***
Пернатый демон легким движением пальцев раскрывает складной нож, с интересом крутя его в своей ладони. Острое лезвие опасно блестит в свете луны. Птица всегда испытывал странную тягу к блестящим предметам. Ворон просто обожал ножи и скальпели, считая их совершенным орудием убийства. Нож всегда ощущается так правильно, словно продолжение собственной руки. Птица еще несколько секунд секунд задумчиво рассматривает острое лезвие, а после без колебаний делает глубокий надрез на ладони, рисуя древние символы на тёмной глади воды. Ворон хитро щурит янтарные глаза, тихо напевая песню призыва. Усмехается, наблюдая как по чёрной глади воды начинают расходится большие круги, а туман стремительно окутывает всё вокруг. Четверка хтониев с радостью откликается на его зов. «Быстро же они» — мысленно усмехается Ворон, рассматривая древнейших монстров с почти детским любопытством. — Наш юный господин пробудился, — шипящим голосом приветствует Стикс. Из всей четверки человеческая речь дается ему сложнее всего. Потребность говорить его слегка раздражает, ведь хтонии давно научились понимать друг друга без слов, либо использовать телепатию. Птица не без удовольствия обнаружил, что тоже может их слышать вот только хтонием знать об этом необязательно. — Мы оберегали вас все эти годы… — И сжирали всех обладателей белых перьев еще на подступах к городу… — Было очень вкусно-с. Привычка хтониев говорить одновременно или заканчивать друг за другом фразы пернатого демона искренне забавляла. Хотя, собственно, чего ожидать от древних, которые столетия друг без друга ни дня прожить не могут. Этот странный симбиоз удивлял Ворона. Также Коцит, Стикс, Флегетон и Ахерон носили человеческие тела подобно одежде. Что безусловно порадовало Ворона, ибо истинная форма хтониев была уродлива и безобразна и оскорбляла его тонкое эстетическое чувство. Впрочем, плевать, Птица еще не такую мерзость видел. В бездне и не такие твари обитают. Хтонии питались болью, кровью, человеческими страданиями и страхом. В этом смысле Питер был для них идеальной средой обитания. Также они любили полакомится свежим человеческим мясом, не оставляя от своей жертвы ни косточки. Как говорится, нет тела — нет дела. Питер просто кишел маньяками, сумасшедшими, и отчаявшимися людьми, в конечном счёте сводившими счёты с жизнью. Этот город буквально сводил людей с ума. У каждого города есть своя теневая сторона. В Питере чувствовалась какая-то червоточина, словно город безмолвно хранил свою зловещую тайну. И всё-таки, люди слетались к нему словно бабочки на пламя. Их будто влекло что-то, притягивая к неминуемой гибели. И дело было вовсе не в подсознательном стремлении к саморазрушению. Ворон мрачно усмехнулся собственным мыслям. В конечном итоге вся кровь и слёзы стекали под землю, наполняя подземные реки и питая древних чудовищ. — Сколько лет вы обитаете на болтах? — лукаво интересуется Птица. — Лет триста милейший, — елейным голосом отзывается, видимо, старший из хтониев. Лицо Ахерона озаряет кровожадно-мечтательная улыбка. — Столько сотен лет быть связанным с этим проклятым городом ~ — томно мурчит Пернатый демон, — Питер был буквально построен костях, к тому же, находится на разломе. Такое место привлекает многих хищников. Вы видите, что город неотвратимо меняется? Особенно сейчас, — в глазах вспыхивает опасный азарт. — И вы прекрасно знаете, почему. — Знаем, знаем, — поспешно закивали хтонии, обнажая ряд острых зубов. — Воронка сводит людей с ума, — томно мурлычет Флегетон. — Вытягивает из людей все жизненные силы… — добавляет Коцит — Портал, который никогда не закрыт до конца, чтобы питать силы Кутха, — охотно подтверждает Ахерон. — Ведь мы находимся над самой Бездной, — на грани слышимости шипит Стикс. — И что, вас совсем не раздражает, что Кутх буквально присосался к этому городу, словно голодная пиявка? Долго еще Бездну кормить собрались? — весело продолжает Птица. Хтонии внимательно слушают, ловя каждое слово Ворона, уже предвкушая веселье. Они не сомневались, сын Кутха умеет удивлять и определённо собирался развеять их опостылевшую скуку. — Не знаю, что вам наплела Свартжель, но как только Кутх обретёт свободу, хрупкая грань между мирами будет разрушена. И тогда на землю хлынут твари из параллели, которые очень голодны. В общем, личности крайне неприятные и опасные. Вам здесь такие конкуренты нужны? К тому же, Кутх собирается выпустить на землю спящих тварей из самой Бездны, пожирающих все на своем пути. И богом нового мира он не станет. Давным-давно люди отвергли Кутха, проявив собственную волю и отказываясь быть его марионетками. Месть, возведенная в абсолют, единственное что им движет. Если не остановить его сейчас, Кутх просто уничтожит человечество в своей слепой ярости. Неужели вы хотите лишится такой прекрасной кормовой базы и среды обитания? — лукаво интересуется Птица. Хтонии несколько секунд смотрят на него своими жутким глазами, не моргая, ведя активный телепатический диалог, однако быстро приходят к единогласному решению. Ворон великодушно делает вид, что их не слышит. Пусть древние и дальше считают его несмышлёным ребёнком. — Апокалипсис это плохо. — первым оживляется Коцит. — Мы уже несколько пережили, — флегматично добавляет Стикс, — И это только здесь, на Земле. — Просто отвратительно, ~ — капризно тянет Флегетон, пафосно загибая изящные пальцы, — глобальные изменения климата, полное отсутствие нормальной пищи, отвратительные погодные условия, приходилось уходить глубоко под землю и впадать в долгую спячку. Нам очень не понравилось. Мы так больше не хотим. — К черту Кутха. Мы хотим служить вам. — басистым голосом объявлет Ахерона. — Это наша прихоть, — флегматично добавляет Стикс. — Нам очень скучно, а юный господин умеет развлекаться~ — томно мурлычет Флегетон — Чего изволите, милейший? — елейным голосом интересуется Ахерон, — Приказывайте. Мы исполнил всё в лучшем виде. — Хочу чтоб вы запечатали портал в Бездну. — торжествующе усмехается Птица. — Да так, чтобы ни одно заклинание призыва не сработало. А также оборвали все незримые нити связывающие Кутха с городом, лишив его подпитки, — холодно добавляет Ворон. — Жёстоко~ — игриво тянет Флегетон, — Сколько твой отец в Бездне просидел? Две тысячи лет? — Вот пусть там и остаётся. — Ворон улыбается мстительно и кровожадно, — на веки вечные. Сможете это сделать для меня? ~ — Обижаешь, милейший. Будет исполнение в лучшем виде, в кратчайшие сроки.***
— Соскучился по мне? — янтарные глаза компьютерного гения хитро блеснули в темноте. Разумовский подкрался незаметно, просто вынырнул из струящегося тумана, словно чёрт из табакерки. Кирк дёрнутся, непроизвольно моргая, с удивлением обнаруживая, что действительно не помнит сколько времени он здесь провёл. Последние полчаса на прочь стёрлись из его памяти. — Замёрз наверное~ — мелодичные голос Сергея звучит слишком близко, почти над самым ухом. Компьютерный гений смотрит на своего телохранителя с нескрываемым ехидством. — Спасибо, босс. Меня согревает моё горячее ирландское сердце. — И отличный ирландский виски, ехидно добавляет компьютерный гений. В отличии от него босс выглядел раздражающе бодрым и явно не страдал от холода. — Хочу немного развеется~ — игриво мурлычет Разумовский, расслаблено оказываясь на заднем сиденье. — Отвести вас в клуб, босс? — со сдержанным любопытством интересуется ирландец. — Нет, я слишком хорош для такого гадюшника. Предпочитаю выпить дома. Составишь мне компанию? — глубокий, мелодичный голос компьютерного гения ласкает слух. — Как пожелаете, босс, — мгновенно оживляется ирландец. Кирк старается сосредоточится на дороге, скрывая легкую улыбку. Похоже босс сегодня прибывает в игровом настроении. — Знаешь, я сегодня остановил Апокалипсис ~ — расслабленно мурлычет Разумовский. — Я ничего не слышал о конце света, босс. — нейтрально отвечает телохранитель. За последний год у него выработался определённый иммунитет к причудам и странным разговорам компьютерного гения. — Не благодари, — бархатно смеётся Разумовский. «Я еще доберусь до тебя, жалкий полукровка. Я откушу твою дрянную башку!» Птица умело игнорирует нарастающей головную боль и гневные проклятия Кутха, эхом звучание в его голове. А значит хтонии уже приступили к исполнению его плана с особым рвением. «Удачи~», — пакостно улыбается Ворон, полностью обрывая ментальную связь.***
Ворон лениво потягивает игристое шампанское, крутясь в любимом кресле. Благородный напиток растекается на языке, оставляя приятное послевкусие. Птица облизывает губы, неосознанно задевая острые клыки, с легкой досадой откладывая стремительно опустевшую бутылку Астарты на маленький дизайнерский стол. Секунду колеблясь Ворон потянулся к новой, забив на аристократические манеры, отпивая прямо из горла. Тряпка приучил Птицу к дорогому шампанскому. Впрочем, алкоголь скорее веселил Ворона, чем пьянил. К тому же Птица мог протрезветь буквально по щечку пальцев, так что пернатый демон не видел в этом проблемы. Маленькие слабости делали его ближе к людям. Мысли плыли расслабленно и лениво, впервые за долгое время он мог почувствовать себя в безопасности. Ворон чувствовал себя так, словно избавился от огромного груза, давившего на него всё это время. Возможно, его рождение в этом мире является последним шансом человечества. Изучив историю Ворон понял, что люди рано или поздно неизбежно уничтожили бы себя сами. Конец света не был был бы происками дьявола или наказанием за грехи. Существуют действия и их долгосрочные последствия. Как только учёные изобрели ядерное оружие, так называемые Часы Судного Дня начали свой отсчёт. К сожалению, далеко не все правители могли похвастаться идеальным психическим здоровьем. С течением времени неограниченная власть, подобно яду, развращает даже самые светлые умы. Люди явно переоценили инстинкт самосохранения и здравый смысл. И рано или поздно найдется безумец, который нажмёт ядерную кнопку. И даже если человечество чудом избежит столь печальной участи, достаточно одной системной ошибки чтобы начать ядерный апокалипсис. Хакерской атаки, нападения террористов. К тому не стоит забывать, что смертельные вирусы уже зреют во многих лабораториях и ждут своего часа. И последствия утечки биологического оружия могут оказаться более губительны, чем ядерный взрыв. Поэтому Ворон считал людей крайне везучими засранцами, раз они до сих пор живы. Теперь это его мир. И Ворон не позволит уничтожить его ни Кутху, ни человеческой глупости. Птица намерен разобраться со всем этим дерьмом в первую очередь. По его расчётам Сергей Разумовский станет президентом где-то примерно через три года, причём вполне законными методами. О, Ворон умеет быть крайне убедительным, а учитывая его способности, даже последний безумец не сможет противиться его воле. Используя ресурсы Хольт Индастриз он навсегда избавит человечество от ядерной угрозы и биологического орудия. Впрочем, люди Хольта уже начали тайно действовать по всему миру, находя опасные образцы и стирая все данные об исследованиях. Все стратегические объекты давно защищены от хакерской атаки или системной ошибки сотрудниками Vmeste. Сергей Разумовский мог бы стать гениальным хакером, если бы не избрал другой путь. И благодаря его старениям даже если какой-то безумец решится сегодня нажать красную кнопку, она просто не сработает. В этом Тряпка с Птицей был на редкость солидарен. В новом мире людям придётся не только отказаться от ядерного оружия, но и признать, что они больше не являются венцом творения и научиться жить с другими видами и расами без попыток взаимного истребления. Дети Ночи, тысячелетиями прячущиеся во тьме, должны выйти из тени. Ворон коварно усмехается, уже предвкушая, какой шок испытают люди узнав, что оборотни и вампиры реально существуют, а не являются выдумкой какого-нибудь безумного писателя вроде Брема Стокера.***
Мысли о судьбе человечества слегка утомили пернатого демона. Птица потянулся в кресле сладко зевая, мазнул ленивым взглядом по огромному экрану. Демон мгновенно залипает на изображение, даже присвистнул от удивления. Не то, чтобы он жаждал увидеть Кирка голым, или даже задумывался об этот, но то, что он наблюдал сейчас выглядело многообещающие и, как минимум, забавно. Ворон никогда не интересовался порно и относился к нему с долей легкой брезгливости. И никогда не замечал к себе склонность к вуайеризму. И, хотя вся Башня была оснащена новейшей системой видеонаблюдения, Ворон, как Серёжа, соблюдал принцип приватности, камеры в душевых обычно были отключены. Так что произошедшее можно считать случайностью чистой воды. Зато теперь Птица мог наслаждаться шоу из душевой кабины в режиме реального времени, которую вывел на центральный экран. А посмотреть было на что. И в этот самый момент хмурый и хладнокровный, и вечно язвительная ирландец отчаянно дрочил. О’Райли прислонился лбом к холодному кафелю, быстро двигая рукой по стволу, подгоняя долгожданную разрядку. Птица жадно наблюдал, как покрасневшая головка исчезает в кулаке наёмника. Ирландец явно был из тех, кто любит жёстче. Кирк тихо матерится сквозь зубы, ускоряясь, рука двигается в в рваном ритме, почти грубо. Кирк громко выдыхает, массируя ладонью потяжелевшие яйца, подключает к процессу левую руку, одновременно отчаянно трёт чувствительные головку большим пальцем, размазывая блестящую каплю смазки. Судя по почти болезненным излому бровей и ирландским ругательствам, несмотря на все приложение усилия Кирк явно не мог кончить. «Если ирландец и дальше продолжит так свой член полировать он скоро задымится, — усмехается Ворон, наблюдая за происходящим с азартом и нескрываемым ехидством. — Давай Кирк, удиви меня.» О’Райли тяжело дышит, видимо плюнув на всё, быстро облизывает пальцы, заводя за спину левую руку, подталкивает в себя пальцы, причем сразу три. Кирк широко раздвигает ноги, прижимаясь грудью к холодному кафелю, отчаянно трахает себя пальцами. — Август, — ирландец протяжно стонет, пачкая кафель. — А вот это уже интересно, — коварно усмехается Птица, — не можешь кончить без стимуляции простаты, да~ — Марго, покажи недавние записи из спальни Кирка О’Райли с 23 до 3 ночи. Картина представила перед глазами Ворона поражала воображение. Ирландец, стоя в колено-локтевой на огромной кровати, самозабвенно насаживался на огромный вибратор. Колени дрожали от напряжения, разъезжаясь в стороны, открывая прекрасный вид на блестящее от смазки колечко ануса, растянутое вокруг огромного силиконового члена. Кирк обессилено опустился грудью на простынь, кусая наволочку, стараясь заглушить рвущиеся наружу стоны. Собственный член давно принимался к животу, но ирландец не касался его, настойчиво игнорируя собственное возбуждения. — Надо же, даже без рук, — забавлялся Ворон, наблюдая как его телохранитель обессилено рухнул на кровать, тяжело дыша поле оглушительного оргазма. — Пернатый демон нежно поглаживает длинные перья Марго. Белая ворона мягко перебирает лапками, удобно устраиваясь на плече Птицы, сверкая красными глазами-бусинками, насмешливо склонив голову, глядя на экран. — Тщеславие и похоть определено одни из моих любимых смертных грехов, — Весело смеется сын Кутха, крутясь в кожаном кресле. — Ты только посмотри, ma petite, как страдает питомец без хозяина. Надо помочь, как считаешь~ Стоит признать, задница у Кирка и правда потрясающая. Ворон хитро прищурился, впервые окидывает фигуру телохранителя оценивающим взглядом. Высокий, худощавый, узкие бедра, маленькая упругая задница, сильные длинные ноги. Красивое, но не смазливое лицо, тонкий нос, выразительные холодные глаза, вечно хитрые брови, ярко очередные чуть тонкие губы, острые скулы, мужественным линия подбородка. А волосы и перекрасить можно. У его телохранителя просто потрясающее тело, худощавый, но не изящный, красивый рельеф сухих мышц, сильные но не перекачанные руки, плоский живот с кубиками пресса, да и прочее достоинства ничего так. Никаких уродливых шрамов, что даже удивительно при его работе. Сколько ему лет? Двадцать семь? Наёмник явно находится в расцвете сил, к тому же уделял много времени физическим тренировкам. Это тело может выдержать многое. «Сойдет», — усмехается Ворон.***
Последние дни, ладно чего уж там месяцы, О’Райли прибывает в крайне скверном настроении, пряча свою неудовлетворенность и тоску за едкими комментариями и презрительно-каменным лицом. Короче — сучится больше обычного, как метко прокомментировал Мердок. У МакАлистера к серверному характеру блондина давно выработался иммунитет. Даже смотрел слишком понимающе и слегка снисходительно. Словно и вправду видел напарника на сквозь. Бесит! И хотя Мердок был отличным напарником, всегда готовым прикрыть спину и вытащить О’Райли из любого дерьма, это не отменяла факта что МакАлистер оставался долбаным натуралом! Здесь прям вообще без шансов. Единственный раз Мердок разрешил Кирку отсосать ему по доброте душевной. И то, они оба были явно не в адеквате, после настойки берсерка из волшебных грибов которую умел делать МакАлистер. Тот единственный раз О’Райли запомнил на долго. Как бы не хотел блондин поразить напарника своими оральными талантами, взять он смог в лучшем случае только на половину. На следующий день горло жутко саднило, и треснутые уголки губ противно болели. Пришлось повязать на шею шарф, и делать вид, что подхватили грипп, потому что ближайшие дни Кирк мог говорить исключительно шёпотом. Мердок не только являлся обладателем исполинского роста и мощного атлетического телосложение, но оказался огромным во всех местах. Теперь Кирк прекрасно понимал, почему даже проститутки из борделе Марины довольно часто откровенно опасались иметь с ним дело. Может быть и хорошо, что у него с Мердоком ничего не вышло. Даже при самой тщательной подготовке он мог бы запросто порвать его своим огромным хером. Кирк слишком дорожил свой задницей, чтобы так рисковать. О’Райли глушит свою тоску по Хольту в горьком дыме сигарет и крепком алкоголе. В последнее время он стал слишком много курить, он не раз ловил на себе осуждающие и жалостливые взгляды Мердока. Кирку уже от самого себя тошно. Раньше хоть работа помогала отвлечься, постоянная опасность и адреналин изматывали, сил оставалось только на то чтобы доползут до постели и уснуть. Но чертов Разумовский торчал в Башне целыми днями, а система безопасности в ней лучше чем в Пентагоне. Да работа не пыльная, к тому же двойной гонорар особо порадовал. Компьютерный гений был из тех редких работодателей, , кто действительно заботился о своих сотрудниках, все расходы Vmeste брала на себя, а также ему была предоставлены просто шикарные апартаменты в Башне. Спортзал, бассейн, платиновая карточка на прочие расходы с которой Кирк мог хоть еду из ресторана каждый день заказывать, хоть брендовые шмотки в люксовых бутиках скупать. Вот только подобная щедрость почему-то абсолютно не радовала. По ночам Кирк все чаще видел зелёные глаза, холодные как арктической лед, вновь ощущал сильные руку сжимающие его шею. И вновь просыпался на скомканных простынях, в холодной пустой постели. От чувства одиночества и неудовлетворенности хотелось выть. А ещё от осознания, что его просто вышвырнули как надоевшую игрушку. О’Райли давно замечал в себе тягу к мужчинам, властным и доминантным. В этом смысле Август ван дер Хольт был живым воплощением его самых постыдных желаний. Август относился к тем редким доминантам, которые могли одним своим взглядом поставить на колени. Даже в его внешности чувствовалось что-то хищение, острые черты лица, пронзительные холодные глаза, такие искривлённые в лёгкой усмешке губы, чёрные как смоль волосы — всё это заставляло член ирландца моментально твердеть, а рот наполняться слюной. К тому же Хольт был сложен как греческий Бог и никакие деловые костюмы не могли скрыть это. Воспоминания отзывались горячей тяжестью в паху. Сколько раз он отсасывал Августу под столом, прямо во время онлайн совещаний, пока босс жёстко трахал его в рот, раз за разом заставляя брать до самого горла. О, Хольт просто обожал подобные игры, не упускал возможности сбросить напряжения по средствам его тела. Август мог вызвать его в свой кабинет после не самых удачных переговоров, нагнуть прямо над столом, заломив руки за спиной. А после взять жестко и грубо, только по слюне, втрахивая в столешницу, прижимаясь к его спине, выдыхая на ухо, горячо и хрипло, срываясь на несдержанный рык, осыпая бледную шею наёмника болезненными укусами. После таких марафонов Кирк буквально выползал из кабинета. Задница конечно противно саднила, не вовремя напоминая о жёстком обращении, но внутренний мазохист определено ликовал. А если его допустили до спальни. О, в постели Август был поистине неутомим. В отличии от других доминантов ему даже не нужны были специальные девайсы, чтобы скрутить его и удержать в нужной для себя позе. Чтобы крепко зафиксировать О’Райли Хольту всегда было достаточно собственного тела. Хольт крутил им в постели как хочет, ломая любое сопротивление на корню, выбирая самые уязвимые и открытые позы, с максимально глубоким проникновением. Так, чтобы Кирк в полной мере чувствовал каждый сантиметр проникающего в него члена. Собственная уязвимость и абсолютная потеря контроля срывали последние предохранители, доводя практически до исступления. Хольт мог часами втрахивать его в постели, жёстко, неистово, горячо, пока Кирк не срывал голос, и буквально молил разрешить ему кончить. Тело до сих пор сладко ныло, стоило вспомнить опасные игры с электричеством, в которых Хольт благодаря свей способности достиг непревзойдённых высот. Всё оборвалось так же внезапно как и началось. Стоило на горизонте появится этой ведьме из России — Виктории Вороновой. Стыдно признать, но даже О’Райли опасался её, стараясь лишний раз не попадется новоиспечённой жене босса. В этой женщине явно чувствовалось что-то дьявольское и опасное. Нечто потустороннее. Что заставляло инстинкты буквально вопить об опасности. Стоило Виктории появиться на горизонте, Хольт сразу же вышвырнул О’Райли из своей постели и полностью вычеркнул из своей жизни без малейшего сожаления. А после и вовсе отправил с глаз долой, к чёрту на рога, а точнее в холодную заснеженную Россию. Хотя, последнее явно было приказом самой Виктории Вороновой. Кирк так до конца и не понял, почему Сергей Разумовский был так значим для неё и как именно связан с русской ведьмой. Мог ли он быть её внебрачным ребёнком? Братом? Родственником? Впрочем, ирландец предпочитал в это не вникать. Однако в России его ждал крайне неприятный сюрприз. При всей свой брутальности русские оказались крайне гомофобны. Вещи, которые были нормой в толерантной Европе, здесь могли воспринять как личное оскорбление. Здесь даже за вполне невинный флирт можно было получить по роже. Не то, чтобы Кирка это особо пугало и останавливало. В случае физической угрозы он мог легко вырубить любого противника. Но неприятный осадок остался. Все-таки не на мордобой он рассчитывал. Вторым неприятным сюрпризом было то, что русские мужчины оказались не столь привлекательны, как по началу рисовало его воображение, к тому же ещё не считали нужным следить за собой, а некоторые и даже соблюдать личную гигиену. В общем О’Райли был крайне разочарован. Конечно, оставались ещё закрытые гей-клубы. Но и здесь О’Райли ждал полный облом. Почему-то на него в основном клевали сладкие красивые мальчики, которые предпочитали быть снизу. Подобный расклад не мог удовлетворить ирландца. Конечно, всё сказанное никак не относилось к его новому боссу. Сергей Разумовский обладал прекрасным чувством стиля, был объективно очень красивым мужчиной и не являясь при этом гомофобом. К тому, же если вспомнить все слухи о его слишком тесной дружбе с предыдущим телохранителем, молодой миллиардер был, как здесь принято выражаться, «из этих». Но образ тревожного и дёрганного компьютерного гения совершенно не привлекал ирландца. Однако, очень скоро Кирк понял что видел только одну из его личностей. То, что его клиент страдает ДРИ стало понятно очень быстро. Было даже забавно, что компьютерный гений так и не смерившись со смертью своего друга детства и, возможно, любовника воскресил его в качестве одной из своих субличностей. Олег, как и он, был наёмником, хмурым и немногословным, общался сугубо по делу, отдавая сухие приказы которые следовало немедленно выполнять. В целом Олег создавал впечатление человека, который предпочитает решать проблемы жёстко и радикально. С этой субличностью Кирк старался не связываться и никак не контактировать, справедливо опасаясь, что Олег ему просто оторвёт голову, вздумай ирландец к его Серёженьке яйца подкатывать. Ещё одна субличность Разумовского вызывала в О’Райли горячий интерес, который ирландец всячески пытался побороть. Когда из застенчивого и дёрганного социофоба Разумовский на глазах преображался в харизматичного, абсолютно уверенного в себе мужчину. Раскрепощенного, и к тому же дьявольски привлекательного. Кирка буквально вело от ощущения непоколебимой внутренней силы и опасности, от хищного блеска янтарных глаз. И такого Разумовского тот желал всей свой грешной душой. Он интуитивно чувствовал, что компьютерный гений может удовлетворить все его грязные желания и способен дать намного больше, чем когда-либо хотел дать Хольт. В последнее время О’Райли всё чаще замечал долгие задумчивые взгляды, которые всё чаще Разумовский незаметно кидал в его сторону. В последнюю встречу компьютерный гений и вовсе нагло флиртовал с ним. Если Разумовский и вправду заинтересован им как потенциальным партнером… Ради такого О’Райли готов рискнуть. В конце концов, ирландец не привык отказывать себе в удовольствии.***
Кирк едва не роняет из рук новенький айфон, когда Разумовский неожиданно появляется в дверях своего кабинета, буквально залипая на фигуре своего босса. Чёрный шёлковый халат с алыми цветами ликориса только сильнее подчёркивал сильное красивое тело компьютерного гения, был небрежно завязан на поясе. — Марго, перенеси все встречи на завтра, эти идиоты меня утомили. — небрежно бросает миллиардер, расслаблено прислонясь к стене. Разумовский заявился сюда прямиком из душа, в одном халате на голое тело. Если это не приглашение на секс, тогда что? Не мог же босс так жестоко дразнить его? О’Райли не мог оторвать глаза от капель воды, медленно стекающих по длинной шее и широкой груди компьютерного гения. Огненно-рыжие волосы спадали на плечи, слегка вились на концах от влаги. Ирландец невольно залип на ярких тонких губах, изогнутых в лисьей улыбке, на мужественной линии подбородка, острых скулах и глазах цвета расплавленного янтаря. Все-таки Разумовский был потрясающе красивым мужчиной. — Мне скучно О’Райли~ — в голосе компьютерного гения отчётливо слышатся игривые нотки. Когда Разумовский перехватывает его взгляд, янтарные глаза вспыхивают опасный блеском и азартом. Миллионер одаривает телохранителя долгим, оценивающим взглядом. Ирландец чувствует себя абсолютно голым. Словно его только что разложили на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях и выебали во всех позах. Разумовский смотрит жадно, голодно, многообещающие. Кирк проклинает себя за то, что решил сегодня надеть слишком узкие джинсы. Компьютерный гений приближается к нему с грацией расслабленного хищника, сокращая расстояние между ними мучительно медленно. — Выпьешь со мной~ — томно выдыхает компьютерный гений в нескольких сантиметров от его губ, — в моей спальне ~ И сразу же отстраняется, улыбаясь искушающе-сладко, не разрывая зрительный контакт. Словно инкуб, одним взглядом обещающей своей жертве самые грязные и постыдное удовольствия. — Почту за честь, босс. Какой же ирландец откажется от выпивки. — смеётся Кирк. — Тогда следуй за мной. — усмехается компьютерный гений. Спальня босса и правду поражает воображение. Чего только одна огромная кровать стоит с ниспадающим алым балдахином. — Раздевайся, О’Райли. — от властного, холодного голоса Разумовского Кирк готов кончить, — Медленно. Я хочу на тебя посмотреть. О, такой приказ Кирк готов исполнять в любое время дня и ночи. Миллионер лениво скользит по его телу, ненадолго задерживая взгляд в районе паха. Усмехается, замечая уже полностью твёрдый, буквально стоящий колом, член ирландца. — Готов полностью подчиниться и доверится мне? — игриво спрашивает Разумовский. Внезапно изящная ладонь босса ложится на его шею, сжимая неожиданно сильно и крепко. И сразу отпускает, оставляя лишь волнующие ощущение давления. — Я очень люблю послушный мальчиков~ Ладонь исчезает с шеи, и Кирк едва не скулит от разочарования, лишились столь желанного давления. — Я не разочарую вас, босс. — хотело выдыхает О’Райли. — Я очень сильно хочу твое тело. — томно мурлычет Разумовский, дразняще обводя ушную раковину телохранителя юрким языком, а после оставляя на шее обжигающий укус, словно ставя на его теле собственническую метку. — Ты ведь дашь мне его~ — Вы можете делать с моим телом всё, что пожелаете, босс. — хрипло выдыхает О’Райли мысленно ликуя, предвкушая офигенный секс. Чёртов компьютерный гений словно видит его на сквозь, все его грязные, постыдное желания. — На кровать. — властно приказывает миллиардер. Впрочем, до постели ему дойти так и не дают, с силой толкая в грудь, заставляя упасть спиной на чёрные шёлковые простыни. — Какой ты медлительный, — усмехается компьютерный гений, ловко седлая его бёдра. Наёмник не успевает даже в полной мере осознать происходящее, как его ноги и руки оказываются скованы специальными наручниками, а он сам полностью обездвижен и распят на огромной кровати. О’Райли недоверчиво косится на кандалы, и цепи из прочнейшего металла, дорогие и явно сделаны на заказ. Такие можно встретить только разве в элитных БДСМ клубах Амстердама. — Еще скажи что не мечтал о таком всё это время — бархатно смеётся Разумовский. Кирк только сглатывает и кивает, его тело выдаёт его отчаянное желание. Наёмник незаметно ёрзает на кровати, затаив дыхание ждёт продолжения. Разумовский тянется к тумбочке, склоняясь к ирландцу и закрепляя что-то ему на шее. И здесь босс смог его удивить, потому что вместо ожидаемого ошейника сабмиссива на него одели серебряную цепочку с подвеской в виде волчьего клыка. Метал неприятно холодит кожу, ощущается как что-то инородное, рождающее в груди странное чувство тревоги. Компьютерный гений склоняет голову, смотря на него нечитаемым взглядом, явно любуясь проделанной работой. Кирк резко дёргается, слыша шелест крыльев прямо над головой. Белая ворона приземляется прямо на на спинку кровати, насмешливо каркает, смотря на Кирка с легким презрением и ехидством. Марго взбудораженно прыгает по кованному изголовью, раздражающе каркая, пуша свои белые перья. «Надеюсь, она не попытается мне выклёвывать глаза, » — немного нервно думает О’Райли. — Моя девочка любит смотреть~ — игриво успокаивает Птица. — Не отвлекайся, — Разумовский жестко сжимает подбородок подчинённого своими пальцами, заставляя смотреть только на себя. Янтарные глаза вспыхивают опасным блеском, затягивают, словно канализация волю. — Выпей это. — Разумовский подносит старинный кубок с вином к губам телохранителя. В нос ударяет странный запах трав. Длинные пальцы зарываются в волосы телохранителя, предупреждающие сжимая, лишая возможности отстраниться, — До дна. Ты должен проглотить всё. — в голосе компьютерного гения чувствуется сталь. Вино кажется кажется слишком вязким и терпким, с каким-то непонятным привкусом. По телу разливается странное тепло и слабость, а дыхание начинает странно замедляется. В голове ни одной чёткой мысли. Сознание словно затягивает белой дымкой. Ирландец слегка напрягается когда замечает в руках Разумовского маленький острый скальпель, который тот явно заранее припрятал под подушкой. — А стоп-слово можно? — нервно смеётся О’Райли. Он был не против игр с острыми предметами, но и получать шрамы тоже не хотелось. — Оно тебе не понадобится, — томно мурлычет Ворон, — обещаю, этой ночью ты испытаешь просто не забываемые ощущения. Разумовский притупляет бдительность, скользя опасным предметом по шее наёмника, спускаясь к грудной клетке, обводя безопасной стороной лезвия бусинки сосков. А после Кирк тихо шипит сквозь зубы, чувствуя острую боль когда Разумовский принимается рисовать кровавые узоры на его груди прямо в районе грудного сплетения. Ворон торжествующая скалится, напевая древнюю песню на давно забытом языке. Кирк с ужасом понимает, что не может пошевелиться. Он чувствует обманчивую лёгкость во всем теле, словно жизненные силы покидают его с каждой новой каплей крови. Ирландец отчаянно моргает, прогоняя морок, смотря в холодные глаза Разумовского. В янтарных глазах он видит отражение безумия и злое, опасное торжество. Слышит срывающийся с тонких губ зловещий шёпот. Это больше не похоже на захватывающую эротическую игру. «Чем он чёрт возьми меня опоил?!» — лихорадочно думает Кирк. О’Райли чувствует, как сознание продолжает стремительно плыть, меняя очертания предметов, у Кирка кружится голова. Ирландец с ужасом распахивает глаза, видя как заостряются черты лица Разумовского, словно под кожей начинает приступать что-то нечеловеческое, потустороннее, опасное. На мгновение у О’Райли возникло жуткое ощущение, словно он вглядывается в тёмную бездну. Компьютерный гений опасно скалится обнажая кончики белых клыков, янтарные глаза вспыхивают демоническим огнём. Холодная рука с удлинившимися когтями ложится на центре его груди, последнее, что чувствует Кирк — резкий толчок. Потом его будто выбрасывает из собственного тела. «Это худший bad trip в моей жизни». — Он просто хочет проснуться и забыть всё как дурной сон. Кирк вдруг видит всё словно со стороны, своё бездыханное тело на огромной кровати и сидящего на нём рыжего демона с огромными чёрным крыльями. Понимает, что больше не ощущает собственного тела, с ужасом смотря на свои прозрачные руки. — Убирайся, — угрожающе рычит Пернатый демон, резко разворачиваясь в его сторону, — Пока я не поглотил твою душу окончательно, — ядовито усмехается Ворон.***
О’Райли приходит в себя посреди какой-то лестницы, чувствуя себя совершенно дезориентированным во времени и пространстве. И главное — он совершено не помнит, как именно здесь оказался. Ирландец с опаской оглядываться вокруг, этот дом кажется смутно знакомым. Так и есть. Кирк понимает, что сейчас находится в загородном доме МакАлистера в Дублине. Значит всё это ему просто привиделось? Проклятый Мердок, чтоб я хоть ещё раз согласился попробовать его настойки берсерка. Кирк разрывается грязной тирадой ирландских ругательств. Блондин направляется на кухню, собираясь высказать напарнику всё, что он о нем думает. Наверняка этот рыжий берсерк хлещет сейчас минералку литрами, а то и вовсе лакает воду прямо из-под крана, словно бродячая собака. Кухня встречает его подозрительно тишиной. Он обшаривает весь дом, так и не обнаружив следов присутствия МакАлистера. Нужно будет у Криса спросить. Кирк взлетает по лестнице буквально вплетая в нужную комнату. — Крис, ты случайно не знаешь где твой дядя может шляться? Подросток сидит на кровати в огромных наушниках уткнувшись в новенький планшет, не обращая на О’Райли ни малейшего внимания. — Эй малыш, земля вызывает Криса. — Кирк подходит ближе, махая рукой перед лицом подростка. Внезапно где-то снизу раздается агрессивное рычание. Огромный рыжий кот Мердока, до этого момента мирно спящий в ногах подростка распушился, словно рыба шар, сейчас скалил зубы и угрожающе шипел на Кирка. — Эй, Чаки ты чего?! — подросток снял наушники, успокаивающе гладя питомца по вздыбленной шерсти, — На что ты смотришь? Там ведь ничего нет, — растерянно говори Кросс. В этот момент на Кирка накатывает осознание. Первое: дверь через которую он вошёл сюда была запрета. И второе: Кристофер его не видит и не слышит. Его вообще никто не может видеть кроме проклятого кота. О’Райли отчаянно пытается подать какой-то знак, чтобы показать своё присутствие, но он просто проходит сквозь предметы не касаясь их. Максимум, что он смог сделать, после многочисленных попыток: опрокинуть фотографию на столе. «Они меня не услышат». — с отчаянием думает О’Райли забившись в угол, —"Кто нибудь, помогите…»***
Ворон неотрывно наблюдает, как тело Кирка начинает медленно оживать, делая отчаянный первый вдох. Блондин резко открывает глаза, щурясь от непривычно яркого света. Птица с тёмным торжеством смотрит как кровоточащие тайные руны затягиваются на груди наёмника, как радужка глаз медленно приобретает привычный серебряно-серый оттенок, не зря говорят что глаза человека — это зеркало его души. — Птиц… У тебя действительно получилось, — голос Олега по началу звучит хрипло и тихо, словно он забыл как правильно использовать голосовые связки. Волков протягивает ладонь к лицу Ворона, касаясь его кончиками пальцев с трепетной нежностью. — Соскучился по мне, волчонок? — лукаво улыбается Птица, шкодливо сияя янтарными глазами, совсем как в детстве, — И больше не вздумай умирать. Твоя жизнь принадлежит только мне. — Обещаю, — Олег открыто улыбается, без тени страха и сомнения глядя в пылающие демоническим огнём глаза. Волков видит как янтарь медленно начинает заполнять небесные лазурь. Птица разделяется с Серёжей. полностью уступая ему тело, удобно устраивается у изножья огромной кровати, хитро щурит глаза наблюдая за сценой воссоединения. — Олег, я …Олег… — лазурные глаза блестят от невыплаканных слёз. — Серёжа бросается ему на шею, крепко сжимая в своих тёплых объятиях. Олег прижимает друга детства к груди, вдыхая запах кофе и цитрусового шампуня, уткнувшись в рыжую макушку. Буквально слыша как их сердца бьются в унисон в бешеном ритме от переполняющей их радости. — Я так боялся, что больше никогда тебя не увижу. — сбивчиво шепчет Серёжа, — Я не могу потерять тебя снова. — Не потеряешь, Серёжа. Я тебе обещаю. — Олег осторожно берёт лицо друга в свои ладони, покрывая нежными поцелуями влажные от слёз щёки. Нежно целует каждую веснушку, как давно хотел. А после касается, накрывает губы Серёжи, целуя медленно и трепетно, почти целомудренно. — Какие вы нежные, ~ — лукаво усмехается Птица. Ворон устраивается на кровати в позе лотоса за спиной Разумовского, перехватывая его поперёк груди, тиская, словно плюшевую игрушку. — Видишь, Птенчик, я вернул нам нашего стража. Не такой уж я и монстр, каким ты меня считаешь. ~ — довольно воркует Ворон проводя носом по бледной шее. — Я не считаю тебя монстром, — тихо отзывается Разумовский, опустив голову, — мы просто те, кто мы есть. Серёжа осторожно глядит в огненные глаза Птицы, неосознанно любуясь острыми, хищными чертами лица и огромными аспидно-черными крыльями. — Можешь их потрогать, — хитро улыбается Ворон, — Я же знаю, что ты давно хотел. И предупреждая твой вопрос: я уже давно могу становится материальным и покидать твоё тело. И Серёжа действительно тянет руку к огромным крыльям, с опаской и любопытством трогая длинные чёрные перья. «Они мягкие» — с почти детским восторгом думает Разумовский. Птица довольно прижмурился, едва не урча от удовольствия, такое откровенное восхищение ему определено льстило. Как бы раньше не пытался отрицать Тряпка, его непреодолимо тянуло к своему тёмному двойнику. — И что будет дальше? — осторожно спрашивает Серёжа, — с нами, со всем миром. Птица, что ты намерен делать? — Тряпка растерянно смотрит на пернатого демона с оттенком страха и робкой, скрытой надеждой. — Что мы намерены делать, — сладкая торжествующая улыбка озаряет лицо Птицы, — знаешь, Птенчик, в переводе с греческого Апокалипсис означает просто "начало чего-то нового", — мурлычет Ворон. — Много лет я смотрел на мир твоими глазами и теперь я хочу чтобы увидел его моими. Я покажу тебе. Ты увидишь как прекрасен Питер на закате. Мы будем парить в ночном небе и я стану твоими крыльями. Тряпка завороженно слушал Птицу, впервые за все время не страшась и не отвергая своего тёмного двойника, а принимая его всем сердцем. Он наконец понял, что какой бы не была природа Ворона, он всегда защищал и оберегал его пусть он, Разумовский, и не всегда одобрял его методы. Но кто, если не Птица смог бы остановить Кутха и замкнуть его в Бездне на веки вечные?! — В отличии от моего отца, я не собираюсь разрушать хрупкие грани между мирами, — заговорчески продолжает Ворон, — но я незаметно тонко изменяю материю и пространство и это в свою очередь влияет на сознание всех живущих людей. Я принесу в это мир свою магию, ибо она тоже часть меня. И это уже происходит. С момента моего рождения оперённые все чаще стали пробуждается по всему миру. Люди привыкли использовать лишь малую часть возможностей своего мозга. Даже не подозревая, какие скрытые силы дремлют внутри. Очень скоро это изменится. Ваш разум хранит безграничные возможности: телепатия, телекинез, способность к быстрому самоисцелению и ускоренной регенерации - очень скоро всё это станет реальностью. И это начинает происходит уже сейчас. Дети индиго появляются все чаще, рождаются в разных уголках нашей планеты. Чтобы человечество никогда больше не стояло на грани гибели люди должны проснуться. Я лишь слегка подталкиваю их к этому. — И мы изменит этот мир и приведем человечество к новому будущему… — торжествующе произносит Птица, протягивая свою руку своему человеческому близнецу, мгновенно пряча длинные острые ногти. — Вместе, — Серёжа уверенно вкладывает свою изящную ладонь в руку Ворона, сплетая пальцы, взирая в янтарные глаза с пылкой решимостью. — Вместе, — словно клятву повторяет Волков, серые глаза смотрят на них с бесконечной преданностью и любовью. — Вместе, — ликует Птица, обнимая их обоих своими огромными крыльями.