V1-ЗАКРЫТО.

We'll take it my way Hunt down devour It could be a last hour Welcome to the blackyard

      Ван Ибо просыпается лёжа на спине. Тело как желе, но чёткость восприятия зашкаливает. Он находится в небольшом помещении, у изголовья кушетки – яркая лампа, похожая на большой квадратный зонт. Пахнет антисептиком и какими-то лекарствами. Ибо знает - плитка на стенах белая, но идущий вниз свет делает все окружающие предметы чёрными. Лампа направлена прямо на него, он словно на сцене, и сейчас начнётся шоу… Ему не привыкать, он смелый.       Ван Ибо полностью голый. Член стоит. Через его рот протянут чёрный эластичный ремень, вроде приспособления для крепления сумки на тележке. Его концы, кажется, пристёгнуты к металлическому каркасу кушетки с обеих сторон. Такие же ремни прижимают его лоб и шею к изголовью, в котором есть небольшое углубление для затылка. Не повернуться. Ещё несколько ремней проходят над сосками, под рёбрами, внизу живота, под пахом, в середине бёдер, над коленями, вдоль щиколоток. Если посчитать – он привязан в 10 местах. Или нет… Его ноги слегка раздвинуты в стороны, они дополнительно пристёгнуты в двух местах к бортам кушетки кожаными браслетами с замками - над коленом и чуть выше ступни. Такие же крепления на запястьях и выше локтя.       Блять, он собрался меня тут препарировать?..       Глотать тяжело, ремень давит на язык. Ибо пытается дёрнуться – слышит скрежет металлических деталей и лёгкий скрип ремней. Как тихо вокруг. Только сердце колотится слишком громко. И быстро-быстро, словно ритм какого-то бешеного клубного музла, под которое ты пытаешься танцевать, закинув в себя пару разноцветных таблеток. Ван Ибо смотрит вверх. Потолок тоже белый, он уверен. Слева от кушетки - штатив с двумя капельницами. Трубки идут к обеим рукам Ибо, иглы вставлены в вены и приклеены пластырем. На одном из пакетов – красная полоса с надписью «глюкоза». Он уверен, он уже видел такой, когда лежал в реанимации после аварии на мотоцикле.       Чжань Гэ решил меня покормить? Забавно.       Есть почему-то совершенно не хочется. Да и нормально ел он уже давно, на недавнем мероприятии он почти не закусывал, потому что находился в лёгком депрессняке после очередного неудачного «свидания», если это можно так назвать.       Второй пакет на штативе абсолютно прозрачный, Ибо пытается рассмотреть надписи, но их там нет. Пиздец.       Ван Ибо слышит шаги. Дверь напротив открывается почти бесшумно, в комнату заходит Сяо Чжань. Закрывает дверь. Поворачивается лицом. На нём белая рубашка и чёрная неопреновая маска. И глаза накрашены чёрным. Яркие чёрные стрелки на веках. Блять, куда уж чернее?!.. Красиво.       В его левой руке большой прозрачный стакан с герметичной крышкой, из крышки торчит желтоватая мягкая трубка, типа тех что у него в венах, только толще.       Чжань останавливается в середине комнаты, совсем чуть-чуть не доходя до края кушетки. Смотрит. Смотрит на него своим совершенно отсутствующим безумным взглядом, стягивает маску вниз, подносит ко рту трубку, вводит её за щёку, прикусывает, слегка оттягивая нижнюю губу. Подходит ближе. Садится рядом на высокий стул, стоящий справа от кушетки. Да что происходит?!       Сяо Чжань протягивает руку к животу Ибо, кладёт поверх пупка и сильно сжимает ладонью. Чуть опускает веки, приоткрывает рот, как будто для стона, но с его губ срывается только шумный выдох. Ибо смотрит прямо в его глаза. В комнате тихо, как будто их накрыло вакуумом. Шумный вдох. Снова выдох. Кажется, Ибо слышит, как колотится сердце напротив. Член Ибо дёргается, скулы сводит судорогой, где-то в районе ушей и затылка проходит мелкая дрожь, хочется встряхнуть головой и избавиться от наваждения, но он не может.       Сяо Чжань нажимает на педаль электропривода, и верхняя часть кушетки медленно поднимается в полусидячее положение. Убирает руку с живота, подносит трубку ко рту Ибо и резко проталкивает внутрь. Так же резко переворачивает стакан кверху дном, и в рот Ибо вливается отвратная ледяная жидкость, слегка сладковатая на вкус.       Ёбаный пиздец, это что, спирт???       Ибо дёргается, пытается откашляться, ремень больно впивается в уголки рта, жидкость стекает по обеим сторонам подбородка на грудь, на глазах непроизвольно выступают слёзы.       - Не дёргайся, а то испортишь свой красивый рот.       Сяо Чжань прижимает трубку ко рту Ибо, закрывая рот ладонью, проталкивает глубже, почти просовывая в глотку, и снова резко переворачивает стакан. Давит на подбородок снизу, сильнее закрывая рот.       - Глотай.       Ибо захлёбывается, с трудом глотает, по щекам текут слёзы. Глотку обжигает, дурманящая жидкость медленно пробирается через пищевод к желудку. Расползается ядовитыми щупальцами по всему нутру, ползёт вниз живота. Кажется, что он сейчас сгорит тут заживо, и никто не придёт тушить пожар. Только ступням холодно-холодно, как будто он не лежит, а стоит на бетонном полу.       - Будет не так больно.       Мозг медленно начинает уплывать куда-то за пределы светового пятна над ним, сливается с чернотой вокруг, потолок кружится, как огромная воронка в потусторонний мир.       Взгляд плывёт, но Ибо видит всё, что происходит перед его глазами, как в каком-то артхаусном кино со слегка замедленной съёмкой. Сяо Чжань ставит стакан на столик за спиной, берёт сложенные вместе белые медицинские перчатки. Медленно натягивает одну на правую руку. Оттягивает кончики, обхватывает второй рукой пальцы, проводит вниз от пальцев к краю перчатки, как по члену, натягивая сильнее. Сжимает руки в замок, прижимает ладони друг к другу. Берёт вторую перчатку, надевает наполовину, поднимает голову и снова смотрит прямо в глаза, кажется, кажется… бездна опять пытается его захватить. Взгляд Ибо слегка опущен и неподвижен, он словно под гипнозом. Чжань тянет вниз за край перчатки сильно-сильно, ногти впиваются в белые кончики. Красиво.       Дышать тяжело, слюны во рту слишком много, ремень мешает сглотнуть.       Сяо Чжань нажимает ногой на педаль, кушетка медленно, с навязчивым электронным жужжанием опускается в горизонтальное положение. Что-то щёлкает, жужжание возобновляется, и голова Ибо медленно опрокидывается назад. Ремень на шее натягивается, упираясь прямо в кадык. Ещё немного. Блять. Теперь он видит только яркий свет перед глазами. Много света. Очень много света. Не отрубиться бы.       На его грудь неожиданно выливается струйка ледяной жидкости, Ибо вздрагивает и понимает, что это тот самый не допитый спирт из стакана. Он видит только верхнюю часть происходящего под софитом, как будто он тонет в море и поднявшийся уровень чёрной воды закрывает обзор. Голова кружится, и ему кажется, что руки в перчатках сейчас достанут зажигалку и подожгут его на хрен. Но вместо этого Чжань задирает ремень над сосками Ибо чуть повыше и сильно прижимает обе ладони к груди, упирается и двигает вверх. Ибо не дышит, кажется, весь воздух вышел у него из лёгких, а вдохнуть назад не получается. Потом ладони легко скользят по кругу, еле касаясь твёрдых сосков, перчатки липнут к влажной коже… Этот извращенец гладит мучительно долго, почти упираясь правым локтем в живот, пока кожа, покрытая мурашками, не высыхает полностью.       За что мне это всё???       Трубочка от стакана скользит по правому соску, потом по левому, и его грудь снова становится мокрой от выливающейся жидкости. Чжань прижимает к груди впитывающую салфетку, комкает, трёт. Кажется, он протрёт в нём дыру. Левая рука берет со столика за спиной небольшой светлый рулон, чем-то похожий на малярную липкую ленту, только немного шире. Отрезает полоску длиной сантиметров 30. Сяо Чжань подносит полоску ко рту, помогает себе зубами отделить клейкую часть от бумажной. Разделяет медленно, с трудом, полоска очень липкая, почти как лента для ловли мух.       У Ибо на сосках маленькие тонкие волоски, но всё же заметные. Надо их удалить.       Ибо начинает колотить крупная дрожь по всему телу. Блять, вот это круто, у меня сеанс депиляции! Только зачем было так привязывать за все возможные места? Кроме одного разве что. Готовит меня для фотосессии?!! Ибо почти что ржет в голос. А может и в голос. Или это истерика?       Чжань наклеивает полоску прямо поперёк груди Ибо, прижимает ладони, гладит от центра к бокам, прижимается ногтями к обоим соскам одновременно, и Ибо дёргает, словно от удара током.       Соски слегка просвечивают. Такие маленькие.       Чжань снимает 4 ремня с нижней части тела Ибо, коротко проводит указательным пальцем по головке члена.       - Какой ты мокрый. Течёшь как сучка.       Ибо кажется, что вот прям сейчас можно кончить, но слышит, как включается жужжание и левая нога медленно поднимается вверх, затем уходит в сторону. Ибо стонет в голос.       - Только не говори, что тебе больно. Ты ж танцами занимаешься. Растяжка хорошая.       Этот голос… Ибо, не поднимая глаз, чувствует, как на лице напротив расплывается ухмылка. Однобокая, точно, жуткая такая ухмылка. Откуда он это знает?..       Навязчивое жужжание медленно выедает всё нутро, и Ибо видит перед глазами собственные ноги, поднятые практически под углом 90 градусов и широко разведённые в стороны. СЧ выливает ему остатки спирта между ног, протирает салфеткой, отрезает небольшой кусок восковой ленты, отдирает защитную бумагу, сильно прижимает рукой к анусу, проводит большим пальцем по дырке, царапает ногтём, придерживая член другой рукой в перчатке, и Ибо кончает с долгим стоном в его кулак.       В следующую секунду руки резко сдирают обе приклеенные полоски, и Ибо, упираясь языком в ремень, кричит в голос, кричит хрипло, потому что всё горло горит от недавно влитого спирта.       Ибо повисает где-то между реальностью и сном, в ушах фантомное жужжание, только на несколько октав выше.       Сяо Чжань снимает липкие перчатки и кидает их Ибо на живот. Моет руки в угловой раковине, надевает новые перчатки, в этот раз чёрные.       …Ибо приходит в себя от резкого покалывания над левым соском. Его голова уже находится на одном уровне со спиной, И он видит лицо Чжаня в чёрной маске, руки в чёрных перчатках и одноразовую машинку для тату над своим левым соском. Совсем блять охуел что ли?! Ибо ничего не может сказать. Во рту ремень. А если он сейчас начнёт стонать, то он не знает, чем закончится это представление.       Чжань водит машинку по контуру маленького рисунка, его брови слегка сдвинуты, взгляд сосредоточен. Кажется, он знает, что делает. Он же художник. Хренов дизайнер. Как Ибо удалось вляпаться в такую хуету?!       Больно. Очень больно. Да похуй уже после этого всего. Разве татуировки делают без анестезии?.. Пиздец больно.       Наверное, у него будет красный след от ремня на лице. Как у Джокера, блять. Нужно будет тональником замазать.       Сяо Чжань заканчивает работу и показывает ему экран телефона с включённым режимом селфи-камеры.       - Смотри. Нравится?       То ли перед глазами плывёт, то ли из-за освещения изображение дёргается, но Ибо видит только размытое чёрное пятно. И чёрную точку снизу.       Блять, это же мой телефон!       И на нём почему-то не стоит блокировка. Ибо пытается сказать через ремень «дай позвонить», Чжань как будто понимает и отвечает:       - Тебе не надо никуда звонить.       Что-то нажимает и снова показывает экран. И тут Ибо с ужасом осознаёт, что тем вечером разослал во все возможные соцсети пост: «Не ищите меня 2 недели, я на съёмках». И прикрепил свою пьяно-счастливо улыбающееся фото с растопыренными пальцами. В ошейнике. И да, вряд ли кто-то будет его искать. Он давно живёт один, а друзья не достают из-за постоянной работы.       Чжань пшикает на тату антисептиком, намазывает какой-то белой мазью вместе с соском, накладывает квадратик из прозрачной плёнки и заклеивает широким пластырем. Свет медленно гаснет. Сяо Чжань низко наклоняется к Ибо, тихо шепчет «Мой» – и широко проводит горячим языком по второму соску.