Из самых глубин

      На следующий день они проспали допоздна, пропустив завтрак. Гермиона надеялась, что в любом случае это к лучшему, поскольку не знала, как пройдёт её встреча с друзьями после раскрытия их отношений. Она чувствовала себя такой счастливой с Северусом! Их любовь была единственным, что её волновало, несмотря на лёгкую тревогу в глубине души. Проснувшись, она обнаружила, что он всё ещё дремлет рядом с ней, и почувствовала себя совершенно умиротворённой.       Несколько гладких чёрных прядей упали ему на лицо, Гермиона протянула руку и убрала волосы с его век. Он пошевелился и перекатился на спину. Испугавшись, что потревожила его, она быстро отдёрнула руку.       — Не останавливайся.       Его глаза оставались закрытыми, но низкий голос соблазнял и манил. Она улыбнулась и снова протянула руку, чтобы убрать оставшиеся пряди с его лица.       Некоторое время они наслаждались тишиной и покоем, но Гермиона интуитивно чувствовала — они оба понимают, что вскоре им придётся столкнуться с суровой реальностью в виде сверстников и коллег. И это будет труднее, чем недавний разговор с МакГонагалл.       Северус прижал её к себе, рассеянно поглаживая по руке.       — Какие планы на сегодня?       — Пожалуй, мне лучше заняться учёбой. Пойду в библиотеку и постараюсь найти там укромный уголок.       — Звучит заманчиво.       Она хихикнула.       — Да. И, пожалуйста, давай обойдёмся без всяких неожиданных встреч. Со вторника начинаются экзамены. С этого момента никаких перерывов.       Она несмело взглянула на него снизу вверх. Он насупился. Это вызвало у неё ещё один смешок.       — Сегодня вечером я заглажу свою вину.       — Обещаешь?       — Обещаю.       Они поцеловались.       Гермиона испытывала чувство безотлагательной срочности. Ей нужно было идти! Её подстёгивала не только необходимость учиться, она хотела разобраться со всем как можно скорее; а точнее, встретиться лицом к лицу с друзьями и одноклассниками.       Странно, но она не испытывала страха. На самом деле, ей хотелось поскорее с этим покончить.       Она быстро чмокнула его в губы и встала с постели.       — Куда ты собралась? — в его голосе слышалось беспокойство, которое тронуло её.       — Сначала мне нужно вернуться в гриффиндорскую гостиную.       Не поднимая глаз, она натянула джинсы и футболку, которые оставила в его комнате на утро. К счастью, ей не пришлось снова надевать бальное платье.       — Ты пойдёшь на обед? — поинтересовался он.       — А ты? — она вопросительно взглянула не него.       Гермиона заметила лёгкое смятение на его лице, прежде чем он ответил:       — Да.       Она продолжила одеваться.       — Как и я.       После похода в ванную она была готова. Гермиона подошла к Северусу, всё ещё лежащему в постели, и снова поцеловала его, поглаживая по щеке.       — Пока, любимый. Увидимся позже.       Как только она развернулась, чтобы уйти, он схватил её за руку и потянул назад.       — Я буду думать о тебе.       — Знаю. Я тоже.       Гермиона нежно улыбнулась ему, в данный момент больше волнуясь о нём, чем о себе.       Никто из них не рискнул заговорить о проблемах, с которыми они столкнутся. Позволив себе ещё один, последний поцелуй, Гермиона выпрямилась и ушла.       Закрыв дверь его класса, она высоко подняла голову и пошла по коридорам школы, которая приняла её, став ей домом на долгие семь лет.       Первыми, мимо кого она прошла, были два первокурсника. Они даже не узнали её, так как наперебой обсуждали новую модель «Нимбуса». Она тихонько вздохнула. «Для начала не так уж плохо».       Гермиона свернула за угол. На подоконнике сидели какие-то четверокурсницы, которых она узнала. Девушки оживлённо болтали. Внезапно одна из них подняла голову и увидела её. Она тут же наклонилась к своим подругам, после чего, немедленно замолчав, они все разом повернулись к Гермионе. Гермиона выдавила слабую улыбку, проходя мимо, но они не отреагировали, лишь замерли, скорее от рассеянности, чем от намеренной грубости. Завернув за угол, она отчётливо услышала их громкое хихиканье, эхом разнёсшееся по коридору.       Она поджала губы и последовала дальше: впереди ей встретилось ещё несколько групп студентов. Каждый раз повторялась одна и та же история: завидев её, они сразу же теряли дар речи, а когда она проходила мимо, появлялся либо издевательский смех, либо приглушённый шёпот.       К четвёртому разу Гермиона настолько к этому привыкла, что просто равнодушно улыбалась всем ученикам на своём пути.       Приблизившись к лестнице в гриффиндорскую башню, она столкнулась с более трудным испытанием. Внизу лестницы стояли профессор Пирси и мадам Помфри.       Развернулась аналогичная картина. Увидев её, они быстро перешли от непринуждённой беседы к неловкому молчанию. Сделав глубокий вдох и расправив плечи, Гермиона изобразила на лице уже хорошо отработанную улыбку и подошла к ним.       — Доброе утро, профессор Пирси, мадам Помфри.       Они удивлённо посмотрели на неё, поражённые тем, что она сама с ними заговорила.       — Эм-м… Доброе утро, мисс Грейнджер, — в конце концов выдавила из себя колдоведьма.       — Гермиона, — коротко поправила её девушка.       Она смущённо опустила глаза и утвердительно пробормотала её имя:       — Да… да… конечно… Гермиона.       Наступило молчание. Гермиона подумала, что пора взять быка за рога. Она широко улыбнулась и спросила с преувеличенной весёлостью:       — Вам понравился бал?       Профессор и целительница выглядели так, словно перед ними только что приземлился гиппогриф и пропел им: «С Днём рождения!».       Гермиона терпеливо ждала ответа, всё еще улыбаясь, выжидательно подняв брови и переводя взгляд с одного на другую.       Наконец профессор Пирси пробормотал что-то невнятное, изучая свои ботинки:       — Да… да… вечер был весьма приятным. А вам? — очевидно, он машинально задал встречный вопрос. Мадам Помфри резко ткнула его локтём в рёбра, отчего тот издал странный гортанный звук, прежде чем вновь уставиться на свои ноги.       Гермиона чуть не рассмеялась вслух, настолько сюрреалистичной казалась ей ситуация, в которую она намеренно себя поставила.       Она выждала паузу, прежде чем дать им ответ. Двое стоящих перед ней волшебников так пристально смотрели в пол, словно пытались взглядом пробуравить в нём дыру, которая поглотит их обоих.       — Большая его часть.       Они сконфуженно замолчали, а потом вдруг одновременно затараторили:       — Боюсь, я как можно скорее должна разобраться с теми перевязками, о которых вам говорила.       — Да-да. Мне тоже нужно проверить ещё столько эссе!       — Тогда до встречи! Хорошего вам дня.       — Да, до свидания… и… э-э-э… всего доброго.       Едва взглянув на Гермиону, они разошлись в разные стороны. Как ни странно, её переполняло веселье. Она не почувствовала никакой злобы как таковой по отношению к себе, лишь смущение. И всё же это была их проблема, а не её и Северуса.       Она подняла глаза и посмотрела на портрет Полной дамы, висевший на входе в гриффиндорскую гостиную. Гермиона приблизилась к ней, осознавая, что несмотря на силу духа, с каждым шагом её ноги как будто становились всё тяжелее и тяжелее. Портрет ухмыльнулся, глядя на неё слегка высокомерно.       — К твоему сведению, милочка, — она кивнула головой назад, указав внутрь гостиной, — они все говорят о тебе.       Гермиона проигнорировала едкий комментарий. Пристально глядя на неё, она равнодушно назвала пароль.       Полная дама слегка ощетинилась, но распахнула перед ней дверь.       Желудок Гермионы внезапно скрутило, и она вытянула руку, чтобы опереться о стену. Но затем, собрав в кулак всю волю, которая внезапно и необъяснимо исчезла, шагнула в проём.       Отовсюду доносилась радостная воскресная болтовня. На мгновение ей даже показалось, что этот день ничем не отличается от любого другого уик-энда. Она вспомнила то, что произошло не сразу, а как только переступила порог и окончательно вошла в комнату.       В воздухе сразу же повисла всеохватывающая и удушающая тишина. Гермиона непроизвольно сглотнула, но продолжала стоять на месте. Все присутствующие повернулись и уставились на неё.       Она заметила в углу Джинни и Гарри и чуть не разрыдалась от облегчения, что они всё ещё здесь, но вовремя взяла себя в руки.       Гермиона знала, что ей нельзя оставаться здесь надолго. Казалось, прошло уже несколько минут, но на самом деле всего несколько секунд. Она решительно направилась к Гарри с Джинни.       Гарри немедленно встал и поцеловал её в щеку, намеренно громко сказав:       — Гермиона! Рад, что увиделся с тобой перед отъездом!       — Ты не хочешь присесть? — спросила Джинни, напротив стараясь говорить как можно тише.       Гермиона не знала, что делать.       — Нет… Я… Мне всего лишь нужно взять несколько книг…       — Ладно, — они неловко улыбнулись ей, но Гарри мягко взял её за руку.       Ей хотелось сесть и поговорить со своими лучшими друзьями, но она не могла заставить себя остаться в гостиной.       Гермиона уже собиралась попросить их последовать за ней в её комнату, когда с лестницы, ведущей в спальню девочек, донеслось недвусмысленное хихиканье. Как и все студенческие разговоры, оно резко оборвалось, как только спустившиеся вниз гриффиндорки её увидели. Одной из девушек была Роуз. Их взгляды пересеклись. На лице Роуз появилась ехидная ухмылка. Она подошла к Гермионе.       — Привет, Герми.       — Привет, Роуз.       Повисла пауза, но Гермиона не стремилась избежать разговора. Какая-то неведомая сила внутри неё хотела, чтобы её подруга затронула эту тему — тему, о которой все хотели поговорить. Обволакивающий их пузырь напряжения должен был рано или поздно лопнуть. Поэтому она ждала дальнейшей инициативы от Роуз.       — Ты держала это в секрете, не так ли?       Гермиона победно улыбнулась.       Роуз разочарованно вздохнула.       — Ну… ты очень смелая, надо отдать тебе должное.       Подруги уставились друг на друга, Роуз всё ещё ухмылялась. Затем она улыбнулась уже более искренне и наклонилась к Гермионе со словами:       — Ты же знаешь, что я просто завидую, правда?       Гермиона рассмеялась.       — Кроме того, я хочу узнать все пикантные подробности.       Джинни тоже начала смеяться.       Остальные гриффиндорцы повернулись, с интересом наблюдая за ними, а затем постепенно вернулись к своим разговорам. Напряжение стало спадать.       — Может быть, я присяду на минутку.       Она тяжело опустилась на диван рядом с Гарри, чувствуя несравненное облегчение. Роуз втиснулась на свободное место рядом с ней.       — МакГонагалл была очень строга с тобой? — спросила Джинни.       Гермиона покачала головой.       — Нет… нисколько. На самом деле, она проявила понимание.       — Так значит… она не собирается тебя исключить?       — Я ещё не уверена. Это зависит от решения Попечительского совета. Но… что-то не похоже.       — А как насчёт Снейпа? То есть… профессора Снейпа? — судя по всему, теперь Роуз не знала, как его называть.       Гермиона напряжённо вздохнула.       — Он уволится. И это не спонтанное решение. Он уже давно хотел это сделать. Он переедет в Лондон вместе со мной.       Роуз, Джинни и Гарри шокированно переглянулись.       — Понятно, — смущённо выразился Гарри.       Ненадолго повисла пауза, но потом Роуз снова её нарушила:       — Представляешь, говорят Лоуренса Филмора исключат!       — Посмотрим… — уклончиво ответила Гермиона.       — Он же был в стельку пьяным! И я слышала кое-что из того, что он наговорил Снейпу. Это не лезло ни в какие ворота!       — Ну да.       — Тем более он при всех на тебя набросился!       — Ага.       — Он действительно заслужил то, что получил от Снейпа!       — Будем надеяться, что Попечительский совет воспримет это именно так.       — Тебе разрешат сдавать экзамены?       — Да.       — Значит… в целом… тебе это сошло с рук?       Гермиона впервые испытала раздражение.       — Сошло с рук?! Что именно ты подразумеваешь под словом «это»?!       Роуз оказалась так же прямолинейна, как и всегда:       — Ну… то, что ты трахалась с учителем.       — Ты так думаешь?! Так вот как ты себе это представляешь?       — Прости, Герми, но… да.       — Тогда ты вообще меня не знаешь! И, конечно же, не знаешь Северуса! Я люблю этого человека больше, чем могу себе представить, и, хотите верьте, хотите нет, он любит меня! Мы будем вместе. После войны жизнь казалась мне настолько бессмысленной, что я не знала куда обратиться за помощью. Я чувствовала себя чужой здесь, так же, как и в маггловском мире. А он… Он побывал в аду и вернулся обратно, причём в прямом смысле слова! Мы почувствовали друг друга и поэтому сошлись. Кого волнует, что формально я была его «студенткой»? Этот термин ничего для меня не значит! Я невероятно благодарна судьбе, которая снова привела меня сюда! Потому что если бы я не вернулась в Хогвартс, мы бы никогда не нашли друг друга! И бог знает, что бы с нами случилось!       Роуз выглядела ошеломлённой и униженной, поэтому просто замолчала. Через некоторое время она опустила голову и пробормотала извинения. Затем медленно подняла глаза на Гермиону и прошептала:       — Держу пари… он чертовски хорош в постели.       Гермиона впилась в неё яростным взглядом, но потом просто расхохоталась. К ним присоединились Гарри и Джинни. Остальные гриффиндорцы обернулись и с любопытством уставились на их маленькую компанию в углу.       Гермиона ухмыльнулась.       — Ну, раз уж ты об этом заговорила…       Снова началось хихиканье.       — А я-то думала, что ты проводила всё свободное время в библиотеке! Неудивительно, что Лоуренс тебя не интересовал.       — Нет. Совсем, — выдохнула Гермиона.       Она улыбнулась своим друзьям.       — Спасибо, — они недоумённо посмотрели на неё. — За то, что вы ждали меня и… позволили мне выговориться. Боже, мне это было нужно! Благодаря вам я смогу без стыда смотреть в глаза другим людям. А теперь… к сожалению, мне на самом деле нужно заниматься, — она решительно встала. Гарри тоже поднялся и снова чмокнул её в щёку.       — Приходите в гости, как только окажетесь в Лондоне. Вы можете немного пожить на площади Гриммо.       — Да… Обязательно. Спасибо, Гарри.       — Было бы за что… — он неловко улыбнулся.       Она посмотрела на него с искренней признательностью       — За всё!       — И удачи на экзаменах… не то чтобы тебе это было нужно.       Гермиона ласково сжала его руку и ушла. Когда она проходила мимо других ребят, те бросали на неё заинтересованные взгляды, но больше не было ничего похожего на сгущающуюся гнетущую тишину, которая ощущалась ранее. Она преодолела первое препятствие.       До обеда она удалилась в самую тихую часть библиотеки. Гермиона провела первые полчаса за написанием отчёта о событиях на балу, а затем пошла и осторожно передала его МакГонагалл. После этого она быстро вернулась в библиотеку. Спокойная знакомая обстановка помогла ей расслабиться, и она смогла сосредоточиться на учёбе. Она даже ощутила трепет интеллектуального возбуждения, который испытывала в преддверии экзаменов.       Некоторое время спустя она услышала, как часы пробили час дня, и, внезапно осознав это, поспешила из библиотеки в Большой зал. Гермиона опоздала, обед начался пятнадцать минут назад. На миг она забыла, в каких щекотливых обстоятельствах они оказались.       Гермиона бросилась к гриффиндорскому столу, не замечая, что все головы разом повернулись к ней. Она нашла свободное место рядом с Джинни и села на него. Внезапно реальность того, что случилось с ней прошлой ночью, обрушилась на неё подобно молоту. Она заметила, что в зале наступила неестественная тишина. Это был первый раз, когда она появилась здесь после событий на балу. Гермиона посмотрела на пасмурный зачарованный потолок. Воспоминания, осаждавшие её, были странной смесью огромного счастья и обиды на Лоуренса. Она снова опустила голову, кожей чувствуя устремлённые на неё взгляды.       До неё постепенно дошло, что в комнате были не только студенты. Её взгляд переместился на преподавательский стол. Начав с дальнего левого угла, она оглядела профессоров, те смотрели на неё с таким же любопытством, как и пятикурсники. Её взгляд скользнул дальше. Она добралась до МакГонагалл. Директрисе удалось слабо улыбнуться ей. Гермиона повела глазами дальше, пока не добралась до дальнего правого конца.       Снейп сидел с обычным бесстрастным видом. Когда их взгляды встретились, Гермиона не заметила, что почти все головы в комнате повернулись от неё к нему. Но несмотря ни на что, она с любовью ему улыбнулась.       Рядом с ним стоял свободный стул, но Гермиона не могла пошевелиться.       И вдруг, медленно, под взглядами всего Хогвартса, Снейп поднял руку и направил на неё свой длинный палец, повернув ладонь так, чтобы та смотрела вверх. Устремив на неё взор, от которого у неё расплавилось всё внутри, он поманил её к себе, плавно сгибая и разгибая указательный палец.       От широкой улыбки у неё заболели щёки. Быстро взглянув на МакГонагалл, которая ответила ей утвердительным взглядом, Гермиона пробормотала: «Извините» своим друзьям и гордо прошествовала к учительскому столу.       Как только она приблизилась к нему, Снейп встал, подошёл к соседнему стулу и отодвинул его для неё. Гермиона никогда не слышала в Большом зале такой тишины. Даже директриса повернула голову, чтобы посмотреть на них.       Она часто дышала, но её уверенность подпитывалась его собственной, и со счастливой улыбкой она села на предложенный стул.       Все затихли. Несколько секунд спустя МакГонагалл громко звякнула своими столовыми приборами и вовлекла в разговор мадам Хуч. Остальная часть зала оторвалась от откровенного созерцания, и снова появились привычный гомон, болтовня и смех.       Гермиона повернулась к Северусу. Тот смотрел на неё с едва заметной восхищённой улыбкой. Она почувствовала тёплую твёрдую руку на своей ноге. Он сжал её колено и потёрся о неё своей ногой.       — Я люблю тебя, — беззвучно прошептала она. Его рука гладила её всё настойчивее.       По другую сторону от неё сидел профессор Флитвик. Гермиона обернулась и улыбнулась ему.       — Здравствуйте, профессор. Как ваши дела?       Сначала миниатюрный преподаватель Заклинаний выглядел испуганным, но потом сумел выдавить из себя ответ:       — Очень… э-э-э… очень хорошо, мисс Грейн… Гермиона, — он сделал глоток из своего бокала, прежде чем продолжить смелее: — Насколько я знаю, вы согласились работать в Министерстве?       — Да. Я действительно с нетерпением этого жду! Сначала мне нужно разобраться с квартирой и тому подобными вещами.       С этими словами она вступила с ним в увлекательную беседу и совершенно забыла о том необычном положении, в котором оказалась. Рука Северуса всё это время оставалась на её бедре.       Через некоторое время Флитвик повернулся и заговорил с учителем справа, давая Гермионе возможность спокойно повернуться к Северусу.       — Всё в порядке?       — Разумеется, — отозвался он, растягивая слова, и был так же самоуверен, как всегда.       — Ты знаешь, что я имею в виду.       — Лишь немногие осуждают мои действия против Филмора… а что касается тебя…       — Да?       — Я отлично справился. Женщины-коллеги, кажется, падают в обморок от романтического восторга, а мужчины позеленели от зависти. Видимо, иногда люди лучше понимают сложность человеческой природы, чем я им приписывал. Это…. несколько удивительно, признаю…       Она выдавила из себя смешок.       — Правда?!       Он самодовольно ухмыльнулся.       — А я, Северус? По-твоему, я хорошо справилась?       Он повернулся к ней. Его рука поползла вверх по её бедру, пока пальцы не оказались между ног. Он продолжал поглаживать промежность медленно, но сильно. Даже сквозь толстую ткань джинсов её тело откликнулось на ласку. У неё вырвался приглушённый стон.       — Да… — протянул он. — Можно и так сказать.       Она усмехнулась, пытаясь не обращать внимания на нарастающие внутри ощущения.       — Как отреагировали на твою отставку?       — Они не удивились.       — Ты сожалеешь?       С минуту он молчал.       — Не могу описать это словами.       — Уверена, что сможешь.       Снейп сменил тему разговора.       — Ты сдала своё заявление?       — Да. А ты? — он кивнул. — Ты слышал что-нибудь о Лоуренсе?       Он явно напрягся, услышав, что она назвала его по имени.       — Его поведение достойно осуждения. Надеюсь, он будет исключён. Полагаю, решение будет принято сегодня днём. Минерва в силах решить по крайней мере этот вопрос.       Гермиона поняла его, а потом повернулась и посмотрела на море студентов перед ними. Некоторые всё ещё смотрели в их сторону и что-то бормотали друг другу, но большинство уже вернулось к еде и разговорам с друзьями. С чисто детским непостоянством они легко переключались с одного на другое. Она печально улыбнулась.       Наконец Гермиона смогла взглянуть на студентов его глазами. Она не испытывала превосходства, но чувствовала контроль, как будто могла сдержать волны беспокойства или напряжения, которые пробегали через массу сидящих учеников. На мгновение она задумалась, так ли уж плохо было бы остаться и стать учительницей. Эта мысль быстро проскользнула и ушла.       Она посмотрела на гриффиндорский стол, на своё освободившееся место. «Сколько раз я сидела там, с тоской глядя на него? А теперь сама сижу рядом с ним». Гермиона опустила голову и улыбнулась.       Северус непонимающе посмотрел на неё.       — В чём дело?       — Ни в чём. Просто… я кое-что вспомнила.       Уголки его рта дёрнулись вверх.       — Что ты делала сегодня днём?       — Готовилась к экзаменам.       — Если хочешь, можешь прийти ко мне.       — Ты не против?       — Ты же знаешь, что нет.       — Тогда я так и сделаю. Но… мне на самом деле придётся заниматься.       — Естественно, — Северус посмотрел на неё с насмешливой улыбкой. — Какая вы добросовестная, мисс Грейнджер.       — Само собой.       Они с удовольствием закончили обедать. В кои-то веки Гермиона смогла выйти вместе с ним из зала, не спеша, не таясь и не гадая, кто может случайно их увидеть.       Они вместе шли по коридорам. Ещё одно испытание.       И снова привлекали предсказуемые взгляды, отовсюду слышались перешептывания, но Гермиона уже к этому привыкла, а Северус, казалось, вообще не обращал внимания.       К тому времени, когда они добрались до двери в его покои, она кое-что вспомнила.       — О боже, я оставила свои вещи в библиотеке! Придётся вернуться и забрать их.       Она повернулась, чтобы уйти, но он удержал её и решительно потащил в гостиную, указав на свой письменный стол. На нём лежали её книги и пергаменты.       Гермиона посмотрела на него с весёлым удивлением. Она не спускала с него глаз с тех пор, как согласилась спуститься в подземелья.       — Как ты это сделал?       Снейп посмотрел на неё с шутливым высокомерием.       — Разве я тебе не говорил, дорогая? Я волшебник.       Она игриво шлёпнула его по плечу, но он быстро обнял её и крепко прижал к себе, страстно целуя. Она ответила ему с таким же голодом, но потом вспомнила о своих обязанностях и отстранилась.       — Стоп! Не забывай, зачем я пришла. Мне нужно заниматься. На следующей неделе самые важные экзамены в моей жизни.       Он закатил глаза.       Она преувеличенно громко ахнула.       — Профессор Снейп, это непохоже на вас! Да чтобы вы препятствовали чьему-то стремлению к учёбе?!       — Только потому, что я столкнулся с определённой проблемой, — он взял её руку и приложил к своему паху. Она сразу же почувствовала пульсирующую твёрдость внутри.       Гермиона порочно ухмыльнулась.       — Проблема? Так вот как это называется?       Он сильнее прижал её руку к эрекции, но она отдёрнула её. Северус застонал от разочарования. Гермиона отвернулась от него и села за стол. Громко откашлявшись, она развернула пергамент и открыла тяжёлый учебник. Затем, нахмурив брови и всеми силами игнорируя его, она сосредоточилась на читаемом параграфе.       Он подошёл к ней со спины и, наклонившись, тихо прошептал на ухо:       — Мне казалось, ты держишь слово.       Гермиона подняла на него глаза, её губы изогнулись в усмешке.       — Я обещала загладить вину сегодня вечером.       Она коротко поцеловала его.       — Я всегда держу слово. И ты это знаешь. А теперь, — она вернулась к чтению, — проваливай.       Снейп опустился в кресло напротив неё, достал книгу и начал читать, то и дело поглядывая на прекрасную молодую ведьму, сидящую за его столом.       Время пролетело незаметно. Гермиона смогла разобраться в нескольких запутанных темах по Трансфигурации и обсудить с Северусом порядок приготовления некоторых особенно сложных зелий. Он заверил её, что их вряд ли дадут на экзамене. Её уровень знаний и так был намного выше, чем требовалось для сдачи Ж.А.Б.А.       Гермиона выразила свою неуверенность в Защите от Тёмных искусств, так как в своё время получила «В» на С.О.В. только по этому предмету, на что Снейп кривовато усмехнулся.       — Это было больше двух лет назад. Думаю, с тех пор ты получила… достаточный опыт в этой области.       Она обхватила голову руками.       — Я не знаю! Существует большая разница между практическим опытом и академическими знаниями!       — Ты сама удивишься тому, с какой лёгкостью всё сдашь. Я уверен.       Их прервал звон колокольчика.       — Что это было? — удивилась Гермиона.       — Дверной звонок. Я вернусь через минуту, — Северус поспешно вышел из комнаты с выражением беспокойства на лице.       Через несколько минут он вернулся. Его лицо помрачнело. Внезапный страх охватил Гермиону.       — В чём дело?       — Мистер Филмор отстранён от учёбы на оставшуюся часть семестра и на весь следующий, начиная с сегодняшнего дня.       — Ясно… — поначалу она не знала, как отнестись к этой новости.       — Его следовало исключить! — ядовито выплюнул Снейп.       Гермиона молчала.       — Они дали этому какое-нибудь объяснение?       — Они сказали, что его поведение совершенно неприемлемо, но, по-видимому, тот факт, что он находился в состоянии сильного алкогольного опьянения, несколько смягчил суровость наказания. Тома Редфорда тоже отстранили. Как будто он сам вливал эту дрянь Филмору в глотку и поощрял его поведение!       Гермиона почувствовала себя оскорблённой.       — Это не оправдывает того, что он со мной сделал!       — Вот именно!       — И с тобой тоже! Но, честно говоря, это довольно жёсткое наказание. У него останется только один семестр, а квиддичный сезон к тому времени уже закончится. Он будет скучать по всему этому. Похоже, справедливость всё-таки восторжествовала.       Северус негодующе фыркнул.       — Больше всего меня беспокоит его поведение по отношению к тебе. Как смеет этот мальчишка оставаться в школе?! Они ссылались на его прежнюю… «незапятнанную» репутацию. К сожалению, директриса — бывшая глава Гриффиндора!       — Не надо! МакГонагалл никогда не позволяла влиять на её решения!       Он не ответил, только ещё больше нахмурился.       Гермиона встала и подошла к нему.       — Северус, не смей так говорить о ней!       Он перевёл на неё насмешливый взгляд.       — Неужели я оскорбил твоё чувство приличия?       — Да. Немного. Я забыла, как ты предан Слизерину.       Он приподнял бровь. Она ухмыльнулась.       — Всё нормально. Противоположности притягиваются.       Утомлённо вздохнув, Гермиона с грустью посмотрела на свои учебники. Она взяла пергамент и собралась продолжить читать.       — Я хотела прочесть про… — его руки пробрались под её рубашку и расстегнули лифчик. Длинные проворные пальцы обхватили груди и сразу нащупали соски.       Пергамент выпал из её рук на пол.       — С другой стороны… Ты прав. Думаю, я готова!