Cambio immagine

      Ева надрывалась в плаче вот уже два часа. Особенно противно и нужно последние часа полтора, как считал Энтони. И дело не в том, что он поднимался к малышке, едва ее плач становился громче и даже не в том, что он провел все это время не в постели. И даже не совсем в том дело, что он с утра должен уехать на съемки в Милан, что в аэропорту нужно быть в четыре, а кофе выпить хотя бы дома. Нет.       Азирафаэль сильно болела. На прошлой неделе ее схватил грипп после большого праздника в Сохо, где ее букинистический магазинчик был вынужден работать без перерыва два дня. Собственно, большой поток людей и паршивое отопление сделали свое дело. Отвратительно, надо признать. В ту же неделю Ева ощутила зубную боль.       «Началось», — подумал тогда Кроули, наглым образом скидывая вызов Луциана. Он всегда говорил этому наглецу, что семья на первом месте. И Луциан это принимал, несмотря на его природное упорство и просто великолепное чувство эгоизма. Не всякому он давал подобного рода поблажки, но никто не считал это высшим даром. Энтони только отмахивался.       — Что же тебе еще нужно, маленькое чудовище? — устало прорычал мужчина, поднимая девочку на руки и прижимая к себе, заглядывая в ее чистые голубые глаза. На очередной протяжное вой он зажмурился и покачал головой, скалясь. Казалось, это не закончится никогда.       — Дорогой, сделай ей массаж десен и проверь температуру, а я подготовлю гель, — послышался за спиной тихий и спокойный голос. Кроули снова поморщился. На этот раз несколько беспомощно. Меньше всего он хотел, чтобы Азирафаэль вставала посреди ночи. Ее нежный голос успокаивал, но даже сейчас он слышал нотки изнеможения и боли, как бы умело она это ни скрывала.       — Хорошо, — коротко кивнул он, подступая к жене в пару шагов и целуя осторожно в лоб. Все еще высокая.       По ночам Азирафаэль мучила лихорадка и просто чудо, что она поднялась этой ночью. По-хорошему, не позволять ей вставать, но Энтони знал, что уговоры бесполезны. Супруга слишком упорна даже в таком положении.       В период беременности они прошли через многое.       Мужчина усмехнулся устало, уложил малышку в кроватку и направился в ванную вымыть руки и забрать необходимые вещи.       Через сорок минут, когда с необходимыми процедурами было покончено, Кроули опустился на кровать, помогая супруге накрыться одеялом, снова скользнул ладонью к ее лбу, проверяя температуру.       Ему тяжело оставлять их одних на целый месяц. Им тяжело переживать этот период без его защиты. Кроули едва ли не проклинал себя за то, что вынужден уехать. Возможно, он теперь понимал нежелание Гавриила оставлять Вельзевул на шестом месяце одну. И винить его нельзя было.       Да, была тогда неудобная проблемка, которая разрешилась, к счастью, в день приезда модельера.       Впрочем, сейчас у них были относительно легкие денечки в первый месяц жизни Кевина.       — Обещаю, я привезу вам много красивых штучек, милая, — искренне улыбаясь, шепотом озвучил свою идею мужчина, укладываясь рядом с Азирафаэль. Супруга только молчаливо кивнула и слабо улыбнулась. Несколько минут на ногах и десять минут за чаем в кухне не пошли на пользу.       Кроули прикрыл глаза, осторожно накрывая ладонью светлые волосы в легком поглаживании. Он понятия не имел, с кем все это время будет его жена и дочь. На примере не было столь близких и проверенных людей. Вельз и Гавриил отпадали как вариант сразу — он не имеет даже права их беспокоить. Впрочем, он может попросить кое о чем Мэл и Гавриила. Осталось только договориться с Баал, иначе она свихнется от ревности.       Проспал Энтони после ночного похождения всего два с половиной часа. Долгое время голову занимали беспокойные мысли. С рассветом все отошло на второй план, но осело неприятным тревожным чувством в груди. Страх разлился холодом по венам, когда мужчина снял чашку свежего кофе с машинки. Он застыл, вглядываясь в темноту окна: собственные янтарные глаза с узким зрачком отчаянно пугали, за спиной маячил не менее темный коридор… и Энтони издал неопределенный звук, отворачиваясь от окна, скорее цепляясь длинными пальцами за телефон. Нужно позвонить… И ни в коем случае не думать о плохом. Слишком нервный он стал всего за каких-то пятнадцать дней. Но что если с Азирафаэль что-нибудь произойдет, а его не будет рядом? Что если, Ева не       справится с высокой температурой и невыносимой для маленького тела болью? А что если в дом заберутся грабители или убийцы? Узнать об отсутствии модели в доме сейчас как никогда легко — инстаграм-страничка просто требовала едва ли не полного оповещения о жизни медийной личности. Кроули занимался этим неохотно, но очень изысканно и со вкусом. Впрочем, как и большинство вещей, что он делал в этой жизни.       Опустившись на диванчик в холле, мужчина накрыл лицо руками. Неожиданно судорожно трясущимися руками. Страх одолевал его тело и отправлял разум. До безумия. Он не хотел уезжать. Предчувствие было. Неприятное и тянущее холодом в районе желудка.       Телефон зазвонил — Энтони сбросил и откинул его на велюрный кофейный ковер. Следом полетели солнцезащитные очки, зацепившись за ножку дубового трельяжа.       — Дорогой, не стоит растрачивать силы перед важным полетом. Тебе же еще с утра предстоит пройти собеседование.       Ах, Азирафаэль, она помнила все в точности, не упуская ни единой детали даже будучи нездоровой. Кроули качнул головой, позволяя улыбке скользнуть по тонким губам. Она стояла совсем рядом, держа в руках и телефон и очки. Мужчина совсем не слышал ее шагов. Она как будто всегда парила на легчайших пушистых крыльях.       Энтони протянул руки, завлекая супругу в объятия и уткнуться лбом в ее живот.       — Мне больно покидать вас, — хрипло добавил он, сжимая ткань махрового розового халата в пальцах. — Не сейчас. Это все так не вовремя.       — Ты ждал этой поездки полгода, Энтони, и я не дам тебе сорвать ее просто так.       — Просто так? Азирафаэль! Ты лежишь с гриппом, Ева мучается зубной болью, вы обе переносите тяжелую температуру, вам нужен уход! А я должен со спокойно душой ехать работать, улыбаться и позировать на камеры? — мужчина сбился и зашипел. — Ты как себе это представляешь? — он отстранился и взглянул в глаза девушки.       Азирафаэль только слегка пожала плечами, провела языком по обсохшим губам и уверенно ответила, не сбивая тона в голосе, как это часто делал ее супруг.       — Ты справишься. Со всем. Энтони, мне будет спокойнее, если я буду знать, что ты работаешь на славу, работаешь на свое имя и делаешь это хорошо. Погоди! — приподняв ладонь, она осадила попытки мужчины перебить и продолжила.       — Тебе предстоит не просто отработать фотосессии и показы по контракту, но и заключить другие новые важные договоры, чтобы обеспечить Еве надежное будущее. Чтобы устроить себе отличный выход на пенсию и…       — Я с ума схожу от страха за вас сейчас, Азирафаэль. Я хочу быть здесь сейчас. С вами, — в голове прорвалось отчаяние, как будто ситуация для Кроули была крайне критичной и ничего хуже для него в жизни не было.       Было. Когда-то.       — Хорошо. Давай так, — супруга осторожно опустилась на колени Энтони и приобняла его рукой за шею. На несколько секунд подняла взгляд к потолку. Затем произнесла:       — Ты звонишь мне каждые десять часов, чтобы…       — Восемь.       — Пять, Кроули, — упорство, не терпящее возражений. — Пять часов. Мне. Не кому-нибудь еще. Да, я видела сейчас звонок от Мэл. Чтобы узнать, как у нас дела. В случае, если я не отвечаю, ты не звонишь тут же, не впадаешь в панику. Кидаешь сообщение Мэл и получаешь ответ, что с нами все в порядке.       — Ей не удастся здесь быть все время, — растерялся Кроули, жестом ладони обводя холл.       — Но мы можем общаться почаще, чтобы к моменту твоего сообщения у нее была последняя нужная информация. Уверена, она поймет, — несмотря на изнеможение, Азирафаэль подмигнула и легко поцеловала Энтони в щеку. Эта девушка точно знала как договориться с любым человеком. Особенно, если это был коллега с работы ее мужа.       Ее длинные светлые волосы спутались, несколько прядей накрыли покрытый испариной лоб, под глазами ожидаемо залегли синяки, яркий цвет радужки чуть померк, голос не имел прежней силы, руки не были по-прежнему теплыми и мягкими. Азирафаэль для Энтони оставалась красивой даже сейчас. Только более хрупкой, что было весьма обманчива фактом.       Она посмотрела в его глаза.       — Ты понял меня?       — Думаю, что да, ангел.       — Я пришлю тебе несколько наших с Евой фотографий, — заверила супруга и зацепила дужки солнцезащитных очков о кончики ушей мужчины. Скрывая янтарные глаза.       — Как доберусь до гостиницы, сразу же наберу тебе, — кивнул мужчина, обнимая крепко девушку в ответ.       — Энтони Джей Кроули, не начинай, пожалуйста, сейчас. Пройдет не пять часов. Достаточно сообщения.       — Тогда жди с посылкой Гавриила.       — Что? Кроули, нет, не…       — О, вот и такси. Я побежал, дорогая, поцелуй за меня Еву, — довольно быстро и ловко подхватив пару чемоданов, мужчина выскочил на улицу.       Азирафаэль не стала стоять у раскрытой двери, только заперла ее и поднялась на второй этаж. Ева не просыпалась с того момента, как Энтони ее уложил.       Стоило принять лекарства и прилечь поспать. Во всяком случае, до прихода Гавриила оставалось всего несколько часов. А в том, что именно этот модельер придет, девушка не сомневалась.       Вельз как крестная кого попало отправлять не будет. Энтони как довольно проницательный человек, который с осторожностью выбирает окружение, не попадает впросак.       В аэропорту, спустя час после выезда, в зале ожидания, Кроули допивал третью чашку кофе и рассредоточенно смотрел на табло расписания полетов. Их задержали на полтора часа. Луциан рвал и метал, не находил себе места, просто летая по зоне ожидания. Энтони же спокойно сидел в кресле и честно пытался не заснуть. Бессонная ночь, темные стекла солнцезащитных очков и отступающий страх постепенно забирали его бодрость и силы. Глаза закрывались. Окончательно провалиться в сон не давал очередной порыв ветра, создаваемый мимо проходившим Луцианом и тихая, но крепкая ругань. Похожие метания модельер испытывал только в моменты творческих порывов.       И сейчас либо он выдаст что-то неописуемо восхитительное, либо работники аэропорта снова пострадают от его разрушительного скандала. Кроули улыбнулся: он точно знал, чего стоят так называемые планерки в агенстве.       Страх постепенно отступал.