, знаете, я больше боюсь вашего брата, чем вас, - робко говорит Мо Сыянь, качая головой. - Понимаю, - Не Минцзюэ одобрительно улыбается брату. Они идут в покои, где остановились представители семьи Вэнь, и застают Цинь Су и Вэнь Сюя за беседой, пока их супруги молча наблюдают за ними. - Сестра! – Вэнь Сюй радуется, увидев Вэнь Цин. – Поздравляю тебя. Мне кажется, у А-Юаня будет много братьев и сестер, с которыми он сможет играть. - А-Ся родила? – спрашивает Вэнь Цин. Вэнь Сюй кивает. - Мальчик. Вэнь Юань. Но он говорит слишком тихо. Вэнь Цин спокойно спрашивает: - Она выжила? Вэнь Сюй качает головой. - Жаль, что меня не было рядом с ней, - Вэнь Цин понимает, что слова уже ничего не изменят. Но она говорит правду, и ей легче от того, что она это сказала. Не Минцзюэ касается ее плеча, молчаливо утешая ее, насколько это в его силах. Вэнь Нин нервно сглатывает. - А как н-наш двоюродный брат? Как Вэнь Чжанъюн? Вэнь Сюй печалится еще больше. - Его не было дома, когда жена умерла, потому что его отправили в Пристань Лотоса. Когда он вернулся, то обвинил отца в ее смерти, потому что, будь Вэнь Цин рядом, она смогла бы помочь… - И его казнили, - понимает Вэнь Цин. Не Минцзюэ с трудом сдерживается, чтобы не выругаться. Вэнь Нин плачет. Цинь Су обнимает его. - Прости меня… - говорит Вэнь Сюй. – Я не мог ничего сделать. - Знаю. Это не твоя вина, - уверяет его Вэнь Цин. – Я понимаю. - О малыше сейчас заботится твоя бабушка, - говорит Вэнь Сюй. – Может, это не важно, но я думаю… думаю, отец чувствовал свою вину за это. Может быть, он казнил Вэнь Чжанъюна именно потому, что тот сказал правду ему в лицо. - Вэньский пес… - всё же не выдерживает Не Минцзюэ. Вэнь Сюй не обижается. Но не знает, что ответить. - Как ты убедил Вэнь Чао отказаться от права наследования? – спрашивает Вэнь Цин, чтобы сменить тему. Она должна заговорить о чем-то другом, иначе расплачется при всех, а плакать она предпочла бы в своей спальне, и чтобы рядом был только А-Цзюэ. - Он согласился вернуть мне право быть первым наследником… в обмен на разрешение развестись с Вэнь Дайюй. Я полагаю, это разумно… ему этот брак, как кость в горле, женитьба вовсе не сделала его рассудительнее, - объясняет Вэнь Сюй. - Только не говори «я полагаю», говори «я решил», ты же глава клана, - учит Вэнь Цин. Вэнь Сюй кивает. - Благодарю, сестра. - Если позволите… могу ли я спросить… как его жена отнеслась к такому решению? – спрашивает Мо Сыянь. Вэнь Сюй усмехается: - Ну, это другое дело. Знаете, оказалось, что последняя его любовница, горничная его жены, на самом деле была влюблена в Вэнь Дайюй, а не в Вэнь Чао. Так что, похоже, обе молодые госпожи обрадуются, что Вэнь Дайюй наконец-то свободна от своего супруга. Она может жениться на своей Цзяо-Цзяо и остаться во дворце. - Согласна, разумное решение, - говорит Вэнь Цин. Вэнь Сюй поспешно кивает. - Есть еще одна вещь, которую я хотел бы обсудить с тобой. - Что же это? - Теперь я глава клана. Мне нужны союзники. И люди, к которым я мог бы обратиться за советом. Вэнь Цин, ты управляешь своей ветвью семьи почти десять лет, ты приняла главенство так рано. Я был бы благодарен тебе за поддержку и совет, - смущенно улыбается Вэнь Сюй. Вэнь Цин обдумывает это предложение. - Позволишь мне для начала сказать одну вещь? - Конечно, - он подвигается вперед, готовый слушать. - Не заставляй слуг ползать перед тобой на коленях. Иначе они состарятся прежде времени, - говорит она. Вэнь Сюй озадачен. - Но как тогда дать людям понять, где их место? - Ты будешь лучше знать, кому что доверить, если будешь знать своих подчиненных в лицо, - отвечает Вэнь Цин без малейшей иронии. - Ага, - Вэнь Сюй кивает. – Да, пожалуй, это разумно. Не Минцзюэ удивленно приподнимает брови. Но… старший наследник клана Вэнь вовсе не ужасный человек. Вероятно, еще немного наивен и высокомерен, но в целом не так уж плох. - Но что до союза… это решение мы с супругом должны принять вместе, - Вэнь Цин оборачивается к Не Минцзюэ. – Я уверена, нам лучше быть союзниками с дядюшкой нашего ребенка… но я уважаю твои чувства, и поэтому не могу единолично ответить да или нет. Не Минцзюэ какое-то время молчит. Вэнь Сюй озадачен. Похоже, дело не просто в ненависти к Вэнь Жоханю. - Что-то случилось? Не Хуайсан вздрагивает. - Похоже, вы…. Вы не знаете… - А-Цзюэ, ты не против, если я скажу? – спрашивает Вэнь Цин мужа, и тот кивает. Она обращается к двоюродному брату. – Вэнь Сюй, помнишь, когда-то ты подарил отцу саблю? - Это не совсем так. Это… мать собиралась подарить ему ту саблю. Она попросила, чтобы на время я спрятал подарок у себя. Но она умерла в родах и не успела подарить саблю отцу сама, - Вэнь Сюй горько усмехается. – Конечно, я всё это помню. - Может, оттого, что он так сильно любил твою матушку, твой отец хотел, чтобы это оружие стало самым могущественным в мире. Он так этим увлекся… и во время поединка повредил саблю отца Не Минцзюэ. Вскоре после того отец А-Цзюэ вернулся домой и пошел с сыном на ночную охоту. Сабля раскололась, и зверь серьезно ранил его. Он так и не поправился после этого ранения, - Вэнь Цин нервно сглатывает. Вэнь Сюй потрясен. Он испытывает тот ужас, что свойственно испытывать человеку, узнавшему, что то, что он сделал из лучших намерений, причинило кому-то горе. - Я не знал… - Я верю вам, - неожиданно для самого себя отвечает Не Минцзюэ. – Хотя, полагаю, если бы я потребовал голову вашего отца, вы бы не согласились. - Не согласился бы. Он ведь мой отец, - признает Вэнь Сюй. – Если бы я узнал, что такой поступок совершил любой другой адепт Цишань Вэнь, я предоставил бы вам право решать его судьбу. Но… с отцом я не могу так обойтись. - Знаю, - Не Минцзюэ думает, не разочаровал ли бы он отца таким поступком. Он мог бы настоять. Но тогда его будущему ребенку предстоит столкнуться с враждой двух кланов. И это поставит Вэнь Цин в ужасное положение. - Управляйте своим кланом, как подобает. Постарайтесь в будущем не допустить жестоких убийств, чтобы наш ребенок мог быть в безопасности, посещая своего дядюшку, - хрипло говорит он. Вэнь Цин берет мужа за руку. Вэнь Сюй улыбается. Не Минцзюэ знает, что отец не понял бы такого решения. Но Не Хуайсан понимает. Не Цзунхуэй понимает. И если с ним согласны те, кто в живых – это уже хорошо. * - Глава клана Чан, - Сюэ Ян гладит Чан Пина по колену и соблазнительно улыбается, видя, что муж краснеет всё сильнее. - Сюэ Ян, ну не при детях же! – визжит А-Цин. Он прикрывает глаза. - Заткнись, маленькая Слепышка. - Ты мне этого никогда не забудешь, да? Я просто хотела быть в безопасности! – А-Цин грозит ему кулаком. – Хорошо. Я же тоже могу назвать тебя маленьким паршив… - Пожалуйста, - перебивает ее Сун Лань. А-Цин вздыхает, хотя вовсе не чувствует себя виноватой. - Давайте обойдемся без прозвищ, - вздыхает Чан Пин. Сюэ Ян закатывает глаза. - Ну ладно. Ради тебя не буду называть ее маленькой Слепышкой. Сяо Синчэнь весело смеется. Он такой милый, что Сун Лань просто на седьмом небе от счастья, когда смотрит на него. - Кстати, у меня возникла мысль… - говорит Чан Пин. – Я не то чтобы хотел бы продолжать род Юэян Чан. Но и не хочу, чтобы клан исчез. Что, если… Сун Лань, Сяо Синчэнь, вы бы остались в поместье с нами? Мы могли бы основать орден, не зависимый от кровных уз. Сюэ Ян в восторге. - Твоего отца это взбесило бы! Сяо Синчэнь потрясен. - Ты… хочешь помочь нам воплотить мечту о собственном ордене? - Вы спасли нам жизнь. Конечно, я хочу помочь вам, - отвечает Чан Пин. – Мы можем даже дать ордену другое название. Сун Лань хмурится. - Нет… зачем? - Пусть клан Юэян Чан носит название в честь Чан Пина, который связал себя узами брака с врагом и отдал главенство в ордене двум даочжанам, - говорит Сюэ Ян. - И ты… не ненавидишь меня за то, к чьему роду я принадлежу, Сюэ Ченмэй? – шепотом спрашивает Чан Пин. Сюэ Ян довольно прижмуривается, когда его зовут по имени в быту. - Нет. Я горжусь тобой. Когда они целуются и А-Цин снова корчит рожицу, Сун Лань смотрит на Сяо Синчэня. - Цзычэнь-сюн? – спрашивает Сяо Синчэнь. – Что с тобой? - Прости. Я знаю, мы хотим, чтобы в нашем ордене кровные связи не имели значения. Но… это не твоя вина, нет… я хочу… чтобы мы стали супругами, - запинаясь, говорит Сун Лань. Сяо Синчэнь удивленно смотрит на него. - Прости меня… - говорит Сун Лань, опустив голову. - Вы меня смущаете, - говорит Сюэ Ян. - Не хочу это признавать, но я с тобой согласна! – говорит А-Цин. - Цзычэнь-сюн… мы ведь даже спим в одной постели… я думал… мы ведь уже влюблены, правда? Мне казалось, мы просто ждем возможности основать орден, и тогда поженимся? – удивляется Сяо Синчэнь. Сун Лань потрясен. - Ты думал… - Я знал, что ты не переносишь прикосновений, потому и не прикасался к тебе. Но я всегда знал, что ты любишь меня именно такой любовью, - объясняет Сяо Синчэнь. – Это ведь одна из причин, почему мы защитили беглецов, да? Потому что они тоже мужчины, которые влюблены друг в друга? Сун Лань не знает, что думать. - Ты никогда об этом не говорил! Сяо Синчэнь моргает. - Я думал, ты знаешь, Цзычэнь-сюн. Прости меня. - Сун Лань, - вкрадчиво говорит Сюэ Ян. – Тебе было бы противно, если бы Сяо Синчэнь прикоснулся к тебе? Сун Лань краснеет. - Ну, скажи, - мягко настаивает Сюэ Ян. - Нет, - отвечает он. - Хорошо. Было бы тебе мерзко, если бы он коснулся губами твоих губ, и языком… - Сюэ Ян! – восклицает Сяо Синчэнь и смеется. - Чан Пин, я убью твоего мужа! – визжит А-Цин. - Последний человек, который попытался это сделать, погиб! – возражает Сюэ Ян, и Сяо Синчэнь смеется еще больше. Сун Лань теряется, потому что чувствует нарастающую тяжесть в паху, и все же… Сяо Синчэнь целует его, и у него словно вспыхивают звезды перед глазами; чувствуя язык, проникающий в рот, Сун Лань охотно наслаждается тем, чего так долго желал. И многое еще впереди, но прежде они должны совершить три поклона. А пока при А-Цин и будущих адептах нового ордена следует соблюдать приличия. * - А-Чэн, что с тобой? – тихо спрашивает Мянь-Мянь. – А… я знаю, разговор с родителями был для тебя серьезным потрясением. - Но это было мне необходимо, - он пожимает плечами. Но ему еще не совсем хорошо. Вряд ли он скоро придет в себя. - И все же… - Мянь-Мянь садится на кровать рядом с ним и берет его за руку. – Если хочешь, можешь мне рассказать. Но если не хочешь говорить, я не буду тебя принуждать. У него застревает комок в горле. Она такая добрая, а он… он… - Ты не обидишься? – вдруг спрашивает Цзян Чэн. Мянь-Мянь хмурится. - За что? - Я умолял, просил не лишать меня золотого ядра, - сквозь зубы отвечает он. – Я плакал. Мянь-Мянь, но я просто представил себе, что подумает мой отец, если увидит, как я ничтожен без золотого ядра… даже пусть на самом деле он никогда бы так не думал… я… - Цзян Ванъинь, - Мянь-Мянь касается ладонью его плеча. Смотрит на него, обдумывая, что сказать. И медленно молвит: - Знаешь, Цзян Ванъинь, когда я впервые почувствовала, что смогу тебя полюбить? Он морщит нос: - При чем здесь это? Она прижимает палец к его губам. - Дай мне сказать. Так знаешь? Цзян Чэн качает головой. - В нашу первую ночь. Когда… меня заставили выйти замуж, хотя я была виновата всего лишь в том, что сопротивлялась попытке изнасилования, и когда от нас потребовали доказательств, что мы были близки. Я почувствовала тепло к тебе, когда… возникла та самая трудность, помнишь? – Мянь-Мянь краснеет. – Тогда я поняла, что тебе точно так же страшно. Ты не смотрел на меня как на вещь или добычу. Тебе это положение тоже казалось унизительным. И… я поняла, что с тобой мне безопасно. И ты мне понравился, - Мянь-Мянь смотрит ему в глаза. – То, чего ты стыдишься и считаешь слабостью, твоя уязвимость – за это я люблю тебя еще больше. Конечно, тебе было страшно от мысли о потере золотого ядра. И почему нельзя просить, пока есть хоть какая-то надежда, что тебя услышат? Я понимала тебя в тот миг! Цзян Чэн не знает, что сказать. И, наконец, смущенно говорит: - Не могу поверить, но я рад, что женат на тебе. - И я рада, что мы вместе, - весело говорит она, и Цзян Чэн целует ее страстно, как никогда еще прежде. Он не собирается заниматься с Мянь-Мянь любовью в Облачных глубинах, он держит себя в руках, но это не значит, что он не хотел бы. * Из всех семейных встреч этого дня последняя, незадолго до девяти, кажется Мэн Яо самой страшной. Но Лань Сичень рядом и успокаивает его. Приходят Цинь Су и Вэнь Нин. - Прости меня… - тут же говорит Мэн Яо. – Цинь Су, прости меня. - Ты не виноват, что все узнали правду, - отвечает она. - Лучше бы я вообще не касался этого дела, - признается он. – Если бы не я… - Знаю. Но всё равно, ты не виноват. Не ты же рассказал, как это случилось, - говорит Цинь Су и обнимает его. – С моей семьей всё будет в порядке. И у меня есть братья, о которых я так мечтала. Мэн Яо обнимает ее в ответ. - Я тоже рад, что у меня есть сестра. Чуть позже приходят Мо Сюаньюй и Не Хуайсан. Мо Сюаньюй спешит обнять брата с сестрой, а Лань Сичень спрашивает: - Хуайсан, как ты? - Прекрасно. Хотя дагэ долго поучал меня, что я должен ценить свое золотое ядро, - он закатывает глаза. – Уверен, он не даст мне забыть… Лань Сичень склоняет голову набок, с интересом слушая его. - Твой брат о тебе заботится. - Я это ценю, - говорит Мо Сюаньюй мужу. Не Хуайсан стонет: - Ладно, ладно, я понимаю. Но всё равно я собираюсь больше заниматься искусством, чем заклинаниями. - В любви к искусству нет ничего плохого, - говорит Мэн Яо. – Это такое же достойное занятие, как заклинания. Не Хуайсан смотрит на него, хорошо понимая, что Мэн Яо очень хотел учиться, но не имел возможности, тогда как ему самому предоставили всё необходимое для изучения ремесла заклинателя, а он это не ценил. Но, кажется, Мэн Яо не завидует. Хорошо. - Лучше поговорим об искусстве. Мэн Яо охотно кивает. - Мо Сюаньюй, откуда ты научился так красить глаза? – спрашивает Цинь Су. Он краснеет. - Если хочешь, я тебе покажу. Она подмигивает Вэнь Нину, а тот краснеет, представив себе, что она так ярко подведет глаза. Возвращаются Су Ше и Цзинь Цзысюнь. Су Ше постоянно краснеет, потому что Цзинь Цзысюнь называет его «мой герой». По правде говоря, ему это нравится. - Господин Су, - говорит Лань Сичень. Су Ше останавливается. - Да, молодой господин Лань? Лань Сичень кланяется. - Спасибо, что вы нас всех спасли. Су Ше даже не знает, что сказать. Первый молодой господин Лань искренне благодарен ему. Это так прекрасно, что он даже боится верить, но и хочет поверить. Потому что после такого бесчестия он даже не мечтал, что когда-нибудь спасет клан Гусу Лань. Цзинь Цзысюню неловко говорить с Мэн Яо, но ему важно поладить с ним, потому что Су Ше будет сердиться, если он поведет себя так, будто ему стыдно. - Пусть отец тебя не признавал, госпожа Цзинь согласна тебя признать. Она готова позволить тебе именоваться Цзинь Яо. - Она так решила назло супругу, - признает Су Ше. - В самом деле! – у Мэн Яо сияют глаза. - Ты… хочешь быть Цзинь Яо? – спрашивает Лань Сичень. - Да, - признается он. – Понимаешь… я не знаю настоящей фамилии матери. Мэн – это фамилия хозяйки дома цветов. Мы все вынуждены были носить ее фамилию. - А-Яо… - тихо говорит Лань Сичень. Но тут наступает тишина. Наконец-то прибывают Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли. Цзинь Цзысюань оглядывает присутствующих. Здесь его сестра с мужем из клана Вэнь, брат с супругом – вторым молодым господином Не, двоюродный брат с Су Ше, и еще один единокровный брат, который замужем за Лань Сиченем. - Здравствуй, брат. Эр-ди. Сань-ди. Мэймэй, - неловко говорит Цзинь Цзысюань. Цзян Яньли изящно сглаживает неловкость. Она улыбается Цинь Су. - Я слышала, мы одновременно ожидаем пополнения в семье, и наши дети будут двоюродными родственниками? - Так и есть, - усмехается Цинь Су. - У нашего сына имя в быту будет Цзинь Жулань, - говорит Цзян Яньли. – Это имя придумал А-Сянь. - Оно больше подходит девочке, чем мальчику, - добавляет Цзинь Цзысюань. – Но ничего, всё в порядке. Иероглиф поколения – «жу». Так что, если ты согласна… - Хммм… - Цинь Су оборачивается к Вэнь Нину, шепчется с ним, он кивает, и они говорят Мэн Яо: - Эргэ, может, ты придумаешь имя в быту для нашего ребенка? Ведь ты причастен к его появлению на свет не меньше, чем мы. Мэн Яо – когда-нибудь он привыкнет быть Цзинь Яо – вздрагивает. - Что?! – потрясенно спрашивает Цзинь Цзысюань. Мэн Яо моргает. - Клянусь, это не то, что ты подумал! Госпожа Цзян, в день свадьбы я дал вам и А-Су зелье… - А напиток был хорош, - мило отвечает она, и тут осекается: - Ой. Цзинь Цзысюань только глазами хлопает. Мэн Яо быстро объясняет: - Это было частью плана. Чтобы объединить кланы Ланлин и Лаолин против Цишань Вэнь. Но всё равно, я признаю, что виноват. Какое-то время все молчат. Лань Сичень им гордится. - А ты знаешь, зелье определяет, будет мальчик или девочка? – чуть позже спрашивает Цзян Яньли. Мэн Яо смущается. - Нет, сестра. - Будет девочка! – настаивает Цзинь Цзысюань. - Было бы хорошо изобрести зелье, благодаря которому рождались бы сыновья, - отвечает Цзян Яньли. – И всё-таки будет мальчик! - Нет! – Цзинь Цзысюань смотрит на брата. – Не ври мне, А-Яо! Цзинь Яо приятно, когда его так называют. Всё-таки, хорошо, когда есть братья и сестра. «Добро пожаловать в дружную семью», - говорил Вэй Усянь той ночью в темнице. Но вот теперь он свободен, и его называют братом такие чудесные люди. Действительно, это счастье. *Пять лет спустя* Стараниями орденов Юньмен Цзян, Ланлин Цзинь и Гусу Лань в Юньпине построили храм Гуаньинь, который вот уже два года посещают много людей. Но сегодня особенный день. Сегодня в храме впервые побывают Лань Цзинъи и Лань Миньхуа. - Это бабушка? – громко спрашивает Лань Цзинъи, указывая на статую Гуаньинь. - Да. Похожа на папу, правда? – Лань Сичень держит трехлетнего сына на плечах. - Ну, папа же не каменный, - отвечает Лань Цзинъи. Цзинь Яо смеется. Увы, Лань Миньхуа снова щипает его за щеки, есть у нее такая привычка. Девочку супруги нашли несколько месяцев назад на горе Дафань. У малышки милое круглое лицо, она забавная и у нее легкий нрав. Вот только эта манера тыкать отца в ямочки на щеках!.. - А-Яо, - жалеет его Лань Сичень, но Цзинь Яо качает головой, смирившись с судьбой. - А-Хуа, смотри! – отвлекает двоюродную сестренку Лань Сычжуй, размахивая отцовской блестящей черной флейтой. - А-Юань, мой ты хороший мальчик, - дразнится Вэй Усянь, пока Лань Сычжуй не забирает флейту обратно. Вэй Усянь и Лань Ванцзи усыновили Вэнь Юаня четыре года назад. Тогда все заклинатели прибыли в Безночный город на роскошную свадьбу Вэнь Сюя и Вэнь Чжулю, и в толпе вдруг оказался плачущий ребенок. Малыш испугался серьезного выражения лица Лань Ванцзи, но все же цеплялся за его ноги, называя папой. Но позже, когда вмешался Вэй Усянь, и когда Лань Ванцзи купил ребенку несколько игрушек, А-Юань назвал их «бедный папа» и «богатый папа», и с тех пор они не разлучались. - Нам скоро пора идти, - говорит Лань Цижень. Сы-Сы кивает, но напоследок склоняется перед статуей, благодаря Мэн Ши за чудесного сына. Они летят в Юэян, где орден Юэян Чан впервые принимает совет кланов. Большинство новых адептов ордена – дети, подобранные на улицах: это соответствует традиции Баошань-санжэнь. По пути они видят несколько возведенных уже до половины сторожевых башен. Цзинь Яо все еще гордится ими, хотя не так давно ему пришлось пережить потрясение – несколько месяцев назад Цзинь Жусуна чуть не убили заклинатели, которые были против башен. К счастью, Вэнь Цин смогла найти противоядие от яда, но Цинь Су и Вэнь Нин пережили тяжелые дни. Когда они заходят в резиденцию ордена Юэян Чан, Вэй Усянь вдруг вскрикивает: - Лань Чжань, спаси меня! Лань Сычжуй взвизгивает следом, решив, что, если даже папа испугался, значит, это какое-то ужасное чудовище. Ни он, ни Лань Ванцзи не может понять, что случилось, ведь рядом с ними прыгает только маленький черный щенок. - Лань Чжань! –хнычет Вэй Усянь. - Фея, ко мне! – зовет Цзинь Лин. - А она миленькая, - удивленно говорит Лань Сычжуй. - Щеночек! – визжит Цзинь Чан, вырываясь из рук Су Ше, чтобы побежать за Феей. К счастью, Фея бежит к Цзинь Цзысюаню, который ловит ее. Цзян Яньли едва сдерживает смех. - А-Яо, самое худшее, что ты натворил за всю свою жизнь – это такой подарок нашему племяннику! – жалуется Вэй Усянь. - Но имя, которое твой братец придумал для щенка, еще хуже, - хитро усмехается Цзинь Яо. - Вэй Усянь! – к ним спешит Цзян Чэн и останавливается, скрестив руки на груди. – Мы поняли, почему маленькая Мянь-Мянь тебя не любит. - Да? – Вэй Усянь машет рукой племяннице, которая сидит на руках у Ло Цинъян. Малышка, как всегда, отворачивается. - Кажется, в прошлом месяце на ночной охоте она увидела, что ты с супругом вытворял в лесу на траве! – шипит Цзян Чэн. Лань Ванцзи потрясенно молчит. Вэй Усянь растерянно моргает. - О небо. Я же нечаянно! - Мы были на ночной охоте! – сердится Цзян Чэн. - Всё равно к тому времени опасность была уже позади, - возражает Вэй Усянь. - А что вы делали? – спрашивает Лань Сычжуй. - Вырастешь, узнаешь, - тут же говорит Вэй Усянь. - Ты не думал, что я буду говорить дочери! – шипит Цзян Чэн. – Вэй Усянь! В тот вечер на пиру дети шумят и бегают по огромному залу. Но этот беспорядок даже умиляет. А-Цин постоянно пытается отогнать от себя четырехлетнего Оуяна Цзычжэня, который вообразил себе, будто она – принцесса его мечты. - Мне кажется, у тебя появился поклонник, - дразнится Сюэ Ян, показывая язык. - Отвали, - шипит она ему на ухо и тащит ребенка обратно к отцу. Сун Лань и Сяо Синчэнь просто смеются. Две дочери Не Минцзюэ, четырех и почти двух лет отроду, шумно играют рядом с Не Цзунхуэем, который время от времени украдкой дает им сладости, что заранее запасли Не Хуайсан и Мо Сюаньюй. Хотя как-то раз Не Минцзюэ даже угрожал Мо Сюаньюю саблей за то, что тот разрешил девочкам баловаться косметикой. Но старшая дочь ударила отца игрушечной саблей так, что даже синяк остался, и с тех пор Не Минцзюэ постоянно ею хвастался. Глядя на то, что творится в покоях, Вэй Усянь говорит: - Жду не дождусь, когда они подрастут и поедут в Облачные глубины учиться у Лань Циженя. Это же будет настоящий ураган! - А ты присоединишься к беспорядку или будешь им управлять? – мягко спрашивает Цзинь Яо, склонившись к Лань Сиченю. - Присоединюсь, чтобы управлять! – решительно отвечает Вэй Усянь. Услышав это, даже Лань Ванцзи смеется. ******************* Дети: Вансяни – Лань Сычжуй (очевидно) Сияо – Лань Цзинъи и Лань Миньхуа (круглолицая девочка из новеллы) Сюаньли – Цзинь Лин МяньЧэн – маленькая Мянь-Мянь Нинсу – Цзинь Жусун Сунсяо – А-Цин ЦинЦзюэ – Не Цю и Не Юй СуСюнь – Цзинь Чан из Молин Су