***
Чимин проснулся, казалось, век спустя. Организм знал, когда проспал слишком долго. На то были все симптомы: тяжелая голова, усталость, вялость. Но было что-то еще. Чимин понял это сразу, несмотря на то, что соображать было трудно, — конечности онемели, и он старался подвигать ими, хотя ничего не получалось. Его чем-то накачали. Но мысль никак не насторожила. В организме было что-то непонятное, чтобы мыслить здраво. Может, это были транквилизаторы в лошадиной дозе. Окей, для начала надо заставить тело слушаться. Быстрее. Чимин не знал, как долго он пытался, но в какой-то момент ему удалось немного поднять голову и, наконец, почувствовать ногами скомканную простыню. Вокруг все было размыто, как в тумане, но все же удалось разглядеть синий циферблат электронных часов. Чимин был в комнате Чонгука. Но в кровати, кроме него самого, никого не было. А еще странная мертвая тишина в доме, из-за которой Чимину показалось, что начались проблемы со слухом. Еще через десять минут Чимину, наконец, удалось подняться и сесть, опершись на кроватное изголовье. Такое простейшее движение вызвало тяжелое дыхание, как после марафона. По лбу стекал пот — парень никогда так сильно не потел. Не верно. Промокший потом он проснулся в переулке Ёнсангу, где его оставил человек, убивший чету Паков. Но даже если и так, то сейчас все казалось более зловеще. Пот лил как из ведра. Возможно, это было обезвоживание. Вода. Вторая срочность. Чимин не мог встать, поэтому он скатился с кровати и начал ползти на локтях в ванную комнату — спуститься на кухню в данный момент было физически очень сложно. Чимин смог подползти к ванной, облокотившись на нее, приподняться и открыть кран. Парень подставил лицо под струю воды и блаженно закряхтел — он будто вечность не пил, и вода, казалось, волшебным образом моментально вымывала из организма то, чем его накачали. Немного придя в себя, Чимин начал фокусироваться на происходящем. Чонгука и Тэхёна в комнате не было. В кровати Пак проснулся один. Дома было тихо. Но здесь никогда не было тихо. Часы показывали пять вечера, значит, Чимин проспал четырнадцать часов под действием транквилизатора. Парень кое-как встал, игнорируя дрожь в конечностях и, придерживаясь стены, начал делать шаги. Каждый шаг становился увереннее — в какой-то момент стена для опоры уже была не нужна. Чимин взял в руки электронные часы, чтобы убедиться. Дата в углу циферблата почти заставила выронить механизм из рук. Он проспал не четырнадцать часов. Он проспал сорок. Почти двое суток. Страх охватил парня. Внезапно, мертвенно-тихий дом стал более жутким, чем был до этого. Телефона нигде не было, временного тоже. Одевшись, Чимин быстро спустился. Внизу он медленно остановился, увидев полный хаос: перевернутая мебель, разбитое стекло, что сверкало на полу, как смертельный снег. На левой стене, на полу, в сторону прихожей тянулись размазанные следы крови. Кто-то был ранен, а потом его вытащили отсюда. Чимин осел на нижнюю ступеньку — его трясло, глаза у него слезились. Он запустил в волосы пальцы и начал думать о всевозможных событиях, которые могли произойти: Намджуна рассекретили, Тэхён убил Чонгука, Чонгук убил Тэхёна, Лиса перебрала и решила поиграться с ножом — ничего из этого не было логичным. Весь дом был перевернут, словно кто-то решил устроить обыск. Подземная лаборатория была закрыта, но повсюду царил хаос. Вай-фай был отключен, связь оборвана. Ничего не оставалось, кроме как уйти отсюда. Небо над Сеулом было затянуто тучами. Весь город был в серости: серое небо, серые улицы — все серое. Чимин стоял на подъездной дорожке и осматривался по сторонам, руками нервно оттягивая волосы. Все автомобили стояли на месте, но на асфальте были явные следы потертой шины. Значит, кто-то в спешке покинул место на машине. Парень стоял там и ждал. Нутро говорило, что что-то должно произойти. И произошло. Ворота распахнулись, и на территорию дома въехал мерседес. Машина остановилась прямо возле Чимина. Дверь открылась, через нее виден дорогой кремовый салон авто. И даже не подходя ближе, Чимин увидел красное пятно на сиденье, к которому затем потянулась рука в перчатке. Кружевной перчатке. Чимин обмяк. — Кристиан Пак. Как я рад, наконец, встретиться с тобой, — сказала Мать.***
Получить травму головы не так просто, как кажется. Намджун понял это, когда получил удар монтировкой от преследуемого вора. Хватило пары секунд, чтобы оправиться и продолжить погоню. Впоследствии офицер поймал преступника и скрутил его без всякого подкрепления, несмотря на полученную рану. Момент гордости. Это был первый и единственный раз, когда Намджуна ударили монтировкой. Благо преступником был двадцатилетний испуганный паренек. Вторая травма после удара была серьезнее, поскольку офицер Ким не помнит, кто его ударил. Парень очнулся бог знает сколько времени спустя, не ведая, где он и что случилось. Глаза не хотели открываться, а темнота поглощала. Было странное плавучее чувство, словно его качает то вниз, то вверх. Намджун что-то промычал, протянул руку и попытался найти что-то, за что можно ухватиться. Тело ни к чему не прикасалось. И это странное чувство невесомости. Вокруг было приятное давление, вот только жаль, не за что взяться. Взмах руки, и Намджун нащупал что-то вертикальное, тонкое и металлическое. Открыть глаза все еще было трудно, голова гудела. Намджун сфокусировал внимание на необходимости делать глубокие вдохи, и именно в этот момент понял, что было не так. Во рту и вокруг глаз что-то было. Парень запаниковал, пытаясь стянуть с себя инородные предметы. Страх заставил открыть глаза. Намджун был окружен мутной синевой, и когда он сделал вдох, послышалось шипение. До него дошло, что было во рту — трубка, подсоединенная к кислородному баллону. Мозг начинал работать, значит, удар был несильным, но это было секундное облегчение, потому как обстановка начала проясняться. Во рту кислородная трубка, на глазах маска для ныряния, а сам парень был в каком-то бассейне с решетчатым полом. Под водой. Снова началась паника, сковывающая дыхание. Намджун напоминал сам себе, что запас кислорода не вечен, и хоть сейчас баллон и был полным, неизвестно, сколько придется пробыть под водой. Нельзя было рисковать, делая глубокие вдохи. Спустя несколько минут Намджуну удалось успокоиться. А затем сложились кусочки страшного пазла. С кислородным баллоном парень был под водой в металлической клетке с расшатанным замком (он проверил). И где-то здесь свободно плавала акула Матери.***
— Ты стал симпатичнее, — сказал Сокджин. Сокджин, не Мать. Перчатки — лишь часть образа. Сам же мужчина был одет в изумрудного цвета костюм, волосы зачесаны назад — только небольшая прядка спадает на глаза. Вблизи он еще прекраснее. Чимин прижался к двери и за все время, что он в машине, не проронил ни слова. Перегородка между водительским и пассажирским салоном была поднята, не давая водителю услышать разговор. Снаружи сумерки быстро окутывали город, заставляя метрополию загораться разноцветными огнями. Сокджин молчал, будто ждал, что Чимин начнет диалог. И Пак заговорил. — Где Чонгук? — прошептал Чимин, слегка стукаясь головой о стекло, когда машина резко остановилась на светофоре. — Чонгук в порядке. Идея накачать тебя была не его, но, узнав правду, думал он недолго. Он не хотел смотреть на тебя и слушать оправдания. Сказал, что больше не хочет видеть тебя, и я намереваюсь исполнить это желание. Чимин кивнул, будто Ким Сокджин только что известил его о погоде за окном. Парень смахнул влагу с глаз — нет, не слезы от эмоций. Глаза слезились по другой необъяснимой причине. — Тэхён? — Тэхён в порядке. — Н-намджун? Сокджин ничего не ответил. Чимину стало интересно, знает ли босс что-то еще, помимо того, что парень — сын Паков. Трудно было сказать, знает ли он о Юнги или обо всем другом. Но какая-то часть Чимина хотела, чтобы Сокджин знал все. Паутина лжи, которую Чимин сплел вокруг себя, душила. И если это будет причиной его смерти, то так тому и быть. Он потерпел неудачу. Ничего другого и не скажешь. Машина остановилась на пустой стоянке. Чимин даже не обратил внимание, куда они ехали. Сокджин вышел из авто, Чимин последовал за ним. Решение не надевать куртку было не лучшим, и парень притянул руки к груди, дрожа от холода. Грузовые контейнеры разных цветов и размеров были повсюду, но тот, к которому шагал Ким, был ярко-красным и стоял прямо посередине стоянки. Двое вооруженных мужчин появились откуда-то позади контейнера и открыли его. Внутри было немного теплее, но по коже Чимина вновь побежали мурашки, как только он принюхался к запаху. Легко узнаваемый металлический аромат, который Чимин начал ненавидеть всем сердцем. Охранники тоже зашли внутрь и включили огромные фонари. Чимин подпрыгнул от того, что увидел, и попятился назад. Один из мужчин подтолкнул его обратно вперед. Подвешенные к потолку промокшими в крови веревками, они болтались как разделанное мясо на скотобойне. По ним на пол стекала кровь; в некоторых местах оторваны куски мяса. Чимина вырвало, как только он заметил под ними оторванные конечности в месиве из крови и мяса. Это была пытка, поэтому они были живы во время такого зверства. Он узнал темные волосы с синими концами. Хваса. Рядом с ней на веревках качалось тело ее мужа. Ан. И наконец, Чимин получил ответ на свой вопрос. Сокджин знал все. Босс наблюдал за ним. То, что Чимин осознал причину произошедшего, заставило мужчину слегка улыбнуться. — Что чувствуешь, смотря на это, Кристиан? — Меня зовут не Кристиан, — сказал Чимин, снова сгибаясь пополам от приступа тошноты. — Чимин. — Мммм, но твоя мать звала тебя Кристианом. Ты не хотел бы огорчать ее, не так ли? — Сокджин кокетливо наклонил голову вбок и захлопал ресницами, изображая наигранную трагичность. — Это случится и со мной? — сказал Чимин, кивком указывая на тела. — Знаешь ли, это сделал Тэхён, — сказал Сокджин. — Прямо после, как выдал их маленький секретик: на кого они работают и кому переводят мои деньги. У мудилы из Пусана руки загребущие. И я собираюсь их отрубить. Вероятно, эта парочка не единственная. Конечно же, еще ты, а еще Тэхён, которому так нравится убивать, и который с удовольствием разменял стороны. Но у Мин Юнги есть и другие крысы. Мои палачи сегодня хорошо поработали. Сокджин при упоминании Тэхёна мягко засмеялся. Чимин пошевелился и чуть не поскользнулся — весь пол в контейнере был залит кровью. Сокджин же шел без каких-либо проблем. Последовав за ним из контейнера, Чимин чуть не поскользнулся вновь. — Ты должен был предвидеть нечто подобное, — сказал Сокджин, когда они снова оказались в машине. — Лгать всем, и Чонгуку тоже, который тебя любил. Он ради тебя убил мое Трио — то, что я еще не скоро забуду или прощу. Но, как я и сказал, ты должен был знать о последствиях. И Чимин знал. Но он не собирался признавать это рядом сидящему мужчине. Мысли в голове метались со скоростью света, пока парень пытался понять, какую ниточку всей этой паутины дернули первой. Это определенно был Тэхён. Он знал о Хвасе и Ане, он знал о методах пыток, которые могут вытянуть все имена людей, работающих в Гомчон-Па на Юнги. Но той ночью не было никаких намеков, что что-то не так, Тэхён был в порядке. В большинстве случаев он не умел скрывать свои эмоции. Он никогда бы не смог скрыть то, что гложет его мысли и душу. Он должен знать, что я жив. Надпись на помятом листочке возникла перед глазами. Нет, быть не может. Сознание говорило нет, а вот нутро говорило иначе. Чимин ладонями потер лицо и почувствовал, как на шее проступает пот. Тэхён, что ты наделал? Ему было все равно, узнал ли он о Хосоке. Сейчас беспокоило то, что Ким повернул против себя одного из самых опасных людей преступного мира Южной Кореи. Юнги просто так этого не простит. Сейчас Тэхён перечеркивает одного и показывает преданность другому. Роковой выбор стороны. Но как бы там ни было, Чимин знал, что не доживет до рассвета. И его раздражало, что первые мысли беспокойства были о человеке, который безжалостно, как мясник, разделал Хвасу до неузнаваемости. Женщину, которая не сделала ничего плохого и оказалась жертвой обстоятельств. — Где Намджун? — спросил Чимин. Сокджин поднял руку в кружевной перчатке и с улыбкой начал разглядывать поблескивающее кольцо на среднем пальце: «Ты так за него волнуешься. С чего бы это?». Чимин почти купился на провокацию: «Где он?». — Знаешь, копы под прикрытием частенько остаются в нашем бизнесе. Они приходят с добрыми намерениями и желанием помочь людям, даже не подозревая, что их не продвинут по званиям. Офицеры, которые все же смогли, суют свои носы настолько глубоко во весь этот мафиозный гадюшник, что перестают чуять что-то, помимо дерьма. Один из них — тот самый сержант, начальник офицера Кима. Мужик, который даже не знал, кто ты, когда допрашивал тебя. Да он и до сих пор не знает. Но готов поспорить, его уродливая морда перекосилась бы, узнай он правду. Чимин был уверен, что Намджун уже мертв. Другого конца для него не было. Сержант бы не позволил вернуться офицеру в департамент и раскрыть всю правду о полицейской коррупции. Тэхён, скорее всего, уже расправился с парнем. Черта с два Намджуна не затронет тэхёнов гнев, даже несмотря на то, что когда-то Хосок был в точно таком же положении. — Ты все это время знал о Намджуне, — тихо сказал Чимин. — Знал, — признался Сокджин. — Но еще я знал, что успех его не ждет. Все отчеты, которые он писал так усердно, были сокрыты его начальником, как только они пришли на почту. Все, что он накопал: секс-торговля, списки на шантаж, личности людей, работающих на Чонгука и его шайку наркоторговцами — все это исчезло. Чонгук может быть доверчивым дурачком, когда хочет. — Намджун уже мертв, — безразлично заявил Чимин. Сокджин достал телефон из кармана: «Не совсем». Мужчина положил включенный девайс на сидение между собой и Паком. Чимин посмотрел на экран. Хоть он никогда не видел этого своими глазами, но сразу понял, что это. Чонгуковы описания были достаточно яркими и детальными. Закрепленные по сторонам бассейна камеры использовались только с одной целью — позволить хозяину наблюдать за кормежкой акулы с любого угла. И сейчас камеры были направлены на одинокую клетку, внутри которой был Намджун, привязанный к кислородному баллону. Время от времени он вздрагивал, когда слышал какой-то шум вдалеке. Это не могла быть акула, но звуки заставляли его выглядеть испуганным. А боялся Намджун редко. Сердце Чимина сильно застучало, а на глаза накатили слезы. Сидевший рядом мужчина, встретившись с парнем взглядом, снова улыбнулся. Он наслаждался медленно обволакивающей чиминово тело болью. — Клетка шаткая. Болтики не затянуты. Ему недолго осталось, знаешь ли, — пролепетал Сокджин. — К тому же с него сняли бинты, а рана на голове кровоточит. Она знает, что ее ждет пир, просто выжидает время… Чимин тихо взвыл от неожиданности, а затем всхлипнул, когда перед камерой пронеслась тень. Он продолжал всхлипывать, наблюдая, как акула наворачивает круги вокруг клетки. Серсея слегка ее задела, и послышался испуганный вздох Намджуна. Все это было устроено для съемки снафф-фильма. — Ты, кстати, можешь его спасти, — мягко сказал Сокджин. Чимина это раздражало. Его раздражало, что голос босса понижался и становился нежнее с каждым словом. И эти слова были словно осколками стекла, застрявшими в коже и приносящими боль при каждом движении. — Окажи мне последнюю услугу. Передай Мин Юнги, что он играет не в той песочнице, и в конце его ждет поражение. Справишься с заданием, прикажу достать Намджуна из клетки. Да, его уволят с департамента, но зато будет жить. Ведь это главное для тебя, Кристиан? Это ли главное? Нет, не совсем. Но если Чимин умрет, то пусть хоть не напрасно. Остальное он уже с треском провалил. Все это было похоже на видео-игру, на которую подсел Тэхён. Разница лишь в том, что на финальную схватку с боссом удалось выйти без чит-кодов. И все равно ничего не складывалось. Сокджин был ненадежным рассказчиком, и все же, его болтовня за последние 40 часов, казалось, имела смысл. Но все же было бы лучше, если бы Чимину позволили увидеть прямые доказательства, помимо Намджуна, запертого в клетке. — Я сделаю все, что ты хочешь. Просто отпусти его, — сказал Чимин настолько убедительно, насколько было возможно. И если бы послышалась хоть капля сомнения в голосе, то Сокджин бы приказал открыть клетку. Мужчина должен был поверить в абсолютное желание Чимина спасти Намджуна, иначе копа убьют. — Прекрасно. Я надеялся на такой ответ, — Сокджин протянул руку под сидение, откуда послышался звук набирания кода. Из некоего подобия сейфа мужчина достал пистолет-пулемет. Чиминово сердце ёкнуло. Он узнал марку. Немецкий HK MP5 с барабанным магазином на 100 зарядов. Ручное оружие массового поражения. — Не могу сделать с Мин Юнги то, что задумал — заставить Тэхёна вскрыть его и препарировать, пока тот еще жив. Но могу заставить тебя отправить ему милое короткое сообщение. Ким бросил пистолет на заднее сидение, и Чимин вовремя вытянул руки, чтобы поймать. По коже побежали мурашки, а на затылке волосы дыбом встали. Оружие было тяжелым, гораздо тяжелее, чем выглядело. — В отсеке под твоим сидением будет рюкзак. Там беспроводной наушник. Используй его. Чимин следовал инструкциям. Наушник загорелся синим, когда Чимин вставил его в ухо, и внезапно послышалось тяжелое намджуново дыхание. — Небольшая мотивация, — объяснил Сокджин, когда машина остановилась. Они были в Мапогу. Возле круглосуточного дорогого торгового центра, на последнем этаже которого располагалось казино, принадлежавшее Ён Гондаль, основанное в 1943 году во время японской оккупации, говоря обычным языком, для проведения совещаний революционеров и скрывающихся от правосудия лиц. Сейчас же это не более чем гедонистическая игровая площадка для богатых и скучающих. Тем более в пятницу, когда казино забито гостями. Чимин моментально понял намерения Сокджина. Старомодный способ отправки «сообщений». Без разницы, в какой ты стране, но когда развязывается гражданская война между синдикатами, разверзается буря из крови и пуль. Конец наступает, лишь, когда одна из сторон сдается. Эта война только началась, и Чимину предстояло стать катализатором. — На лице твоем тень сомнения, — мягко сказал Сокджин. — Почему? Разве ты никогда не стрелял? Мужчина наблюдал, кокетливо склонив голову вбок. Проглядывающаяся персона Матери вселяла еще больший ужас. Чимин трясущимися руками медленно застегнул молнию рюкзака. — Я никогда не убивал, — пробормотал Чимин. — Серьезно? Никогда? Ты пытал людей? Хотя нет, в этом я сомневаюсь. Твои руки… — Сокджин потянулся и взял чиминову руку, проводя большим пальцем по ладони. — Они слишком мягкие. Руки богатенького мальчика. Помню, у твоей мамы были прелестные руки. Она была моим кумиром, в каком-то смысле. У меня не было мамы, поэтому, когда миссис Пак вошла в наши жизни, я был очарован. Прекрасное создание. Кажется, я начинаю понимать, что Чонгук разглядел в тебе, хоть ты и всего лишь тень ее красоты. — Не заставляй меня делать это, — сказал Чимин. — Пытай. Рань столько, сколько нужно для мести. Но не заставляй меня убивать людей. Там ведь не только люди Ён Гондаль. — О, милое дитя, к чему бы мне тебе мстить? — Сокджин был искренне удивлен. — Ты всего лишь шестеренка в механизме. Мне все равно, что ты сын Паков. Ты ничего не стоишь. Я всего лишь хочу разрушить паутину пусанского паука. Все это не про тебя. Это про Мин Юнги, поэтому не льсти себе. А теперь бери сумку и иди внутрь. Чимин не двинулся с места. Сокджин вздохнул, словно ждал такой реакции, и потянулся к телефону. Отключил трансляцию и кому-то позвонил. — Прострелите ему ногу. — Что ты… — паника в голосе, и слова обрезались, когда тыльная сторона сокджиновой ладони прилетела по лицу. На языке появился привкус крови, в голове зазвенело, а скула неприятно начала гореть. На телефоне снова включилась трансляция. Сначала ничего не происходило. А затем в воде появился белый след, как те, что оставляют на небе после себя самолеты. Чимин подпрыгнул, услышав, как Намджун взвыл от боли, тело его тряслось на экране. Из правого бедра офицера в воде потянулся кровавый шлейф, а на заднем плане снова пронеслось размытое устрашающее пятно подводного монстра. — Совсем скоро она будет в кровавом безумстве, — сказал Сокджин, кончиком языка проведя по верхним зубам. Он смотрел на экран и слегка улыбался, наблюдая, как акула шла на таран. Это была первая реальная атака клетки. Серсея знала, что внутри. Полминуты спустя она снова сделала круг и протаранила клетку еще раз. Намджун часто и тяжело дышал, вскрикивая от ужаса с каждым ударом рыбы о клетку. — Чимин, советую тебе действовать. Или же ты можешь позволить копу умереть. Погубишь сам себя. А еще люди в казино все равно умрут, потому что я пошлю кого-нибудь еще. Если же пойдем по первому сценарию, то хотя бы один человек останется в живых. — Где гарантии, что ты отпустишь его? — Чимину трудно было стоять на ногах из-за дрожи и подкатывающей тошноты. Горло жгло, словно он проглотил кислоты. — Ты вернешься сюда, закончив дело, и я покажу тебе видеодоказательство. А вот если ты так и будешь стоять, то через пятнадцать секунд ему прострелят вторую ногу. Чимин открыл дверцу авто и вытащил сумку. На улице было полно людей: любители клубной жизни разной степени опьянения. Никто не обращал на Пака внимания, все проталкивались мимо, погруженные лишь в свои жизни и проблемы. Одним ухом он слышал смех, веселые вскрики и гул разговоров, а другим — тяжелые намджуновы вздохи под гнетом страха. В глазах все поплыло: цвета, огни города, лица людей — все смешивалось в хаотичную размытую картинку. Телу было не на чем функционировать, потому что Чимин не ел вот уже сорок часов. Но парень заставлял себя идти. Чимин остановился перед лифтами торгового центра, замерев на месте, когда услышал сдавленный крик Намджуна и громкий лязг металлической клетки. Парень быстро зашел в кабину лифта, прежде чем сомнения окутали разум. Намджун с каждой минутой был ближе к смерти — это все, о чем нужно было думать. Весь путь наверх Чимин пытался представить, что чувствует Тэхён всякий раз, идя на убийство. Какие мысли были в его голове, раз он всегда был так спокоен? Чимин закрыл глаза и представил вместо лиц незнакомых людей мозаику, дабы размыть все индивидуальные черты лица, которые могли врезаться в память. Шум от пистолета вполне мог заглушить большинство криков, даже учитывая, что его цель — не один человек. Он мог просто закрыть глаза и вращаться по комнате, держа палец на спусковом крючке. Намджун звал маму. Все, что Чимин мог сделать, чтобы не расплакаться — присесть, засунуть голову в сумку и со всей дури закричать. Парень с покрасневшими от слез глазами выпрямился, когда лифтовой звонок известил о прибытии на нужный этаж. Парень потер глаза и накинул сумку на плечо. Коридор, ведущий к входу в казино, был отделан позолотою; на полу красное ковровое покрытие; с потолка низко свисали хрустальные люстры. Перед входом в игровой зал стояли два охранника, позади них, за дверями, раздавался грохот веселья. Чимин знал, что будет досмотр. — Документы, — сказал один из них. — Я что, выгляжу младше девятнадцати? — отрешенно спросил Чимин. Мужчины перекинулись взглядами, и, казалось, сделали выводы: «Проваливай, малец», — проворчал тот, что больше. Чимин вздрогнул, в наушник услышав, как клетка снова лязгнула. — А если я вам покажу в сумке деньги, которые могут удвоиться сегодня, вы также не станете меня пропускать? — спросил парень. Второй охранник засмеялся и закивал: «Ну, давай, малец, показывай деньги. Будешь хорошо себя вести, то, может, разрешим уйти с половиной суммы и не покалеченной мордашкой». Чимин кивнул и аккуратно поставил сумку на пол, чтобы избежать сильного удара. Парень взглянул вверх — руки охранников были вдалеке от кобур. Затем он раскрыл сумку полностью и вытащил пистолет. Грохот был громким, но коротким. Два тела упали на пол, за дверями все также стоял шум веселья. Чимин даже не посмотрел на трупы. Он бы начал сомневаться в этот же миг. Намджун притих, но до сих пор было слышно, как акула пыталась пробиться сквозь прутья. И теперь, кажется, она грызла клетку, по крайней мере, именно таким показался Чимину ужасный скрежет чего-то острого о металл. Сейчас он войдет и откроет огонь, и Сокджин услышит это. И тогда все будет зависеть от его милости: достать ли клетку из бассейна сразу или подождать Чимина и потянуть еще больше драгоценного времени. Весь ужас происходящего снова привел Чимина к диссоциации. Возможно, поэтому тело двигалось, словно на автопилоте, маневрируя, как в игре с ненастоящими жертвами. Чимин пинком открыл дверь и подхватил пистолет снизу второй рукой. 3… Он увидел, как с лиц людей исчезают улыбки, а голоса близь него замолкают. …2… Он увидел лица невинных — людей с семьями и детьми. …1… Трое мужчин в костюмах, проталкиваясь через толпу к Чимину, тянулись к кобурам. Чимин нажал на спусковой крючок и мир содрогнулся. Парень закрыл глаза, чтобы избежать летящих щепок от покерных столов. В какой-то момент показалось, что гравитация исчезла. Тела падали на пол со всех сторон, а Чимин единственный твердо стоял на ногах. Пистолет был более мощным, чем казался на первый взгляд: заряд на сто патрон протянул долго. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем пистолет затих в руках. Сквозь звон в ушах Чимин услышал вой сирены во всем здании. Он не стал задерживаться, чтобы все рассмотреть. Он повернулся и побежал. Закинув пистолет в рюкзак и, пройдя первый лестничный пролет, Чимин смешался с паникующей толпой, которая пыталась выбраться из здания. Где-то поблизости завывали сирены; по разгоряченной коже ударил холодный ночной воздух. Парень буквально вбежал в стоящий на месте мерседес. Патрульные машины уже окружали торговый центр. Сокджину же на это было все равно. — Отпусти его, — запыхтел Чимин, как только закрыл дверь автомобиля. Сокджин выпустил смешок, одной рукой вертя бокал с шампанским. Мужчина протянул парню телефон — клетки на видео уже не было, но до сих пор было видно кровавое облако в воде. — Его ждет самое большое жизненное потрясение, когда он очнется — сказал Сокджин. — Может, он вообще жить не захочет после такого. Чимин молчал, пальцами зарываясь в потных волосах. Он старался успокоиться, делая глубокие вдохи, но адреналин все еще бурлил в венах. Ошеломляющая пустота во время стрельбы медленно заполнялась вспышками коротких воспоминаний. Люди в темноте истекали кровью. За эту ночь Чимин убил больше людей, чем какой-либо гангстер за всю карьеру. В Сеульском преступном мире удавалось избежать сопутствующего ущерба для гражданского населения. То, что сделал Чимин, вполне могло быть названо терроризмом. — Когда я поднял голову, увидел, как люди падают, словно домино. Не знаю, стоит ли мне поздравлять тебя или хвалить великолепную марку оружия. Никогда не ошибешься, выбрав MP5. — Когда ты убьешь меня? — чиминов голос был еле слышен. — Я не собираюсь тебя убивать, — кладя руку на грудь, будто идея убийства была максимально противоречивой, сказал Сокджин. — Не хочу быть виновником смерти сына женщины, которую я обожал. — Тогда для чего это все было? Разве не собираешься покарать меня за обман? — Милый, ты не понял. Ты обманул не меня. Я даже не знал, что ты жив, не говоря уже о пребывании в Сеуле. Ты перешел дорогу не мне. Чимин напрягся, когда машина снова остановилась. Прошло всего пять минут поездки. Они оказались возле полицейского участка Мапогу. Парковка пустовала, потому как почти все управление ринулось на вызовы после стрельбы в «Блю Тейлз». На ступеньки крыльца через стеклянные двери, сквозь которые можно было увидеть несколько копошащихся внутри отдела секретарей, падал свет. — Был рад нашей встречи, Кристиан. Хотел бы познакомиться поближе, но судьба-злодейка, — после этого мужчина мягко положил руку на чиминовы волосы и погладил. Улыбка исчезла с лица босса, а затем щелкнула блокировка дверей — намек на то, что пора уходить. Чимин скинул сумку с ног, вытащил наушник и открыл дверь. В момент, когда Чимин подумал, что все это обман, и Сокджин определенно кого-нибудь пошлет, дверь со стороны водителя открылась. — Чимин. Парень обернулся — коленки подкашивались от звука больно знакомого голоса. Лицо водителя было прикрыто козырьком фуражки и очками. Но даже так человека было очень легко узнать. Тэхён слегка встрепал волосы на затылке, темными глазами исследуя стоящего на ступеньках полицейского участка парня. Ким начал подходить, и Чимин рефлексивно попятился назад, аккуратно поднимаясь по лестнице. Тэхён остановился на нижней ступеньке, продолжая смотреть тревожно спокойным взглядом. — Сколько секретов может сохранить один человек, прежде чем все пойдет под откос? — спросил Тэхён. Чимин сразу понял, о чем идет речь. — Я собирался рассказать тебе, — сказал он. — Мне не хватило тогда смелости. В тот момент не хватило. И хотя Тэхён слабо улыбнулся, взгляд его остался холодным: «Я не верю тебе. Если бы я не узнал, ты бы и о родителях своих не рассказал. Тогда тебе тоже «смелости» не хватило?». — Тэхён- — Ты не сказал мне, что знал Чонгука еще до того, как приехал в Пусан. Этот мелкий кусок дерьма, убивший Трио. Тебе не хватило смелости сказать, что знаешь его? — Мне жаль- — Тебе не жаль. У тебя ангельское личико, ведешь себя так покорно. Но ты хитрее паука. Везде и одновременно плетешь паутину лжи, потому что ты, блять, боишься хоть кому-то довериться. Но что бесит больше всего — ты соврал мне. И ты знал, что я могу убить тебя за это, но соврал все равно. Чимин осел на ступеньку: голова шла кругом. Ладонями он накрыл лицо, стараясь не закричать от отчаяния. — Ты все это время был за него. Прикидывался, что ненавидишь его, но на самом деле целовал Мин Юнги в зад, — Тэхён засмеялся от неверия в свои же слова. — Почему ты ему доверился? Он влиятельнее меня? Богаче? Я знаю, что за глаза он меня называет боевым псом, и ты тоже так считаешь, да? Бешеная сука, которую отдали новому хозяину? — Нет, — настаивал Чимин. — Нет, нет, нет, дай мне только- — Тебе не давали право рот раскрывать! — гаркнул Тэхён. Чимин закрыл рот. Его глаза начали наполняться слезами. — Молоть языком — единственное, что ты можешь делать нормально, — фыркнул Ким. — Ты слаб, поэтому все, что ты можешь, так это выбалтывать себя из всякого дерьма. Но ради спора, позволь услышать это от тебя. Почему тебе не хватило смелости сказать мне правду той ночью? Чимин прижал рукава кофты ко рту, дуя в них, чтобы согреться. Тэхёновы губы искривились в мучительной улыбке, и это забило последний гвоздь в крышку чиминового гроба. — В тот день я узнал, что Хосок жив, — выдохнул Пак. — Я не знал, кто он, и кем он тебе приходился. Все это я узнал лишь в тот день, клянусь. И, в конце концов, я бы рассказал. — Не рассказал бы. Ты снова лжешь. Не рассказал бы. Тэхён был прав. Он бы проснулся на следующее утро со свежей головой и просчитал бы все возможные варианты того, что сделает Тэхён, как только узнает. Сокджин бы потерял палача, а у Юнги бы была причина всадить пулю меж чиминовых глаз. Парень не рассказал бы, и вся эта правда была сейчас написана на лице. А Тэхён умел читать. — А как ты узнал? — устало спросил Чимин и встал, раскинув руки в стороны. Теперь было плевать. Все разрушено. За сегодняшнюю ночь он убил кучу людей, поэтому все остальное уже не имело никакого смысла. Тэхён пожал плечами, медленно поднимаясь к Чимину. — Я знал, что что-то не так еще до вчерашнего дня. Слышал один раз голос на фоне, когда созванивался с Юнги. Сначала подумал, что рехнулся, но нет. А потом тем утром, часа в четыре, зазвонил твой временный мобильник. Ты забыл вытащить батарею, ха? Чимин пожал плечами, и устало улыбнулся, переминаясь с одной ноги на другую. Было холодно. А на его щеках высыхали слезы, на смену которым вот-вот придут новые. Он хотел бы провести последние часы жизни где-нибудь в тепле. — Он паниковал и говорил шепотом. Сейчас он где-то на полпути в Сеул. Сказал, что бежит из Пусана и хочет меня найти. Сказал, что Юнги хранит секреты, которые нельзя обсудить по телефону. Он хотел встретиться лично. А затем… — Тэхён пригрозил пальцем и засмеялся. — Затем он сказал, что ты знаешь. Он встречался с тобой. После этого я долго не раздумывал. — Ты накачал меня наркотой? — Чимин вскинул брови. Тэхён отрицательно помотал головой: «Я знал, что убью тебя в приступе агрессии. Разбудил Чонгука и заставил его это сделать. Приставил дуло к голове и отвел в лабораторию, чтобы он нашел самую лучшую наркоту и вколол ее тебе. А затем позвонил Матери и все рассказал. Остальное ты знаешь сам». — Так, ты серьезно теперь сучка Матери? Не Юнги? Видимо, я тебя неправильно затрахал, — хмыкнул Чимин. Сейчас это было мужество, вызванное неизбежностью смерти. Говорить в таком тоне с настолько опасным человеком, как Ким Тэхён, было освобождением. — Я оставил Юнги в тот день, когда он пригласил тебя в нашу постель, — сказал Тэхён, сокращая оставшееся расстояние между ними. И вот он стоял на лесенке ниже Чимина. Достаточно близко для того, чтобы протянуть руку и с силой сжать шею. — Это принадлежало нам. Мне, Хосоку и Юнги. Он так легко заменил Хосока тобой и повел себя, словно все в порядке. — Да, точно, ты же так хорошо прикидывался в желании взять меня там, — пробормотал Чимин в воротник. — Эмоции других для тебя поверхностны, да? — тэхёнов голос понизился до злостного рыка, а сам он протянул руку, чтобы положить на чиминову щеку. «Ну, вот и все», — подумал Чимин, собираясь с духом. У Тэхёна не было оружия, поэтому будет старое доброе удушье. Интимный вид убийства. — Что ты хочешь сказать? Что я тебе нравлюсь? — ухмыльнулся Чимин. Когда парень выдохнул, пар изо рта смешался с тэхёновым. Чимин закусил нижнюю губу, а затем аккуратно выпустил ее. Это привлекло тэхёнов взгляд, собственно, как Пак и рассчитывал. Не то, чтобы это имело значение. Чимин услышал, как что-то щелкнуло, но не обратил на это внимания. Он не мог оторвать взгляд от тэхёновых глаз. Из-за падающего света они были медовыми. Прикосновение руки сейчас было мягким; Тэхён передвинул руку Чимину на затылок и притянул к себе. Чимин со всеми эмоциями поцеловал в ответ, по щекам снова начали стекать слёзы. Всхлипов не было. Лишь тишина, в которой они целовались, забывая обо всем мире. Тэхён отстранился первым, но не далеко — их лбы все еще соприкасались. Ким улыбался, бездумно, почти очарованно, изучая каждую деталь на лице Чимина. — Ты мне не нравишься, — сказал он. — Нет? — прошептал Чимин и хохотнул. — Я люблю тебя, соловушка. Не то, чтобы это имело значение. А затем грудину пронзил нож. Интересный факт о смертельных ранах — боль не чувствуется сразу. Ощущения, будто инородный объект просто проникает в тело, и ничего больше. Но затем разум снова включается, собирая воедино кусочки пазла. Чимин почти потянулся за поцелуем, словно ничего не произошло. А потом почувствовал привкус железа во рту. Затем мучительная боль сковала грудину, и рефлекторно парень начал кашлять, пытаясь избавиться от неприятного привкуса в горле. Откашливаемая кровь запачкала воротник рубашки Тэхёна. Тэхён аккуратно положил его. Так аккуратно, как укладывают маленьких детей в кровать. Но под головой Чимина не было подушки. Лишь холодный твердый камень. Углы ступеней впивались в обмякающее от боли тело. От ужасной пронзительной жгучей пульсации становилось все труднее и труднее дышать. Все вокруг поплыло — лицо Кима стало мутным. Чимин моргнул, пытаясь сосредоточиться и нормально рассмотреть Тэхёна. Но потом он исчез, и не осталось перед глазами ничего, кроме неба. Черное бархатное пространство, усеянное белыми и голубыми точками. Тысячами и тысячами звезд. Мамочка, звезды так красивы… Они великолепны, не правда ли? Ты бы хотел с ними поиграть? Да! Однажды, Чимин-а, мы будем танцевать среди них. Когда, мамочка? Я хочу танцевать сейчас. Ты поймешь, когда наступит время, малыш. Ты поймешь.***
От переводчика. «I love you, nightingale. Not that it matters.» (Я люблю тебя, соловушка. Не то, чтобы это имело значение.) — фраза, разбившая мне сердечко на тысячи осколков.