Поколение Некст // The NEXT GENERATION

      Ненавидела.       Молли ненавидела свою сестру.       Нет, не с самого рождения. Когда-то Люси была для неё самым близким человеком, но потом все изменилось.       Сестра выросла.       Похорошела, изменилась, изменились ее взгляды на мир, на окружение. Изменилось отношение к вечно опекающей сестре. Теперь она хотела все делать сама, пропускала мимо ушей советы и один за другим устраивала каминг-ауты.       Любила.       Молли любила своего молодого человека.       Любила так сильно, что готова была в огонь и в воду за ним. По ночам она плакала, до конца не веря в своё счастье. Наверное, он был подарком судьбы, будто бы замена исчезнувшей из жизни сестры.       Не понимала.       Молли не понимала своих родителей, которые целыми днями твердили о Люси. О их маленькой дочке, которая нуждалась в любви и опеке. Которую они не могли оставить, за которой нужно было постоянно приглядывать.       Только вот Молли не хотела этого. Она хотела лишь быть рядом со своей второй половинкой, быть счастливой.       Не суждено.       Люси тоже любила. Как ни странно, того же человека, что и ее сестра.       И хотя Молли до последнего была уверена, что девчонка просто хочет разрушить то, что она, Молли, так долго строила, случилось то, чего она так боялась — счастье развалилось на кусочки. Ее жених ушёл от неё. Ушёл к выскочке-сестрице, которая ничего не смыслила в любви, потому что сама никогда не любила.       Сгорала.       Она сгорала изнутри будто старая газета, и во всем мире не было человека, способного потушить пожар, уничтожающий все на своём пути. Всё, что таким трудом было выстроено с нуля. Все то, что разрушилось в один момент.       События омрачались до этого очень даже приятным фактом — Молли готовилась стать мамой.       — Мама, она увела моего жениха, — плакала Молли на кухне родителей одним поздним вечером. — Сломала жизнь моему ребёнку.       — Она любит его, Молли, — отрезала мать. — Не смей мешать счастью сестры.       И Молли не смела. Она верила, что если он ушел к ней, значит именно там он счастлив. А его счастье для неё дороже собственного.       В один из редких вечеров, когда бабушка Молли гостила у них дома, Молли ужинала вместе с семьей, а не отдельно в своей комнате, что уже вошло в привычку, так как пересекаться с младшей сестрой и поддерживающими ее родителями лишний раз не хотелось. У бабушки была невероятная способность подмечать самые мелкие детали, и поэтому она сразу заметила, что в семье присутствует напряжение, причина которого ей была неизвестна.       — Что у вас произошло? — Бабушка переводила взгляд с одной внучки на другую.       — Молли считает, что я разрушила её жизнь, — беззаботно ответила Люси, разрезая кусок мяса на своей тарелке. Молли, сидевшая рядом, повернула к ней голову и смерила уничтожающим взглядом. Она не была готова выносить свои проблемы в свет, не хотела, чтобы семья излишне волновалась.       — А ты разрушила? — Обратилась миссис Уизли к младшей из девочек, стараясь разгадать её эмоции.       — Определенно да, — на секунду показалось, что Люси была даже горда таким поворотом событий. Она положила приборы, сложила руки на столе и посмотрела бабушке в глаза:       — Я разрушила счастливую жизнь своей сестры. Но мне не стыдно, потому что счастьем надо делиться, тем более, с младшей сестрой.       — Спасибо, я больше не хочу, — резко поднявшись из-за стола, Молли пулей вылетела из кухни, не обращая внимания на гневные крики матери за спиной.       Заливая слезами подушку, она не сразу обратила внимание на открывшуюся дверь комнаты. Миссис Уизли тихо подошла к кровати, на которой лежала её внучка, и присела на самый край.       — Я беременна, бабушка, — задыхаясь от рыданий, Молли оторвалась от подушки и села на кровати. — Люси разрушила жизнь моего ребенка. Отобрала у него отца. И считает, что абсолютно права. Родители пытаются надавить на меня, чтобы я избавилась от ребенка, потому что не хотят, чтобы их дочь была матерью-одиночкой.       Не в силах поверить в слова внучки, Молли лишь прижала её к себе.       С этого самого момента встречи Молли с родителями ограничивались ужинами в «Норе» каждое второе воскресенье месяца. Бабушка забрала её жить к себе, обеспечивала всем необходимым, но самое важное, бабушка окутала её любовью и поддержкой, которой девушка не чувствовала на протяжении долгого времени.       Перси и Одри получили выговор сначала от Молли, которая вспомнила молодость, когда отчитывала детей за самые ужасные их поступки. Ни один член семьи не понял действий Перси и Одри, они были целиком и полностью на стороне Молли.       Кузены и кузины, часто бывающие у бабушки с дедом, теперь приходили с новой целью — пообщаться с Молли, узнать о её самочувствии, дать понять, что ей есть на кого положиться. И Молли ценила это. Ей нравилось понимать, что она нужна, что не останется одна.       С бабушкой и дедом они готовились к рождению малыша на свет. Дед своими руками смастерил детскую кроватку и комод, куда можно было складывать вещи, а его крышка была приспособлена под пеленальный столик. Дяди, тёти и кузены заваливали будущую маму подарками, поэтому ещё за месяц до рождения малыша к его приходу всё было готово.       И она уже почти забыла о причинах своего беспокойства, когда на пороге «Норы» вдруг объявился отец её ребёнка, стал просить прощения и каяться во всех своих грехах. Первая мысль, проскочившая в голове, — попросить гостивших в доме кузенов хорошенько приложить его головой о каменную дорожку; вторая — простить, пустить в дом и снова стать счастливой. Но первый вариант всё же перевесил, когда изменник начал причитать о том, что для Люси он был всего лишь игрушкой, которая быстро ей надоела. Молли желала вычеркнуть из жизни тот этап, когда мнимое счастье пеленой закрывало глаза.       В этот же вечер на свет появился малыш, ставший безусловной любовью как его матери, так и всех людей, желающих счастья новому члену огромной семьи.