Из самых глубин

      В понедельник случилась похожая история.       Гермиона теперь всегда сидела за преподавательским столом. Её друзья смирились с этим и часто одаривали её ободряющей улыбкой или махали рукой, когда она смотрела на них со своего места рядом с Северусом. Несмотря на всё, что произошло за выходные, она с поразительной лёгкостью смогла сосредоточиться на предстоящих экзаменах. Гермиона занималась либо в библиотеке, либо в его гостиной, и к вечеру понедельника почувствовала, что сделала всё возможное, чтобы как следует подготовиться. Снейп был впечатлён её упорством и преданностью делу.       Гермиона не могла отделаться от тревожной мысли, что в среду прибудет Попечительский совет, чтобы обсудить так называемый «неприятный инцидент на балу». МакГонагалл вела себя невозмутимо с того самого разговора в субботу вечером. Если уж на то пошло, она дала им своё благословение. Ей хотелось верить, что директриса сделает всё возможное, чтобы смягчить наказание, назначенное советом.       Гермиона всё ещё замечала насмешливые взгляды или приглушённое перешёптывание, куда бы она ни пошла, но внимание становилось всё менее навязчивым. Они с Северусом не пытались избегать друг друга и заметили, что чем больше их видели вместе, тем меньше нездорового любопытства проявляли студенты. Они не выказывали никаких чувств на публике, но свободно гуляли вдвоём и всегда сидели вместе в Большом зале.       Для них обоих стало огромным облегчением, что теперь Гермиона могла свободно прийти в его покои, не прячась и не перебегая из одного коридора в другой. Воскресные и понедельничные вечера прошли в блаженном спокойствии. Гермиона даже радостно поздоровалась с Филчем в десять часов вечера в понедельник, как раз перед тем, как распахнуть дверь кабинета Зельеварения и гордо войти внутрь. Завхоз промолчал и состроил максимально кислую физиономию.       Гермиона старалась хорошо высыпаться, но регулярно виделась с Северусом, чтобы успокоить свою физическую потребность. Её тело, разум и душа были взбудоражены, как никогда прежде, а повышенная интеллектуальная нагрузка, которую она испытывала, как будто сделала её ещё более жадной до близости и его прикосновений.       Даже Северус заметил, что её пыл возрос, если такое вообще было возможно. Закрыв последнюю подготовленную на вечер книгу, Гермиона вставала и шла к нему. Иногда она просто опускалась на колени, чтобы взять у него в рот или, сбросив с себя всю одежду, ложилась на пол и подтягивала колени к груди, подгоняя его нетерпеливыми стонами, передававшимися ему прямиком в пах. Она стала более шумной, чем раньше, и Северус признавался сам себе, что обожает это, так как это ещё сильнее его подстёгивало.       Утро вторника выдалось ясным и холодным. Гермиона встала рано и быстро приняла душ, переодевшись в свежую накрахмаленную одежду. Она больше не носила форму, но её наряд имел с ней поразительное сходство. Ей явно нужно было чувствовать себя причастной к школьной жизни.       Они почти не разговаривали. Северус видел, что она думала о том, что ждёт её впереди. В первую очередь она занялась Травологией и Нумерологией; и то, и другое несильно её обременяло.       Прежде чем она собралась уйти на завтрак, Северус поманил Гермиону ближе и развернул её лицом к себе. Не сказав ни слова, он надел ей на шею цепочку с висящим на ней золотым символом.       — На удачу, — пояснил он, склоняясь для поцелуя.       Гермиона посмотрела на подвеску, висевшую у неё на шее. Кулон представлял собой замысловатое переплетение петель, образующих сложный, но красивый узор. Он выглядел так, как будто был артефактом какой-то древней культуры.       — Северус, тебе не обязательно дарить мне что-нибудь… Серьёзно! Ты слишком добр ко мне, — она с интересом рассматривала кулон. — Что это?       — Древнеегипетский символ ума и хитрости. Жрецы носили подобные на шее, когда им требовалось усилить свои интеллектуальные способности. Уверен, тебя это вдохновит.       — Он восхитителен, но… хитрости, профессор Снейп? — она посмотрела на него с шутливым осуждением. — Это чисто слизеринская черта. Жульничать ведь незаконно, правда? Я намерена полагаться только на свой ум и ни на что другое.       — Ты предполагаешь, что я склоняю тебя к мошенничеству? — ответ прозвучал скорее оборонительно.       Гермиона благодарно улыбнулась ему, стремясь развеять любые подозрения.       — Нет, конечно нет! Я просто дразню тебя. Подарок прекрасен! Мне просто было интересно, имеет ли кулон какие-то дополнительные магические свойства. Несомненно, он меня вдохновит, — она подняла на него глаза. — Всё, что напоминает мне о тебе, всегда меня вдохновляет. Спасибо тебе, мой дорогой, — она потянулась, чтобы поцеловать его.       — Разумеется, тебе не нужна удача или дополнительная помощь, будь то магическая или какая-то другая. Но… Я буду думать о тебе — признаюсь, это новый опыт для меня. Обычно я стараюсь максимально дистанцироваться от утомительных учеников, особенно на экзаменах.       — Ты хочешь меня подбодрить?       — Да. Завтра — Трансфигурация. Потом, в четверг, — Защита от Тёмных искусств.       Она бросила на него ещё один игривый предупреждающий взгляд.       — Надеюсь вы не будете меня отвлекать, сэр?       Он ухмыльнулся.       — Не буду. Но… ты сама можешь отвлечь меня, если пожелаешь.       Она снова поцеловала его.       — Ещё раз спасибо за ожерелье. Это много значит для меня.       Северус улыбнулся с неподдельной гордостью.       — Приходи ко мне позже. Я буду ждать. Мы обсудим… некоторые детали на завтра.       — Помимо всего прочего? — поддразнила она.       Он лишь ухмыльнулся, придержав для неё дверь.       После завтрака Гермиона отправилась на экзамен по Травологии. В теплице было всего десять студентов. Она чувствовала себя удивительно уверенной, но всё равно слегка дрожала от волнения. Перед ними были расставлены различные необычные растения, куратор наколдовал парящие в воздухе часы, и экзамен начался.       Время пробежало удивительно быстро. Гермиона работала очень внимательно, хотя постоянно чувствовала приятную тяжесть золотого ожерелья на шее, служившего утешительным напоминанием о его присутствии. Она была так поглощена изучением растений и подробными ответами на вопросы, что удивилась, когда им объявили, что до конца осталось всего пятнадцать минут. К счастью, она как раз заканчивала дописывать ответ на последний вопрос. Гермиона закончила и проверила свою работу, имея в запасе ещё пять минут. Куратор взмахнул палочкой, и свитки с ответами полетели к нему на стол, а волшебные растения и садовые инструменты, которыми они пользовались, аккуратно сложились назад в ящики и корзины.       — На этом экзамен по Травологии закончен. Надеюсь, вы сдадите его успешно. Все свободны.       Гермиона вышла из оранжереи со счастливой улыбкой. Она не припоминала ни одной ошибки, которую могла бы совершить.       В день экзамена по Нумерологии сложилась аналогичная ситуация. Этот предмет она всегда любила, поэтому экзамен показался ей до смешного лёгким. Она закончила, имея в запасе почти час, и обнаружила, что в принципе может успеть сделать всё повторно, чтобы проверить ответы как можно тщательнее. И снова она была очень довольна собой.       Экзамен закончился в пять часов вечера, и она пружинистым шагом побежала в гостиную, чтобы принять душ перед ужином.       Гермиона влетела в Большой зал с широкой улыбкой на лице и села рядом с Северусом, машинально поцеловав его в щёку, тем самым вызвав громкий шёпот по всему залу.       — Ой! — прошептала она ему. — На минуту я забыла, где нахожусь!       Он невольно улыбнулся.       — Как всё прошло?       — Думаю, хорошо. Да. Я бы даже сказала, мне понравилось.       — Мисс Грейнджер, иногда меня поражает, что у вас вообще есть друзья. Ты же студентка! Ты не должна получать удовольствие от экзаменов.       Она рассмеялась и ткнула его локтём в бок.       — Вы забываетесь, профессор. Формально я больше не студентка. Будем надеяться, что нет, по крайней мере в глазах Попечительского совета.       Они замолчали, внезапно вспомнив о завтрашней встрече.       Гермиона и Северус продолжали спокойно есть. В какой-то момент она сунула руку под стол и сжала его ладонь. Он быстро обхватил её пальцы своими и крепко их пожал. Она посмотрела на него с надеждой и улыбнулась.       После ужина они вернулись в его комнаты и в последний раз проверили её знания по Трансфигурации и Зельеварению, экзамены по которым должны были быть на следующий день.       — Ты ведь понимаешь, что я жду от тебя самых лучших результатов по Зельям в истории Хогвартса?       От растерянности она даже приоткрыла рот.       — Это довольно трудная задача! Надеюсь, ты шутишь?       Он самодовольно хмыкнул.       — Как ты думаешь, у кого до сих пор был наилучший результат?       Снейп не смотрел на неё, но в его глубоком протяжном голосе безошибочно чувствовалось превосходство.       Она улыбнулась в ответ.       — Ещё чуть-чуть, и я тебя покусаю.       — Мы ещё посмотрим, кто кого.       В ту ночь они особенно долго и нежно занимались любовью. Тем не менее мысли Гермионы были сосредоточены на экзаменах и собрании Попечителей. Никто из них больше не упоминал об этом, но беспокойство не покидало их обоих.       Экзамены начались рано. Трансфигурация проводилась в 8:30. Когда она проснулась, Северус уже был бодр и собирался уйти раньше неё, чтобы всё подготовить. Гермиона едва успела как следует попрощаться с ним. Она пристально посмотрела ему в глаза после того, как они поцеловались, прежде чем он отвернулся от неё.       Какое-то время она стояла одна в его спальне, думая о том, как они будут чувствовать себя в конце дня.       К счастью, на Трансфигурации всё было несложно, по крайней мере для неё. Гермиона была рада этому, так как то и дело поглядывала на их куратора, который неотрывно смотрел на неё с презрительной ухмылкой на лице. Один раз она улыбнулась ему с убийственным хладнокровием и снова принялась за дело. К счастью, в чарах преображения Гермиона достигла настоящего мастерства за последние несколько лет, поэтому она завершила тесты вместе с практической частью без ошибок, к тому же намного раньше, чем кто-либо из её сокурсников.       Сразу после экзамена Северуса перехватил его коллега, и у Гермионы не получилось поговорить с ним перед Зельеварением.       Только во время экзамена по Зельям, она полностью осознала, каким блестящим учителем на самом деле был Снейп. Даже ей было трудно, так что она могла с уверенностью сказать, что её однокурсники находили задания экстремально сложными. Иногда ей приходилось хорошенько поломать голову, чтобы вспомнить правильный ингредиент или способ приготовления. Но всякий раз, когда она думала, что застряла, Гермиона закрывала глаза, сжимала ожерелье и слышала его бархатный голос в своём сознании, сообщающий ей правильный ответ. Временами ей казалось, что действуют чары наподобие Легилименции, но на самом деле её память просто воспроизводила выученное ранее. Она посмотрела на остальных. Несмотря на нахмуренные брови и искусанные перья, большинство ребят тоже вырвались вперёд. Все ученики Северуса Снейпа были хорошо им подготовлены.       Наконец экзамен закончился. Гермиона вздохнула с облегчением. Это было нелегко, но она была довольна тем, как в конце концов всё обернулось.       — Боже, это был кошмар! — простонал парень по имени Джозеф Тримбл, выходя из класса. Он вернулся в Хогвартс на неделю, чтобы пересдать некоторые Ж.А.Б.А., которые провалил летом.       — Да, но теперь всё кончено. Ты молодец, — поздравила Гермиона.       — Надеюсь, у меня получилось намного лучше, чем в прошлом году, когда Снейп не преподавал. Вот почему мне пришлось прийти на переэкзаменовку. Обучение было дерьмовым, и я завалил Зелья, а теперь не могу получить желанную работу.       — Рада, что ты одобряешь преподавание профессора Снейпа, Джо, — ухмыльнулась Гермиона.       — Да. Я не ходил в школу как ты, но на большую часть вопросов ответил как раз благодаря конспектам с уроков Снейпа за предыдущие годы. Снейп, конечно, та ещё сволочь, но чертовски хороший учитель. Я этого не отрицаю, — внезапно он вспомнил, с кем разговаривает. — О… чёрт… прости, Гермиона! Ну ты поняла, что я имел в виду… Он отличный учитель… Я серьёзно.       Гермиона со смешком опустила голову.       — Всё в порядке, Джо. Не беспокойся. Раньше я тоже думала, что он жалкий мерзавец. Иногда он и правда ведёт себя ужасно.       Она ушла, широко улыбаясь, но улыбка вскоре исчезла, когда, проходя мимо кабинета МакГонагалл, она увидела нескольких членов Попечительского совета.       Гермиона попыталась прочесть что-нибудь по их лицам, но на них застыло каменное выражение.       Она опустила голову и попыталась проскочить мимо, но директриса окликнула её:       — Гермиона!       Она повернулась к ней и выдавила улыбку.       — Поднимайся, моя дорогая. Я схожу за Северусом.       МакГонагалл отправила Гермиону вверх по лестнице и велела ей дождаться их прихода. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они молча вернулись вместе, хотя на самом деле прошло всего несколько минут.       Снейп неподвижно сидел рядом с Гермионой, как и в тот вечер во время бала.       МакГонагалл откашлялась и опустилась в кресло напротив них.       — Как вы знаете, сегодня приходили члены совета, чтобы обсудить последние неприятные события и то, как лучше всего с ними справиться. Рада сообщить, что они согласились с моим решением временно отстранить Лоуренса Филмора. Выслушав все заявления, они нашли его поведение совершенно неприемлемым и без колебаний привели приговор в исполнение.       — Что касается ваших… отношений… с профессором Снейпом, мисс Грейнджер, они выразили некоторое удивление, не в последнюю очередь потому, что многие из них прекрасно знали, насколько сильны были ваши негативные чувства к Северусу до войны. Однако также они знают о вашем замечательном интеллекте, зрелости и опыте. Они учли тот факт, что технически вы больше не являетесь студенткой. В свете этого они даже сказали, что ваши отношения… вполне понятны. Таким образом, они не намерены предпринимать никаких действий против вас.       — То же самое касается и тебя, Северус. Хотя было больше, скажем так, обсуждения твоего участия в этой связи, они не сочли, что с твоей стороны имело место какое-то чрезмерное влияние. Если бы кто-то из вас остался в школе после этой недели, то, думаю, возможно, они рассмотрели бы всё по-другому. Правила, касающиеся отношений между учеником и учителем, существуют по уважительной причине, даже если эти люди являются взрослыми и всё происходит по обоюдному согласию. Возникает вопрос о предвзятости, несправедливом фаворитизме и преимуществах. Вам повезло, что ваша связь раскрылась совсем недавно, и что ты, Гермиона, та, кем ты являешься. Они поддержали твоё решение об отставке, Северус, и, полагаю, были рады, что ты принял его за них. Но они не питают к тебе никакой злобы. На самом деле, некоторые из них даже позволили себе заметить, что вы «хорошая пара». Итак, что касается ваших отношений, то никаких дальнейших мер предпринято не будет.       — Большая часть дискуссии была сосредоточена на том факте, что в гневе ты поднял свою палочку на студента, Северус. Однако, когда стали известны слова мистера Филмора, большинство Попечителей отметили, что ты проявил удивительное самообладание, воздержавшись от проклятия. Скорее всего, многие из них подумали, что сами были бы не так сдержаны. Они не винят тебя и, опять же, в данных обстоятельствах находят твои действия понятными. Однако они считают, что нужно предотвратить повторение подобного инцидента, и немного опасаются за репутацию школы. Поэтому они решили удержать с тебя двухмесячную зарплату. Но тебе будет позволено оставить свою палочку.       МакГонагалл замолчала. Гермиона и Северус нерешительно переглянулись.       — И это всё? — через мгновение спросила Гермиона.       — Да. Это всё, — директриса улыбнулась им. — Учитывая всё, вы должны быть довольны. Не будем больше говорить об этом.       Гермиона взглянула на Северуса, чтобы оценить его реакцию. «Значит, придётся лишиться двухмесячной зарплаты? Конечно, мы переживём такую ерунду!» Она нервно улыбнулась ему, но его лицо было сурово. Внезапно Снейп резко вздохнул и выпрямился.       — Спасибо, Минерва. Прошу меня извинить, — он встал, сухо кивнул МакГонагалл и практически вылетел из кабинета.       Гермиона неловко улыбнулась директрисе, прошептала слова благодарности и поспешила за ним.       — Северус! Северус! Притормози!       В конце концов она догнала его на полпути по коридору.       — Ну? Что ты об этом думаешь? Всё хорошо закончилось, правда? Наверное, это самое меньшее из наказаний.       Сначала он не смотрел на неё, и лицо его оставалось мрачным. Она заволновалась. Конечно, результат был не идеальным, но намного лучше, чем они могли надеяться.       — Я чувствовал себя чёртовым первокурсником, которого отчитывают за проступок!       — Понимаю! Но мы должны были это пройти, и теперь всё позади! Нужно… двигаться дальше, — последние слова она произнесла весьма решительно.       Северус повернул к ней голову с лёгким удивлением, после чего его лицо наконец-то расслабилось.       — Ты совершенно права, — вздохнул он. — Как всегда, ты права, дорогая, — его лицо заметно дрогнуло. Гермиона знала, что ему не нравится, когда она проявляет свою эмоциональную зрелость. Она усмехнулась про себя. Наконец на его губах появилась улыбка. — Да. Всё хорошо. Извини. Я просто хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.       Она взяла его за руку и погладила по щеке.       — Я понимаю. Ну, теперь всё кончено. Остался всего один день экзаменов, а потом — у нас вся жизнь впереди.       Северус снова улыбнулся и накрыл её руку своей ладонью. Какое-то время они стояли молча, наслаждаясь моментом. Всё могло закончиться гораздо хуже. Спустя долгую паузу он задумчиво повторил её слова:       — Вся жизнь впереди… Спасибо тебе.       — За что?       — За то, что хочешь провести её со мной.       Она поцеловала его.       — Как ты думаешь, почему…       — Что?       — После финальной битвы… как ты думаешь, почему это была я?       Он вздохнул, напряжённо раздумывая.       — Когда два человека… два волшебника… настолько идеально совместимы. Когда они связаны ментально и эмоционально, между ними возникает огромный поток энергии. Прикоснувшись ко мне, ты, должно быть, передала мне какую-то её часть.       — Но… В тот момент я не думала о тебе в этом смысле. Совсем. Я даже не понимала, что творю.       — Тогда я тоже признаюсь, что лишь позже, когда ты вернулась в школу, я осознал степень своих чувств к тебе, но… Я ловил себя на мысли, что и раньше думал о тебе, — в прошлом году, когда ты сбежала вместе с Поттером и Уизли. Я пытался похоронить эти чувства, но мне постоянно чего-то не хватало — исходящих от тебя яркости, искры, света. И я скучал по этому. Я скучал по тебе.       Она обняла его, тронутая этими словами.       — Всё равно я ничего не понимаю! Чтобы была связь, чувства должны быть взаимными. В то время я думала лишь о Гарри и… Роне. Я думала, что влюблена в него! Я так долго ждала, когда он признается мне в своих чувствах. И когда он наконец-то сделал это, ожидание было таким долгим, что я перепутала облегчение с любовью. Ты всегда ассоциировался у меня с очень сильными эмоциями, но я думала, что они только негативные. Наверное, когда я увидела тебя мёртвым… настоящие эмоции пробудились во мне такими, какими они были на самом деле, хотя мне потребовалось некоторое время, чтобы понять и принять это.       Они продолжали сжимать друг друга в объятиях, а потом, после последнего поцелуя, Северус повернулся и повёл её в подземелья. Прежде чем они дошли до них, он резко остановился и повернулся к ней, внезапно вспомнив кое о чём.       — Как прошли Зелья?       Гермиона вздохнула.       — Вообще-то это было чертовски трудно. Пожалуй, самый тяжёлый экзамен, который мне когда-либо приходилось сдавать. Но, по-моему, я неплохо справилась. Я всё время вспоминала твои слова… слышала твой голос в своей голове… Думаю, в конце концов мне удалось не ударить в грязь лицом.       Он издевательски поднял бровь.       — Всего лишь не ударить в грязь лицом?       — Ты знаешь, о чём я! — усмехнулась она.       Как только они добрались до его спальни, Гермиона в изнеможении упала на кровать.       — Боже, я измотана, а завтра меня ждут Заклинания, История магии и ЗоТИ! Впрочем, они последние. И слава богу!       Он лёг рядом и погладил её по животу.       — Хочешь что-нибудь обсудить?       — Нет. Думаю, мой мозг нуждается в отдыхе. Он и так перегружен. Я не собираюсь ни о чём думать до завтрашнего дня. Мне нужно просто расслабиться.       — Я могу тебе чем-нибудь помочь? — его рука двинулась вниз, а пальцы стали расстёгивать пуговицы её джинсов.       — Похоже, ты уже знаешь ответ на свой вопрос.       Его пальцы скользнули между уже влажных складок, один из них вошёл в неё, в то время как большой палец лениво кружил вокруг клитора. Гермиона закрыла глаза и отдалась тёплому накатывающему удовольствию. Она быстро дошла до оргазма и почти сразу же провалилась в глубокий сон.       Она не знала, что её возлюбленный ещё долго лежал рядом с ней, просто любуясь ею, пока его руки невесомо скользили по её телу.       Гермиона спала долгим, измученным сном. Её переполняло странное нервное предвкушение предстоящих экзаменов, которое смягчалось огромным облегчением от решения совета.       Утром она почти не разговаривала с ним, сосредоточившись на предстоящем. Быстро чмокнув его в щёку, она исчезла, убежав на свой первый экзамен.       Письменные вопросы по Заклинаниям были не слишком сложными, поэтому Гермиона вышла из класса с хорошим предчувствием, словно только что поставила очередную галочку в своём мысленном списке. То же самое можно было сказать об Истории магии; её знания в этой области всегда были исключительными. В два часа дня ей предстояло последнее испытание в школе Хогвартс — Защита от Тёмных искусств.       Она вошла в кабинет, разволновавшись сильнее, чем перед другими предметам. Оценка «выше ожидаемого», которую она получила на С.О.В., будто преследовала её, и, хотя теперь она чувствовала себя гораздо увереннее, у неё всё ещё были опасения по этому поводу. Она появилась в классе и тут же встретилась с парой пронзительных чёрных глаз, внимательно смотревших на неё. Это застало её врасплох. Она совсем забыла, что Северус будет среди членов экзаменационной комиссии.       Она выдержала его взгляд, засунув подальше неуверенность в себе, и с тихим вздохом села за свободную парту. Экзамен начался.       Гермиона не нашла вопросы такими уж простыми. Большинство ответов она смогла написать, основываясь исключительно на личном опыте. С точки зрения того, что она узнала в школе, именно годы, когда она училась у Люпина и самого Снейпа, дали ей больше всего полезного материала. К концу она светилась от удовольствия, что выглядело верным признаком успеха. Она отложила перо и откинулась на спинку стула, её глаза встретились с глазами Северуса. Он нежно улыбался ей. Она вернула ему такую же улыбку и стала перепроверять свои записи.       Экзамен закончился, а её свиток вместе с остальными медленно поплыл по воздуху на стол комиссии. После того, как Северус передал их экзаменаторам и проводил их всех на выход, он решил вернуться в класс, где предсказуемо застал Гермиону.       — Конец.       — Да.       Гермиона оглядела класс. Они находились в старом кабинете МакГонагалл. Месте, полном ярких воспоминаний, но в данный момент, стоя здесь, она испытывала только лёгкую ностальгию.       — Странно… Всё закончилось, а я не чувствую ни сожаления, ни печали, только удовлетворение и ожидание чего-то нового. Я готова к будущему, — она повернулась к нему и после небольшой паузы спросила: — А ты?       Северус не торопился с ответом и опустил взгляд в пол, но затем всё-таки поднял голову и посмотрел ей в глаза.       — Да.       — Семестр заканчивается завтра в полдень. Сегодня вечером мне нужно будет собрать вещи. Завтра вечером Гарри ждёт меня на площади Гриммо, а в субботу нам нужно будет сходить на просмотр квартиры. Мы можем… встретиться завтра, если хочешь, — она немного нервничала. — Наверное, тебе тоже нужно разобраться с вещами?       — В этом нет необходимости, — резкость его ответа на мгновение поразила её. — С этим можно справиться с помощью магии за несколько минут.       — Так значит… ты хочешь уехать вместе со мной? — её голос звучал неуверенно.       Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить, в течение которого она почти успела упасть духом.       — Да.       Северус сказал это, вскинув голову и встретившись с ней взглядом. Гермиона не смогла сдержать широкой улыбки, расплывшейся на лице. Он тоже улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать её.       Они вместе вышли из класса и медленно пошли по коридору. Внезапно Гермиона остановилась и с опаской повернулась к нему.       — Северус?..       Он молча смотрел на неё.       — Ты не возражаешь, если сегодня я переночую у себя? Просто… Это моя последняя ночь в Хогвартсе, — она искала правильный способ выразить мысли словами.       — Понимаю.       — Ты уверен?       — Надо полагать, отныне мы будем проводить вместе много времени. Думаю, мы сможем пережить одну ночь порознь. В самом деле, большую часть времени в этой школе мы провели отдельно. Может быть, это и правильно, что всё должно закончиться именно так.       Она с признательностью улыбнулась ему и сжала его руку.       — Увидимся за ужином. Мне нужно уладить кое-какие дела.       Гермиона вернулась в гриффиндорскую гостиную. Она огляделась вокруг, вспоминая смех, слёзы, моменты тревоги, которые испытывала здесь. Для неё это место всегда было и будет оставаться особенным. Но она должна была признать, без Гарри и Рона, да даже без Драко Малфоя, который столько раз издевался над ней, всё казалось… уже не тем. Без приключений всё потеряло тот особый смысл, который был раньше. В данный момент её гораздо больше занимали мысли о дальнейшей жизни… вместе с Северусом, о новой работе и поиске жилья. Когда она шла в свою комнату, чтобы собрать вещи, её переполняло радостное тепло от воспоминаний, но их затмевало щекочущее волнение от того, что совсем скоро она наконец-то уедет отсюда. Гермиона вспомнила, как изо всех сил старалась приспособиться, когда вернулась в школу, и как её отношения с мастером зелий стали единственной вещью, которая удерживала её здесь. Она была полностью готова к завтрашнему отъезду.       В шесть часов вечера Гермиона отправилась на свой последний ужин. Она подумала о том, чтобы символически сесть за гриффиндорский стол вместе со своими друзьями, но когда посмотрела на них, те снова глупо хихикали по какому-то пустяковому поводу, что позволило ей в очередной осознать, как мало у них общего. Она с радостью заняла своё место рядом с Северусом.       Утром выпускников ещё ждал завтрак, но ужин стал самым настоящим пиром. Вначале МакГонагалл произнесла краткую речь, пожелав всем счастливого Рождества. Она лично попрощалась с Гермионой, высоко оценив её интеллект и усилия на войне, тем самым заставив девушку залиться румянцем. Такой жест был неожиданным, может быть, даже немного неправильным, но она это оценила. Студенты зааплодировали ей, как одной из самых блестящих выпускников. После этого директриса повернулась к Снейпу. Тот слегка вздрогнул.       — Также мы прощаемся с одним из самых давних членов профессорско-преподавательского состава. С тем, о ком мы все очень высокого мнения. Но эти мнения были сформированы благодаря его замечательным способностям к магии, критическому мышлению, вниманию к деталям, высоким требованиям, которые он предъявлял к своим ученикам, его обширным знаниям, как собственного предмета, так и многих других, а также его непоколебимой силе духа. Всё это объединилось, сделав этого человека незаурядной личностью и выдающимся преподавателем. Мне нет нужды рассказывать вам о той роли, которую сыграл профессор Снейп, помогая победить Лорда Волдеморта, снова и снова подвергая себя смертельной опасности. В последний раз риск дошёл до такой степени, что он почти пожертвовал собственной жизнью. Мне доставляет огромную радость видеть его здоровым и… счастливым. Я желаю ему и мисс Грейнджер всего наилучшего. Без него школа уже не будет прежней, но я уверена, что память о его заслугах будет жить здесь в течение многих веков. И надеюсь, Северус, что иногда ты сможешь приходить и делиться с подрастающим поколением своим опытом. От лица всех работников Хогвартса я хочу вручить тебе этот маленький подарок за всё, что ты сделал для школы и волшебного мира.       МакГонагалл протянула ему свёрток, завернутый в красивую позолоченную бумагу.       Гермиона взглянула на Северуса. Тот выглядел удивлённым, неуверенным, почти смущённым. Она толкнула его локтём. Только тогда он встал и подошёл к директрисе.       Он принял подарок со скованной улыбкой и вежливым кивком и уже собирался вернуться на своё место, когда раздались оглушительные аплодисменты. Как ни странно, заводилами были в основном старшие курсы Гриффиндора. Волна оваций быстро распространилась по всему залу, и вскоре почти все студенты стояли на ногах, а некоторые громко хлопали у себя над головой.       Северус повернулся к ним с выражением непередаваемого изумления на лице. В первые секунды он шокированно замер на месте, но незамолкающие звуки одобрительных аплодисментов словно прогнали его растерянность. Он повернулся к Гермионе. Она тоже вскочила на ноги, восторженно хлопая вместе с остальными профессорами. В её глазах стояли слёзы счастья.       Затем его голова метнулась обратно к ученикам, и он поднял руку. Все тут же замолчали.       — Тихо, вы все! Или напроситесь на наказание! — знакомый холодный низкий голос звучно разнёсся в разом наступившей тишине. Северус отвернулся и неторопливо пошёл к своему креслу. Лица студентов непонимающе вытянулись. Но, не дойдя буквально пару шагов до своего места, он медленно оглянулся на них. — О… Я совсем забыл. Похоже, я больше не вправе назначать взыскания, — он помолчал, а потом с ухмылкой протянул: — Вам повезло. Очень повезло.       С этими словами он высоко поднял свою волшебную палочку и взмахнул ею, целясь в потолок. Из неё вылетели тысячи мерцающих огней, засверкав в зачарованном небе по всему залу и зависнув в нескольких футах над учениками. Огоньки неожиданно превратились в шоколадные драже и посыпались на них, напоминая сладкий дождь. Студенты, особенно младшие курсы, визжали от восторга и набирали их целыми горстями, смеясь, падая друг на друга. Северус позволил себе удовлетворённо улыбнуться и вернулся за стол.       Гермиона не удержалась и поцеловала его в губы, стоило ему сесть рядом с ней. Его тонкие губы растянулись в более широкой улыбке, и он посмотрел на пакет, который дала ему МакГонагалл.       — Не хочешь его открыть? — предложила она.       Его руки потянулись к обёртке, он развернул её. Внутри оказалась маленькая, но красиво украшенная бутылочка с бледно-голубой жидкостью, которая излучала радужное свечение. Северус открыл пробку и понюхал содержимое. Он выглядел сражённым наповал.       — Что это?       — Если мне не изменяет память, а я лишь однажды сталкивался с подобным, то это молоко единорога.       — Что?! — Гермиона аж подпрыгнула на месте, так как знала, как трудно увидеть единорогов, не говоря уже о том, чтобы приблизиться к ним.       — Один из самых редких и мощных ингредиентов, известных волшебникам. Его невозможно достать, так как единороги никогда не могут быть приручены и никогда не позволят себя… скажем так, подоить.       — Так как же?..       — Мне помог Флоренц.       Они обернулись. Позади них стояла МакГонагалл. И улыбнулась, глядя на них сверху вниз.       — Кентавры смогли прикормить одну ласковую самку единорога, которая недавно родила. Флоренц общался с ней достаточно долго, и она позволила ему взять немного её молока. Твоя репутация известна даже среди лесных существ, Северус. Ты помог не только волшебникам. Используй его с умом, — она вернулась в директорское кресло.       Гермиона ошарашенно посмотрела на Северуса. Тот словно потерял дар речи; она могла его понять, должно быть, он был невероятно взволнован. Сначала отклик студентов, а теперь этот замечательный подарок от коллег.       Они молча закончили трапезу. Потом ещё какое-то время оставались в зале, пока ученики и учителя подходили попрощаться с ними обоими. Впереди их ждал ещё завтрак, но конец семестра всегда был немного сумасшедшим. Последний вечер в школе был гораздо спокойнее, чем утро.       В конце концов все ушли, а они остались вдвоём в Большом зале. Гермиона умиротворённо вздохнула и подняла глаза: потолок стал обычным, чары Снейпа окончательно рассеялись. Какое-то время она просто стояла и смотрела на раскинувшееся сверху ночное небо.       — Что бы ты хотела? — спросил Северус, также глядя вверх.       Она не поняла его.       — В смысле? Я думала, только директора могут зачаровывать потолок?       — И бывшие директора, — поправил он.       Гермиона улыбнулась.       — Тогда я хочу… всю вселенную! — она хихикнула над своим явно преувеличенным пожеланием.       Он притянул её к себе и поцеловал, а когда отстранился, то заключил её лицо в свои ладони и заглянул в самую глубину карих глаз.       — Я дам тебе всё, что пожелаешь.       Подняв волшебную палочку, он направил её вдоль потолка, тихо напевая заклинание и двигая ею по периметру.       Гермиона звонко рассмеялась, когда потолок превратился в уникальный в своём роде звёздный пейзаж. Первозданная чернота наполнилась туманностями, спиральными галактиками, мириадами планет, завораживающих своим разнообразием, сверхновыми скоплениями сверкающих звёзд, ослепляющих своим светом.       Она попятилась назад, подняв голову и завороженно открыв рот.       Он последовал за ней к ступеням, ведущим на подиум.       — Этого достаточно?       Она снова хихикнула, прежде чем опуститься на верхнюю ступеньку.       — Для начала, — ухмыльнулась Гермиона, притягивая его к себе и коснувшись его губ своими. — Я люблю тебя, — прошептала она.       Северус поцеловал её в ответ и отстранился.       — Я тоже тебя люблю, — он пристально посмотрел ей в глаза и приказал вкрадчивым шёлковым тоном: — Ложись.       Она неверяще вытаращилась на него.       — Здесь?!       — Совершенно верно. Именно здесь.       — Но… а если нас кто-нибудь увидит?       — Не увидит. Все собирают вещи на завтра. И в любом случае я запер дверь.       — А как насчёт призраков?       — Не думаю, что их внезапно потянет сюда. Вечерами они бродят по коридорам, пытаясь найти кого-нибудь, с кем можно поговорить.       Поначалу она не двинулась с места, но его чёрные глаза горели таким обжигающим желанием, что это передалось прямо в низ живота, в котором появилось сладкое томление, как и в те первые разы, когда она осознала, что хочет его. Гермиона неспешно опустилась вниз, ложась спиной на широкую верхнюю ступеньку; ноги она согнула, а стопы поставила на ступень внизу.       Он наклонился и медленно провёл рукой по её голой ноге. Она была одета в платье. Его пальцы слегка щекотали, чувственно скользя вверх по внутренней стороне бедра. Она затрепетала от ощущений, и он прошептал ей успокаивающее: «Тс-с-с». Его рука раздвинула её бедра, и он расположился между ними. Гермиона возбуждённо дышала в предвкушении, позволив тихому стону сорваться с её губ. Она чувствовала жар между ног, пульсацию плоти, набухающей от его близости. Её живот снова скрутило, и она выгнулась дугой навстречу ему. Его тёплая овальная ладонь легла на живот и прижала её к ступеням, вызывая ещё большее желание.       Он приподнял платье выше бёдер. Как обычно, на ней не было нижнего белья, и она услышала прошелестевший вздох удивления при виде её влажной ожидающей щели.       Гермиона снова подняла взгляд к потолку и позволила себе полюбоваться красивыми движущимися созвездиями. Её разум затуманился от похоти и мечтательной задумчивости. Ей показалось, как будто они тоже находились среди звёзд и парили среди них.       Его пальцы гладили верхнюю поверхность бёдер. Она почувствовала, как один из них коснулся складок, лениво раздвигая их, погружаясь глубже в скользкий проход. Она шумно втянула воздух, напрягаясь в ожидании дальнейшего. Палец неторопливо двигался внутри неё, вскоре к нему присоединился ещё один. Они тёрли, гладили, словно уговаривали её испытать удовольствие. Она застонала от восторга.       Пальцы вышли из влагалища и потянулись к набухшему клитору, приблизившись, но избегая идеальной точки наслаждения. Он всё больше распухал от этих обманчивых ласк. Гермиона застонала громче, прикусив костяшки своих сжатых в кулак пальцев, из последних сил стараясь сохранять самообладание.       Затем она почувствовала, что ощущения изменились. Он наклонился к ней, и она узнала его язык, любимые губы, облизывающие, ласкающие, слизывающие её сок. Его язык будто искал что-то глубоко внутри неё, поглощая смазку, вытекавшую изнутри. Она несдержанно застонала, но сумела остаться неподвижной.       Он нежно целовал влажные складки, пока не добрался до клитора. Она дёрнулась, как только его язык коснулся её и чуть было не кончила. Но он быстро убрал его, вместо этого лениво закружив вокруг, намеренно дразня, отказывая ей в окончательном освобождении.       Гермиона снова почувствовала внутри себя его пальцы, а потом ещё больше, в другом, узком проходе. Она выгнулась дугой на ступеньке. У него из горла исходило приглушённое рычание, пока он изо всех сил пытался сосредоточиться на своей задаче, в то время как она сама начала двигаться ему навстречу.       Несмотря на то, что он пользовался только руками и ртом, Гермиона чувствовала себя настолько наполненной им, насколько могла. Его пальцы доставляли ей такое жгучее наслаждение, что она почти рыдала, а язык и губы продолжали возбуждать клитор, ставший сверхчувствительным. Она ощущала, как исходящее от него желание передаётся напрягшимся мышцам живота. Это чувство охватывало её тело, как огонь, но затем его рот наконец-то сдвинулся, а губы обхватили бутон плоти. Он с силой втянул его в рот, одновременно поглаживая языком. Колеблющееся пламя, исходящее из самых глубин, омыло её изнутри. Оно прошло через всё тело вплоть до пальцев ног. Гермиона беспомощно затряслась, выкрикивая его имя в пустоту зала.       Наконец Северус приподнялся и посмотрел на неё. Она выдавила из себя слабую улыбку, но он едва ли обратил на это внимание, так как почти сразу же освободил руки и жёстко вошёл в неё.       Она застонала от шока, но её тело было так хорошо подготовлено, что она подумала о возможности немедленно кончить снова. Его рычание перешло в торжествующий стон, к которому присоединился её собственный гортанный исступлённый крик.       Северус опустился на колени на нижнюю ступеньку и грубо притянул её к себе, её бёдра согласованно двигались вместе с его толчками. Он нахмурил брови, пытаясь сдержать слишком быстро подступающий оргазм, но один взгляд на неё, лежащую перед ним ничком на ступенях Большого зала, сделал это почти невозможным.       Гермиона подняла на него глаза и увидела над собой его лицо, обрамлённое звёздами и галактиками, которые он сотворил для неё. Она чувствовала себя отдельно от своего тела, как будто стала одной из тех звёзд и теперь глядела вниз на необычайное зрелище: как двое людей идеально соединились друг с другом умом, душой и телом. Удовольствие снова быстро нарастало, когда он всё быстрее двигался внутри неё. Черты её лица исказились, а рот открылся в изумлении, когда её тело снова задёргалось в экстазе.       — О боже, боже, Северус! Это ты! Всегда только ты! О боже… — восклицания сменились рыданиями.       Он почувствовал, как стенки влагалища запульсировали вокруг него, но не сразу кончил. Его разум жадно впитывал её слова, вид её лица, изменившегося на пределе эмоций, её тела, распадающегося под ним на части. Только после того, как он зафиксировал все эти образы, звуки и чувства в своём сознании, не сомневаясь, что те продержатся в памяти в течение многих последующих лет, он позволил себе отдаться оргазму, готовому поглотить его целиком. Северус поймал её взгляд и замер. На его лице отразилось выражение полного потрясения, а затем он кончил с громким отчаянным криком, ворвавшись в неё сильнее, чем когда-либо прежде.       — Гермиона! Моя Гермиона! Моя!       Он больше не мог себя контролировать; его глаза закрылись, голова откинулась назад — таково было величайшее наслаждение, терзавшее его тело. Когда всё было кончено, он обессиленно упал на неё, тяжело дыша. Она обхватила его руками и ногами, чтобы прижать как можно ближе к себе.       Не произнося ни слова, они так и лежали на верхних ступенях лестницы, в тишине прислушиваясь к успокаивающемуся дыханию друг друга.       В конце концов, всё так же молча, они встали, поправили одежду и заставили себя разойтись в разные стороны.       В тот вечер Гермиона почти ни с кем не разговаривала. Друзья объяснили это тем, что она сильно грустила из-за того, что её время в школе подошло к концу, но на самом деле, все её мысли были всецело поглощены их недавним соитием. У неё никогда не будет никого другого, теперь она была в этом уверена. Также как в том, что все, с кем она встречалась прежде, и близко не походили на него.       Лёжа в постели, она оглядывала свою комнату в гриффиндорской башне с удивительным чувством убеждённости в правильности своего решения. Гермиона повернулась на бок, в последний раз взглянула на красивый золотисто-алый балдахин над кроватью, завернулась в одеяло и заснула.       Утро следующего дня выдалось по-зимнему холодным, но когда она раздвинула шторы, в комнату хлынул беловатый солнечный свет. В то утро уроков не было. Студенты спешно собирали вещи, особенно те, кто не успел сделать это с вечера. Гермиона оделась, вышла из спальни и направилась в гостиную. Потом было трогательное прощание с некоторыми из её друзей, много обещаний, что она будет часто навещать их и писать им письма. Под конец она крепко обнялась с Джинни.       — Как же я тут буду без тебя? — подруга была явно расстроена.       Гермиона улыбнулась.       — Всё будет хорошо, Джин. Ты же знаешь, мы будем часто общаться через камин и писать друг другу.       — Это совсем не то же самое…       — Может и нет. Но это не значит, что всё будет плохо. Просто по-другому.       Джинни выглядела неубеждённой.       — И только подумай — тебе больше не придётся терпеть вредного профессора Снейпа!       Джинни поймала её смеющийся взгляд, и обе девушки захихикали.       Гермиона направилась к двери. Бросив последний взгляд на уютную и такую родную гриффиндорскую гостиную, она шёпотом попрощалась с ней и ушла.       У подножия лестницы, ведущей к главному выходу из замка, её ждал Северус. Она улыбнулась ему.       — Привет.       — И тебе привет.       — Ты собрала всё необходимое?       Она кивнула.       — Мой чемодан уехал раньше. Его доставят на площадь Гриммо. А ты?       — Я отправил вещи в Паучий тупик.       Они вдвоём направились к двери. На выходе из замка стояла профессор МакГонагалл, которая поочерёдно обняла их обоих.       — Ну вот и всё. Не совсем так я представляла себе ваш отъезд, и тем не менее… Я ловлю себя на мысли, что это наилучший исход событий. До свидания, Гермиона. Прощай, Северус. Спасибо вам, — она сделала паузу. — Это всё, что я могу сказать. В такие минуты невозможно подобрать правильные слова.       Она улыбнулась им, и Гермионе показалось, что она впервые заметила влагу в суровых глазах директрисы.       — До свидания, профессор. Как вы сказали, невозможно подобрать верные слова, но… спасибо. Я буду возвращаться сюда… довольно часто. Это место стало моим домом, — она снова обняла бывшую главу своего факультета, а затем отступила назад.       Северус шагнул вперёд и протянул ей руку.       — До встречи, Минерва. За всё, что ты и эта школа сделали для меня, за все эти годы, я благодарю тебя. Как и Гермиона, хотя я уезжаю отсюда с большой надеждой на будущее, я уверен, что вернусь сюда, — хотя бы для того, чтобы проведать тебя. Не допускай больше таких промахов, — уголки его рта насмешливо приподнялись, но в остальном он говорил совершенно серьёзно.       МакГонагалл закатила глаза.       — Всё, а теперь исчезните с глаз моих, вы оба! Вы не единственные, у кого есть дела поважнее, чем торчать в пустой школе на Рождество!       С этими словами она практически прогнала их. Северус шагнул за ворота замка, но остановился и оглянулся через плечо. Гермиона взяла его под руку и положила голову ему на плечо. Так они и стояли, молчаливо прощаясь со школой чародейства и волшебства. Несколько минут спустя он посмотрел на неё сверху вниз и улыбнулся, а затем они вместе пошли вниз по склону холма, прочь от Хогвартса.       — Я ещё не думала о том, как нам лучше добраться до Лондона. Может быть, аппарируем за пределами территории? Или ты используешь свой способ? Для разнообразия мы могли бы даже сесть на поезд.       Он пожал плечами.       — Нет никакой спешки. Недавно ты упомянула кое о чём…       Она с любопытством посмотрела на него.       — О чём?       — Ты хотела пойти в Хогсмид.       — Я часто бывала в Хогсмиде.       Он завёл глаза.       — Со мной!       — Ой! — осенило её, когда она вспомнила их разговор несколькими месяцами ранее. — Да! Я бы с удовольствием! Но… теперь в этом нет смысла, так ведь?       — Почему нет?       Она улыбнулась и потянулась за поцелуем.       — Тогда пошли.       Рука об руку они шли по тропинке, ведущей в деревню. Видимо, многим студентам пришла в голову та же идея, они то и дело обгоняли их, возбуждённо болтая и смеясь. Для многих их отношения всё ещё были предметом неприкрытого интереса. Примерно через полмили они остановились. Именно в этом месте тропинка огибала склон холма, и замок исчезал из виду. Они оглянулись на него в последний раз.       — Ты ни о чём не жалеешь? — спросила Гермиона.       — Ты уже задавала этот вопрос.       — И хочу ещё раз услышать ответ.       Он покровительственно посмотрел на неё с улыбкой.       — Как я могу сожалеть о чём-то, когда ты теперь в моих руках?       Она просияла.       — Будем считать, это значило «нет».       Прямо здесь, недалеко от Хогвартса, скрывшегося за высокими холмами позади них, а также групп школьников, спешащих мимо, Северус Снейп наклонился, чтобы поцеловать Гермиону Грейнджер. Их губы встретились и прильнули друг к другу, как всегда, безупречно. Так они и стояли целую вечность, не замечая никого вокруг, согревая друг друга, пока сверху пушистыми белыми хлопьями на них медленно падал первый снег.

~~~~~~******~~~~~~

Конец