Третья Мировая

*** Они сидели рядом. От них обоих веяло холодом вечной мерзлоты. Но от России этим холодом веяло так, что даже привыкший к морозам Канада иногда вздрагивал. Хотя, ему было приятно, что его понимают, его замечают и не пытаются превзойти. Они ехали в сторону дома России. Мэттью сам вызвался составить Ивану компанию, несмотря на то, что на него косо поглядывала Беларусь. — Вот уж не ожидал от Китая такого, клён… — эти двое, к сожалению, разговора Кореи и Китая с бывшими странами Оси не слышали, но вполне догадывались, о чём они могли говорить. Но Россия смело предположил, что страны Азии врятли приглашали Германию и Италию отпить у них чаю. В голове у Канады это не укладывалось. — Почему же? Всё вполне ясно, Матвей-кун... – Россия всё также улыбался. – Если подумать, то Яо было бы вполне выгодно вступить в эту войну. Ему нужны территории, и он... – Россия приоткрыл глаза, чуть скрыв их в тени чёлки. – … решил позариться на земли первой по величине страны в мире… Мэттью нахмурился, сильнее обняв сидевшего у него на коленях Кумаджиро. Война назревала серьёзная. Все знали, что если в войну вступает Россия, то не обойдётся без кровопролития. А всё вело к тому, что на него вновь был обращён главный удар. Россия поднял взгляд на Канаду, будто хотел посмотреть, какая реакция у того была на ТАКОГО Россию. И к его удивлению не обнаружил в тёмно-синих глазах, скрытых под прозрачным стеклом очков, ничего, кроме тревоги. Ни страха, ни дискомфорта — только тревога, и вряд ли из-за того, что Иван сейчас был зол. А он был. Причём сильно. Улыбка на губах русского стала чуть шире. Этот мальчик его забавлял. Он был в чём-то похож на него самого. — Что такое, Матвей-кун? — Снова будет кровь, клён… Это страшно... Я волнуюсь за всех, клён… — тихо сказал Мэттью, бессильно опустив голову. Видимо, от тяжести тех картин, которые ему нарисовало его воображение. Медвежонок, будто почувствовав настроение своего хозяина, поднял свою мордочку и тюкнул Канаду по носу мягкой лапой. Уильямс невольно улыбнулся. Нет. Всё-таки многим он отличался от Брагинского. Очень многим. А автомобиль, что вёз две северные страны прочь от места собрания, тем временем приближался уже к дому России. Иван посмотрел в окно: — Смотри-ка, а мы уже приехали, Матвей-кун... Канада с интересом выглянул в окно. — Ой! Берёзки! Совсем как у нас, да, Кумаджиро? Россия удивлённо обернулся на Мэттью. — Угу... – медвежонок тоже выглядывал в окно. – А ты кто? — Канада... – на автомате ответил парень. Россия же сам выглянул в окно. Да, помимо подсолнухов, вокруг его дома росло множество деревьев. В том числе и так любимые им русские берёзки. Но неужели у Канады настолько похожий климат, что у него тоже растут эти деревья с русской душой? — У тебя тоже растут берёзы? — Да, клён... Правда, они чуть потолще, чем эти... – Уильямс улыбнулся. Ну, тогда ясно. Это просто из-за сходства климата, не более. Значит, климатом они всё-таки похожи. Машина остановилась, и Россия вышел из неё. — Может, тебя отвезут сразу домой, Матвей-кун? У меня дома беспорядок, не думаю, что ты будешь чувствовать себя уютно, – почему он согласился привести эту страну в свой дом? Может, потому, что Канада уж очень сильно упрашивал? — Нет-нет, Россия-сан. У меня самого дома полный хаос, поэтому я привычный, клён... – Мэттью тоже вышел из машины, опустив медвежонка на землю. — Ну, как хочешь, – Россия лишь пожал плечами. Две страны направились в сторону дома Ивана. Берёзы, дубы, ели – Канада смотрел по сторонам, полностью доверившись России, и пытался осмотреть всё, что было вокруг его дома. Где-то вдалеке виднелись стены Кремля. Так значит, они в центре Москвы? Ах это не лес… Мэттью чуть облегчённо вздохнул и вновь продолжил осмотр. Его взгляд упёрся в резную красную крону большого кленового дерева, и до того, как он успел переспросить у России про то, много ли у него кленовых деревьев, он врезался в замершего перед ним Ивана. — Клён? – очкарик еле удержался на ногах, и, когда всё-таки смог вернуть себе баланс, поднял взгляд вперёд. Канада замер от удивления. У двери дома Брагинского стоял, опершись на закрытую дверь, Япония, а в его руках была обнажённая катана. Азиат поднял взгляд, бесстрашно взглянув в лицо Брагинского. — Приветствую ещё раз, Россия-сан…— карие глаза, наконец, заприметили юношу, стоявшего за спиной России. – Кто это сзади Вас? Канада вышел из-за спины своего северного соседа (Канаду и Россию разделяет только арктический океан) и уже набрал было воздуха, чтобы представиться, но Иван его опередил. — Это Канада-кун, — ни один мускул не дрогнул на лице холодного русского. — А что ты забыл на пороге моего дома, Япония-кун? Япония чуть выдохнул, встав в боевую стойку: — Я верну себе утраченные Курильские острова... Я объявляю Вам войну, Россия-сан! – Япония замахнулся, нападая на, как он думал, беззащитного Россию. Наивный… Острое лезвие катаны было остановлено непонятно откуда взявшимся краном из прочной, ещё Советской выплавки, стали. Канада отошёл на несколько шагов назад, опуская руку на рукоять пистолета, что он до сих пор держал во внутреннем кармане пиджака. Он, конечно, был пацифистом, но постоять за себя мог и с сожалением понимал, что оружие ему носить придётся. Хотя и в физической силе он нисколько не уступал своему старшему брату. Но как он не любил войну. А тут, прямо перед ним, столкнулись две страны. И отнюдь не слабые. — Ах, ты всё об этом... – Россия резким выпадом отмахнулся от Японии, как от какой-то мошки, заставив отступить на два шага. Повеяло зимним холодом, и с губ России сорвался его пугающий «кол-кол-кол». Глаза Ивана заблестели странным блеском. — Я принимаю твой вызов, Япония-кун… Кол-кол-кол-кол-кол-кол-кол-кол-кол-кол… Раздался звук сталкивающейся стали. *** Дома Англии и Франции неумолимо приближались. Францисс видел уже крышу своего дома. Значит, скоро они разойдутся. Франция будет звонить Испании, Швейцарии и другим знакомым странам, чтобы те присоединились к команде сопротивления против агрессора, которую собирал Англия. Второй в свою очередь свяжется с бывшими Союзниками, чтобы вновь созвать их вместе. Америка, Китай, Россия… Только двоим из этих стран, считал Францисс, можно поверить. Исключением являлся тот, от кого всегда веяло холодом… Мотор его автомобиля приятно рычал, и в унисон ему рычал Англия. Ну, скорее он ворчал что-то про Америку, неизвестного агрессора и остальных, но Франция знал, что он лишь так думает, не боясь выражать своё раздражение в присутствии Франции. Видимо, он знал, что это тихое ворчание его раздражает. Единственное, что помогало извращённому романтику отвлечься от выслушивания этих раздумий – игравший в колонках шансон. Но вскоре они приехали. Франция остановил машину у самого берега пролива Ламанш, решив покурить. Нервы зашкаливали, а Артур сразу бы стал выносить ему мозг, если бы он начал курить... и плевать, что в его собственной машине. — Geez… Не мог потерпеть, да, Францисс? – Артур тоже вышел из машины, размяв плечи. Несколько раз щёлкнув зажигалкой, Франция всё-таки зажёг сигарету. Затянувшись, он выпустил в воздух завитушки табачного дыма: — Не могу взять себя в руки... – стеклянным взглядом смотря на воду, ответил Францисс. Англия снисходительно ухмыльнулся и покачал головой. — Нервишки зашкаливают? Чувствительный ты наш… Франция лишь глубоко выдохнул. Да, он был очень чувствительной натурой, и нервы зашкаливали у него каждый раз, когда он вступал в войну. Неважно даже, какую. Артур же встал рядом с ним, опустив локти на ограду, обозначающую окончание дороги. За оградой глазам Англии предстал плескавшийся пролив Ламанш, разделявший его дом и дом курящего рядом с ним мужчины. — Не знаю, я волнуюсь насчёт того выдержим ли мы эту войну. Вспоминая наше оружие… — ни с того ни с сего сказал Великобритания. — Если применят ядерные бомбы, то мы сможем ответить... – Франция удивлённо перевёл взгляд на Англию. Ведь вся Европа прекрасно знала, что Франция владеет ядерным оружием. — Вот как раз это меня и беспокоит… «Ты боишься, Артур…» По одному только взгляду зелёных глаз француз догадался, что на душе у его соседа. Лишь чувство благородства и гордости удержали Францию от язвительного подкола в адрес Англии. Ведь ему самому было не лучше. — Не волнуйся… — Франция улыбнулся. – Где только наша не пропадала. Войну друг с другом выдержали? — Выдержали, — хохотнул Англия. — Две Мировые выдержали? — Выдержали. — Так значит и эту стычку выдержим? — Выдержим, – Англия кивнул. Хотя они оба не понимали, кого сейчас Франция успокаивал больше – Артура или себя. — А вот я в этом сомневаюсь!!! – откуда-то сзади в двух стоявших стран полетела здоровенная секира. Англия и Франция еле-еле успели увернуться. Францисс даже не успел докурить сигарету — так быстро на них напали. К секире начал подходить непонятно откуда взявшийся Дания. — Ишь вы шустрые какие… — с бешеной улыбкой почти прорычал главный скандинав. – Но ничего — от моей малышки мало кто уворачивается дважды. — Что ты делаешь, Дания?! – Франция вскочил на ноги, опуская руку на кобуру пистолета. — Неужели ты… — Англия не успел закончить. — Да! Мы с ребятами всё так хорошо провернули! И даже Швеция не помешал! А теперь пока, Англия, – Дания вновь замахнулся секирой. Он был уверен, что если победит агрессоров здесь и сейчас, то его посчитают героем. *** — Ты, наверное, шутишь!.. — Австрия посмотрел в эти полные хамства и самовлюблённости красные глаза. И от этого взгляда между Родерихом и Гилбертом пробежался ток. — Оре-сама не так шутит, – Пруссия откинулся на спинке стула, отчего птичка на его голове тихонько пикнула. — Если бы я шутил, то у тебя на окне уже красовалась табличка: «Продаю своё тело за пятьдесят Евро. Кризис, девочки, спасайте». Пруссия разразился громким хохотом от собственной задумки. Но вот Австрию это нисколько не рассмешило. — Прекрати валять дурака! Почему ты так уверен, что я перейду на сторону Людвига?! – он ударил кулаком по столу. Пруссия успокоился через несколько минут: — Да потому, что иначе Запад возьмёт тебя силой... – прусс наклонился к самому лицу австрийца, нахально улыбаясь. И Австрия ничего не мог на это ответить. Ибо сам понимал, что против Германии боя не выдержит. Но показывать это Пруссии было нельзя. — Я сохраню нейтралитет… Гилберт снова рассмеялся: — Да ты хоть забастовку устрой, пацифист хренов. Ты думаешь, что его это остановит? – как ни противно, но этот нахал был прав. Австрия не хотел вступать в войну. Но у него не было другого выхода, если он хотел сохранить свои территории. — Тогда… дай мне время всё обдумать… — Ну, ты как всегда говоришь так, будто тебе предложение сделали, – гыгыкнул Гилберт. — И прошу тебя удалиться из моего дома, Гилберт, – еле сдерживая спокойный тон, добавил Австрия. Но оба парня знали, что Родерих согласится. Ибо, у него не было другого выбора. «Оре-сама умеет вести дела», — гордо подумал Пруссия, закрывая за собой дверь.