all the things he said

      — Я тебя люблю… — произносит Олежа на выдохе и смущается отчаянно, как совсем ребенок. Парнишке шестнадцать лет, но он все еще так забавно краснеет пятнами. Жмурится, как слепой котенок, и хрипло бормочет «извини», а за что извиняется — непонятно.       Иногда Олежа совсем глупенький.       Антон обхватывает ладонями его лицо — буквально на долю секунды удивляется тому, какие они большие по сравнению с Олежей, какой он сам на его фоне громадный. Рассматривает его, изучает, внимательно вглядывается, пытаясь найти хоть каплю фальши — и не находит. Олежа искренний очень. Он врать не любит. Да и не умеет даже.       А потом поддается вперед и целует. Почти робко, осторожно прижимается к чужим губам, как долгое время представлял, и думает: хоть бы не сон. Пожалуйста, хоть бы не сон. Как я в глаза тебе смотреть буду, невыносимый ты мальчишка, помня теплоту этих губ? Хоть бы не сон, ладно? Ты будь счастлив, Олеж, как угодно и с кем угодно, но если есть шанс быть хоть вполовину таким же счастливым вместе с тобой — я за него ухвачусь. Выгрызу зубами и разобью костяшки в кровь.       Поэтому, пожалуйста, хоть бы не сон.       Олежа теплый — это Антон замечал всегда. Его руки в какое время не сожми, они всегда невыносимо мягкие — и теплые. Когда бы не обнял — согреет, даже в самое холодное утро. Олежа маленький, но умудряется греть всех — и большого, высокого Антона тоже. И губы у Олежи — теплые. Чувствуются ранки, потому что он кусает их постоянно, но это нисколько не мешает. Они не пухлые, не имеют какую-то особую форму, и нижняя его губа больше верхней, придает ему какой-то особенно трогательный вид. Олежа не идеальный, он не вышел из книжки про прекрасного принца — и все-таки Антон в гробу видал этих принцев. И принцесс тоже.       Олежа теплый и рядом. Этого ли не достаточно?       Парнишка как-то совсем расклеивается, всхлипывает, прижимается к нему и шепчет в самые губы: хоть бы не сон. Антон жмурится, расплывается в улыбке, а сам думает — не плачь только. Кого просит — сам не понимает, ибо глаза у обоих слезятся.       Действительно. Хоть бы не сон.