Близость

Засыпала Тина с неугомонной мыслью в голове. И этот важный и суматошный день она начинает в хорошем настроении и с двумя стаканчиками кофе в руках. Совершенно не выспавшаяся, влетает на репетицию. Без лишних приветствий рассказывает Дану свою невероятную идею: петь в один микрофон. Вручает ему напиток и игнорирует недоумение в его глазах. Он пытается переварить полученную информацию и визуализирует картинку. Должно получиться нежно, романтично, чувственно, интимно…И вообще по-другому. Когда их на платформе поднимают вверх, Кароль практически врастает рукой в запястье Дана и дрожит от страха. Он смотрит понимающе, в самую глубину ее бездонных глаз и обнимает за талию, обволакивая успокоением, теплом, нежностью и любовью. Готов забрать себе не только страх высоты, но и все тревоги, что сидят в ее голове. Тина успокаивается и с благодарностью смотрит в глаза, выдыхая с облегчением, когда их спускают вниз. Они не вспоминают вчерашний разговор, будто его не было вовсе. Они вообще не обсуждают то, что между ними происходит. Заканчивают репетировать и расходятся в разные стороны. А уже вечером, сидят рядом в зрительном зале и не отлипают друг от друга ни на секунду. На сцене влюбляются еще больше и влюбляют в свою любовь миллионы. И всем все понятно. Но не им самим. Противятся…Противится Тина. Кому-то бы взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Мол, Кароль, дура! Да прекрати ты, наконец, отрицать очевидное! Любовь…И прекратит ведь. Эйфория после совместного выступления не покидает еще долго. Дан желает продолжить вечер в компании Тины и предлагает поужинать у себя дома. Она соглашается и отпускает водителя, чтобы поехать на машине Балана. Он заказывает еду из ресторана и достает из своих запасов самое лучшее, конечно же, молдавское вино. Романтический вечер влюбленной пары. Но Тина так не считает. Ее такая атмосфера тяготит. Если он еще и свечи зажжет, она не выдержит. Все это не для/про нее. Да и вино лучше белое сухое. И тишину…которую Балан, кстати, ей обеспечивает. Ей, на самом-то деле, без него невыносимо. Быть рядом, чувствовать его – стало необходимым, как ежедневная доза. Она соскучилась. Дан с дурацкой улыбкой на лице сидит напротив и все это время не сводит с нее взгляд. Не может понять, что в ней такого притягательного. Вообще, на его пути нечасто встречаются девушки с пшеничными волосами, которые сногсшибательно смотрятся в красном белье и читают на ночь Конфуция. И раз уж одна такая появилась в его жизни, он ее не отпустит. Она только делает вид, что стерва, но на самом деле теряется рядом с ним. С недавних пор, раскрепощенность и смелость уступают смущению. Горящие не только от алкоголя, щеки, тому подтверждение. И когда Дан встает и протягивает руку, приглашая на танец, тупит взгляд в пол и усмехается. Обнимает за торс и утыкается ему в грудь, пока его руки вырисовывают у нее на спине непонятные узоры. Медленно покачиваются из стороны в сторону, неловко перебирая ногами. Казалось бы, надо двигаться в такт музыке, но разве кто-то ее включил? Ни к чему. Ее отсутствие придает моменту любимой магии Балана. И перенесись они сейчас на паркет, Кухар бы, забыв обо всем, поставила сотню из десяти возможных. Дан хочет разделить красоту ночного Киева с любимой женщиной, поэтому практически не размыкая объятий поворачивает ее к панорамным окнам и обнимает сзади. И Тине, на удивление, это нравится. Черт возьми, до чего же он положительный и романтичный. Понятное дело, в такого невозможно было не влюбиться. Тысячи поклонниц Дана Балана отдали бы многое за то, чтобы оказаться на твоем месте, Тиночка. Но она не фанатка и с радостью бы вернулась в то время, когда сердце не колотилось в бешеном ритме от одного его присутствия рядом. Но обратного пути нет. Она бесповоротно и по уши влипла…Сердцу не прикажешь. Как и Балану, у которого недосказанность комом стоит в горле. И он вроде обещал себе не давить на нее, но все это сейчас настолько неважно. – Я сейчас очень счастлив, Тин. – шепчет ей в самое ухо. – Рядом с тобой. – Ммммм. – его горячее дыхание обжигает кожу и она прикрывает глаза, ощущая наслаждение. – Я уверен, что у нас все получится. – О чем ты? – прикинуться дурочкой это так оригинально. – Ты понимаешь, о чем я. Впереди светлое будущее, Кароль? – Дан, пожалуйста, прекрати. – Прекратить что? Говорить очевидное? – Для кого очевидное? – Для меня уж точно, Тин, потому что я очень тебя… – он не договаривает, потому что Тина не в силах сейчас это слышать, поворачивается к нему и накрывает его губы своими. Поцелуй перерастает в страстный, они доходят до кровати, снимая по пути одежду друг с друга. Тина оказывается на холодной постели, прижатая сверху разгоряченным Баланом. Она вглядывается в карие глаза напротив, которые от возбуждения и окружающей темноты кажутся почти черными. Дан будто смотрит прямо в душу, вытягивая остатки ее самообладания. Его губы касаются нежной кожи у основания шеи, пальцы скользят по обнаженным бедрам, заставляя дыхание Тины сбиться, и она томно стонет, поддаваясь вперед, навстречу ласкам мужчина. Притягивает Дана к себе за шею и целует: грубо, горько, горячо. Жмется грудью к его торсу, не отрываясь от желанных губ, впивается ладошками в его бока, когда он сгибает ее ноги в коленях и закидывает за свою спину. Кусает в области шеи и хватается за плечи, когда он резко входит в нее. Громкий стон эхом разносится по всей квартире. Выгибает спину, сжимая в кулак простынь под собой, когда Дан начинает двигаться быстрее. Перед глазами Кароль застывают темные круги и пятна, когда тело, содрогаясь, погружается в сладкую истому. Балан следом достигает наивысшей точки наслаждения и выходит из нее. Откидывается рядом на постель, притягивая Тину к себе. – Останься со мной, Тин. – Извини, я люблю засыпать одна, в своей кровати. В их непонятном статусе отношений, она пока не готова проснуться в его объятиях и завтракать под утренние новости. Поэтому собирается и уезжает домой...