Третья Мировая

*** По идее, Канада не должен был вообще в это лезть. И он, наконец, воспользовался своей позицией самой тихой и незаметной страны, чтобы выйти из зала собрания. Он знал, что слово ему так и не дадут, а обо всех новостях с этого саммита он мог узнать и от Америки. Будучи пацифистом, Мэттью вообще не хотел во всём этом участвовать — ему не нравились войны и их исходы. Он не понимал надобности войны. К тому же сам практически в них не участвовал, думая, что от него не будет особого толка. Да и чаще всего о нём просто забывали. И в этот раз он теплился надеждой, что о нём так же забудут. Он гулял по парку недалеко от здания собрания, слушая шелест листьев и щебет птиц. Его любовь к природе давала о себе знать, и сейчас Канада чувствовал себя намного более спокойно и уверенно, чем в окружении подобных ему стран, которые всегда говорили безумно громко. Их было невозможно перекричать. Вскоре вторая по величине страна в мире набрёл на кленовую аллею, окрашенную художницей-осенью в ало-красные тона, которые Канада так любил. — Нэ, Куджиморо, как ты думаешь — кто мог быть агрессором, клён? – Канада сел под красной кроной кленового дерева и начал вертеть в руках упавший лист, так похожий на листик на его собственном флаге. Белый медвежонок, сопровождавший Канаду повсюду, поднял взгляд на своего хозяина. — Кто ты? – в который раз задался вопросом косолапый друг Уильямса. — Канада, клён... – на автомате, эхом отозвался тот. — Не думаю, что это Россия… — несмотря на то, что Кумаджиро забывал имя собственного хозяина, как и хозяин его собственное, он был очень смышлёным и терпеливым медвежонком. — А может это и правда он? – как-то неуверенно и робко проговорил Канада, повернув красный листик внешней стороной наружу и смотря на его изнанку. И тут он увидел тень, нависшую над ним. Повеяло знакомым холодом зимы. — Ты тоже подозреваешь меня, Матвей-кун? – мягкий голос Ивана раздался за ним. Только он называл Канаду так. Мэттью обернулся, подняв взгляд на Россию без всякого испуга, с которым на него смотрели другие страны. — Россия-сан? Я думал, что Вы на саммите, клён... — Он уже закончился, – Россия обошёл кленовое дерево и встал перед Канадой. – Мы так ничего и не смогли узнать… Так ты меня подозреваешь, да? – с Россией уйти от темы было невозможно. Да Канада и не видел в этом смысла, он лишь робко опустил взгляд: — Я подумал так только потому, что так сказали другие, Россия-сан… Лично моё мнение в том, что это не вы, клён. Я согласен с Кумаджиро… Россия с улыбкой посмотрел на белого медвежонка, начавшего жаться к своему хозяину. Кумаджиро его бесстрашия перед Россией не разделял, хоть и был уверен, что Иван точно не агрессор. — Твой питомец часто говорит дельные вещи, Матвей-кун… Прислушивайся к ним. Уиллиамс с улыбкой поднял взгляд и хотел уже, было, что-то сказать в ответ, как вдруг вздрогнул и посмотрел куда-то за Россию. Иван удивлённо приподнял брови и обернулся. Его глазам предстала такая картина: по алее, переговариваясь друг с другом в полголоса, шли бывшие страны Оси – Германия, Италия и Япония. Вместе с ними шагали Корея и Китай. Россия чуть улыбнулся. — Наверное, они давно не виделись, поэтому и гуляют после саммита, да? Канада неуверенно кивнул: — Может быть, но… — Но? — Мне не нравятся их глаза, клён… – Канада чуть сжался, обхватив руками колени. Красный листок, что был в его руках, вырвался из чуть озябших пальцев под очередным порывом осеннего ветра и, кружась в воздухе, улетел в неизвестном направлении. — Так значит, ты тоже заметил? – Россия лишь шире улыбнулся. Повеяло холодом. Канада застегнул пуговицы на своём пиджаке. Он привычен к холодам. Ведь его дом находится в том же климатическом поясе, что и дом России. Хотя он знал, что холод этот идёт не от ветра, качавшего красные кленовые листья, так похожие на листик на его флаге, а от того, кто стоял перед ним. *** Китаю была нужна земля для поселения всех жителей, которые расплодились на его территории, как кролики... Или крысы… Япония, превзошедший всех в техническом развитии, хотел завоевать Курильские острова и получить, наконец, полную свободу действий. Корея хотел доказать всему миру, что он ничуть не хуже всех остальных и, наконец, поладить со своим замкнутым братом. А Италия просто хотел быть рядом с Германией, как всегда. Страны Оси собрались своим бывшим составом, присоединив к себе ещё две не менее слабые страны. И это ещё Германия не убедил Австрию и Венгрию вновь перейти на его сторону. И в этот раз на стороне Германии сильное оружие, технологии, дешёвая рабочая сила и всё такая же мощь. И он воспользовался тем, что и ЕС, и Россия, и даже Америка сейчас слабее, чем раньше, и шансов победить было в разы больше. — И что ты будешь делать, ару? – голос Китая звучал непривычно серьёзно, но строгому Германии это даже нравилось. — Как ты заметил, другие даже не подозревают, кто является агрессором. Переведя стрелки, мы лишь выиграем время. Как правильно заметил Швейцария: «Время – деньги». — А в нашем случае ещё и победа... – Япония чуть потёр подбородок, устремив взгляд тёмных глаз куда-то вдаль. И взгляд его был на удивление холодным. — Доицу, Доицу... – Италия, наконец, подал голос. – А зачем нам снова воевать? Мы же только-только помирились со всеми… Венециано вообще не понимал, почему Германия снова начинает войну. И его пугали холодные взгляды Кореи, Китая и Японии. Этот холод заставлял лишь сильнее вцепиться в сильную руку Германии, которая всегда была для Венециано надёжной опорой. Германия опустил взгляд на рыжевато-коричневую макушку Италии. Он помнил, как этот слабак надоедал ему во время Второй Мировой, всё время влипая в глупые ситуации. Этому надо было как-то помешать. И Германия даже знал, как. — Идём ко мне домой, Италия… — Германия кивнул азиатским странам, и они разошлись. — К тебе домой? Мы будем готовить пасту?? – с радостью спросил Венециано, подняв взгляд на Людвига. – А то здесь почему-то так хо-о-олодно… – жалобно протянул младший Варгас. — Нет, Италия, я кое-что тебе расскажу… Хотя, ты прав, на улице холодновато… — и в глазах Германии блеснул странный огонёк, не скрывшийся от зорких фиолетого-синих глаз… *** К огромному разочарованию Англии, саммит не дал никаких результатов. Никто из присутствующих не подавал даже признака напряжения. Все либо на самом деле были не причастны к пропаже Польши, либо очень хорошо держали эту маску уверенности в собственной невинности. Скандинавы, собравшись своей замкнутой компанией, что-то замышляли. Англия понял это по косым взглядам, которые они бросали в его сторону. Почему Россия ушёл с саммита раньше всех — для Артура тоже оставалось загадкой. Почему-то он не разделял уверенности большинства других стран в повинности Ивана Брагинского как главного агрессора. А вот холодный огонёк в глазах Кореи от живых зелёных глаз Великобритании не укрылся. Артур медленно плёлся за Францией, который почему-то предложил Англии довезти его до дома. Ну, хотя, это было правильно. Ведь единственное, что разделяет Англию и Францию – пролив Ламанш (а ещё огромнейшая пропасть совершенно разных характеров). В салоне чужого Рено было по-французски чисто и шикарно. Англию это раздражало. Не то, что было чисто и шикарно, а то, что именно по-французски. Францисс сел за руль и включил зажигание. В колонках заиграл приятный французский шансон, и Англия лишь сдавленно выдохнул. Против этой музыки он ничего не имел. — В первый и последний раз я сажусь к тебе в машину, Франция. Францисс улыбнулся и плавно надавил на газ. Машина двинулась с места. — А больше одного раза и не будет, Артур… — Кирклэнда это удивило. Франция очень редко обращался к нему по имени. – Я не знаю, сможем ли мы также свободно ездить ещё дня через два. — Наконец, в тебе проснулся здравый смысл, Францисс… – Англия решил ответить так же, как к нему обратился француз. Как бы он его не ненавидел, но на вежливость надо отвечать вежливостью. Он ведь джентльмен как-никак. — Называй это как хочешь, но нам надо что-то сделать до того, как агрессор начнёт следующий ход. Ведь мы даже не выяснили, кто это, – Франция не отрывал глаза от дороги, хотя зрачки его предательски дрожали. Он не хотел драться. Это было видно. И Англия понимал его. Он не был уверен, что Европа выдержит ещё одну войну. А если даже не Европа, то хотя бы он. Англия, конечно, не слаб, отнюдь. Но, если хоть кому-то из стран придёт в голову использовать ядерное оружие... Великобритания благоразумно отмёл эти мысли куда-то в дальние закутки сознания. Не дай Бог, чтобы это случилось. — Есть какие-нибудь идеи, Артур? – Францисс прекрасно понимал, что сейчас главным стратегом является этот парень, сидящий рядом с ним на переднем сидении в его машине. — Нам нужно собрать страны, в которых мы уверены, Францисс… — зелёные глаза загорелись огнём, которого Боннефой давно уже не замечал в них. Это был огонь уверенности и подавляемого страха. Желанные многими девушками, губы мужчины растянулись в одобряющей улыбке. — Ну, тогда мне ничего не остается, как встать с тобой на одну сторону, Артур Кирклэнд, – и Рено ускорил своё движение в сторону домов Франции и Англии…