Masquerade

Эвен лежал голый на их матрасе, который все еще покрывал пол, потому что они так и не нашли время, чтобы собрать кровать. Его глаза были прикрыты, а руки связаны и сжаты в кулаки, пока он шептал имя Исака снова и снова, как молитву и мольбу одновременно. Его член был крепко прижат к животу, на кончике собиралась смазка, а грудь раскраснелась от усилий, которые он прилагал, чтобы оставаться неподвижным. Он был просто прекрасен. Исак присел перед ним, такой же голый, как и Эвен, и какое-то время просто наблюдал за ним. Наблюдал за тем, как его грудь вздымается с каждым вдохом, как пальцы ног вжимаются в матрас, как член то и дело дергается в предвкушении. Усмехнувшись, Исак взобрался на него, пока не оказался верхом. – Хороший мальчик, – поддразнил он, наклоняясь вперед так, что его губы оказались прямо над губами Эвена, но Эвен продолжал держать глаза закрытыми и не двигался. Расстроенный, Исак высунул язык и облизал его верхнюю губу, пока тот не улыбнулся и, наконец, не открыл глаза. – Теперь я могу дотронуться до тебя? – раздраженно спросил Эвен, и его руки тотчас потянулись к щекам Исака, но тот просто снова опустил их и покачал головой. – Еще пять минут, – пообещал Исак, и Эвен простонал. – То же самое ты сказал пять минут назад. – Ну, я думал, что мне хватит пяти минут на то, чтобы поцеловать тебя, но это не так. Так что просто лежи спокойно и позволь мне сделать всю работу. Эвен бросил на него свирепый взгляд. У него был долгий день – у них обоих – и после почти года, проведенного вместе, Исак знал лучший способ расслабиться. Убедившись, что руки Эвена снова опустились на простыни, Исак поцеловал его по-настоящему, просовывая язык ему в рот и наслаждаясь тем, как Эвен гоняется за его вкусом, как будто знал, что Исак скоро закончит эту сладкую пытку, и хотел наслаждаться ею как можно дольше. Когда Исак все-таки отстранился, Эвен сумел потянуть его обратно даже без помощи рук – сев и снова захватив его губы. Исак толкнул его обратно на матрас, но позволил себе поцеловать его так, как он, очевидно, хотел, чтобы его целовали: долго, глубоко и грязно. Но в конце концов ему пришлось отстраниться, потому что его собственный член стал болезненно твердым, и он не хотел терять концентрацию. Речь сейчас шла не об его удовольствии. – Лежи спокойно, – приказал он и тут же прижался своими уже распухшими губами к шее Эвена и поцеловал его чуть влажную кожу. Он чувствовал, как последующий стон Эвена вибрирует на его губах, и это никак не облегчило его эрекцию, поэтому он прикусил кожу на прощание, а затем начал опускаться ниже, облизывая и целуя каждый дюйм широкой груди, пока не достиг сморщенного шрама на животе. Дыхание Эвена участилось, и Исак знал, что обычно именно здесь он притягивал Исака обратно к своему рту, чтобы отвлечь его, но Исак не позволял ему двигаться, и спрятаться было негде. Тем не менее, Исак не хотел брать, не спросив разрешения, поэтому он посмотрел на Эвена из-под ресниц, желая знать, что все в порядке. Эвен несколько долгих секунд смотрел ему в глаза, прежде чем его дыхание наконец замедлилось, и он кивнул. Не колеблясь, Исак поцеловал шершавую кожу его шрама, показывая, что он любит каждую его частичку – ошибки и все остальное, – и когда Эвен вздрогнул под мягким прикосновением его губ, Исак понял, что это было то, что ему нужно было делать чаще. Исак знал, что он был единственным человеком, который когда-либо касался шрама Эвена с той нежной преданностью, которую он заслуживал, и делать это, пока они занимались любовью, было невероятно интимно. Внезапно вожделение, которое Исак старался подавить, взорвалось с такой силой, что каждое нервное окончание в его теле начало покалывать от предвкушения. Это не он мучил Эвена теперь. Каждая секунда, проведенная без Эвена внутри, была потрачена впустую. Он нужен ему сейчас. Эвен немного расслабился, когда Исак сосредоточил свое внимание на чем-то другом, но когда Исак провел кончиками пальцев по его члену, тот возбужденно дернулся. Исак ухмыльнулся и потянулся за смазкой. – Слава, блять, богу, – сказал Эвен, услышав щелчок открываемой крышки. Исак усмехнулся, брызнул немного на ладонь и потер руки, чтобы согреть. – Перестань играть в глупые игры и просто... – Исак начал поглаживать Эвена правой рукой, а левой ласкал его яйца, и Эвен тут же застонал. – Черт. Исак вернул его к твердости, и Эвен задрожал под его прикосновением – и это было просто потрясающе. Словно наркотик, которым Исак не мог насытиться. Ему нравилось заставлять Эвена сходить с ума. Нравилось отвлекать его от работы и гор коробок, которые им еще предстояло распаковать. По правде говоря, это было его любимое занятие. Дыхание Эвена участилось, и его бедра приподнялись над матрасом, чтобы он мог глубже втиснуться в кулак Исака. Исак мог сказать, что он был на грани, и ему потребовалась каждая унция его самообладания, чтобы остановиться, прежде чем позволить Эвену кончить. Он не был уверен, когда именно удовольствие Эвена стало для него важнее, чем его собственное, но так оно и было. Когда его рука замерла, Эвен громко застонал от разочарования. – Исак, клянусь Богом... Исак резко оседлал его бедра, а затем с легкостью человека, который делал это сотни раз прежде, направил член Эвена между своих ягодиц и опустился на него сверху. Боль была чуть сильнее, чем он привык, потому что прошло какое-то время с тех пор, как он поспешно готовился в ванной, но мысль о том, что он все еще сможет прочувствовать эти ощущения завтра, стоила того. Глаза Эвена снова закрылись, но рот открылся в безмолвном крике восторга. Исак покрутил бедрами, просто чтобы посмотреть, что он будет делать, и ухмыльнулся, когда Эвен издал рваный стон, который эхом разнесся по пустой комнате. Не в силах оставаться в стороне, Исак наклонился вперед, меняя угол Эвен внутри себя, и притянул его к себе для еще одного поцелуя. Эвен забыл о правилах и потянулся, чтобы запутаться пальцами в волосах Исака, но тот просто позволил ему. Ему тоже нужно было почувствовать его. Однако, прервав поцелуй, он взял руки Эвен в свои и прижал их к матрасу над головой, молча приказывая ему держать их на месте. – Ты серьезно? – Эвен снова с разочарованием застонал. – Исак! – Просто доверься мне, – ухмыльнулся Исак и снова качнул бедрами. Эвен тут же забыл о своих недовольствах, едва не подскакивая на матрасе. – Я позабочусь о тебе, – добавил Исак тише, и хотя он хотел, чтобы это прозвучало грязно, это заявление было пронизано любовью, и его сердце, казалось, вот-вот взорвется. – Хорошо, – со вздохом согласился Эвен. – Но тебе стоит поторопиться, потому что я скоро кончу. Исаку не нужно было повторять дважды. Он приподнялся на коленях, позволив Эвену выскользнуть из него почти до конца, оставив внутри только головку, а затем снова опустился. Эвен двигался вместе с ним, следуя его направлению, и они быстро выработали медленный, устойчивый ритм, от которого жар в животе Исака разгорался все жарче с каждым толчком. Вскоре он полностью потерялся в нем – в ритме качающегося тела Эвена, в звуке его стонов, в том, как он, наконец, почувствовал себя единым целым с Эвеном, наполняющим его изнутри. Это было похоже на странную пародию на первый раз, когда они занимались сексом, только на этот раз это не было диким и бессмысленным, подстегиваемым годами воздержания. На этот раз это было медленно, каждое движение было точным и выверенным, потому что теперь Исак знал тело Эвена даже лучше, чем свое собственное. Он точно знал, что нужно, чтобы заставить его кончить так сильно, что он почувствует это повсюду. Он крепко сжал член Эвена, желая почувствовать его еще больше, и Эвен вдруг зашипел, протягивая руку, чтобы схватить бедра Исака, как будто ему нужно было за что-то держаться, что удерживало бы его на земле. Исак не стал препятствовать ему, просто поддерживал ровный ритм и ждал, зная, что он близок к переломному моменту. Его ногти впивались в голую кожу на бедрах Исака, но Исак любил боль, любил синяки, которые останутся завтра. Он ускорил свои движения ровно настолько, чтобы нарушить заданный им предсказуемый ритм, и этого было достаточно, чтобы Эвен зажмурил глаза и сильно прижал Исака к себе, кончая с тихим стоном. Исак успокаивал его, мягко поглаживая по волосам, и выгибался, как кошка, когда Эвен наклонялся к нему. Это был не тот тип нуждающегося и отчаянного траха, который определял первые несколько месяцев их отношений, но это было намного лучше. Казалось, что Исак отдавал часть себя Эвену каждый раз, когда их тела становились единым целым, и он знал, что, как бы сильно он ни старался, он никогда больше не будет целым. Он отдал слишком много себя. Эта мысль не пугала его, как когда-то. Эвен тяжело дышал, его зрачки расширились, когда он посмотрел на Исака, и хотя член Исака был неприятно твердым, он на самом деле не чувствовал никакой потребности кончить. Он уже был удовлетворен тем, что Эвену так хорошо. Эвен, однако, казалось, не соглашался. Он перевернул их, и Исак оказался прижатым к матрасу, а затем медленно вышел из него, позволяя своему члену стекать вниз по промежности Исака. Исак вздрогнул, когда жидкость покинула его тело, но прежде чем он смог действительно соскучиться по идеальному способу, которым Эвен наполнил его, Эвен использовал два пальца, чтобы протолкнуть сперму обратно внутрь, а затем взял член Исака в рот и начал сосать. Исак, который не ожидал внезапного взрыва влажного тепла, обернутого вокруг него, резко толкнулся в рот Эвена, заставив его задохнуться, но тот просто толкнул его бедра вниз и взял его глубже, пока Исак не почувствовал, как он сглатывает вокруг кончика своего члена. – Блять, Эвен, – прошипел он, запустив пальцы в густые волосы. Эвен что-то промурлыкал в ответ, и взял глубже, разрывая Исака на части. Он отсасывал быстро, отчаянно, издавая чавкающие звуки, когда слюна вытекала из его рта, и это в сочетании с тем, как он тер своими ловкими пальцами о простату Исака, заставляло последнего подходить все ближе и ближе к краю. – Я сейчас кончу, – предупредил Исак, но на самом деле не ожидал, что Эвен справится, потому что Исак очень громко говорил о том, как ему нравится, когда он глотает, а у Эвена была огромная склонность делать то, что любил Исак. Эвен открыл рот и позволил головке упереться в его язык, а затем начал дрочить член по всей длине. Один только вид самодовольных голубых глаз Эвена заставил Исака выстрелить в считанные секунды, раскрасив его губы и язык белыми нитями спермы. – Черт, – прошипел он, как только Эвен вынул из него пальцы. Он сел и попытался руками стереть как можно больше следов с лица Эвена, но тот только усмехнулся и толкнул его обратно на матрас, чтобы он мог крепко поцеловать его, позволив Изаку попробовать его собственное семя. Вскоре они уже больше прижимались губами, чем целовались – оба измученные и уставшие, – так что Эвен рухнул рядом с Исаком и притянул его к себе на грудь, слушая бешеный стук его сердца. Ни один из них не пошевелился, даже когда сперма высохла липким месивом на их телах. Квартира, которую они только что купили вместе, внезапно показалась слишком большой, и Исаку захотелось навсегда остаться в этом маленьком пространстве под рукой Эвена. – Ты же знаешь, что это не всегда обо мне, правда? – спросил Эвен через минуту с явным смехом в голосе. – Мне тоже нравится делать это по-твоему. Я могу прожить без зрительного контакта несколько минут. Исак фыркнул и наклонил голову так, что они улыбнулись друг другу. – Может быть, когда мы окрестим кухню, – сказал он, и Эвен рассмеялся. – Договорились. Они удобно устроились, прижатые друг к другу. Дыхание обоих замедлилось, но они знали, что не могут позволить себе такую роскошь как сон. Их работа только-только начинается. – Хочешь воды? – спросил Эвен, нехотя поднимаясь. Исак рассеянно кивнул и смотрел, как Эвен вылезает из кровати и натягивает свои боксеры. – Окей, сейчас вернусь. Исак закрыл глаза, когда Эвен ушел, но без его тепла, без мягких прикосновений было не то. Он внезапно остро осознал, насколько он потный и отвратительный. Он старался не обращать на это внимания, но высохшая сперма на ногах вызывала зуд, и Исаку в конце концов пришлось признать свое поражение. Тяжело вздохнув, он сел и принялся осматривать поле распакованных коробок в их комнате, пытаясь одним усилием воли определить, в какой из них лежат полотенца и мочалки. Неуверенный, он схватил ближайшую к нему и открыл крышку. Внутри были фильмы Эвена и его художественные принадлежности, что не принесло Исаку никакой пользы. Он немного порылся в коробке, пытаясь найти старую футболку или хотя бы бумажные полотенца, но потерпел неудачу. Он уже собирался закрыть ее и перейти к следующей, как увидел маленькую деревянную коробочку, стоящую на стопке старых DVD. Обычно он держал ее рядом с кроватью, и, поскольку Исак знал, что там внутри, ему казалось неправильным оставлять ее упакованной, поэтому он вытащил ее из коробки и положил на прикроватный столик рядом с матрасом. По крайней мере, хоть одна распакованная вещь. Исак хотел убедиться, что содержимое не пострадало при перевозке, поэтому открыл коробочку, просто чтобы проверить. К счастью, значок Микаэля был цел и невредим и лежал на небольшой подушечке из черного бархата. Впрочем, это было не единственное. Рядом со значком лежали два очень знакомых обручальных кольца. Смутившись, Исак сгреб их, натянул свои боксеры и последовал за Эвеном на кухню. Несмотря на состояние их спальни, в остальной части квартиры все уже было практически обустроено. Вчера они закончили разбирать кухню и гостиную. Исак был почти уверен, что никогда в жизни не вешал столько фотографий, но он должен был признать, что ему было приятно видеть улыбающееся лицо Микаэля, когда он шел по своему новому дому. Исак знал, что Эвен по-прежнему каждый день остро ощущает его потерю, но через два года рана наконец перестала гноиться. Пришло время им обоим исцелиться. Когда Исак вошел в кухню, он едва сдержался, чтобы не закатить глаза при виде рождественской открытки, которую Вильде и Магнус прислали им несколько месяцев назад. Эвен повесил ее на холодильник. После всего случившегося они выяснили, что Вильде была дочерью какого-то модного магната недвижимости и получила в подарок на свадьбу поездку в Парадайз. Эвен был полон решимости поддерживать с ними связь, несмотря на все протесты Исака. – Нам нужны друзья, с которыми мы могли бы заниматься «активными занятиями для парочек», Исак. Кроме того, теперь, когда я знаю, что они не преступники, они мне вроде как нравятся. Исак, как обычно, проигнорировал открытку и переключил свое внимание на Эвена, который напевал себе под нос какую-то заводную попсовую песню. Заметив Исака, он тут же улыбнулся и попытался закрутить его так, чтобы они могли потанцевать. Исак застонал, притворяясь расстроенным, но не стал сопротивляться, когда Эвен обнял его за талию и закачался вместе с ним в такт музыке, которую он пел. – Я как раз собирался принести это тебе, – надулся Эвен, кивая на два бокала шампанского и вазу с клубникой, стоявшую на стойке. – Я немного отвлекся, – признался Исак. – На меня? – Эвен ухмыльнулся, явно довольный. Исак закатил глаза, а затем убрал руки с шеи Эвена, чтобы показать ему кольца на ладони. – Я нашел это, – сказал он, протягивая их. – Почему они до сих пор у тебя? Он ожидал, что Эвен рассмеется и признается, что приставал к Сане из ностальгических соображений, но Эвен вдруг замолчал. Вместо этого он напрягся под прикосновением Исака и поморщился. Исак снова посмотрел на кольца и, стоя под ярким светом на кухне, начал замечать то, чего не заметил в их тускло освещенной спальне. Кольца не были поцарапаны, как раньше – они не потускнели за годы неупотребления. Они выглядели совершенно новыми. Они были совершенно новыми. – Это не те же самые кольца, – понял он. – Нет, – согласился Эвен, немного отходя. Исак удивленно посмотрел на него, заметив, как румянец залил его щеки. – Это дубликаты. – Хорошо, – Исак выдохнул, все еще чувствуя себя немного потерянным. – Зачем тебе эти дубликаты? Эвен пожал плечами. – Потому что оригиналы были сняты с двух жертв убийства, чьи тела так и не были найдены, и я не думал, что это будет большой удачей. Несмотря на болезненность этого заявления, желудок Исака сжался в нервном ожидании. – Удачей для чего? – чуть задыхаясь, спросил он. Эвен наклонил голову и закатил глаза, как будто не мог поверить, что Исак вообще спрашивает его об этом. – Ты знаешь, для чего, – его щеки продолжали темнеть, но он не отвел взгляда. Исаку потребовалось все имеющееся у него самообладание, чтобы не броситься вперед и не поцеловать его прямо сейчас. – Да, – согласился он, ощущая, как счастье теплым потоком разливается внутри него. – Но я хочу, чтобы ты это сказал. – Серьезно, Исак? – Эвен застонал. – Я ведь все это заранее спланировал. Забронировал номер на очень хорошем курорте – без похищений – мы бы провели там целую неделю, просто занимаясь любовью. Ну, за исключением одного дня, когда я хотел взять тебя поплавать с маской, потому что раньше у нас не было такой возможности— – О боже, Эвен, – Исак остановил его, зная, что если кто-то этого не сделает, он будет продолжать нести эту чепуху. – Возьму я тебя на это чертово подводное плавание, обещаю. – Ты действительно хочешь, чтобы я сделал это прямо сейчас? – спросил Эвен несколько неуверенно. – Пока мы оба в нижнем белье, а на тебе все еще не высохла сперма? Исак посмотрел на свои бедра и покраснел. – Заткнись. Я не смог найти никаких полотенец. Эвен рассмеялся и притянул его ближе, приподняв пальцем за подбородок так, чтобы они смотрели друг другу в глаза. – Ты действительно хочешь, чтобы я сделал это сейчас? – повторил он, и его лицо смягчилось. Исак подумал, готов ли он дать ему честный ответ, и не удивился, обнаружив, что никогда в жизни не был так уверен в чем-либо. Много лет назад он дал бы Эвену тот же самый ответ. Они принадлежали друг другу уже долгое время – даже когда ни один из них не хотел признавать этого. – Да, – выдохнул он наконец. – Я не смогу перестать думать об этом, если ты этого не сделаешь прямо сейчас. Эвен улыбнулся и провел пальцами по запястью Исака, забирая кольца. – Однажды я чуть не умер, – небрежно сказал он, и Исак почувствовал, как у него перехватило дыхание при ужасном напоминании о той ночи. Он знал, что Эвену не нравится вспоминать об этом, и не мог понять, почему он заговорил об этом сейчас. – А еще говорят, что когда ты умираешь, вся твоя жизнь проносится перед глазами, но когда я умирал, я видел только тебя. Это пугало меня тогда, но не пугает сейчас. Ты – вся моя жизнь, мое все, и я хочу жениться на тебе, Исак Вальтерсен. На этот раз по-настоящему. Хотя Исак знал, что это произойдет, он все еще не мог вымолвить ни слова. Эвен просто ухмыльнулся, как будто его молчание было милым, а затем потянулся и взял руку Исака в свою, надевая кольцо ему на палец. Исак смотрел на то, что когда-то казалось ему клеткой, оковами, и не мог поверить, что сейчас он чувствует себя таким свободным. Это кольцо разрушило его защиту и свело его и Эвена вместе в момент, когда Исак не думал, что это когда-нибудь будет возможно. Оно сорвало с него маску, превратив его в человека, которым он всегда должен был быть. Он заставил себя снова посмотреть на Эвена, хотя слезы уже грозили пролиться. И с удивлением обнаружил, что глаза Эвена тоже блестят. – Да, – сказал он, прежде чем понял, что Эвен на самом деле не задал ему вопроса. – Я тоже хочу на тебе жениться. Губы Эвена растянулись в широкой улыбке, а затем он рассмеялся, высвобождая всю свою сдерживаемую энергию. Мягко сжав в руках щеки Исака, он поцеловал его со всей любовью, которую они разделяли. И даже несмотря на то, что Исак все еще был в боксерах, вымазанный в сперме, это было прекрасно. С тех пор, как они познакомились много лет назад, Эвен был для него очень многим: коллегой, партнером, лучшим другом, а теперь, как ни странно, любовью всей его жизни. Их история была омрачена смертью и разбитым сердцем, но чья история не была? Они выжили и благодаря этому они стали сильнее – и это все, что имело значение. – Я люблю тебя, – прошептал он Эвену в губы, и Эвен улыбнулся, прежде чем поцеловать его в ответ. Еще в юном возрасте Исак понял, что жизнь чаще всего несправедлива. Несправедливо, что он получил столько счастья, в то время как Микаэль погиб таким молодым, но единственный способ, которым они могли почтить его память, – это жить и любить друг друга так, как они умели. Именно это он и планировал делать.